№ 6 (61) 2013г.

INTERNATIONAL LAW RULES STATE BEHAVIOR

An interview with K.A. Bekyashev, Head of International Law sub-faculty of the O.E. Kutafin Mos­cow State Law University (MSAL), member of the United Nations Permanent Court of Arbitration, Dr of Law, Professor.

Визитная карточка:
Бекяшев Камиль Абдулович родился 26 августа 1943 г. в Мордовской АССР, Россия.

  После окончания средней школы работал на предприятиях Ленинграда. в 1962 г. поступил на очное отделение юридического факультета ленинградского государственного университета. в октябре 1962 г. был призван в ряды советской Армии. После службы вернулся в университет, учебу в котором окончил в 1968 г. работал на научных должностях в институтах Союзморниипроект, ВНИЭРХ, ИМЭМО АН СССР. С 1990 г. - заведующий кафедрой международного права Всесоюзного юридического заочного института (ВЮЗИ), МЮИ, МГЮА. Заслуженный деятель науки РФ, заслуженный юрист РФ, почетный работник рыбного хозяйства, ветеран МГЮА. С 1986 г. - доктор юридических наук, профессор. Автор более 20 книг и 350 научных статей по международному праву, морскому и рыболовному праву.

Книга Камиля Абдуловича Бекяшева «Международные морские организации» переведена в Нидерландах, США и Японии. Является соавтором и ответственным редактором инновационного учебника «Международное публичное право» (в 2010 г. этот учебник был отмечен всероссийским конкурсом «Лучшая научная книга года»). Участник дипломатических конференций по разработке и принятию Соглашения ООН о трансграничных рыбных ресурсах (всех пяти сессий), Конвенции ИМО о дипломировании моряков и несении ими вахты, Конвенции МОТ о труде в морском судоходстве, Конвенции МОТ о труде в рыболовном секторе, Соглашения ФАО о контроле судов в портах, а также многих двусторонних соглашений по морскому рыболовству и охране морской среды. Участник многих сессий Ассамблеи ИМО и ее комитетов. С 2000 г. участвует в работе сессий Комитета по рыболовству ФАО, многих региональных организаций по управлению рыболовством. Член Постоянной палаты третейского суда (назначен распоряжениями Правительства рФ). в качестве арбитра в июле 2012 г. участвовал в рассмотрении иска РФ к Комиссии по рыболовству в ЮТО (южной части Тихого океана).
*************************************************

   -     Многоуважаемый Камиль Абдулович, Вы всю свою сознательную жизнь - через несколько недель исполня­ется 45 лет Вашей научно-педагогической деятельности - посвятили международно-правовой науке и практике. Как Вы вкратце охарактеризовали бы роль международ­ного права в современную эпоху? В чем Вы видите пер­спективы преподавания международного права в вузах?

-     В заявлении Председателя Совета Безопасности ООН от 22 июня 2006 г. отмечается, что «международное право играет важную роль в укреплении стабильности и порядка в между­народных отношениях и создании условий для сотрудничества между государствами в решении общих проблем, содействуя тем самым поддержанию международного мира и безопас­ности». Если раньше международное право служило инстру­ментом, предназначенным для регулирования формальной дипломатии, то теперь оно расширило сферу своего влияния настолько, что стало охватывать самые разнообразные сферы международной жизни.

В силу своей значимости международное право, как спра­ведливо отмечается в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 48/29 от 9 декабря 1993 г., должно занять надлежащее ме­сто в системе преподавания правовых дисциплин во всех выс­ших учебных заведениях. В своем обращении к деканам юри­дических факультетов во всем мире заместитель Генерального секретаря ООН по правовым вопросам Г. Корелл еще в 2000 г. справедливо указал на то, что международное право является таким же необходимым элементом, как и моральные ценно­сти, лежащие в основе законодательных актов, принимаемых демократически избранными парламентами. «Независимо от того, где вы проживаете, и без различия расы, пола, языка и религии, если использовать формулировку Устава Органи­зации Объединенных Наций, - заключает Г. Корелл, - все вы несете общую ответственность за то, чтобы международное право заняло заметное место в процессе подготовки будущих поколений юристов в вашей стране. Мы должны быть призна­тельны за существующие между нами различия. Однако для того чтобы защитить себя и будущие поколения, мы должны иметь что-то общее, что мы могли бы передать по наследству грядущим поколениям. Этим общим является международ­ное право». В обращении особо подчеркивается необходи­мость обеспечения доступа студентов к договорам и источни­кам информации по международному публичному праву.

Генеральная Ассамблея ООН с 1965 г. ежегодно прини­мает резолюцию под названием «Программа помощи ООН в области преподавания, изучения, распространения и более широкого признания международного права». В эти резолю­ции постоянно включается фраза о том, что «международное право должно занять надлежащее место в системе преподава­ния правовых дисциплин во всех университетах».

В Московском государственном юридическом универси­тете имени О.Е. Кутафина (МГЮА) преподаванию междуна­родного права уделяется достаточно большое внимание. Оно преподается во всех восьми институтах, функционирующих в рамках Академии. Более того, уже более десяти лет функцио­нирует международно-правовой институт, в котором, наряду с общим курсом международного права, ведутся спецкурсы и спецсеминары по восьми отраслям международного права (международные организации и конференции, право между­народной ответственности, международное морское право, международное гуманитарное право и др.).

Учебник для бакалавров подготовлен в соответствии с требованиями ФГОС ВПО по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция» (квалификация (степень) - бакалавр) и ра­бочей программы, одобренной Академией в 2012 г.

При подготовке специально предназначенного для бака­лавров учебника авторский коллектив критически заимство­вал все положительное и оригинальное из более 30 учебников, подготовленных кафедрами многих вузов России. В данном учебнике использованы научные труды зарубежных авторов (Я. Броунли, Д. Боуэтт, П. Бирни, А. Кассезе, Л. Оппенгейм, М. Шо и др.), практика Международного суда ООН и других международных судебных органов (судов, арбитражей, трибу­налов, третейских судов и др.).

Главы учебника состоят из параграфов, минимального списка рекомендуемой литературы и основных нормативных актов, а также контрольных вопросов. Внутри глав приводятся оригинальные положения, содержатся ссылки на доктрины и решения международных судебных органов. Они могут быть использованы в качестве дополнительного материала на семи­нарских занятиях по соответствующим темам.

Данный учебник не претендует на то, чтобы быть единым учебником по международному праву для бакалавров, хотя и имеет соответствующий гриф Минобрнауки России. Мы с уважением будем относиться и к учебникам других вузов. Ува­жать - значит, как гласит Толковый словарь живого великорус­ского языка В.И. Даля, «душевно признавать, ценить высоко».

Настоящий учебник не просто некий набор цитат, дат, концепций и событий, а серьезный интеллектуальный труд, по которому не только изучается настоящее, но и просма­триваются контуры будущего развития мировой политики и международных отношений, управляемых и направляемых международным правом.

Многолетний опыт преподавания международного пра­ва убеждает нас в том, что параллельно с лекционным кур­сом должны проводиться и практические занятия: семинары, кружки, коллоквиумы, дискуссионные клубы, решение казу­сов, тематические конференции и т.д. Кафедра международ­ного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) наме­рена подготовить и издать приложение к данному учебнику «Практикум. Схемы. Хрестоматия».

    -     Сегодня политики и ученые часто говорят о новых глобальных вызовах и угрозах, прежде всего, имея в виду опасность распространения оружия массового уничто­жения и средств его доставки, международный терро­ризм, неконтролируемый поток оружия и боевиков, не­легальную миграцию...

-     На самом деле в настоящее время на международной арене на передний план выходят имеющие трансграничную природу новые вызовы и угрозы. Я бы еще добавил в этот «глобальный черный список» морское пиратство, незаконный оборот наркотиков, коррупцию, региональные и внутренние конфликты, дефицит жизненно важных ресурсов, демогра­фические проблемы, глобальную бедность, экологические вызовы, изменение климата, угрозы информационной и про­довольственной безопасности. Эти новые глобальные вызовы и угрозы требуют адекватного ответа со стороны междуна­родного сообщества, его солидарных усилий при центральной координирующей роли ООН с учетом объективной взаимос­вязанности вопросов безопасности, обеспечения устойчивого развития и защиты прав человека.

Ситуацию осложняет то, что на современном этапе раз­вития международные отношения продолжают усложнять­ся, их развитие становится все более сложно предсказать. На первый план выдвигаются, наряду с военной мощью, такие важные факторы влияния, как экономические, правовые, на­учно-технические, экологические, демографические и инфор­мационные.

   -      Президент Российской Федерации Владимир Вла­димирович Путин, говоря в своих публичных выступле­ниях о действующих и возникающих международных конфликтах, всегда делает главный акцент на нормы международного права как единственный источник обе­спечения мира и безопасности. И весьма странно то, что о верховенстве права в международных отношениях прак­тически не говорят лидеры США и их некоторые ближай­шие союзники, когда, например, речь идет о длительном кровопролитном противостоянии в Сирии.

-      Недопустимо применять военную силу, нарушая Устав ООН, как это случилось, в частности, в 90-е годы прошлого века в Югославии, Ираке, Ливии. «Попытки подменить уни­версальные принципы Устава ООН односторонними действи­ями или некими блоковыми договоренностями, и тем более применять силу в обход ООН, до добра, как известно, не дово­дят. Такие действия чреваты дестабилизацией и хаосом, и так называемое управление кризисом не работает», - напомнил российский Президент около года назад.

В Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации В.В. Пу­тиным 12 февраля 2013 г., отмечается особая роль верховенства права при решении глобальных проблем. Наш Президент всегда указывает на то, что опасность для международного мира и стабильности представляют попытки регулировать кризисы путем применения одностороннего давления и иных мер силового воздействия, включая вооруженную агрессию, за спиной Совета Безопасности ООН.

Действительно, в отдельных случаях открыто игнориру­ются основополагающие международно-правовые принципы неприменения силы, прерогативы Совета Безопасности ООН, допускается произвольное прочтение его резолюций, реа­лизуются концепции, направленные на свержение законной власти в суверенных государствах с использованием лозунгов защиты гражданского населения. Применение принудитель­ных мер и вооруженной силы в обход Устава ООН и Совета Безопасности ООН не способно устранить глубокие социаль­но-экономические, межэтнические и другие противоречия, лежащие в основе конфликтов. Оно лишь ведет к расширению конфликтного пространства, провоцирует напряженность и гонку вооружений, усугубляет межгосударственные противо­речия, разжигает национальную и религиозную рознь.

В связи с этим кратко остановлюсь на односторонних санкци­ях в международном праве. В рамках ООН длительное время рас­сматривается правомерность принятия в обход Совета Безопас­ности принудительных санкций в одностороннем порядке.

Как известно, США, ряд других государств и ЕС ввели такие санкции против Белоруссии, Сирии, Ирана. И этим не ограничиваются примеры односторонних действий, вызываю­щих вопросы у мирового сообщества, особенно когда подоб­ным действиям придается экстерриториальный характер.

Понятно, что государства, прибегая к санкциям, пресле­дуют политические цели. Но применение санкций имеет и су­щественную международно-правовую составляющую.

В рамках Международно-правового совета при МИД Рос­сии (ваш покорный слуга является членом этого Совета) разрабо­таны выводы, сущность которых заключается в том, что примене­ние односторонних санкций в международном праве ограничено жесткими условиями, при несоблюдении которых возникает по­литическая и международно-правовая ответственность.

   -     Что Вы, прежде всего, выделили бы с доктриналь­ной точки зрения относительно верховенства права в международных отношениях?

-     Концепция верховенства права изложена в Декларации тысячелетия ООН, принятой на Саммите тысячелетия вось­мого сентября 2000 г. (п. 9), и детально раскрыта в докладах Генерального секретаря ООН. Российская Федерация после­довательно выступает за укрепление правовых основ в между­народных отношениях, добросовестно соблюдает междуна­родно-правовые обязательства. Поддержание и укрепление международной законности - одно из приоритетных направ­лений ее деятельности на международной арене. Верховенство права призвано обеспечить мирное и плодотворное сотрудни­чество государств при соблюдении баланса их нередко про­тиворечивых интересов, а также гарантировать стабильность мирового сообщества в целом.

Ключевым условием для достижения стабильности в международных отношениях является верховенство права. Как отмечает Министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, отход от этого принципа, под какими бы благовидными предлога­ми он ни совершался, будет разрушать фундамент, на котором зиждется вся система международных отношений.

Россия намерена: а) поддерживать коллективные уси­лия по укреплению правовых основ в межгосударственных отношениях; б) противодействовать попыткам отдельных го­сударств или групп государств подвергать ревизии общепри­знанные нормы международного права, отраженные в Уставе ООН 1945 г., Декларации о принципах международного права 1970 г., Заключительном акте Хельсинки 1975 г.; в) содейство­вать кодификации и прогрессивному развитию международ­ного права, прежде всего, осуществляемым под эгидой ООН, достижению универсального участия в международных дого­ворах, их единообразному толкованию и применению; г) про­должать усилия по совершенствованию санкционного инстру­ментария ООН, вести дело на коллегиальной основе после всесторонней проработки, прежде всего с учетом эффективно­сти для решения задач поддержания международного мира и безопасности и ненанесения ущерба гуманитарной ситуации; д) вести дело к завершению международно-правового оформ­ления государственной границы Российской Федерации, а так­же границ морского пространства, в отношении которого она осуществляет суверенные права и юрисдикцию, при безуслов­ном обеспечении национальных интересов России.

Как справедливо замечает профессор Р.А. Каламкарян, концепция «господства права» в доктринальном плане со­поставима с концепцией примата права в международных отношениях. Ставя общую задачу - строгое обеспечение взаимосогласованных постановлений международного пра­ва - концепции примата и «господства права» согласуются между собой и имеют конечную цель - прогрессивное пере­устройство международного правопорядка. Обе концепции одинаково приемлемы и потому должны быть взяты за основу всеми государствами в их дипломатической деятельности, что отвечало бы коренным интересам человечества.

Мною продолжена разработка основных начал концеп­ции верховенства международного права в международных отношениях, и они будут приведены в нашем кафедральном учебнике.

-     Уважаемый профессор, в своих лекциях, выступле­ниях на научных и научно-практических конференциях Вы постоянно подчеркиваете, что Российская Федерация является активным сторонником управления междуна­родными отношениями на региональном и глобальном уровнях. Создание и обеспечение функционирования нового миропорядка требует более высокой организации мировой системы, существенного повышения степени ее управляемости.

-     Как указывает Министр иностранных дел РФ С.В. Лав­ров, «сегодня повсеместно признается, что одной из примет развития международных отношений является укрепление регионального уровня глобального управления». Убеждены, считает С.В. Лавров, что такими ориентирами должны быть, прежде всего, уважение основополагающих норм и принци­пов международного права, четкое, строгое и ответственное отношение к положениям Устава ООН, укрепление роли Все­мирной организации в качестве безальтернативного форума, обладающего всеобъемлющим мандатом и общепризнанной легитимностью, повышение эффективности ее структур и ме­ханизмов в интересах адекватного реагирования на все много­образие современных рисков и угроз.

Г.И. Тункин в свое время подверг жесткой критике резо­люцию Генеральной Ассамблеи ООН 377(V) от 3 ноября 1950 г. «Единство в пользу мира», как принятую в нарушение Устава ООН. «Эта резолюция, - писал он, - имела целью изменение основных положений Устава ООН». Главную опасность этой резолюции Г.И. Тункин видел в том, что она нарушает соот­ношение компетенции Генеральной Ассамблеи и Совета Без­опасности. По моему мнению, никакого нарушения Устава ООН в результате этого не происходит. В пункте 1 Резолюции указывается на случай,в котором Совет Безопасности в резуль­тате разногласий постоянных членов оказывается не в состо­янии выполнить свою главную обязанность по поддержанию международного мира и безопасности. Во всех случаях, ког­да имеются основания усматривать угрозу миру, нарушения мира или акт агрессии, Генеральная Ассамблея немедленно рассматривает этот вопрос с целью высказать членам Органи­зации необходимые рекомендации относительно коллектив­ных мер, включая - в случае нарушения мира или акта агрес­сии - применение, когда это необходимо, вооруженных сил для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

В Консультативном заключении от 20 июля 1962 г. «Опре­деленные расходы ООН (п. 2 ст. 17 Устава)» Международный суд ООН отметил следующее: «Из Устава абсолютно ясно, что Генеральная Ассамблея также занимается вопросами поддер­жания международного мира и безопасности».

Недавние события в Югославии, Сирии, Ливии, Мали и в других странах показали беспомощность Совета Безопасно­сти в предотвращении вооруженных конфликтов с тяжелыми последствиями. Как было отмечено в учебнике МГЮА, Гене­ральная Ассамблея вправе в пределах Устава ООН давать соот­ветствующие рекомендации государствам-членам и Совету Без­опасности, и последние обязаны исполнять эти рекомендации.

   -     Особое место в Ваших академических международ­но-правовых исследованиях занимают проблемы ответ­ственности государств. Процесс глобализации протекает в сложных условиях, когда ведущие страны контролируют значительную часть производства и потребления, даже не прибегая к политическому или экономическому дав­лению. Как Вы относитесь ко многим парадоксам и «пере­косам» глобализационных процессов?

-     Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун предупредил мировых лидеров об опасностях, с которыми придется стол­кнуться мировому сообществу в эпоху растущей нестабиль­ности, неравенства, несправедливости и нетерпимости. Он подчеркнул, что необходима коллективная ответственность мировых лидеров. Достижению этой цели, по мнению Пан Ги Муна, может способствовать соблюдение всеми без исключе­ния государствами принципов и норм международного права.

С доктринальной точки зрения концепция «ответствен­ность по защите» (responsibility to protect) - это относительно новое понятие. Его основа была заложена в Итоговом докумен­те Всемирного саммита 2005 г., принятом с участием России.

Суть этой концепции сводится к тому, что: а) государства несут главную ответственность по защите собственного населе­ния от геноцида, военных преступлений, преступлений против человечности и этнических чисток, а роль международного со­общества заключается, прежде всего, в оказании им экспертно­го, гуманитарного, дипломатического содействия в выполне­нии этих обязанностей; б) это не исключает при необходимости применения принудительных мер в том случае, если мирные средства недостаточны и национальные органы власти не в со­стоянии защитить свое население. Однако такое решение мо­жет быть принято только Советом Безопасности ООН, который должен действовать в соответствии с главой VII Устава.

Операцию НАТО в Ливии США и западные страны рас­сматривают как успешный пример реализации этой концеп­ции. Звучат призывы к повтору ливийского сценария в Сирии. Это разве нормально?

Партнеры России по БРИКС (Китай и Бразилия) демон­стрируют повышенный интерес к данной проблематике, в их экспертной и научной среде разрабатываются собственные концепции в противовес или в дополнение к «ответственности по защите».

Формирование российской концепции ответственности по защите должно происходить на основе Концепции внеш­ней политики Российской Федерации от 12 февраля 2013 г.

В целом важно исходить из того, что национальным ин­тересам России отвечает защита принципов международного права и базовых ценностей Устава ООН с акцентом на уваже­ние суверенитета государств, невмешательство в их внутрен­ние дела, мирное урегулирование споров.

Ключевой элемент данной концепции заключается в следующем. Главную ответственность в вопросах защиты сво­его населения несут государства. Международное содействие должно быть, прежде всего, мирного характера с подключе­нием, когда это юридически и политически оправдано, потен­циала главы VII Устава ООН. Применение военной силы мо­жет быть правомерным только в крайних случаях и с санкции Совета Безопасности ООН, должно осуществляться в строгом соответствии с международным правом, отвечать критериям пропорциональности, соразмерности, ограниченности по вре­мени, подотчетности Совету Безопасности и т.д.

Вольные толкования концепции «ответственность по за­щите» сверх того, что было заложено в Итоговом документе Всемирного саммита 2005 г., приведут к повторению судьбы концепции «гуманитарной интервенции».

При применении концепции «ответственность по защи­те» принципиально важным является вопрос о судьбе граж­данского населения и обстановке в стране после применения силового компонента «ответственности по защите». Необхо­димо обратить внимание на то, что мир сегодня до сих пор переживает последствия интервенций, которые по сути лишь усугубили существующие конфликты, положение граждан­ского населения и ситуацию в соответствующих странах, по­зволив терроризму и экстремизму процветать там, где рань­ше его практически не было, давая импульсы новым волнам насилия и делая гражданское население еще более уязвимым.

Трехкомпонентная структура концепции «ответствен­ность по защите», подробно изложенная в докладе Генераль­ного секретаря ООН «Выполнение обязанности защищать (A/63/677)», направленном на поддержку позиции глав госу- дарств-участников Саммита 2005 г., возможно, выиграла бы за счет более рельефного отражения элемента помощи между­народного сообщества в посткризисном урегулировании и восстановлении нормального функционирования граждан­ской инфраструктуры, оказании гуманитарной помощи по­страдавшему населению.

-     В 2012 г. Пентагон создал киберкомандование - одну из боевых организаций Единой командной системы США. Аналогичное подразделение, как сообщается в средствах массовой информации, формируется и у нас в России.

-     Данная новация в ведущих державах мира - США и России - ставит вопрос о международно-правовом запреще­нии кибератак. В 1998 г. была произведена атака на правитель­ственные сайты Индонезии силами 3000 китайских хакеров. С тех пор предпринимались десятки попыток проникнуть в главные компьютерные сети, принадлежащие министерствам обороны, СМИ. Такие случаи происходят ежедневно. Большая часть этих компьютерных взломов имеет целью похищение или промышленный шпионаж и обычно обозначается как «эксплуатация компьютерной сети» (ЭКС). Возможно, более подходящим было бы название «вмешательство в компьютер­ную сеть» (ВКС).

В западной литературе обсуждаются три случая между­народной кибератаки.

Эстония и НАТО. Апрель 2007 г. В ответ на перемещение мемориала советским воинам хакеры начали вмешиваться в ра­боту эстонских правительственных сайтов посредством DDoS атак. Хакеры переместили некоторые сайты и перенаправляли пользователей на изображение советских солдат. Вмешатель­ство продолжалось примерно месяц. Эстонские официальные лица заявили, что произошедшее было тем же самым, как если бы организованные военные силы закрыли порты Эстонии, и отнеслись к этому как к эпизоду «кибервойны».

Происхождение вмешательства так и осталось неизвест­ным. Некоторые утверждали, что нападение на Эстонию под­лежит рассмотрению по ст. 5 Североатлантического договора. НАТО не ответило контратакой, но зато учредило организа­цию по интернет-обороне в Эстонии, назвав его Объединен­ным центром передового опыта киберзащиты. Сама Эстония создала добровольное соединение, подобное такому подраз­делению в Национальной гвардии США, и стала лидером в определении путей по прекращению онлайн-вмешательств.

Второй случай связан с взаимоотношениями Грузии и России в 2008 г. Это первое известное применение интернета во время традиционного военного конфликта в целях вме­шательства в гражданское использование интернета. В 2008 г. Грузия спровоцировала конфликт, атакуя российских солдат, которые были частью миротворческого контингента на терри­тории Южной Осетии по договору 1991 г. В ночь с седьмого на восьмое августа Грузия совершила военное нападение, убив примерно десять российских солдат и ранив многих других.

Россия контратаковала, заставив отступить агрессора. Грузия обвинила Россию в инициативе DDoS атак против ряда гру­зинских веб-сайтов, включая правительственные.

Третий случай связан со Стакснетом 2009-2010 гг. Ком­пьютерный червь, прозванный Стакснетом, заразил компью­теры «Siemens», которые использовались в ядерной програм­ме Ирана. Эксперты полагают, что червь был целенаправленно создан военными США с помощью Израиля и специалистов «Siemens». Червь Стакснет поразил также компьютеры и в других странах, включая Индию, Индонезию и Россию.

В 2012 г. Пентагон создал киберкомандование - одну из боевых организаций Единой командной системы США.

Вне всякого сомнения, кибератаки являются разновидно­стью агрессии, и они должны быть запрещены международ­ным правом путем принятия международной конвенции или дополнения понятия агрессии.

     -     Процессы глобализации порождают новые пробле­мы, в том числе и в международной нормативно-правовой системе. Но при этом открываются и новые возможности, исключением не являются ни международное право, ни государство по-прежнему остающееся его основным субъ­ектом. Качественные перемены в международном праве обусловлены появлением новейших субъектов права, как на национальном, так и на международном уровнях... В связи с этим нельзя не затронуть еще одну проблему - правосубъектность индивида в международном праве.

-     Еще в конце 20-х годов XX века Постоянная палата меж­дународного правосудия в своем консультативном заключе­нии по вопросу о юрисдикции Данцигских судов отметила, что государства могут путем договора предоставить отдель­ным лицам права на обращение в международные суды.

В 1947 г. крупнейший английский юрист-международ­ник Л. Оппенгейм считал, что «хотя нормальными субъекта­ми международного права являются государства, они могут рассматривать физических и иных лиц, как непосредственно наделенных международными правами и обязанностями, и в этих пределах делать их субъектами международного права».

В приговоре Нюрнбергского Международного военного трибунала 1945 г. говорится: «Преступления против междуна­родного права совершаются людьми, а не абстрактами образо­ваниями, и только путем наказания индивидов, совершающих такие преступления, предписания международного права мо­гут быть принудительно осуществлены».

Г.И. Тункин считал, что субъектами международного пра­ва являются государства, межгосударственные организации, нации, борющиеся за независимость. Он допускал наличие объединений государств, не являющихся субъектами между­народного права. При этом, он не уточнил, что следует пони­мать под «объединением государств» (видимо, имелось в вви­ду такое объединение, как «Общий рынок» - ныне ЕС).

В учебнике Казанского университета значительно рас­ширен круг субъектов международного права. Помимо тра­диционных субъектов, в этот перечень с определенными ого­ворками включены индивиды, международные организации, международные хозяйственные объединения, международ­ные судебные учреждения. Конечно, этот перечень не явля­ется безупречным, но он соответствует тенденциям развития международной правосубъектности. Возможно, в перспекти­ве (правда, далекой) эти акторы будут признаны субъектами международного права без каких либо условностей.

Как справедливо отметил Г.В. Игнатенко, «предмет меж­дународно-правового регулирования приобретает новые, вы­ходящие за традиционные границы очертания, что обуслов­лено внедрением в международные отношения участников, не обладающих государственно-властными свойствами, в их числе индивидов (физических лиц), действующих в качестве субъектов международного права от собственного имени или в согласии с государством».

В учебной литературе вопрос о правосубъектности индиви­да впервые был подробно изложен в учебнике МГЮА «Между­народное право» (М., 1996. - С. 482-487). В настоящее время этой проблеме уделено соответствующее внимание во всех учебни­ках, в том числе в учебнике Казанского университета «Междуна­родное право. Общая часть». (Казань, 2011. - С. 362-364).

Г.И. Тункин полагал, что по общему международному праву не все межправительственные организации являют­ся субъектами международного права. Международный суд ООН неоднократно указывал на то, что все межправитель­ственные организации являются субъектами международного права, вне зависимости от того, имеется упоминание об этом в учредительных актах таких организаций или нет.

В Уставе ООН, например, отсутствует даже намек на правосубъектность этой Организации. Однако, как указал Международный суд в своем консультативном заключении от 11 апреля 1949 г., ООН является субъектом международного права.

Г.И. Тункин негативно высказывался в отношении «им­манентной компетенции» международной организации. «Поскольку уставы международных организаций являются международными договорами, - писал он, - концепция "им­манентной компетенции" противоречит основному принци­пу права договоров - pacta sunt servanda».

Международный суд ООН в консультативном заключе­нии от 20 июля 1962 г. «Определенные расходы ООН (пункт 2 ст. 17 Устава)» отметил, что «презумпция состоит в том, что когда Организация предпринимает действия, которые могут рассматриваться как целесообразные с точки зрения выполне­ния одной из целей Объединенных Наций, то такие действия не выходят за пределы полномочий Организации».

Ряд советских ученых (Р.Л. Бобров, Г.И. Морозов) считали, что межправительственные организации не обладают авто­номной волей, с чем согласиться нельзя. Международный суд ООН в своем консультативном заключении от 11 апреля 1949 г. отметил, что Устав предоставляет ООН права и обязанности, отличающиеся от прав и обязанностей ее членов. Поэтому ООН правомочна предъявлять претензии в международном порядке, т.е. к любому субъекту международного права, и в том числе к государству-не члену Организации.

Указанные выше положения ни в коей мере нельзя счи­тать критическими высказываниями в адрес корифеев совет­ской науки международного права. Речь идет лишь об уточ­нении некоторых важных положений международного права. Труды Г. Тункина, Д.Б. Левина, Р.Л. Боброва, Н.М. Минасяна и других ученых востребованы студентами, магистрами, аспи­рантами. Но молодые специалисты должны быть проинфор­мированы о тех концепциях, которые остаются частью своего времени. Видимо, соответствующим кафедрам следовало бы подготовить и издать труды советских ученых с современны­ми комментариями. Такой блестящий пример известен всем: фундаментальный труд Л. Оппенгейма «Международное пра­во» в 1947 г. был выпущен в свет в двух томах Г. Лаутерпахтом. В переводе на русский язык он был издан в 1948 г. в четырех книгах. Девятое издание подготовили и издали в 1996 г. сэр Р. Дженнингс и сэр А. Уоттс, с соответствующими коммента­риями и дополнениями. Эта книга является для меня библи­ей международного права, и она всегда при мне. Хотелось бы, чтобы труды наших учителей не были забыты и всегда оста­вались настольными книгами российских юристов-междуна- родников.

Однако не все российские ученые считают индивида субъ­ектом международного права, даже в ограниченном объеме. По моему мнению, единственным активным противником правосубъектности индивида является С.В. Черниченко. В сво­ей фундаментальной по содержанию работе он пишет: «Если физические и юридические лица не имеют прямого выхода на международную арену, они не адресаты международного пра­ва (не его субъекты). Но если они не его адресаты (субъекты), то они не могут быть и участниками отношений, урегулиро­ванных международным правом (субъектами международных правоотношений)».

   -      Как Вы, известный далеко за пределами России юрист-международник, возглавляющий более 23 лет одну из ведущих кафедр международного права нашей страны, оцениваете состояние и перспективы международного права?

-      Международное право - динамично развивающаяся си­стема права и, естественно, многие его положения, признавае­мые ранее, не соответствуют сегодняшним реалиям и должны быть уточнены или дополнены.

Международное право из права координационного ста­ло правом управления поведением субъектов и международ­ными отношениями в целом. Об этом подробно говорится в учебнике «Международное публичное право», подготовлен­ном кафедрой международного права МГЮА им. О.Е. Кутафина. (М., 2011. - С. 18-19).

В Российской Федерации и в других странах ведутся ис­следования актуальных проблем современного международ­ного права, но не всегда можно согласиться с их предложения­ми. Отмечу некоторые из них.

Т.Р. Короткий предлагает новый подход к содержанию суверенитета: во-первых, суверенитет как внутреннее понятие есть высший политический авторитет как таковой; во-вторых, суверенитет в международных отношениях означает государ­ственную самостоятельность в качестве субъекта внешней по­литики; в-третьих, суверенитет есть совокупность междуна­родных легально существующих свобод, которыми обладает государство в определенный момент времени. По его мнению, третье качество суверенитета может отторгаться, например, в связи с вступлением государства в интернациональное объ­единение. Именно на основе этого качества суверенитета, счи­тает Т.Р. Короткий, каждое государство-член ЕС делегирует ему определенные национальные полномочия и наделяет его международной правосубъектностью.

С таким предложением согласиться нельзя. В целом мож­но солидаризироваться с В.С. Хижняк в том, что «все идеи и теории, связанные с необходимостью максимального огра­ничения суверенитета, десуверенизации и т.д., навязываемые России через политику США и многих западноевропейских государств, не имеют ничего общего с необходимостью уста­новления мира и безопасности в международных отношениях, защитой прав человека, борьбой с международной преступ­ностью. Их цель - унификация мира в интересах мирового центра власти». Еще раньше известный политолог А.С. Ципко по этому вопросу высказался предельно конкретно: «Те, кто уничтожает суверенитет и достоинство своего государства, вольно или невольно работают на упрочнение державности и суверенитета его конкурентов. Средней позиции в этом вопро­се о суверенитете нет».

-     В каких конкретно основных направлениях будет развиваться международно-правовая наука в XXI веке?

-     Американские специалисты Г. Шаффер и Т. Гинзбург справедливо призывают к расширению научных исследова­ний новых проблем международного права.

По их мнению, необходимы эмпирические исследова­ния в области международного права. В научных трудах по­следнего времени наблюдается отход от теоретических споров и значимости международного права. Эти авторы пытаются сконструировать «условную теорию международного права» (Conditional International Law Theory). С помощью этой тео­рии авторы пытаются объяснить, как и при каких обстоятель­ствах функционирует международное право.

После известных событий 11 сентября 2001 г. исключи­тельно актуальной является проблема самообороны от неиз­бежного или реального вооруженного нападения со стороны негосударственных акторов. Мною разработаны требования относительно объема прав государства на самооборону, ко­торые изложены в нашем выходящем в свет учебнике для ба­калавров.

Что касается отечественной науки международного права, то под влиянием объективных событий, дальнейшего разви­тия и углубления глобализации и расширения международ­ного сотрудничества в международном праве сформировался ряд самостоятельных отраслей, прежде всего международное трудовое право и международное процессуальное право.

Международное трудовое право - это отрасль междуна­родного публичного права, представляющая собой совокуп­ность правовых норм, регулирующих отношения между субъ­ектами международного права, касающиеся трудовых прав человека, занятости, условий труда, социального партнерства, социального обеспечения и трудовой миграции. Нормы этой отрасли права кодифицированы в более чем двухстах конвен­циях и большом количестве двусторонних соглашений.

Кафедре международного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) принадлежит большая заслуга в обо­сновании становления международного процессуального пра­ва и определении его принципов и институтов. Международ­ное процессуальное право - это совокупность принципов и норм, регулирующих порядок осуществления прав и обязан­ностей субъектов международного права, порядок деятельно­сти международных судебных и арбитражных органов.

Справедливости ради отмечу, что еще в начале XX века видный советский юрист-международник Е.А. Коровин об­ратил внимание на наличие этой отрасли права. Однако под международным процессуальным правом он понимал толь­ко процесс разрешения и урегулирования межгосударствен­ных споров.

Как отметил Президент Российской Федерации В.В. Пу­тин, «Россия продолжит вести активную политику на между­народной арене, применяя современные методы экономи­ческой дипломатии и мягкой силы, грамотно встраиваясь в информационные потоки». Задача российской теории и прак­тики международного права - оказывать максимальное содей­ствие этой общегосударственной задаче.

-     Как Вы оцениваете опыт, тенденции и перспективы евразийской интеграции и конкретно Евразийского Эко­номического Союза?

-     Отношусь к этому положительно. Считаю, что потреб­ность в экономической интеграции назрела давно, с момента крушения Советского Союза. Все республики в экономическом отношении находятся в разрушенном состоянии. В СССР, на­пример, существовали холдинги, предприятия которых были размещены в трех-пяти союзных республиках (например - са­молетостроение, строение поездов, кораблей, домостроение и т.д.). Сейчас интеграции мешают таможенные барьеры, техни­ческие регламенты, воля отдельных лидеров и т.д. Но Евразий­ский Экономический Союз не должен поглощать суверенитет его государств-членов, не должен присваивать ряд важных го­сударственных функций и объединять все или практически все государства бывшего СССР в одно наднациональное форми­рование. Неслучайно ряд этих евразийских государств выпра­шивает статус наблюдателей по типу: пусть они объединяют­ся, а мы подождем. Впрочем, я не исключаю присоединения к этому Союзу и других государств, которые ранее не входили в СССР. Неплохо было бы изучить практический опыт ЕС и этапы его эволюции. Это объединение постоянно модернизи­руется не от хорошей жизни.

  -     Многоуважаемый Камиль Абдулович, в заключение наш традиционный вопрос: что Вы хотели бы пожелать Редколлегии, авторам, читателям Евразийского юридиче­ского журнала?

-     Ваш журнал является и нашим журналом. Я являюсь заместителем председателя Редсовета, и мы с Вами ежеднев­но на связи. В Евразийском юридическом журнале, который выходит ровно четыре года под эгидой Московского государ­ственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), стали преобладать интересные, концептуальные статьи. Журнал, выходящий четыре с половиной года в еже­месячном режиме, востребован специалистами многих отрас­лей права. Издание имеет сильные научные позиции в значи­тельной части евразийского пространства, особенно в таких государствах, как Украина и Казахстан, не говоря уже о нашей России. Общероссийский журнал за каких-то пять лет пре­вратился фактически в ведущий русскоязычный юридический журнал в СНГ. Журнал доступен для талантливых молодых ученых. Безусловно, в этом заслуга редколлегии и главного ре­дактора журнала.

Желаю всем сотрудникам и авторам ЕврАзЮж крепкого здоровья, побольше дискуссионных статей, репортажей из ве­дущих вузов, встреч с интересными людьми на своих страни­цах. Недавно я побывал в Гаагской академии международного права. В библиотеке посмотрел ряд иностранных журналов и увидел любопытную вещь: в них приводится перечень статей, опубликованных в других крупных журналах. Может быть, и Вашему журналу следует последовать этой практике. За всеми журналами уследить невозможно. Теперь их так много!

    -   Многоуважаемый Камиль Абдулович, пользуясь случаем, мы от имени Редакционного совета, Редакци­онной коллегии и многочисленных авторов и читателей Евразийского юридического журнала поздравляем Вас с Юбилеем и 45-летием Вашей великолепной научно-пе­дагогической деятельности! Новых творческих успехов и творческого долголетия, семейного благополучия!

-      Благодарю! До встречи на страницах журнала!