№ 7 (62) 2013г.

International Law, WTO Law and Russia

Interview with Kovalyov Alexander Antonovych State Counselor of the Russian Federation, PhD of Law, professor.

Визитная карточка:
Александр Антонович Ковалев – заслуженный деятель науки России, дипломат, доктор юридических наук, профессор, действительный член Российской Академии естественных наук, действительный член Академии транспорта. Государственный Советник Российской Федерации второго класса, один из видных представителей корпуса российских юристов-международников, внесший значительный вклад в развитие советской/российской доктрины международного права.

  Александр Антонович Ковалев является членом Исполкома Российской Ассоциации международного права, вице-президентом Ассоциации морского права, членом новозеландской Ассоциации юристов, членом российской Ассоциации содействия ООН, членом Ассоциации старших дипломатов и руководителей бизнеса (г. Москва). Профессор Ковалев неоднократно выступал с научными сообщениями и лекциями перед преподавателями и слушателями Арабской морской Академии, Университета г. Каира, в университетах Новой Зеландии в городах Веллингтон, Окленд, Палмерстон-Норс, Крайстчерч. Член Исполкома Российской Ассоциации международного права. Член Международной ассоциации международного права. В настоящее время – заведующий кафедрой международного права Дипломатической академии МИД России.

  В 1997 г. Указом Президента РФ Александру Ковалеву был присвоен квалификационный разряд Государственного Советника Российской Федерации 2-го класса. С 2003 г. по 2011 г. профессор А.А. Ковалев являлся председателем диссертационного совета (Д.209.001.03) при Дипломатической академии по специальности 12.00.10. Международное право; Европейское право.

  В 1998 г. Александр Ковалев защитил Докторскую диссертацию по теме: «Проблемы Мирового океана в доктрине и практике государств Африки (международно-правовой аспект)».

  С 2006 г. по 2010 г. Профессор Ковалев являлся заместителем Председателя Комитета ООН против пыток. Является членом межведомственной группы подготовки предложений по реализации в законодательстве РФ положений Конвенции ООН против коррупции.

  За заслуги в реализации внешнеполитического курса РФ и многолетнюю плодотворную работу Указом Президента Российской Федерации профессор Александр Антонович Ковалев в январе 2005 г. награжден орденом Дружбы.

  В 2008 году Указом Президента РФ Профессору Ковалеву было присвоено Почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации». Александр Антонович по праву считается одним из признанных специалистов в области международного морского права как в России, так и за рубежом.

  Александр Антонович Ковалев родился 23 августа 1938 года в городе Невеле Псковской области. Окончил Ленинградское высшее инженерное морское училище им. адм. С.О. Макарова (1960), Ленинградский государственный университет (1969), Всесоюзную академию внешней торговли (1979).

  Александр Антонович имеет большой опыт дипломатической и внешнеэкономической деятельности. С 1971 г. по 1973 г. работал в Торгпредстве СССР в ФРГ, с 1973 по 1974 г. – в Генеральном консульстве СССР в ФРГ. В 1979-84 гг. был сотрудником Секретариата Экономической Комиссии ООН для Африки. В 1989-93 гг. являлся Торговым представителем СССР/Российской Федерации в Новой Зеландии.

  Александр Ковалев занимал ответственные посты в аппарате Совета Министров СССР (1976-1979), в аппарате Правительства Российской Федерации – в качестве советника заместителя Председателя Правительства РФ по международным делам (1993-2001). С 2006 г. по 2010 г. являлся заместителем Председателя Комитета ООН против пыток, жестокого обращения, умаляющего человеческое достоинство.

   Научно-педагогической работой Александр Ковалев занимается более 20 лет. Он опубликовал в российских специализированных издательствах и за рубежом девять научных монографий и целый ряд научных статей на русском и английском языках общим объемом свыше 115 п.л. по проблемам международного публичного права, международного экономического права, атомного права, права ВТО, права прав человека, международного морского права (в том числе по вопросам правового режима морских пространств, перевозки опасных грузов морем, захоронения ядерных отходов в море), деятельности международных экономических (универсальных и региональных) организаций, анализ общепризнанных принципов международного права, в частности, права на самоопределение народов, международной экономической безопасности. Профессор Ковалев - автор более 75 научных публикаций и учебных пособий по международному морскому и экономическому праву. Под редакцией профессора А.А. Ковалева (совместно с проф. С. В. Черниченко) в 2006 и в 2008 годах выпущены учебники «Международное право».

   Научная и педагогическая деятельность Александра Ковалева тесно связана с практической работой в области подготовки российских законодательных актов, регулирующих различные вопросы международного права, В частности, в качестве Советника заместителя Председателя Правительства РФ по международным вопросам, профессор Ковалев принимал участие в разработке проекта Закона о международных договорах, проекта Закона о разграничении полномочий между РФ и субъектами РФ в международной и внешнеэкономической деятельности, проекта Закона о концессиях и разделе продукции, проекта Закона об иностранных инвестициях, проекта Закона о внесении изменений и дополнений в Закон о таможенном тарифе и др. Принимал участие в подготовке ряда документов, представляемых на утверждение глав государств СНГ, Совета министров иностранных дел СНГ.

  Александр Ковалев имеет многолетний опыт участия в двусторонних и многосторонних переговорах по вопросам международных и внешнеэкономических связей. В частности, в качестве главы делегации принимал участие в работе Комитета по рыболовству, Комитета по экономическому сотрудничеству стран Тихого океана и Юго-Восточной Азии, участвовал в работе различных рабочих групп ГАТТ/ВТО и МТЦ, правительственных делегаций, межправительственных комиссий по экономическому и научно-техническому сотрудничеству (российско-австралийской, российско-новозеландской, российско-египетской, российско-монгольской и др.)

  Значительную часть жизни Александр Антонович посвятил преподавательской работе. После работы в Экономической Комиссии ООН для Африки в 1986 году был принят на работу в качестве старшего преподавателя на кафедру международного права во Всесоюзную академию внешней торговли. С 1993 года являлся профессором кафедры международного права Дипломатической академии МИД России. С 2003 по 2012 год работал заведующим этой кафедры.
************************************************
  – Многоуважаемый Александр Антонович, прежде всего хотелось бы поздравить Вас, широко известного российского юриста-международника, с юбилеем, и пожелать научного долголетия и здоровья!

   Поскольку Вы занимаетесь вопросами международного экономического права, Вы, конечно, интересуетесь и правом Всемирной Торговой Организации (ВТО). Что, прежде всего, Вы понимаете под этим правом?

  – Благодарю Евразийский юридический журнал за поздравления с юбилеем на страницах и суперобложке. С вашим журналом мне, постоянному автору, всегда было приятно иметь дело…

  Под правом ВТО я в первую очередь понимаю систему норм и принципов, устанавливающих правила торговли товарами и услугами в торговых отношениях между государствами-членами ВТО. Посредством права ВТО, через систему принципов, норм, соглашений часть внутригосударственных полномочий в сфере внешней торговли ставится под международно-правовое регулирование. Во-первых, для государств-членов ВТО существует правовая обязательность обеспечения соответствия своих законов, иных нормативных актов и административных процедур своим обязательствам, предусмотренным в Соглашении об учреждении Всемирной Торговой Организации. Во-вторых, динамика развития права ВТО, начиная с создания в 1947 г. Генерального Соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ-47), характеризуется практическим сужением правоспособности государств-членов ВТО в сфере экономики, обусловленным необходимостью выбирать общие направления в ущерб национальным.

  При этом для государств, вступающих в ВТО после ее учреждения, условия присоединения к Соглашению об учреждении ВТО становятся более жесткими, чем для государств, ставших членами ВТО в момент ее учреждения. В-третьих, нерегулируемые на международно-правовом уровне трансграничные финансовые потоки в условиях глобальной либерализации обладают фактически полной свободой перемещения. Именно в кредитно-финансовой сфере ощутимее всего внешнее воздействие факторов, влияющих на внутригосударственные процессы. В-четвертых, Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) отражает, в основном, интересы индустриально развитых государств. В-пятых, право ВТО в его современном состоянии не вполне отвечает интересам безопасной интеграции российской экономики в систему глобальных торгово-финансовых отношений. Об этом более подробно написано в моей статье «Правовые последствия присоединения России к ВТО» в «Евразийском юридическом журнале» №5 за 2012 год.

  – Как Вы можете прокомментировать вступление России в ВТО и какие ожидаете последствия этого шага на международном правовом поле?

  – Участие России в длительном переговорном процессе об условиях присоединения к Соглашению об учреждении ВТО с учетом ее интересов и в конечном итоге ее вступление в эту организацию обеспечивает России возможность равноправного сотрудничества на международных рынках. Важным вопросом для России в свете ее присоединения к ВТО является вопрос о порядке разрешения в данной организации межгосударственных споров. Этот вопрос также является предметом моих исследований. За пять лет до вступления России в эту организацию мной был описан порядок разрешения межгосударственных споров в ВТО, возникающих в связи с отношениями в области торговли и финансов.

  – Как Вы могли бы оценить систему урегулирования торговых споров за время, прошедшее со времени создания ВТО?

  – Данная система зарекомендовала себя как одна из успешных систем по урегулированию споров в международном праве. Практика рассмотрения споров показывает, что государства-члены ВТО предпочитают скорее договариваться между собой, чем доводить дело до формального решения панели (суда) или апелляционного органа. В случае принятия решений подавляющее число проигравших государств-членов организации предпочитают реализовывать рекомендации ВТО и приводят свою торговую политику в соответствие с требованиями ВТО.

   Россия, став членом ВТО, не готова к эффективному использованию инструментария торговых споров. Этот инструмент работает, как известно, в двух направлениях. Россия может с равным успехом как возбуждать торговые споры, так и становиться целью для проводимых исследований. При этом вероятность стать ответчиком у России на порядок выше. Объем российской экономики, уровень ее диверсификации, широкое использование государственных протекционистских мер и различного рода субсидий – все это способствует возбуждению торговых споров с Россией.

  – Облегчило ли для России вступление в ВТО защиту национальных интересов при решении торговых споров?

  – Конечно, присоединение России к ВТО открыло доступ к одному из наиболее эффективных инструментов по защите национальных интересов России при решении торговых споров с торговыми партнерами. Следует уже сейчас начать всестороннюю подготовку профессиональных юристов, способных вести торговые споры в ВТО. При этом необходимо учитывать, что вся ее система построена на основе англо-саксонской модели права, которая значительно отличается от правовой специфики России. В этой связи полезно использовать опыт Китая, который активно учится на примерах торговых споров в отношении других государств-членов ВТО. За 10 лет Китай выступил в качестве третьей стороны в 87 торговых спорах ВТО, что в будущем позволит ему занимать более активную позицию по отстаиванию своих экономических интересов этой организации.

  – Александр Антонович, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы стали заниматься международным морским правом?

  – Мои первоначальные научные интересы лежали именно в области международного морского права, что объясняется моим первым образованием (Ленинградское Высшее Инженерное училище имени адмирала С.О. Макарова-ныне Морская академия, г. Санкт-Петербург) и работой, связанной с морем. Проблематике международного морского права посвящена значительная часть моих научных исследований. Сразу после окончания ЛВИМУ в 1960-ые–70-ые годы я обратился к проблемам международного морского права, к юридическому анализу появившихся тогда в литературе этой области новых понятий, институтов, отражавших интересы новых независимых государств в сфере использования пространств и ресурсов Мирового океана. В частности, мной были проанализированы правовой режим и правовая сущность таких новых институтов международного морского права, как: исключительная экономическая зона, Международный район морского дна за пределами действия национальной юрисдикции, Международный орган по морскому дну, специально созданный для регулирования деятельности государств в этом районе, вопросы правовой защиты экономики развивающихся стран в связи с предполагаемой добычей аналогичного сырья с морского дна (меди, марганца, кобальта, никеля и др.). Мной также были изучена концепция «общего наследия человечества», причины ее формирования в 60-ые годы ХХ столетия, связанные во многом с политикой развивающихся государств и рассматриваемую ими как средство реализации собственных интересов, превращения международного права в инструмент перераспределения богатств в свою пользу. Было, в частности, показано, что причины формирования концепции общего наследия человечества следует искать в объективных процессах, происходящих на международной арене. Наиболее важный из них, по моему мнению, заключается в процессе усиления взаимозависимости государств, глобализации, развития интеграционных тенденций, обострения глобальных проблем человечества.

  – Известно, что за время работы в Секретариате Экономической Комиссии ООН для Африки (г. Аддис-Абеба, 1979-1985 гг.) вам удалось проанализировать международно-правовую доктрину государств Африки по вопросу освоения и использования ресурсов Мирового океана. Что выявил данный анализ, и к каким выводам Вы пришли?

  – В результате такого анализа было установлено, в частности, что вопрос о пересмотре существовавшего правопорядка на море, поставленный в 60-х годах ХХ века, был обусловлен появлением большой группы освободившихся государств Африки, Азии и Латинской Америки, интересы которых в области освоения и использования Мирового океана расходились с интересами развитых капиталистических государств – бывших метрополий. Иными словами, рост значения Мирового океана сопровождался изменением круга заинтересованных государств, которые связывали с расширением возможностей морской деятельности надежды на решение таких проблем современных международных отношений, как сырьевая, энергетическая, продовольственная, экологическая, проблема преодоления экономической отсталости. Большую роль в инициации пересмотра существующего правопорядка на море и принятия новых правовых норм в этой сфере сыграли африканские государства. Так, Кения, Либерия, Египет, Танзания и другие государства Африки внесли большой вклад в подготовку Декларации о принципах использования морского дна морей и океанов за пределами действия национальной юрисдикции, принятой ХХV сессией ГА ООН в 1970 году, которая в значительной степени устраняет пробел, касающийся правового режима морского дна и его ресурсов за пределами национальной юрисдикции и представляет собой, по сути, ключевой момент в эволюции правового режима морского дна в прогрессивном развитии международного морского права.

  – Уделяли ли вы внимание изучению доктрины государств, не имеющих выхода к морю?

  – Значительное внимание в анализе доктрины и практики государств африканского континента я уделил данной доктрине, так как, в соответствии с критериями ООН, данные государства относятся к наименее развитым . Указанные государства ввиду их особого неблагоприятного географического положения, связанного с трудностями при осуществлении доступа к морю и его ресурсам, нуждаются в особой международно-правовой защите их интересов в отношении разведки и разработки ресурсов Мирового океана.

  Вышеуказанная Декларация о принципах использования морского дна морей и океанов за пределами действия национальной юрисдикции содержала ряд важных положений, непосредственно относящихся к государствам, не имеющим выхода к морю. Во-первых, Декларация провозглашала, что исследование и разработка ресурсов морского дна должны осуществляться на благо всего человечества в целом независимо от географического положения государств, как не имеющих выхода к морю, так и прибрежных. Во-вторых, Декларация определяла дно морей и океанов и его недра, находящиеся за пределами действия национальной юрисдикции, общим наследием человечества.

   На основе анализа доктрины государств Африки, не имеющих выхода к морю, я пришел к выводу, что указанные вопросы нашли отражение в общем виде в Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.), которая содержит специальную часть Х, посвященную правам государств, не имеющих выхода к морю, на доступ к морю и на свободу транзита. Такое закрепление прав внутриконтинентальных государств в Конвенции, особенно права на свободу транзита через территорию суверенных прибрежных государств, имеет большое значение для реализации прав внутриконтинентальных государств Африки на свободный доступ к району морского дна и его ресурсам за пределами действия национальной юрисдикции.

  – К каким итогам вы пришли, изучив доктрину африканских государств?

  – Более чем пятилетняя работа по изучению доктрины и практики африканских государств в области морского права вылилась в опубликование мной в 1988 г. монографии «Африка и Мировой океан. Международно-правовой аспект», состоящей из двух частей. В этой монографии впервые дано специальное и комплексное исследование и анализ международно-правовой доктрины государств Африки по вопросу освоения и использования ресурсов Мирового океана. В ней были раскрыты вопросы исследования и эксплуатации ресурсов морского дна государствами Африки, позиции этих государств по вопросам правового режима морских пространств (как в пределах их национальной юрисдикции, так и за ее пределами), теоретически осмыслены концепции «общего наследия человечества», «нового международного экономического порядка» и пр., применительно к использованию богатств Мирового океана африканскими странами.

  Эта монография и другие публикации по данной теме легли в основу моей диссертации «Вопросы морского права в доктрине и практике государств Африки» на соискание доктора юридических наук, успешно защищенной мной в 1988 году.

   – Удалось ли выявить что-либо неординарное в ваших исследованиях?

   – Своеобразным итогом моих научных изысканий в области международного морского права стало издание в 2003 году монографии «Современное международное морское право и практика его применения». Эта монография представляет собой наиболее полный опыт обработки теории и практики современного международного морского права. В ней, помимо рассмотрения сложнейших вопросов, связанных с разработкой и применением норм действующего международного морского права, сформулированных в Конвенции ООН по морскому праву ООН 1982 г. Я много внимания посвятил исследованию таких проблем, как Международно-правовой режим Арктики и Антарктики, так или иначе связанных с морским правом. В частности, подробно исследовал международно-правовой режим Арктики, являющийся наиболее спорным с точки зрения принадлежности районов Арктики к прилежащим государствам (Россия, США, Канада, Норвегия, Дания). В этой связи я выступал за интернационализацию Арктики и отказ от секторального принципа, поскольку действующее международное морское право не содержит норм, предусматривающих распространение на все пространства Арктики верховенства государств, прилежащих к Северному Ледовитому океану.

   – Затрагивали ли Вы темы, которые не обсуждались ранее нигде?

   – Впервые в литературе мной был поставлен вопрос об экологических проблемах Арктики, требующих срочного решения. В этой связи я поддерживал идею о разработке регионального договора об Арктике, в котором необходимо установить механизм мониторинга окружающей среды, создание арктической системы раннего предупреждения, включая сеть оповещения о кризисных ситуациях.

  Значительное внимание в своих исследованиях я уделял разработке международно-правовой концепции защиты и сохранения морской среды, анализу основных принципов международного морского права в сфере охраны морской среды. К основному из этих принципов, по моему мнению, относится принцип охраны морской среды, получивший свое закрепление в ст. 192 Конвенции ООН по морскому праву (1982 г.), предусматривающей обязанность всех государств «защищать и сохранять морскую среду». Основой этого принципа, считаю, является принцип международно-правовой ответственности за сохранение окружающей природной среды, содержание которого состоит в юридических последствиях, наступающих для государства, нарушившего свои обязательства и включающих в себя обязанность государства-правонарушителя возместить причиненный ущерб другим субъектам права.

  – Исследовали ли вы какие-нибудь иные принципы международного права?

  – Я исследовал также правовую сущность и других принципов международного права, направленных на охрану морской среды. К ним, в частности, относится принцип сохранения и рационального использования живых морских ресурсов, который, по сути, определяет содержание и общую направленность международно-правового регулирования межгосударственных отношений в Мировом океане, связанных с сохранением его биоресурсов в процессе их эксплуатации.

  – Вы являетесь авторитетным специалистом в области международного экономического права. Что вы можете сказать о ваших научных изысканиях по данной тематике?

  – Вместе с профессорами В.М. Шумиловым и Г.М. Вельяминовым мы стали первыми исследовать общетеоретические и практические проблемы важнейшей отрасли международного права – международного экономического права. Интерес к глубокому исследованию международно-правовых проблем международного экономического сотрудничества государств и международному экономическому праву, регулирующему это сотрудничество, объясняется отчасти наличием у меня диплома «экономист-международник», полученного после окончания Всероссийской академии внешней торговли в 1979 году и длительной работой в Секретариате Экономической Комиссии ООН по Африке.

   Обращение к проблемам международного экономического права ознаменовало, по сути, новый этап в моем научном творчестве, где мной на новом концептуальном уровне были разработаны современные вопросы международного экономического права. В частности, в эпоху стремительного взаимопроникновения и усиления взаимозависимости государств в экономической, социальной, политической и культурной областях, я уделял особое внимание благоприятным условиям для развития международных экономических отношений. Исключительно на основе международных экономических отношений, их международно-правового регулирования можно создать благоприятные условия для развития отношений во внешнеэкономической, предпринимательской, инвестиционной, банковской и других областях между российскими юридическими и физическими лицами и соответствующими контрагентами из других стран. Кроме того, считаю, что только на основе использования норм и принципов международного экономического права и общепринятой практики такой деятельности можно стабилизировать экономические отношения в регионе бывшего СССР, в котором произошли повсеместный разрыв производственных и коммерческих связей и разрушение общего экономического пространства.

  – Оставались ли в поле Ваших интересов вопросы международного экономического права, касающиеся правовых аспектов экономической безопасности государств?

  – Исследуя теоретические и практические вопросы международного экономического права, я уделял большое внимание правовым аспектам экономической безопасности государств, которая в условиях экономической глобализации является одним из важнейших условий обеспечения международной безопасности – одной из наиболее актуальных проблем современного международного права. Экономическая безопасность, по моему определению, означает состояние защищенности экономики от негативных воздействий, которые могут быть вызваны как недружественными источниками, так и явиться результатом стихийной игры рыночных сил. Негативными считаются такие воздействия, которые приводят к ухудшению экономического положения какого-либо государства до определенного критического уровня. Я выделяю следующие уровни экономической безопасности: международная (глобальная и региональная), национальная, локальная (региональная или отраслевая внутри страны) и частная (юридических и физических лиц). Естественно, все элементы и уровни системы обеспечения экономической безопасности не изолированы друг от друга и находятся в неразрывном органичном единстве, предполагающем стратегические цели и задачи защиты экономики.

  – Следовательно, любое государство нуждается в обеспечении экономической безопасности…

  – Эффективное обеспечение экономической безопасности требует применения целого комплекса мер, основными из которых являются международно-правовые способы противодействия угрозам экономической безопасности. Система обеспечения экономической безопасности должна опираться на прочный международно-правовой фундамент, обеспечивающий эффективное предотвращение и пресечение дискриминации и иных негативных последствий силового подхода к решению международных экономических проблем. Роль международного права в обеспечении экономической безопасности государств может пониматься как в широком, так и в узком смыслах. В рамках узкого подхода основу обеспечения экономической безопасности составляют принципы, нормы и организационно-правовые институты международного экономического права, регулирующего комплекс международных экономических отношений между государствами, в качестве единой системы, эффективное применение которой способно обеспечить реализацию экономических интересов государства, а также противодействие внешним угрозам национальной экономической безопасности. Только сочетание общих принципов международного права и специальных принципов, нормативных и организационно-правовых институтов международного экономического права в качестве единой системы сможет обеспечить создание условий одинаковой безопасности для всех государств. Основу такой системы, как я полагаю, могут составить существующие в международном праве международно-правовые гарантии обеспечения экономической безопасности государств, под которыми в науке международного права понимаются обязательства, принятые на себя государством или международной организацией по охране конкретных прав какой-либо страны, по созданию условий для выполнения договорных обязательств, обеспечению равноправных и взаимовыгодных международных экономических отношений. К международно-правовым гарантиям я отношу, прежде всего, такие принципы международного экономического права, как: принцип невмешательства во внутренние дела государств с использованием средств экономического принуждения, принцип отсутствия экономической дискриминации, принцип неприменения силы в экономических отношениях. В рамках международно-правовых гарантий я также разграничиваю такие правовые категории, как международно-правовые санкции (правомерные экономические и прочие меры, применяемые индивидуально и коллективно в рамках ООН в ответ на международные правонарушения) и акты, квалифицируемые как противоправные экономические меры (вмешательство во внутренние дела, акты экономической дискриминации и экономического принуждения).

  – Александр Антонович, коль скоро мы заговорили о защите национальных интересов, я хотел бы подробнее расспросить о Вашей работе в области международного сотрудничества в сфере защиты прав человека. Мне известно, что Вы очень многое сделали в этом направлении.

  – Несколько лет я работал в качестве заместителя председателя Комитета ООН против пыток, что побудило меня к углубленному изучению относительно новой для меня отрасли международного права – права прав человека. Столкнувшись на практике с многочисленными нарушениями прав человека при обсуждении докладов государств по состоянию дел в этой области в Комитете, я понял всю сложность и важность этой проблемы, необходимость широких научных исследований, тесного международного сотрудничества с целью если не полного исключения нарушений прав человека, то их уменьшения в мире вообще и в России в частности. К сожалению, в российском общественном сознании долгое время бытовало представление о правах человека как об абстрактной идее, предмете научной полемики, а не универсальной ценности. На официальном уровне признавалась необходимость уважения и соблюдения прав человека, но отсутствовал механизм реализации этой линии. Только приняв в 1993 г. Конституцию и вступив в 1966 г. в Совет Европы, а также ратифицировав Европейскую Конвенцию прав человека и основных свобод 1950 г., Россия приступила к внедрению в жизнь системы ценностей, в которой права человека являются высшим приоритетом. Участие в работе Совета Европы потребовало от России принятия на себя целого ряда конкретных обязательств в области уважения, соблюдения и защиты прав человека: изменения национального законодательства в соответствии с международными стандартами, реформы пенитенциарной системы, введения моратория на смертную казнь, учреждения института Уполномоченного по правам человека и т.д. Также российские граждане получили возможность обращаться за защитой своих прав в Европейский Суд по правам человека.

  – Каков сегодня, на Ваш взгляд, уровень Российской Федерации в вопросах защиты прав человека?

  – К сожалению, должен заметить, что требуется еще длительная и кропотливая работа по формированию защиты прав человека в Российской Федерации, созданию правового государства, гражданского общества, по правовому образованию. Мною было подготовлено и издано учебное пособие «Международная защита прав человека», основной акцент в котором сделан на межгосударственном и региональном сотрудничестве в сфере прав человека.

  – Уважаемый профессор, какие проблемы и перспективы в развитии науки международного права считаете наиболее приоритетными?

  – Практика международных отношений постоянно подтверждает низкую эффективность норм международного права. Недавний пример с самолетом Президента Боливии Эво Моралеса, которому было отказано в праве пролета в воздушном пространстве Франции, Испании и Португалии, продемонстрировал циничное отношение ряда европейских государств к важнейшему институту международного права – государственному суверенитету.

  Этот недружественный акт со стороны указанных государств мог создать угрозу безопасности находившихся в самолете пассажиров, включая главу суверенного государства. Суверенитет часто используют в качестве щита, прикрывающего грубые нарушения прав и свобод человека. Во многих государствах (Судан, Ирак, Узбекистан, Бразилия, Латвия, Молдова, Китай, Северная Корея, Непал) зафиксированы многочисленные факты грубого массового нарушения прав человека.

  В этой связи дальнейшего изучения требует до сих пор спорный вопрос о так называемой гуманитарной интервенции, или праве государств в одностороннем порядке прибегать к вооруженной силе для защиты прав человека. Формируются права человека четвертого поколения, в частности, право на воду для жизни, право на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья, право молодежи на репродуктивный выбор, право распоряжаться своим телом, право на эвтаназию и др., требующие разработки и реализации соответствующих концепций на межгосударственном уровне.

  В последние десятилетия происходит резкое расширение сферы охвата международного права, которое происходит нескоординировано и способствует усилению фрагментарности, то есть появлению специализированных и относительно автономных сфер функционирования и структуры общества. Фрагментация может вызывать такие коллизии норм и правовых режимов, которые могут подорвать их эффективное осуществление.

  В этой связи возникает необходимость приведения в стройную систему и единства международно-правовых норм, содержащихся в международных договорах, и складывающихся в процессе сотрудничества государств, исключающих опасность появления коллидирующих и взаимоисключающих норм.

  Уже давно назрела необходимость в совершенствовании действующих международно-правовых норм, регулирующих вопросы борьбы с пиратством на море. В частности, необходимо выработать единое толкование вопросов юрисдикции, в соответствии с которым пираты, захваченные при нападении на суда под флагом захватившего их военного корабля, могли быть преданы суду либо в государстве флага государства-жертвы пиратских действий, либо в специально созданном трибунале по делам захваченных пиратов, если таковой будет создан. Все эти проблемы международного права находятся в сфере моих научных интересов, и я намерен, по мере сил, заняться их более глубоким исследованием.

  – Что бы Вы хотели пожелать редакции, авторам и читателям Евразийского юридического журнала?

  – С момента начала издания в Москве, столице нашей Российской Федерации, более пяти лет назад я пристально слежу за вашим ежемесячным научным и научно-практическим изданием, занявшим ведущее место, я считаю, в русскоязычной правовой науке в рамках СНГ. В первую очередь хотел бы поблагодарить журнал за актуальные и интересные статьи и материалы, направленные на укрепление евразийской интеграции, современный взгляд на международное право. Вам удалось сплотить вокруг себя и маститых ученых в различных сферах права, и молодых перспективных ученых. Общий концептуальный и содержательный уровень Евразийского юридического журнала был и остается очень высоким, и он постоянно развивается, идет вперед. Это не только мое личное мнение, выражаю общее мнение юридической общественности в евразийском пространстве.

  Что касается основного концептуального направления издания – евразийской правовой интеграции, тут просто в России и других странах СНГ Евразийскому юридическому журналу равных нет. Журнал уникален по своей целеустремленности, я бы даже сказал, особой живучести. Да по-другому,думаю,и быть не может, ваш главный редактор, помню хорошо, был настойчивым к знаниям, крепок по духу, когда в тяжелые 90-е годы учился у нас в Дипломатической Академии на Остоженке.

  То, что маленькой группе энтузиастов удается уже шестой год издавать правовой журнал высокого научно-теоретического уровня именно на хозрасчетном уровне, без финансовой поддержки структур ЕврАзЭС, Таможенного Союза, Евразийской Комиссии, это просто непонятно даже с точки зрения здравого смысла. Как показывает, к сожалению, история Евразийского юридического журнала, нет пророка и в евразийском отечестве…

  Благодарю редакцию за самоотверженный труд во имя высоких идеалов евразийской интеграции!

  Спасибо!

Беседу вел В.А. Минаев, кандидат юридических наук