№ 2 (81) 2015г.

E. Naryshkin: THE COUP DETAT IN KIEV IN FEBRUARY 2014 AND INTERNATIONAL LAW

Interview with Naryshkin Sergey Yevgenyevich, Chairman of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation

Визитная карточка:

Сергей Евгеньевич Нарышкин — российский государственный деятель, председатель Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации шестого созыва, председатель Парламентского собрания Союзного государства Россия-Беларусь. Член Высшего со­вета партии «Единая Россия»

Сергей Евгеньевич Нарышкин родился 27 октября 1954 года в Ленинграде.

В 1978 году окончил Ленинградский механический институт по специальности «инженер-радиомеханик». Второе высшее образование по специальности «экономист» получил в Петербургском международном институте менеджмента.

В 1982 году был назначен помощником проректора Ленинградского политехнического института. В качестве эксперта Государствен­ного комитета по науке и технике работал в аппарате экономического советника посольства СССР в Бельгии.

С 1992 года возглавлял один из отделов комитета по экономике и финансам мэрии Санкт-Петербурга.

В 1995 году перешел на работу в петербургский Промстройбанк на должность начальника отдела внешних инвестиций.

С января 1997 года работал в правительстве Ленинградской области, в качестве начальника Департамента инвестиций.

В 1998 году назначен главой комитета по внешнеэкономическим и международным связям правительства Ленинградской области.

В 2004 году назначен заместителем начальника Экономического управления Президента Российской Федерации, а с марта 2004 года назначен заместителем Руководителя Аппарата Правительства Российской федерации.

С 13 сентября 2004 года — Руководитель Аппарата Правительства Российской Федерации — Министр Российской Федерации.

С 15 февраля 2007 года — Руководитель Аппарата Правительства Российской Федерации — заместитель Председателя Правитель­ства Российской Федерации.

С мая 2008 года — Руководитель Администрации Президента Российской Федерации.

С 21 декабря 2011 года — Председатель Государственной Думы Российской Федерации.

Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени (2010 г.), орденом «За заслуги перед Отечеством» IVстепени (2008 г.), Орденом Почета (2004 г.), медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2003 г.).

*******************************************************************

— Сергей Евгеньевич, читатели нашего журнала осве­домлены о разных международно-правовых оценках собы­тий на Украине. С одной стороны — об оценках НАТО, ЕС и США, а с другой — об оценках в России. Но ведь между­народное право — едино для всех, в отличие от нацио­нального.

В этой связи первый вопрос. Как известно, почти все депутаты в Государственной Думе считают, что действия России в отношении Украины — легитимны, а вот дей­ствия США, особенно накануне государственного пере­ворота в феврале 2014 г. — противоправны. Каким правом депутаты руководствуются в своих оценках?

— Мы исходим из того, что действия любого государства в отношении другого государства измеряются, прежде всего, нормами международного права. Именно оно регулирует меж­государственные отношения. Альтернативного регулятора нет.

— Как Вы юридически оцениваете свержение «майдановскими» боевиками в феврале 2014 г. конституционно избранного Президента Украины Януковича? Ведь в Адми­нистрации США и в верхних эшелонах чиновников Евро­союза, в западном медийном пространстве это свержение оценивается как «восстание народа», что, дескать, не регу­лируется международным правом, а является внутренним делом самого народа Украины.

— Отстранение Президента Украины от власти способом, не предусмотренным в конституции, а также разрыв согла­шения от 21 февраля 2014 года, подписанного Януковичем и лидерами оппозиционных партий — это факты, которые имеют и международное значение, и однозначную правовую квалификацию. Известно также, что упомянутое соглашение завизировали представители трёх западных стран. И растоптав эти договорённости, «майдановские» лидеры не только пока­зали свою недоговороспособность, но и окончательно вышли из конституционного поля. К тому же новая киевская власть была сформирована не где-нибудь, а на «майдане». Помните так называемое «утверждение» кандидатур министров на пло­щади? О законности подобных шагов говорить вообще не при­ходится.

Поэтому на Украине фактически произошёл «перерыв» в легитимности центральной власти. На Западе эту правду пытаются скрыть и хоть как-то «облагородить». Занимаются подменой понятий, называя то «народным восстанием», то «ре­волюцией» и т.п. Оставляю эту игру терминами на их совести, но отмечу, что подстрекательство к силовому захвату власти извне — на юридическом языке называется вмешательством во внутренние дела Украины.

    — Между тем в США и в ЕС отстранение в феврале 2014 г. Президента Януковича считают хотя и не вполне со­ответствующим конституции, но все-таки «легитимным», поскольку, дескать, иностранные солдаты не участвовали в рядах «майдановских» силовиков, захвативших здание Администрации Президента Украины...

— Присутствие или отсутствие иностранных солдат не вхо­дит в юридические признаки государственного переворота. Главное в том, что законно избранный Президент отстраняется от должности неконституционным путём.

— Да, в вопросе о причастности американских долж­ностных лиц к государственному перевороту в Кие­ве в феврале 2014 г. США действительно проигрывают на уровне международного правосознания. Но в обвине­ниях России (используя термины, к примеру, документа Президента США от 20 марта 2014 г.) в «аннексии Кры­ма» — в этой части США выглядят убедительно.

— «Убедительным» это может выглядеть лишь для обыва­теля, не утруждающего себя правовым анализом того, что ему внушают. В юридических же оценках воссоединения Крыма с Россией важно корректное и комплексное понимание всего применимого международного права, а не отдельных его норм, к тому же вырванных из контекста. Ведь договорённости перио­да распада СССР, касающиеся включения Крыма (исторически российского!) в территорию нового государства — Украины — отнюдь не исчерпывают международно-правовую базу, регули­рующую подобные вопросы. Чего стоит один лишь прецедент Косова, где обошлись вовсе без референдума! Больше того, если мы вспомним события 1991 года, то увидим, что тогда был нарушен один из основных принципов международного права — принцип самоопределения народов. По сути — им­перативное начало общего международного права. Волеизъ­явление народа Крыма было совсем иным, если обратиться к результатам «забытого» Киевом январского референдума 1991 года на полуострове. Тогда свыше 93% крымчан высказа­лось за самостоятельность Крыма в статусе отдельного субъекта Союза и участника Союзного договора.

— Согласен: многовековая история Крыма в составе Российской Империи, затем — в составе РСФСР — союзной республики Советского Союза — это реальность. Но реаль­ность и в том, что в 1954 г. по инициативе Н. С. Хрущева Крым стал частью другой советской республики — Укра­инской ССР.

— Передача Крыма из РСФСР в административное под­чинение другой союзной советской республики — Украинской ССР — не имела международно-правовых последствий. Крым оставался в том же государстве — в СССР, с той же столи­цей — в Москве. Не изменили свой статус и морские районы, примыкающие к Крыму — как внутренние морские воды, тер­риториальное море, континентальный шельф СССР. И Черно­морский флот в Крыму, разумеется, сохранил своё подчинение Москве.

— Против таких оценок трудно найти юридические возражения. Действительно, международно-правовое значение имеют не инициатива Н. С. Хрущёва, а именно договорённости Президентов Ельцина и Кравчука, в силу которых Крым был, по сути, аннексирован Украиной в 1991 году. Но ведь Россия — в лице Президента Ельци­на — согласилась с такой аннексией Крыма Украиной.

— Историкам и политологам хорошо известны причи­ны спешки с заключением договоров того периода. «Мягкую аннексию» Крыма в 1991 году провели по умолчанию, хотя и обусловив её сохранением пребывания в Крыму Российского Черноморского флота. Тогда мнение людей никого не инте­ресовало. Но жители Крыма его вновь и твёрдо высказали в 2014 году, реализовав основной принцип общего междуна­родного права — принцип самоопределения народов, предус­мотренный Уставом ООН, который имеет преимущественную силу по отношению к другим международным договорам. В том числе и договорам 1991 года, под которыми подписались Ельцин и Кравчук.

— Юристы-международники знакомы и с западны­ми обоснованиями того, почему Администрация Обамы и верхушка Евробюрократии считают референдум народа Крыма «не соответствующим праву». Потому что накану­не референдума Россия, якобы, ввела вооружённые силы в Крым, а у зданий органов власти появились переодетые офицеры и матросы с военных кораблей России.

— Наш Черноморский флот появился в Крыму задолго до референдума — в XVIII веке. И с тех пор там базировался, причём, на бесспорных международно-правовых основаниях, что известно квалифицированным юристам-международни- кам. Поэтому растиражированная Западом «новость» о нахож­дении в Крыму российских военных моряков могла поразить разве что тех, кто не знает истории. А присутствие российских военных если и сыграло свою роль, то лишь в том, чтобы на­селение Крыма получило возможность выразить свою волю свободно — без выходок со стороны радикально настроенных «непрошенных гостей» с запада Украины, которые накануне референдума открыто рвались в Крым.

— Есть ещё один довод в обоснование, якобы, «нелеги- тимности» референдума в Крыму, который выдвигается на Западе. Его суть в том, что с 1991 г. прошло более 20 лет «мирного» нахождения Крыма в составе нового го­сударства — Республики Украина, и в эти годы, дескать, сложился «титул» Украины на данную территорию, что препятствует её воссоединению с Россией — исторической родиной периода XVIII, XIX и XX веков.

— И этот довод не согласуется ни с международно-пра­вовой практикой, ни с историко-правовыми прецедентами. К примеру, по результатам плебисцита в начале 1920-х годов Северный Шлезвиг воссоединился с Данией — после 60 лет на­хождения в составе Германии-Пруссии! Никто не сомневается в международно-правовой легитимности этого волеизъявле­ния, также восстановившего историческую справедливость. И здесь самое время вспомнить о принципе последователь­ности правоприменения.

— В западных правовых квалификациях — есть и про­тиворечия, и непоследовательность, и политическая анга­жированность. По вопросу о Крыме, впрочем, сейчас исте­рии в западных СМИ стало значительно меньше. Но кроме этого России вменяется, особенно в актах, изданных Пре­зидентом Обамой, в качестве международно-правового нарушения «поддержка сепаратистов» в соседних с Рос­сией районах — в Донбассе и на Луганщине, то есть в тех районах, которые в период Российской Империи относили к Новороссии.

— Президент Обама и другие западные лидеры умалчива­ют о главном — о том, что государственный переворот в Киеве очень многие на Украине не приняли. Странно, что такая ре­акция граждан на неконституционные действия стала для За­пада неожиданностью. А ведь с этой точки зрения ополченцы Юго-Востока Украины как раз более правопослушны, чем те, кто забрасывал «коктейлями Молотова» бойцов «Беркута».

Только вдумайтесь: в актах законодательства Украины — во­преки существующим международно-правовым документам — миллионы людей относят к террористам! И просто страшно смотреть на кадры хроники — с убитыми и искалеченными мирными жителями в ходе так называемой «антитеррористи- ческой» операции.

В такой ситуации Россия не может не заботиться о соот­ечественниках, отстаивающих свои неотъемлемые права — и морально, и юридически, и иными способами, допустимыми международным правом. Больше того — мы будем добивать­ся международного расследования всех нарушений законов и обычаев войны, преступлений против человечности, совер­шённых киевскими силовиками. Ответственность за них, как известно, не имеет срока давности.

      — Примечательно, что о нарушениях международного гуманитарного права на Украине в западной юридическойлитературе говорится абстрактно — даётся понять, что его нарушают и ополченцы, и силовики Киева...

— В западных СМИ цинично блокируется информация об обстрелах школ, больниц, жилых домов — да ещё и с при­менением запрещённых международными конвенциями бо­еприпасов. Но реальность от этого не меняется. За военные преступления рано или поздно придётся отвечать.

— И последнее — об обвинении России в «наруше­нии принципа территориальной целостности Украины». В юридических документах США и Евросоюза их правовая позиция сформулирована опять-таки до наивного просто: раз Россия поддерживает «сепаратистов» на Юго-Востоке Украины, значит, Россия нарушает принцип территори­альной целостности этой страны.

— «Просто» — не значит «правильно». Тем более — юри­дически правильно. Принцип территориальной неприкосно­венности государства (как субъекта международного права) действительно предусмотрен в Уставе ООН. А Россия после­довательно выступает за уважение международного права. Но о целостности какой именно территории в данном случае идёт речь? В одних регионах население активно поддержало переворот — в том числе, с надеждой на лучшее экономиче­ское будущее. В других — выступило категорически против, не признав властью тех, кто захватил её с оружием в руках. Ряд территорий вообще не участвовали как в президентских, так и в парламентских выборах.

   Подчеркну: Россия действовала и будет действовать в от­ношении Украины в рамках международного права. И сейчас главная задача — добиться устойчивого, полного прекращения огня и уважения к воле и правам местных жителей. Для этого всем (как в Киеве, так и на Западе) надо признать новые поли­тико-правовые реалии. А любые проблемные вопросы — ре­шать не силой оружия, а через диалог, на основе буквы и духа международного права.

От редакции:

Евразийский юридический журнал ровно год назад, то есть с момента антиконституционного переворота на Украине, со­вершенного при прямой поддержке США их основных евро­пейских союзников по НАТО, начал печатать статьи на данную актуальную тему. Назовем основные из них: Фархутдинов И. З., Высторобец Е. А. Drang nach osten: Украина — возможно ли со­хранить евразийское пространство? 2 (69) 2014; Толкачев К. Б. «Крымский вопрос» и современное право: к дискуссии о леги­тимности референдума № 5 (72) 2014; Толстых В.Л. Воссоеди­нение Крыма с Россией: правовые квалификации № 5 (72) 2014; Три идеи самоопределения в международном праве № 9 (76) 2014; Фархутдинов И. З. Евразийская интеграция и испытание украинской государственности в системе международного пра­ва. № 12 (79) 2014.

   Вынуждены признать, что трагические события на Украине, приведшие страну к глубокому политическому и экономи­ческому кризису, и, по существу, к потере государственного суверенитета, вызвали определенное замешательство среди отечественных юристов-международников и, вообще, ученых правоведов. Но, тем не менее, искать и находить ответы на мно­гие непростые вопросы рано или поздно придется всем нам. Уверены, что этому будет способствовать вышенапечатанное интервью, текст которого был любезно предоставлен Москов­ским журналом международного права. Благодарим коллег!