Визитная карточка:
Габриеле Абельс
С 1985 по 1992 г. – учеба в Университете Марбург (Германия). 1997 г. – практическая работа в Генеральной дирекции по делам науки Парламента ЕС (Люксембург).
№ 4 (35) 2011г.
С 1995 по 1998 г. – докторант Центра социальных исследований в Берлине (WZB).
1999 г. – защита диссертации по философии в Университете Эссен (Германия). С 1998 по 2001 г. – научный сотрудник Института социальных исследований Технического университета Берлина. С 2000 по 2003 г. – научный сотрудник исследовательской программы (WindH) Университета Брауншвейг (Германия). 2000 г. – приглашенный лектор Академического центра Немецкого общества научных исследований (DFG) университета Оснабрюк (Германия). С 2001 по 2006 г. – ведущий научный сотрудник Института научно-технических исследований (IWT) университета Билефельд (Германия). 2005 г. – приглашенный профессор Университета Миссури (Сент-Луис, США).
2006 г. – защита диссертации по специальности «политические науки» в Университете Билефельд. 2006–2007 гг. – профессор сравнительной политологии Университета Билефельд.
С 2007 г. – профессор Университета Тюбинген, специализация «Политическая система Германии и Европейского Союза.
Европейская интеграция». С 2008 по 2010 г. – директор Института политических наук (Тюбинген, Германия). Соредактор европейских научных журналов «Femina politica» и «Politische Vierteljahresschrift» (PVS). Научный эксперт фонда им. Генриха Бёлля в сфере поддержки проектов развития гражданского общества и прав человека.
Curriculum vitae
Since 2007 Full professor for «Political system of Germany and the EU and European integration» at the University of Tuebingen, Institute of Political Science. 2006/07 Professor (interim position) for comparative politics at the Faculty for Sociology, Bielefeld University, Germany. January 2006 Professoral degree (Habilitation) from the Faculty for Sociology, Bielefeld University.
Spring 2005 Visiting professor at the Department of Political Science, University of Missouri – St.Louis, USA. September 2001 Research Fellow at the European University Institute, Florence. 2001–2006 Assistant Professor (senior researcher) at the Institute for Science and Technology Studies (IWT), Bielefeld University. Winter 2000 Visiting lecturer at the DFG graduate school „European Integration and social Change” at the Faculty for Political Science, University of Osnabruck. June 1999 Doctoral degree (Dr. phil.) from the University of Essen (summa cum laude). 1998–2001 Lecturer (wissenschaftliche Mitarbeiterin) at the Institute for Social Science, Technical University Berlin. May-July 1997 Internship DG Research of the European Parliament, Department for Institutional Affairs, Luxembourg. Since 1995 Editor of the journal „femina politica: Zeitschrift fur feministische Politikwissenschaft” (journal for feminist political science). 1995–1998 Post-graduate student at the Science Centre for Social Research Berlin (WZB).
March 1992 Graduation from the University of Marburg. 1985–1992 University of Marburg with a major in political science, minor: sociology and American Studies.
Scientific awards and fellowships
September 2001 EUSSIRF-Fellowship at the European University Institute, Florence March 2000 Margherita-von-Brentano Award 1999 of the Free University Berlin for the journal „femina politica“ Award „Europa-Forschung in Berlin“ for the best dissertation thesis from the Association of Berlin Merchants and Industrialists (VBKI) Robert Schuman Fellowship from the European Parliament
Academic activities
2003 (-2009) Member of the Adisory Council of the German Political Science Association (DVPW) and chair of the DVPW Committee on the Promotion of Women (StAFF) 1996–1998 Speaker of the Working Group „Politics and Gender“ in the German Political Science Association (DVPW)
Member of the following academic associations
German Political Science Association (DVPW)
International Political Science Association (IPSA)
American Political Science Association (APSA)
German Society for Sociology (DGS)
Reviewer for the following academic journals
European Integration online Papers (EIoP)
European Union Politics
Governance & Regulation
Journal of Comparative Policy Analysis (JCPA)
Osterreichische Zeitschrift fur Politikwissenschaft (OZP)
Politische Vierteljahresschrift (PVS)
Science as Culture
Science, Technology, and Human Values
West European Politics
Zeitschrift fur Rechtssoziologie
***************************************************************
– Уважаемая госпожа Абельс, 1 декабря 2009 года вступил в силу Лиссабонский договор. Как Вы оцениваете его: как символ неудавшейся Конституции ЕС или как компромисс в решении назревших проблем европейской интеграции?
– Я рассматриваю Лиссабонский договор как возможность перемен и обновления Европейского Союза.
Во-первых, Лиссабонский договор укрепляет базис дальнейшего развития ЕС, создавая прочные институциональные рамки через предусмотренные в договоре реформы.
Во-вторых, Лиссабонский договор необходимым образом оптимизирует дееспособность Европейского Союза.
В-третьих, Лиссабонский договор улучшает легитимацию политики ЕС. При этом не только Парламент ЕС получает больше прав, но и национальные парламенты активно включаются в процесс принятия решений на европейском уровне. Важным элементом договора является также внедрение в политическую практику ЕС инструмента «Гражданская инициатива».
– Несмотря на расширение возможностей представительной демократии, Лиссабонский договор предусматривает условия для развития партиципаторной демократии. Означает ли это, что имеющих политических инструментов сегодня уже недостаточно?
– Очень сложно однозначно классифицировать политическую систему ЕС. Скорее, это смешанный тип различных политических систем. Реальная жизнь наглядно показывает, что в конструкции Европейского Союза налицо определенные системные пробелы. Существуют определенные сферы политики, которые до сих пор не урегулированы соответствующим образом. С одной стороны, Парламент ЕС обладает многими демократическими инструментами: например, контрольными полномочиями в отношении Комиссии или имеет возможность осуществлять прямые контакты с гражданами. С другой стороны, национальная политика государств-членов регулирует участие граждан в политической жизни ЕС очень дифференцированно. Поэтому органы ЕС, в частности, Комиссия, стремятся к прямым контактам с гражданами через регулярные консультации и конференции, как бы «отфильтровывая» возможности для дальнейшей коммуникации и предоставления права равного участия в политике всем гражданам ЕС. Такая практика создает прямой канал связи с органами Европейского Союза. Для восточноевропейских государств –членов ЕС возможности прямой или партиципаторной демократии позволяют преодолеть имеющийся дефицит как в осуществлении представительной демократии, так и в выражении собственного мнения граждан.
– Возможность гражданской инициативы дает шанс обновления политике ЕС. Вместе с тем, реализация гражданской инициативы сопровождается усложненной бюрократической процедурой. Насколько в таких условиях гражданская инициатива вообще осуществима?
– Необходим правильный подход и тщательная оценка использования инструмента гражданской инициативы.
Нет сомнений в том, что с помощью гражданской инициативы граждане ЕС будут иметь возможность прямого доступа к системе политики. Конечно, перед этим была непростая дискуссия в органах ЕС, в частности, по вопросу о том, какие предпосылки для развития гражданской инициативы наиболее существенны. Между Комиссией и Парламентом ЕС существуют различия во взглядах на то, какие параметры должен иметь этот инструмент, чтобы быть «дружественным» при его использовании. Первый блок вопросов связан с тем, какое количество граждан и государств-членов необходимо для поддержки такой инициативы. Может ли мнение трети государств-членов считаться «значительным числом», как это предусмотрено в Лиссабонском договоре? И могут ли как минимум миллион граждан из так называемого «значительного числа» государств-членов требовать от Комиссии признания сформулированных ими предложений? Здесь возникает сложная проблема, поскольку в мультинациональной структуре ЕС государства-члены представлены различно, как по величине, так и по своему влиянию. Я думаю, здесь важна сама возможность объединения различные групп из разных государств – членов ЕС, особенно если они плохо организованы или слабо представлены на общеевропейском уровне политики. Только в этом случае гражданская инициатива может быть успешной. Что касается участия граждан в политике, то это проблемный вопрос не только для Европейского Союза. Есть, конечно, женские организации общеевропейского уровня, которые являются наглядным примером представления своих интересов. Но таких примеров мало. Другой проблемный момент связан с тем, как можно проверить, попадает ли гражданская инициатива вообще в сферу «компетенции ЕС». Поэтому не надо строить иллюзий по поводу того, что этот инструмент автоматически будет иметь успех. Вне сомнений, гражданская инициатива является инновационным инструментом европейской политики, но чтобы его оценить, нужно время.
– Какие обновления приносит Лиссабонский договор для регионов?
– Лиссабонский договор предоставляет регионам различные возможности. Здесь важно проанализировать, какие законодательные компетенции в целом имеют регионы в государствах – членах ЕС. Очевидно, что на субнациональном уровне положение регионов очень дифференцировано. С одной стороны, регионы в ЕС представлены в федеральных системах таких государств, как, например, Германия. С другой стороны, регионы Великобритании или Испании имеют иной политический профиль, поэтому, хотя позиции регионов в целом усилены, происходит это на уровне ЕС ассиметричным образом. После Лиссабонского договора должны произойти значительные изменения, поскольку в договоре важная роль отводится экономической, социальной и территориальной сплоченности ЕС. Принцип территориального «сцепления» однозначно провозглашен Лиссабонским договором в качестве цели Европейского Союза. Это означает, что договор укрепляет роль регионов, распространяя принцип субсидиарности в новом формате на региональный уровень. Тем самым региональные субъекты интегрируются в процесс принятия решений ЕС, реализуя собственные интересы в заново оформленных рамках политической системы. В Германии, например, земля Баден-Вюртемберг уже продолжительное время является наглядным примером регионального представительства на европейском уровне. Региональное правительство земли принимает самостоятельное участие в политике ЕС, эффективно демонстрируя свою «евроспособность». В последнее время региональный парламент Баден-Вюртемберг также усилил собственные европейские компетенции и создал региональное представительство в Брюсселе.
– Что Вы считаете наиболее существенным в институциональных реформах, предусмотренных договором?
– Парламент Европейского Союза выиграл больше всего от предусмотренных договором реформ. Сфера компетенции Европарламента не только значительно усилена, но и расширена, как в отношении его законодательных возможностей, так и бюджетных и международных отношений. Благодаря процедуре совместного принятия решения в практике законодательства, которую теперь можно назвать «штатной процедурой законодательства», зафиксировано установленное равновесие между Советом ЕС и Европейским Парламентом. Однозначная упорядоченность в сфере компетенций создает ясный и понятный формат отношений между государствами-членами и органами ЕС. В ходе процедуры принятия решений изменяется положение основных органов ЕС. В частности, Совет ЕС принимает решения, как правило, квалифицированным большинством голосов. Дополнительный порядок принятия решения методом «двойного большинства» –55 % государств-членов и 65 % населения –позволяет сделать новый важный шаг в сторону дальнейшей демократизации политики Европейского Союза. Повышается уровень возможностей через дееспособность ЕС в области внешней политики.
Благодаря изменению правового статуса и закреплению правосубъектности Европейский Союз значительно выигрывает в сфере внешнеполитических отношений. В отношении Комиссии также имеется ряд изменений, хотя и не в такой значительной степени, как у Европарламента. С Лиссабонским договором каждое государство-член может направлять собственного члена в Комиссию. Сама Комиссия получает новые возможности через расширение портфеля своих полномочий, что позволяет ей выполнять дополнительные функции координатора и публичного консультанта в области кооперации и неформальной практики с гражданами, предпринимателями и организациями ЕС.
– Что, на Ваш взгляд, изменяет правосубъектность ЕС?
–Правосубъектность является очень важным аспектом Лиссабонского договора. Во-первых, это значительно улучшает дееспособность ЕС в целом. В системе принятия решений правосубъектность ЕС имеет особое значение, поскольку она позволяет оказывать прямое влияние на сферу внешней политики. В договоре также предусмотрено, что ЕС приобретает тем самым полномочия на защиту прав и свобод. Это означает, что ЕС может самостоятельно выступать в Европейском суде по правам человека, причем не только в роли истца, но и ответчика. Другим важным моментом является возможность самостоятельного заключения Европейским Союзом международных соглашений, что имеет сегодня решающее значение в таких сферах, как защита окружающей среды или изменение климата. Эти проблемы в наше время являются постоянно возрастающими факторами угрозы. Лиссабонский договор содержит ясные определения по этим вопросам, что способствует усилению действий ЕС в данных сферах деятельности.
– В тексте Лиссабонского договора часто говорится о принципе солидарности ЕС. Принцип солидарности сопровождает такие важные темы политики ЕС, как защита от террористических актов или природных катастроф. Очевидно, что 27 государств – членов ЕС имеют различное представление о том, что такое солидарность. Как будет функционировать политика ЕС в таких случаях?
–Террористический акт –это, конечно, не военная акция. Но террористическая диверсия против одного из государств-членов явно затрагивает интересы всего Евросоюза.
Это делает понятной реакцию ЕС на такие действия. После вступления в силу Лиссабонского договора ссылка на солидарность становится институциональной, т. е. она предусматривает, что государства-члены действуют сообща, если одно из государств подвергается соответствующей угрозе.
Вместе с тем, общая поддержка будет следовать только после обращения пострадавшего государства-члена и соответствующей координации совместных действий в Совете ЕС.
Европейский Союз ориентирован на то, чтобы бороться с терроризмом правовыми методами, т. е. принимая решения и действуя в соответствии с принципами уважения прав человека и правового государства. В вопросах природных катастроф фиксация проблемы иная, но в любом случае инициирует принятие решения само государство. Принцип солидарности как сигнал маркирует готовность к общим действиям. Аналогичный подход сопровождал и преодоление последствий финансового кризиса. ЕС и государства- члены действовали при предоставлении помощи и предотвращении развития негативного сценария событий, также исходя из принципа солидарности. Но никто не предполагал, как скажутся последствия отклонений и фантазий некоторых субъектов ЕС на ходе происходящих событий. Различия в позициях отдельных стран при реализации защитных мер показали, что важны не только совместные действия, но и меры контроля. Сегодня многие национальные парламенты претендуют на получение всеобъемлющей информации, следовательно, они становятся важными субъектами в процессе принятия решений. Это означает, что с Лиссабонским договором значительно усилена роль национальных парламентов при принятии решений по таким вопросам.
–Применение принципов на практике сопровождается значительными проблемами. Статья 21 Лиссабонского Договора декларирует что Союз строит отношения с третьими странами, если они разделяют провозглашенные принципы Е С. Сложно поверить в то, что это возможно, например, в случае отношений с Ираном. Как в таких ситуациях будут развиваться европейские отношения?
–Такие проблемы существуют постоянно, сопровождая политику и других государств. Демократические ценности и интересы партнерства, например, в сфере экономики, подчас трудно совместимы. Европейский Союз пытается решать такие вопросы в соответствии с определенными стандартами. Именно таким образом ЕС развивает добрососедские отношения, в том числе с восточными партнерами и странами Средиземноморья. Европейский Союз стремится к осуществлению «нормативной власти» в мире, способствуя поддержанию определенных стандартов в политике. Лиссабонский договор акцентирует внимание на демократических ценностях, согласно которым и был построен Европейский Союз. Эти ценности являются наглядной демонстрацией того, что Европа предлагает своим международным партнерам и что она ожидает с их стороны. Такой подход может быть успешным и в том случае, если в странах-партнерах есть готовность к демократическим переменам, что стимулирует дальнейшее развитие отношений. Такой вариант политики дает возможность, следуя экономическим интересам, сохранять отношения в интересах стабильности и с недемократическими или авторитарными государствами. В авторитарных государствах нередко наблюдается значительная концентрация власти, сопровождаясь дискриминацией гражданских прав и свобод. Поэтому следование определенным стандартам в политике ЕС означает поиск разумного компромисса между экономическими интересами и ценностями демократии, однако конфликт ценностей продолжает существовать.
– Какое влияние оказывает Лиссабонский договор на политику ЕС в отношениях с третьими странами, например с Россией?
– В сфере торговой политики решающую роль играют переговоры. Сегодня здесь как никогда важна позиция Европарламента. В отношениях с Россией политика ЕС постоянно расширяется, и большое значение имеют взаимные внешнеполитические действия партнеров. В этой сфере возрастает также роль таких международных организаций, как НАТО. Как будет складываться ситуация, зависит от контактов обеих сторон. Сегодня в России сохраняется тенденция к усилению автократии и ослаблению демократии. Но Россия была и остается важным партнером Европейского Союза, как в экономической, так и политической сфере, и обе сферы имеют тесную взаимосвязь. Это значит, что в российско-европейских отношениях взаимно переплетены различные уровни политики и интересов. В центре политики ЕС в отношениях с восточными партнерами стоят стабильные экономические и политические отношения с Россией, и эта политика развивается в соответствии с принципами и целями Европейского Союза.
– Что вы думаете о возможности выхода государств-членов из состава ЕС, предусмотренной Лиссабонским договором?
– В наличии такой возможности есть определенный смысл. Однако степень современной интеграции государств – членов ЕС настолько высока, а усилия отдельных государств-членов при вступлении в ЕС были настолько значительными, что я не думаю о реальной угрозе выхода из состава Европейского Союза. Очень серьезные аргументы говорят против этого. Вместе с тем, нельзя забывать, что у ЕС всегда были «евроскептики» и даже противники, и у них, конечно, могут быть сомнения по поводу будущего Европейского Союза.
– Какие стороны Лиссабонского договора Вы считаете наиболее сильными?
– Во-первых, Лиссабонский договор является попыткой улучшить институциональные возможности Европейского Союза. Во-вторых, договор предлагает сделать политику Евросоюза более понятной и близкой для собственных граждан. Самое же важное, на мой взгляд, заключается в том, что Лиссабонский договор является релевантным ответом на постоянно возрастающую комплексность в развитии Европейского Союза, создавая ориентиры для будущего европейской политики.
– Процесс интеграции привлекателен не только для развития ЕС, но и развития СНГ, научную аудиторию которого представляет «Евразийский юридический журнал». Насколько возможно развитие интеграции не только политическими средствами, но и используя потенциал гражданского общества?
– Существуют различные представления о том, что такое гражданское общество и в каких сферах действия субъектов гражданского общества эффективны. Гражданское общество играет большую роль, прежде всего, в неполитической сфере, и это оказывает значительное влияние на развитие демократии. Здесь опять же важна общая система ценностей, которая играет центральную роль в процессах интеграции и демократизации. Организации гражданского общества и группы «по интересам» нацелены в своей активности на решение собственных задач и требований.
В этом процессе важную роль играет политическая организация общественных сил, которая позволяет переводить имеющиеся интересы в плоскость политического урегулирования. Бывшие советские республики имели при выходе из состава СССР сложные отношения и непростую материальную ситуацию, что дополнительно способствует развитию конфликтов. Кроме того, на мой взгляд, постсоветские государства не имеют стабильного и организованного гражданского общества, поэтому их представители не обладают значительным политическим влиянием. Возможности позитивных изменений были бы совершенно иными, если бы стремление к интеграции сопровождалось образованием и взаимосвязями гражданского общества с демократическими ценностями. Но для этого политическая система должна гарантировать корреляцию между принципами, провозглашенными Конституцией, и фактическими политическими правами и свободами.
