№ 5 (108) 2017г.

PROFESSOR NICHOLAS ROBINSON:

ENVIRONMENTAL LAW IN THE ERA OF THE ANTHROPOCENE

Interview with a Professor from the Law school. Elizabeth Haub of pace University (USA, NY).

Визитная карточка

Николас Робинсон является профессором Юридической школы им. Элизабет Хауб Универси­тета Пейса (США, Нью-Йорк). Сегодня проф. Н. Робинсон преподаёт ряд курсов по экологическому праву, в том числе «Сравнительное экологическое право», «Практика экологической дипломатии»,

«История сохранения территорий». Является автором значительного числа публикаций.

Проф. Н. Робинсон является выпускником Университета Брауна (Провиденс, США) и Колумбийской школы права (Нью-Йорк, США). Более 45 лет своей жизни посвятил развитию и реализации экологического права США, в том числе разработке законодательства о водно-болотных угодьях, защите птиц, процедуре ОВОС.

Проф. Н. Робинсон внёс большой вклад в защиту окружающей среды на уровне ООН. Он был составителем проекта Всемирной хартии природы 1982 г. (резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 3717). Принял активное участие в подготовке и реализации итогов Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992). Подготовил и отредактировал 5-томное издание итогов Конференции, куда вошли в том числе подготовительные материалы к тексту «Повестки дня на XXI век».

В рамках работы в Программе ООН по окружающей среде (ЮНЕП) внёс и продолжает вносить вклад в экологическое образование, в том числе в азиатском регионе. В этом отношении можно отметить, что он является соредактором «Пособия по международному праву окружающей среды ЮНЕП» 2006 г. и двухтомника «Повышение потенциала экологического права в Азиатско-Тихоокеанском ре­гионе» 2003 г.

Проф. Н. Робинсон очень много сделал для развития Международного Союза охраны природы (МСОП) - старейшей неправитель­ственной организации, созданной в 1948 г. со штаб-квартирой в г. Гланд (Швейцария). Активно работал во Всемирной комиссии по экологическому праву МСОП, избирался её Председателем. На этой должности принимал участие в составлении различных междуна­родных экологических соглашений и проведении консультаций различных государств при подготовке национального экологического зако­нодательства. В 2003 г. он выступил инициатором создания Академии экологического права МСОП, которая сегодня объединяет более 200 университетов со всего мира, реализующих программы по экологическому образованию. Это единственный в мире консорциум вузов, вносящих вклад в экологическое образование. В 2012 г. Всемирный конгресс по сохранению окружающей среды МСОП предоставил ему почётное членство в МСОП за его вклад в деятельность Союза и развитие образовательных программ в области экологического права.

Проф. Н. Робинсон внёс большой вклад в развитие советско-американского экологического сотрудничества. Во время «холодной во­йны» работал в качестве делегата на переговорах США и СССР по защите и сохранению окружающей среды, изучал русский язык. Пять президентов США переназначали проф. Н. Робинсона в качестве эксперта на этих переговорах, где обсуждались такие вопросы, как обмен информацией о законодательстве в области охраны окружающей среды, управления природными ресурсами и оценки воздействия на окружающую среду. Был разработчиком и впоследствии участвовал в реализации Соглашения между Союзом Советских Социалистиче­ских Республик и Соединенными Штатами Америки о сотрудничестве в области охраны окружающей среды 1972 г., а также соглаше­ния об учреждении совместного советско/российско-американского международного парка «Берингия».

********************************************

 

-      Многие говорят, что сейчас идет новая эра - эра ан­тропоцена. Так ли это, на Ваш взгляд, и что могут сделать юристы-экологи в этом отношении?

-      Мы действительно живем в эру антропоцена, эпоха голоцен завершилась, и доказательство этому - вокруг нас. Человечество действительно изменило окружающую среду в каждом регионе мира. Во-первых, в конце прошлого века мы смогли синтезировать много новых химических соединений, которые не существовали в природе до середины 19 века. По­лучая новые химические соединения, мы производим больше отходов, которые попадают все глубже в тело нашей планеты. То же самое происходит с радиоактивным излучением в про­цессе атмосферных испытаний ядерного оружия, эта радиа­ция добралась до центра Земли, чего никогда не было до нача­ла эпохи антропоцена. Еще одна колоссальная проблема - это пластик, который мы используем везде. Отходы пластика уже проникли в самые глубокие части наших океанов. Растет и за­грязнение воздуха. Распространяемые вместе с загрязнением воздуха химические соединения (двуокись серы и окись азота) приводят к выпадению кислотных дождей, так что даже в не­тронутой природе и в самих людях и других видах накаплива­ются многие из этих химических веществ. Мы сменили эпоху и вышли на новый уровень существования на планете Земля, наблюдается повышение уровня моря и глобальный рост тем­пературы. Поэтому разумно констатировать, что мы больше не живем в эпоху голоцена. Это новый вид существования на

Планете Земля, и, конечно, юристам, занимающимся окру­жающей средой, необходимо задуматься об этой ситуации. Нужно понять, что мы можем сделать, чтобы адаптироваться и чтобы справиться с самими собой. При этом, важнее всего - определить, как мы можем поддержать природные системы, необходимые для нашего существования.

-      Сейчас активно развивается концепция «Rule of Law for Nature» в экологическом праве, проводятся соответ­ствующие конференции, выходят книги и статьи. Могли бы Вы кратко рассказать об этой концепции?

-      Концепция «Верховенство права в экологических от­ношениях» стремительно развивается. ЮНЕП, Ассамблея ООН по окружающей среде ЮНЕП призвали к воплощению в жизнь этой концепции. Всемирный конгресс по экологиче­скому праву, прошедший под эгидой Международного союза охраны природы (МСОП) в 2016 году в Рио-де-Жанейро, при­нял «Всемирную декларацию по экологическому верховенству права», в которой закреплены новые принципы. Эти принци­пы представляют большой интерес, так как они показывают, насколько человек должен скорректировать свое поведение, чтобы оставить больше пространства для природы, чтобы дать ей возможность устойчиво развиваться. Один из этих принци­пов - In Dubio Pro Natura. Он означает, что если у вас есть вы­бор, вам всегда следует оставлять природу настолько нетрону­той и живой, насколько это возможно. Нам нельзя принимать природу как должное.

Важная задача в рамках «экологического верховенства права» состоит в том, что мы должны освободить простран­ство для окружающей среды и должны сами ухаживать за ней. Мы не должны ждать, что природа сама о себе позаботится только из-за того, что люди заполонили собой природу. Мы должны заботиться о природе и строить природные системы.

-      В целом, как известно, в развивающихся странах мира не просто с реализацией общей концепцией «вер­ховенства права». Так можем ли мы говорить о том, что там существует верховенство права в экологических от­ношениях?

-      Я считаю, что у нас есть обычное право, то есть непи­санное право, во многих регионах мира, где люди уже заняты защитой природы и делают все возможное, чтобы не причи­нять ей вред. В развивающихся странах существуют различные правовые системы. Проблема во всех странах одна - мы, люди, склонны разрушать природу для экономического развития или по какой-то другой причине. Мы не понимаем, как не­большой ущерб накапливается из года в год и несет большой урон экологическим системам в целом.

Живя в окружении природы, мы хотим, чтобы у нас были парки, и деревья, и тому подобное.

У коренных народов существует «верховенство права в экологических отношениях», но мы это так не называем, и оно не основано на классических европейских идеях разделения властей на законодательную, судебную и исполнительную. Здесь речь идет, в первую очередь, о человеческих инстинктах заботы об окружающей среде. В результате развития нашего экологического права мы также хотим получить систему, в ко­торой люди смогут жить в гармонии с природой.

Так что, мне кажется, что не существует единой методоло­гии определения концепции «верховенства права в экологиче­ских отношениях». Вот почему эти принципы, сформулиро­ванные на Всемирном конгрессе 2016 года, так интересны. Они могут применяться в контексте гражданского права, социали­стического права и общего права. Нам не нужно менять нашу правовую систему, чтобы использовать те же самые принци­пы.

-      Какие сегодня можно выделить новые тенденции в экологическом национальном праве и международном экологическом праве? Чего нам стоит ожидать?

-      Одной из основных проблем экологического права явля­ется то, что у нас есть очень хорошие законы, международные договоры, но их положения не реализованы на сто процентов. Что касается договоров - многие полностью не ратифициро­ваны всеми государствами. Мы все еще находимся в процессе строительства нашей юридической базы защиты и сохранения окружающей среды.

Кроме того, на уровне государств существует националь­ное экологическое законодательство. В некоторых государ­ствах, например, в федеративных, к которым относится и Рос­сийская Федерация, есть сложности в реализации положений экологического права на разных уровнях. Очевидно, когда птицы перелетают из одного места в другое, или когда рас­пространяется загрязнение, оно не остается в пределах одной территории. Поэтому нам нужно найти способы одинаковой имплементации экологического права на уровне всех право­вых систем.

Помимо этого вызова, еще одна наша проблема заключа­ется в том, что государства пока еще не регулируют и не кон­тролируют все, что наносит ущерб окружающей среде. Мы очень часто вредим окружающей среде, сами того не осозна­вая, из-за того, что в отношении такого поведения не существу­ет правового регулирования. Хорошим примером является распространение пластика, приобретающее поистине угро­жающие масштабы. Мы считаем, что пластик - это всего лишь полезный материал, но в то же время некоторые государства движутся в направлении запрета пластиковых упаковок, так как они дорогие и не подлежат переработке. Например, Бан­гладеш уже сделал это. От пластика очень много вреда - весь океан загрязнен им. Но при этом мы не считаем пластик опас­ным веществом.

Поэтому нам, действительно, необходимо создать систе­му анализа всего имеющегося у нас экологического законода­тельства и определить, каких законов нам не хватает, то есть выявить пробелы в законодательстве и на международном уровне. Например, в рамках Стокгольмской конвенции о стой­ких органических загрязнителях (СОЗ) 2001 г. первоначально регулировалось только 12 химических соединений. Помимо 12 соединений, существует множество других схожих химикатов, однако они не были добавлены в Конвенцию даже позднее. Это одновременно и научная, и экологическая ошибка и угро­за здоровью. Чтобы установить дальнейшие международные правила в отношении СОЗ, нам необходимо согласие между развитыми и развивающимися государствами.

-      Каково Ваше мнение по вопросу изменения клима­та и недавно принятого Парижского соглашения?

-      Парижское соглашение - это очень хорошее согла­шение. Оно позволяет на национальном уровне определять добровольные вклады в сотрудничество по защите климата Земли. Даже если бы сегодня были приняты все возможные законы относительно вкладов, у нас бы все равно ничего не вы­шло, так как нас ждет повышение температуры более чем на два градуса Цельсия. Научный консенсус состоит в том, как я его понимаю, что мы зададим этот интервал в два градуса, а затем будем бороться, чтобы сократить его до менее двух гра­дусов. На это может уйти 50-100 лет. При этом мы наблюдаем существенное нарушение природных систем и сильные из­менения, погода становится более экстремальной, как и наво­днения, ураганы и даже засухи. Чем скорее мы сможем начать работу по реализации Парижского Соглашения, тем лучше.

Интересной здесь является та ситуация, что Президент США решил не участвовать в Соглашении, однако, согласно законам и Конституции США, он не обладает полномочиями по таким вопросам. Вопрос снижения выбросов парниковых газов находится в ведении каждого из 50 штатов США, так как по Конституции США, штаты уполномочены регулиро­вать вопросы, связанные с энергетикой, в частности, как и где производить электричество. Такие штаты как Калифорния и Нью-Йорк регулируют, как и где производить электриче­ство. Все что могло сделать федеральное правительство - это обсудить, следует ли контролировать ситуации, связанные с трансграничным загрязнением между штатами. Таким обра­зом, федеральным органам отводится небольшая роль в силу загрязнения воздуха, использования природного газа и тру­бопроводов. Но в Калифорнии, Нью-Йорке и большинстве штатов наблюдается значительный прогресс в отказе от угля и движении в сторону производства воздушной и солнечной энергии, а также использованию других источников. Так и бу­дет продолжаться, пока половина губернаторов штатов и чле­нов Конгресса не согласны с Президентом. Штат Гавайи после решения Трампа самостоятельно 8 июня принял закон о со­гласии выполнять положения Парижского соглашения.

Так что президент Трамп это делает только для своих из­бирателей, он таким образом обращается к тем, кто за него го­лосовал. Он игнорирует экологический научный и юридиче­ский консенсус, который отражен в Парижском соглашении. Он говорит, что хочет защитить США, но когда он говорит о нежелании бороться с изменением климата в этом контексте, то это абсурдно. В борьбе с изменением климата нет такого момента, как защита любой отдельной нации. Все страны мира сталкиваются с одной и той же проблемой. Земля всего одна! Как давно сказал В. Вернадский: «биосфера реальна, и мы должны научиться жить в ней, при том что наши природ­ные границы не контролируют биосферу». В нашей биосфере, по всему миру, есть люди, которые хотят сохранить биосферу, они лично предпринимают совместные действия, и, я думаю, что Парижское соглашение - это начало движения в этом на­правлении. И еще небольшое замечание: согласно его поло­жениям Парижского соглашения, технически вы не можете выйти из него, пока не пройдут три года. Даже если предполо­жить, что мы собираемся выйти из Парижского соглашения, согласно его условиям, США все равно будут обязаны участво­вать в совещаниях сторон Соглашения и других мероприятиях в течение трех лет. Если он не попытается отказаться от Ра­мочной Конвенции ООН по изменению климата 1992 г., что станет куда более серьезным посягательством на международ­ное право. Таким образом, это громкое заявление президента США ничего не меняет, но только дает понять представителям других государств, что нынешний президент США не является хорошим союзником в вопросах защиты окружающей среды.

-      Вы очень много сделали для развития экологическо­го права США. Можно ли в целом сказать, оно отвечает вызовам эпохи антропоцена или нужны реформы в зако­нодательстве?

-      Я думаю, что эра антропоцена была признана совсем недавно и все федеральное законодательство США и законода­тельство отдельных штатов еще не отвечает новым вызовам. В штате, где я живу, в штате Нью-Йорк, было разработано зако­нодательство после того как на г. Нью-Йорк обрушился ураган Сэнди в 2012 г. Теперь необходимо создавать новые карты, на которых будет видно, где будет подниматься уровень воды в океане и менять береговую линию Нью-Йорка. Закон штата потребовал, чтобы штат опубликовал эти карты^[6], и теперь жи­тели штата знают, какие части штата исчезнут с лица Земли в течение ближайшего столетия. Некоторые исчезнут еще рань­ше. Это означает, что людям нужно переезжать, инфраструк­туру и дороги нужно переводить, потому что мы не научились жить под водой. Поэтому мне кажется, что некоторые районы начинают адаптироваться к новым условиям, вызванным из­менением климата. Но необходимо адаптировать все соци­ально-экономические системы, а не только в одном штате, и мне это кажется серьезной проблемой. Медленно адаптирую­щиеся штаты будут создавать нагрузку на остальные штаты; в случае катастрофы и появления беженцев у всех должен быть план.

Еще один принцип, который должен быть реализован в эпоху антропоцена, это принцип устойчивости. Устойчи­вость должна стать общим принципом права, все правовые системы должны пытаться быть устойчивыми, и, честно гово­ря, некоторые из них прекратят свое существование, как под­водные прибрежные земли больше не будут поддерживать существующие дома.

-      Да, очень интересно! Переходя от американской тематики к российской, хотелось бы отметить, что 27 лет назад в СССР при поддержке отечественного юриста О.С. Колбасова была переведена на русский язык Ваша моно­графия. Это говорит о многом. Расскажите, пожалуйста о Вашем отношении к России/СССР и Вашей дружбе с про­фессором Колбасовым. Ему, кстати, в это году исполни­лось бы 90 лет.

-      Следует отметить, что моя монография по экологиче­скому регулированию в США была переведена и опублико­вана издательством «Прогресс Пресс» в СССР при сотрудни­честве Олега Степановича Колбасова. Я все еще считаю Олега Степановича одним из своих самых близких друзей и еди­номышленников. Мы познакомились в 1972 году в процессе экологического сотрудничества в рамках Соглашения между Советским Союзом и США. Он всегда был председателем со стороны Советского Союза, я никогда не был председателем с американской стороны, но я был единственным экспертом в составе американской делегации, которого заново назначал каждый президент США. Я принимал участие в разработке советско-американского Соглашения в 1970-1972 гг., а потом проработал при пяти президентах США (1974-1992 гг.), так как политические партии сменяли друг друга, а я оставался един­ственным, кто знал коллег из Советского Союза, поэтому меня считали полезным.

Олег Степанович и его коллеги, а также делегации США по экологическому праву, в которые я входил, сотрудничали профессионально и эффективно более 15 лет. Мы с Олегом Степановичем встречались и в США, и в России. Мы отлично работали вместе, и затем, когда я стал председателем Комис­сии МСОП по экологическому праву, я был удостоен чести работать с Олегом Степановичем в качестве вице-председате­ля моей Комиссии. Также, благодаря моему содействию, он представлял регион России и Евразии в Комиссии МСОП. На протяжении многих лет мы продолжали работать, сотрудни­чая через МСОП и научные проекты между Институтом го­сударства и права РАН и юридические школы США. Мы до­бились значительных результатов, проделали очень полезную совместную работу по продвижению международного эко­логического сотрудничества. Мой родной Университет Пейса присвоил Олегу Степановичу звание почетного доктора наук.

Олег Степанович предлагал обмениваться многими ста­тьями и книгами, и я счастлив, что в его 90-летний юбилей его работы собраны и заново опубликованы в России. Он по- настоящему «концептуализировал» идею экологического пра­ва. Им развивалась теория экологического права как основной консолидированной отрасли в системе права. И в то время мы уже обсуждали верховенство права в экологических отношени­ях, и он озвучил эту идею задолго до ЮНЕП и МСОП. И если мы не поставим экологию в центр нашего правового поля, то, по моему мнению, мы потеряем контроль над экологической ситуацией, потеряем нашу способность поддерживать равен­ство систем для всего, что нас окружает. Они находятся на пери­ферии и не попадают в наше поле зрения. А нужно перенести эту идею в самый центр нашего поля зрения, сделать ее основой для создания законов. Только так мы можем защитить Землю, в которой мы живем, и от которой зависит наша жизнь. В этом свете Олег Степанович подчеркивал, что наша обязанность под­держивать экологию находится в центре идеи при написании законов. У человечества есть закон, чтобы поддерживать жизнь.

Мои собственные мысли очень похожи, и, я думаю, что он согласился бы со мной в том, что мы, если быть честным, недостаточно преуспели, у нас были правильные идеи, но нам нужно вовлечь больше людей, чтобы действовать согласно этим идеям. Вот почему сотрудничество университетов и ра­бота со студентами так важна. Ведь они именно то поколение, которое столкнется с проблемами антропоцена, и нам необхо­димо передать им знания и навыки, чтобы сделать то, что не получилось у нас - развивать экологическое право.

Я навещал Олега Степановича, когда он болел, перед смер­тью. Когда его не стало, я был очень подавлен. Но его дух живет, и его работа не прекращается, поэтому наша миссия продолжается. И для меня это настоящее вдохновение - видеть то, что его работы публикуются в его 90-летний юбилей, а значит его идеи живут.

-      Спасибо за теплые слова о нашем профессоре Оле­ге Степановиче Колбасове. Продолжая российско-амери­канскую тематику, расскажите, как развивалось ранее, и как развивается сейчас это сотрудничество в экологиче­ской сфере.

-      Я говорил о сотрудничестве США и России в рамках Со­глашения 1972 года. Это было не так давно, но, тем не менее, люди уже забыли об этом. У наших стран прекрасная исто­рия сотрудничества, происходил обмен идеями и знаниями на разных уровнях. Это сотрудничество полезно обоим сто­ронам, так как наши государства разделяют одни и те же типы природных систем. Территория России занимает 40% север­ного полушария, это обширное государство со множеством часовых поясов, со множеством разных биомов. США и Ка­нада дополняют Россию с точки зрения географического по­ложения. У нас есть «Берингия», у нас есть Берингов пролив, где мы учились сотрудничать и создавать системы управления защитными зонами и национальными парками в СССР/Рос- сии и США. Обе стороны Берингии имеют хорошую историю сотрудничества, но они далеко от Москвы и далеко от Вашинг­тона, поэтому у них нет достаточно ресурсов. Поэтому нам следует развивать сотрудничество в области экологического права, чтобы искать пути укрепления географического сотруд­ничества. Если у нас получится, мы сможем создать очень бла­гоприятный подход к новому сотрудничеству, благодаря тому, что мы являемся соседями в Арктике, у нас есть общая грани­ца, и, более того, у нас есть общая история сохранения живой природы. В этом году я много читал лекций о российских за­поведниках, которые были учреждены ровно 100 лет назад.

Первое десятилетие ХХ-го века было эпохой, в которой была создана научная дисциплина экологии. В Америке и Европе обсуждались новые концепции экологии, и русский учебник по этому вопросу был переведен и опубликован на английском языке. Россия была признана на международном уровне за то, у нее были прекрасные экологи в то время. К со­жалению, потом были две мировые войны, а затем началась «холодная война», и мы не могли активно делиться знаниями. Но начиная с 1971 года в области охраны окружающей среды «холодной войны» между нами не было - началось «теплое сотрудничество». Это тот фундамент, на котором нам необ­ходимо строить и расширять нашу дальнейшую совместную работу.

-      Давайте перейдем от двустороннего уровня сотруд­ничества России и США к глобальному сотрудничеству. Расскажите, что сегодня представляет собой Комиссия по экологическому праву МСОП, которую Вы возглавляли много лет.

-      На протяжении восьми лет я возглавлял Комиссию, а до этого я долгое время был заместителем председателя, а ранее просто работал в Комиссии. После того как Вольфганг Бюрен (1924-2017) покинул пост председателя в 1990 г., его место за­нял доктор Парвез Хассан из Пакистана (1990-1996), а я стал его заместителем. Во время председательства Вольфганга я был не заместителем, а одним из вице-председателей. Когда 6-лет­ний срок Парвеза на посту председателя истек, меня выбрали председателем, и я занимал этот пост восемь лет с 1996 г. по 2004 г. Именно в то время я смог посодействовать тому, что­бы Олег Степанович занял пост вице-председателя. У нас был вице-председатель для каждого региона, это была очень хоро­шая система. Но следующий председатель изменил систему, и посты региональных вице-председателей были упразднены. Так как вы можете выступать эффективно на международной арене, если у вас нет достаточного регионального представи­тельства? Нам необходимо вернуть эту систему. Комиссия ста­ла называться Всемирной комиссии по экологическому праву при председательстве Антонио Германа Бенджамина (Судья из Бразилии). В 2016 г. Комиссия организовала и провела пер­вый всемирный конгресс по экологическому праву в Рио-де-Жанейро.

-      Мне очень приятно отметить, что вы являетесь отцом-основателем Академии экологического права МСОП, которая сегодня объединяет более 200 вузов со всего мира. И моя альма-матер, РУДН, также в прошлом году присоединился к Академии. Расскажите, пожалуйста, о ее создании, что удалось сделать, а что еще предстоит?

-      Академии экологического права МСОП исполнилось 15 лет и для нас является честью, что РУДН присоединился к Ака­демии в качестве члена. Когда мы начинали международное образовательное сотрудничество в рамках Комиссии МСОП, то мы преимущественно работали с азиатским регионом и не­много с евразийской частью при поддержке Азиатского банка развития. В конце нашей работы по обучению профессор­ского состава тому, как преподавать экологическое право в Азии, они спросили: «И что вы будете теперь делать? Вы не можете просто уйти». Мы сказали: «Да, вы правы. Давайте соз­дадим Академию!» И так была основана Академия экологи­ческого права, и с самого начала Россия принимала активное участие, и я очень рад тому, что Ваша альма-матер присоеди­нилась к нам, и что мы сотрудничаем с другими российскими университетами. Хотелось бы отметить, что в советское время я несколько раз читал лекции в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Россия всегда имела своего предста­вителя в управляющем совете МСОП. На мой взгляд, для рос­сийских академических кругов важно проявлять активность в управляющем совете Академии экологического права.

Мне выпала честь стоять у истоков Академии, поскольку в то время я был председателем Комиссии по экологическому праву МСОП. Мне было предложено стать первым председа­телем управляющего совета Академии, который я возглавлял в течение первых четырех лет. Эти годы я был глубоко вовле­чен в процесс организации ежегодных коллоквиумов. Сейчас ежегодные коллоквиумы организованы очень качественно, в них принимают участие более двухсот университетов, поэто­му мне остается только приезжать на них и получать удоволь­ствие. Я испытываю настоящее удовлетворение от осознания того, что мне не нужно больше прикладывать такие колоссаль­ные усилия. Но, вероятно, нам понадобятся еще двести уни­верситетов, и нам нужно будет создавать программы, которые будут реализовываться в регионах, нам нужно улучшать язы­ковой обмен, так чтобы больше мероприятий в рамках конфе­ренций могли проводиться на русском или на французском и на других языках мира. Мы провели отличную конференцию в Мехико¹⁶, где перевод шел на английский и испанский языки.

-      Сейчас мы находимся уже на 15-ой сессии Академии экологического права на Филиппинах. В вашем выступле­нии в этом году на пленарном заседании Академии вы озвучили достаточно интересный тезис: «Уроки, которые можно извлечь из времен Робин Гуда в эпоху антропоце­на». Неужели 800 лет назад были экологические нормы? Могли Вы кратко для читателей журнала сказать, какие же все-таки уроки мы могли бы извлечь.

-      Восемьсот лет назад в Англии люди использовали лес для жизни (древесина, вода, пастбища, травы, сельское хозяй­ство), они ценили лес и наслаждались им. Подобное историче­ское использование натуральных продуктов леса встречалось во многих странах и продолжается сегодня во многих развива­ющихся странах. Я изучал, как многое, что мы сейчас рассма­триваем в рамках права окружающей среды, что мы считаем нормами экологического права - многое из этого существо­вало в те далекие времена. И, по моему мнению, если мы за­ймемся изучением истории других цивилизаций, мы также обнаружим множество «древних» примеров. Ярко выражен­ные экологические нормы существовали в Древнем Риме, то есть в то время в Римской Империи, а также в Древнем Китае или Индии. Я думаю, что причина этого - сам человек: люди любят природу, они растут на природе и являются ее частью. Эта сродство или человеческий инстинкт, естественно порож­дают принципы, закрепленные сегодня государствами в виде закона. По результатам конференции в университете в Осло я опубликовал статью под заголовком «Верховенство права для природы», редактором которой выступила проф. Кристина Войт. Я назвал это явление «эволюционировавшими норма­ми». И я полагаю, что люди сами являются причиной эволю­ции норм и ценностей, которые движут ими. Это человече­ские инстинкты. И эти человеческие инстинкты существуют в отношениях между людьми - отношениях детей и родителей. Также они проявляются и в отношении человека к природе. Я считаю, что такие инстинкты существовали еще намного рань­ше, чем восемьсот лет назад. Но в своем исследовании я рас­сматривал это явление со времен Робин Гуда, а именно при­нятия Лесной хартии 1217 г., чтобы попытаться выяснить, что чему нас может научить прошлое, как мы в настоящем переда­ем права на природу и охраняемы природные территории.

-      Действительно, исторические исследования мо­гут быть очень полезными. Давайте теперь поговорим о ближайшем будущем. Скажите, пожалуйста, профессор Робинсон, возможно формирование наднационального экологического правопорядка в ближайшее время?

-      Мы, вероятно, должны иметь это глобальное управле­ние, создать «право Земли» или глобальное экологическое право, а не ссылаться на «наднациональный» экологический порядок. Государства могут и соглашаются защищать ключе­вые элементы биосферы, но соглашаясь и координируя па­раллельно национальные законы и программы. В настоящее время государства не готовы много уступать международным глобальным или региональным органам и тем более с надна­циональными полномочиями.

Лучшим примером в отношении «права Земли» здесь я считаю Венскую конвенцию о защите озонового слоя и Монре­альский протокол к ней, в которых все государства согласились защищать озоновый слой, потому что мы все зависим от него, и только он может предотвратить попадание на землю ультра­фиолетовых солнечных лучей, из-за которых у нас может воз­никает рак кожи или катаракта на глазу. Мы обнаружили, что мы можем создать наднациональный экологический порядок, чтобы защитить озоновый слой, который не принадлежит ни одному государству - он всего лишь часть биосферы. На самом деле, он даже находится вне биосферы, но делает возможным ее существование. В результате, эти нормы могут эволюцио­нировать, что может привести к созданию наднационального экологического правопорядка. Но государства до сих пор не пришли к согласию относительно того, какими должны быть общие принципы международного экологического права, ко­торые и лягут в основу этого правопорядка. Однако мы мо­жем прийти к согласию в отношении отдельных практических аспектов, таких как защита озонового слоя. Я думаю сменится не одно поколение до того, как мы узнаем ответ, можем ли мы или нет сформировать более широкий экологический поря­док для нашей планеты.

-      В продолжение вопроса хотелось бы уточнить, ка­кова будет роль Глобального института для судей-экологов?

-      Благодаря Всемирной комиссии по экологическому праву МСОП, Глобальный институт для судей-экологов был создан на конгрессе в Бразилии в прошлом году. Его цель - помогать судам по всему миру узнавать больше об экологи­ческом праве. На настоящий момент мы работаем с 1000 эко­логических судов более, чем в пятидесяти странах, и ни один из судей этих судов никогда до этого не изучал экологическое право - оно не было включено в программу юридического об­разования. Но теперь они стали судьями экологических судов. Идея состоит в том, чтобы дать им судебное образование, по­высить их квалификацию, оказать им услуги, а также поде­литься с ними лучшими практиками, так чтобы суд в Брази­лии мог узнать о практике суда в Китае, и наоборот.

Профессор Николас Робинсон и доцент Александр Солнцев на 15-ой сессии
Академии экологического права Международного союза охраны природы (2 июня 2017, Себу, Филиппины).

Мне кажется, что сотрудничество судов по всему миру - это очень практичный шаг, и теперь Институт будет играть более важную роль, будет участвовать в договорах по предо­ставлению услуг в области судебного образования по пригла­шению разных судов. Это добровольная система.

-      Как по вашему мнению, спасет ли человечество пла­нету, или надо последовать призывам Стивен Хокинга и Элона Маска и думать о переселении на другие планеты?

-      Никто из нас не знал еще десять лет назад, что у нас бу­дут мобильные телефоны; никто из нас до появления Интер­нета не представлял, что мы сможем обмениваться мгновен­ными сообщениями. Поэтому я считаю, что впереди нас ждет появление многих новых технологий. Большой интерес пред­ставляет развитие искусственного интеллекта, что он нам при­несет - добро или зло? Мы не знаем наверняка, сможем ли мы изобрести новые системы для исправления наших ошибок, но мы будем стараться, потому что людям такое нравится.

Мы знаем, что у нас есть одна Земля, которая нуждается в нашей помощи, поэтому я подозреваю, что люди пробудятся ото сна и будут ухаживать за природой задолго до того, как мы научимся достигать Марса, а тем более колонизировать его.

На мой взгляд, нам следует лучше использовать системы человеческого поведения для корректировки правовых си­стем. Технологии не спасут нас, мы должны учиться в рамках наших собственных систем ценностей. Хороший пример - это религия. Каждая религия говорит нам о том, что мы должны защищать окружающую среду, но при этом состояние окру­жающей среды становится только хуже. Здесь что-то не так, и происходит это потому, что мы не следим за собственными манерами и моральным поведением. Новые технологии по­требуют высокой морали в отношении окружающей среды, если она будет нам полезна, будь это на Земле или на пути к звездам.

-      Какие книги по экологическому праву Вы могли бы рекомендовать к прочтению?

-      Могу посоветовать интересную книгу, написанную в 2016 г. ученым-биологом из Гарвардского Университета, Эд­вардом О. Уилсоном, под названием «Половина Земли». В этой книге развиваются идеи биологического разнообразия, а также идея о том, что нам следует «убрать в сторону» одну половину Земли и использовать ее для поддержания второй половины планеты. Можно взглянуть на некоторые страны, такие как Россия, где природа сохраняется на половине тер­ритории. Мы можем реализовать такую идею в моем родном штате Нью-Йорк - половина Нью-Йорка подлежит охране согласно Акту о сохранении леса. Для нас очень просто ис­пользовать эту норму. Но когда вы сообщаете людям, что мы можем сохранить половину Земли для природы, они говорят, что это звучит нереально. Но если вы посмотрите на состояние планеты, вы увидите что это не так уж нереально. Это означа­ет, что мы должны начать лучше заботиться о половине, отве­денной для природы, и не позволить разрушить ее. Поэтому я бы рекомендовал ознакомиться с книгой Эдварда О. Уилсона «Половина Земли».

-      И в заключение, что бы Вы хотели пожелать читате­лям нашего журнала, нас читают сегодня во всех странах бывшего СССР.

-      Ну, я желаю им большой удачи! Очевидно, что одной из целей, которую мы можем достичь в международных экологических отношениях, является то, что экологическое право требует от нас всех более тесного сотрудничества. Врачи очень хорошо сотрудничали в течение сотен лет, и Всемирная организация здравоохранения позволяет меди­цинским врачам сотрудничать. Наша область экологическо­го права начала свое развитие только после Стокгольмской конференции 1972 года. Только после этого в Институте государственного права Российской академии наук был создан отдел экологического права. Преподавание эколо­гического права в университетах началось буквально одно десятилетие назад. Даже в ряде университетов, входящих в нашу Академию экологического права МСОП, преподава­ние экологического права только начинается. Экологиче­ское образование только зарождается. И у нас все еще много университетов, где экологическое право не преподается во­обще. Наша дисциплина относительно новая, и мы учимся сотрудничать.

Очень важно развивать обмен мнениями с помощью на­учных журналов, так как Ваш «Евразийский юридический журнал», а также журналов Европы, Северной Америки и Южной Америки. Например, в Бразилии есть очень хороший журнал, старейший в Южной Америке. Но обмен ими пока затруднен. Поэтому нам, в первую очередь, необходимо улуч­шить обмен такими научными журналами и начать ими де­литься, потому что если люди не знают португальского языка, они не будут читать бразильский журнал. А журнал то очень хороший! Там есть прекрасные статьи. И экологическое право в Бразилии неплохо развито, недостаточно еще, но ситуация там, в целом, хорошая. Во многих странах наблюдается схожая ситуация.

Нам следует использовать больше такие профессиональ­ные сообщества, как Академия экологического права МСОП, чтобы повышать образованность и улучшать наше понима­ние, и журналы играют в этом огромную роль.

Интервью взято у профессора Николаса Робинсона во время 15-ой сессии Академии экологического права Междуна­родного союза охраны природы (2 июня 2017, Себу, Филиппины)

Интервью брал: