Предисловие редакции.

№ 1 (80) 2015г.

Международно-правовой режим Арктики уже многие годы является дискуссионной темой в теории и практике междуна­родного права. Евразийский юридический журнал решил вне­сти свою лепту в эту очень актуальную сегодня, с точки зрения национальных интересов России, проблему с учетом и того, что Арктика — это, прежде всего, северные окраины Евразии.

Научная дискуссия, развернувшаяся по поводу современной линии России в отношении арктического шельфа, разделила отечественное научно-экспертное сообщество на два, по сути дела, почти непримиримых лагеря. Сформировался «широкий» («классический») и «ревизионистский» («узкий») научно-прак­тический подход к этой сложнейшей проблематике, как их на­зывает И. С. Жудро, автор первой статьи в нашей новой рубрике.

Чтобы лучше понять формат и глубину представленных научных концепций, практически исключающих друг друга, сначала необходимо, считает редакция ЕврАзЮж, хотя бы в об­щих чертах, ввести читателя в курс дела.

Арктика относится к Северному полярному кругу, включа­ющего материковые части Европы, Азии, Америки (частично захватывая территории России, Канады, США, Дании, Норве­гии, Швеции, Финляндии, Исландии) и Северный Ледовитый океан с находящимися в нем островными образованиями, ко­торый омывает побережья пяти государств — России, Канады, Дании, Норвегии и США.

Сухопутные территории в пределах образуемых астроно­мическими линиями секторов, внутренние воды и террито­риальное море находятся под суверенитетом прибрежных арктических государств. В 1921 г. Канада декларировала, что все земли и острова к северу от континентальной канадской части находятся под ее суверенитетом. В 1926 г. Постановлением ЦИК и СНК СССР было принято аналогичное решение. При этом, архипелаг Шпицберген остался вне юрисдикции СССР, т.к. согласно Парижскому договору 1920 г. он принадлежит Норвегии. К режиму «полярных секторов» прибегли также Норвегия и Дания.

Между тем, сам термин «арктический (или «полярный») сектор» в официальных международно-правовых документах не используется, а документы, в том числе законодательные акты Канады и СССР, закрепляют суверенитет этих стран не на все пространство таких секторов, а лишь на расположенные в их пределах сухопутные — материковые и островные об­разования. При этом, полярные государства, использующие в своей практике так называемые «полярные секторы» (прежде всего Канада и Россия), рассматривают их как зону обеспечения собственной безопасности.

Сегодня все известные сухопутные территории в Арктике разграничены и подчинены суверенитету того или иного при- арктического государства. Большая часть водной поверхности океанских просторов Арктики является открытым морем. Кро­ме того, все пять омываемых Северным Ледовитым океаном государств осуществляют юрисдикцию в исключительных эко­номических зонах, а также суверенные права — над районами континентального шельфа и его недрами.

Международно-правовой режим арктических пространств формировался веками. То есть освоение Арктики происходило постепенно, путем фактического подчинения ее территории власти прибрежных стран, формируя международные обычаи, которые сегодня легли в основу правового режима Северного Ледовитого океана, в т.ч. в методологию разграничения его пространств.

   Первой из приарктических стран, предпринявшей шаги к законодательному закреплению своих притязаний на при­лежащие к ее основной территории арктические пространства, стала Канада. После распада СССР Российской Федерацией — продолжательницей его правомочий в отношении арктиче­ских пространств — принят ряд законов, в определенной сте­пени затрагивающих юридический статус различных частей полярных пространств и позволяющих при необходимости уточнять этот статус.

Международно-правовой статус морских пространств Ар­ктики определяется принципами и нормами международно­го права, правовыми обычаями, относящимися к Мировому океану и получившими закрепление в Женевских конвенциях по морскому праву 1958 года и позднее — в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.

И если границы сухопутных и водных арктических про­странств в целом получили свое юридическое закрепление, нуждающееся в ряде случаев в уточнении, то разграничение континентального шельфа, богатого природными ресурсами, стало актуальной международной темой. Именно подходы с этой глобально перспективной точки зрения к решению этой проблемы, по большому счету, и разделили отечественных ученых — на «классиков» и «ревизионистов».

Итак, международно-правовой режим Арктики, напоми­нают «классики», во многом основан на правовых обычаях и сложился задолго до принятия Конвенции 1982 г. Такой «ши­рокий» подход в правооснованиях на континентальный шельф исходит из самого обширного спектра источников междуна­родного права, включая правовые обычаи, в основе которых — исторические правооснования и географические преимущества России в Северном Ледовитом океане (самое протяженное арктическое побережье) и предлагает разграничить шельф непосредственно с соседними государствами (Канадой, США и Данией), не прибегая к процедурам Конвенции 1982 года, ко­торые не учитывают уникальность правового режима Арктики.

«Ревизионисты», или сторонники «узкого» подхода, на­против, полагают, что с присоединением России к Конвенции по морскому праву 1982 года методология разграничения ар­ктического шельфа для России свелась к строгому следованию единственной договорной норме — статье 76 этой Конвенции. По их мнению, российский путь к разграничению шельфа с соседними арктическими государствами предельно очерчен и лежит через неизбежное создание в центре Северного Ледо­витого океана международного района морского дна, ресурсы которого станут достоянием так называемого «общего насле­дия человечества». И лишь после определения границ такого Международного района в Северном Ледовитом океане Россия будто бы вправе приступить к делимитации оставшейся части арктического шельфа.

Какие политические и экономические риски для нашей страны вскрывает развернувшаяся, казалось бы, на первый взгляд, сугубо теоретическая полемика — можно узнать из пу­бликуемого ниже материала.

Дорогой читатель, наша новая рубрика «2015 - год Ар­ктики» открывается статьей Ивана Сергеевича Жудро, члена Научно-экспертного совета Морской коллегии при Правитель­стве Российской Федерации, Заслуженного юриста Российской Федерации.

Приглашаем не только российских, но и зарубежных уче­ных, специалистов, просто заинтересованных лиц, к открытой дискуссии.

Так кто же прав, «классики» или «ревизионисты»?

От имени редакции Инсур Забирович Фархутдинов доктор юридических наук ведущий научный сотрудник ИГиП РАН главный редактор Евразийского юридического журнала