Толкачев К.Б.
№ 5 (72) 2014г.

В статье рассматривается вопрос о соответствии принципам и нормам международного права референдума, проведенного в Крыму, и состоявшегося воссоединения Республики Крым с Россией. Обосновывается его легитимность, сомнительность и несостоятельность юридических аргументов, выдвигаемых критиками референдума о статусе Крыма.

Дискуссия о соотношении духа и буквы права извечна в тео­ретико-правовой науке. Продолжается она и в современном международном праве, где, как правило, происходит посто­янный поиск того варианта их соотношения, который в наи­большей степени конструктивен в конкретной ситуации. Но зачастую происходит достаточно вольное обращение с этими понятиями, обусловленное сугубо конъюнктурными сообра­жениями. На первый план выносится либо предельно строгое соответствие существующим нормам права, либо следование наиболее общим принципам, лежащим в основе современных международно-правовых норм. Но при этом именно необхо­димость обоснования истинности и неоспоримости своих по­зиций зачастую определяет, что именно представляется более важным в данной ситуации, дух или буква права. На основе этого происходит позиционирование своего отношения к той или иной проблеме, построение своей аргументации, обосно­вание своей правоты.

К тому же сам массив международных нормативных актов велик, сложен и во многом противоре-чив. В принципе, в на­стоящее время абсолютно любой акт, всякое действие государ­ства может найти свое обоснование в действующих междуна­родных правовых нормах.

Теория и история государства и права

Несомненно, что существует примат естественного права, не зависящего от субъективной воли законодателя. Законы принимаются исходя из строгой внутренней логики развития права, действия законо-мерностей и принципов его развития, тех потребностей, которые существуют в них. Это в совокуп­ности и определяет содержание всего существующего право­вого массива, в том числе и норм международного права. Они призваны выполнять конструктивную роль — разрешать су­ществующие противоречия, возможные конфликты, снимать остроту в отношениях субъектов международного права. Есте­ственное право отображает сам дух права, его сущность, со­циальное предназначение. Возможны разные доктринальные толкования одних и тех же норм международного права, но главное, чтобы они способствовали позитивной динамике раз­вития отношений между государствами.

В последнее время ярким примером разногласий стала дискуссия относительно правовой оценки референдума в Ре­спублике Крым и его последствий. Анализ продолжающейся дискуссии, в которую вовлечены многие специалисты в об­ласти международного права, подтверждает, что зачастую происходит достаточно вольное толкование существующих международных нормативно-правовых актов, обусловленное стремлением доказать нелегитимный характер воссоединения Крыма с Российской Федерацией.

Безусловно, неприемлемо давать оценку тем или иным явлениям или событиям в международной практике, основы­ваясь лишь на одной группе принципов или норм междуна­родного права, сознательно подбирая лишь те из них, которые в наибольшей степени отвечают политическим интересам и позициям одной из сторон. Это — отход от принципа объ­ективности в науке. К тому же этот подход неконструктивен — в этом случае дискутирующие стороны обречены на непони­мание друг друга, неэффективный характер происходящих консультаций и контактов. Внутрикорпоративная солидар­ность юристов предполагает диалог даже при диаметральной противоположности позиций, умение выслушать аргументы противоположной стороны, обосновать свою точку зрения.

Сейчас можно утверждать, что реакция стран Запада на события в Крыму неадекватна и не подтверждается никакими серьезными юридическими аргументами. Это попытка следо­вать букве междуна-родного права, существующим норматив­ным актам, да и то непоследовательная, не слишком строгая и политически некорректная. Достаточно очевидны двойные стандарты, избирательно отбираемые из международно- правовой практики и применяемые для анализа сходных яв­лений нормы международного права.

Можно согласиться с тем, что проведанный референдум и вынесенное решение о присоединении к России противо­речит нормам украинского конституционного права. Дей­ствительно, согласно ст. 73 Конституции Украины вопросы об изменении территории Украины решаются исключительно всеукраинским референдумом. Но это не означает, что он не­законен с позиций международного права.

Прежде всего следует сослаться на косовский прецедент, заключение Международного суда ООН от 22 июля 2010 г., принятое по запросу Генеральной Ассамблеи ООН по ини­циативе Сербии, где подтверждался тот факт, что односто­роннее провозглашение независимости частью государства не нарушает какую-либо норму международного права: «... общее международное право не содержит какого-либо при­менимого запрета на провозглашение независимости» . Принятое на крымском референдуме решение о независимости как раз и попадает под определение «односто-роннее провоз­глашение независимости». В 2010 г. тем самым признавалась сецессия Косово, выход края из состава Сербии. Но сейчас иностранные дипломаты доказывают, что в случае с Косово западные страны заступались за права народа, подвергающе­гося серьезным преследованиям, что это была «спасительная сецессия», не являющаяся прецедентом.

Международное право

Аргументация, обосновывающая независимость Косово, во много строится на том, что косовский народ подвергался гру­бым нарушениям прав человека со стороны сербов. Действи­тельно, если Конституция Югославии 1974 г. предоставляла Косово достаточно высокую степень автономии, то в течении 1988-1990-х гг. принятые конституционные поправки резко ограничили автономию и упразднили Косовскую Ассамблею. Но нечто подобное происходило и с Крымом. Конституция Республики Крым, принятая в 1992 г., также устанавливала особый статус Крыма в составе Украины, систему органов государственной власти, гарантии прав и свобод человека. Но уже с 1994 г. украинские власти в одностороннем поряд­ке стали предпринимать меры по ограничению автономии: отменена Конституция Крыма и ряд законов, принятых его Верховным Советом, приняты законы «О статусе Автономной Республики Крым» и «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым». В результате этого Крым стал рядовым администра­тивно-территориальным образованием в составе Украины, сохранив лишь отдельные атрибуты автономии. Одним из нововведений стала отмена государственного статуса русско­го и крымско-татарского языков, государственным стал лишь украинский язык.

Налицо достаточно очевидное нарушение воли народа Крыма, проголосовавшего 6 мая 1992 г. за свою Конституцию, нарушение прав и свобод проживающих на его территории граждан. Но это почему-то не принимается во внимание, не рассматривается как один из аргументов в пользу состоявше­гося референдума.

Существует провозглашенное Хартией ООН право наций на самоопределение, которое уже неоднократно позволяло обретать независимость отдельным народам. «Все народы име­ют право свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять свое экономическое, соци-альное и культурное развитие, и каждое государство обяза­но уважать это право в соответствии с положениями Устава». Право народов на самоопределение можно рассматривать как проекцию естественного права на уровень взаимоотношений больших социальных групп, общностей, государств.

В Декларации о принципах международного права ука­зывается, что способами осуществления права на самоопре­деление могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому го­сударству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».

Действительно, право народа на самоопределение тради­ционно рассматривается, как право, реализуемое внутри го­сударства, без выхода из его состава. Это обеспечивает терри­ториальную целостность государства, придает стабильность современному международному правопорядку. Но бывают ситуации, и это признает международное право, когда народ не может реализовать свое право на самоопределение без вы­хода из состава государства, где он находится, и либо образо­вания нового независимого государства, либо присоединения к другому государству, как это и произошло с Крымом.

Правом на самоопределение в свое время воспользовались Алжир, Нигер, Камерун, Буркина-Фасо и ряд других госу­дарств. Но сейчас приводится аргумент, что это право было признано в условиях деколонизации, для стран «третьего мира», обретающих государственный суверенитет. Дескать, это не может распространяться на современные европейские государства. Но при этом официальный Лондон не стал воз­ражать против проведения в сентябре 2014 г. референдума в Шотландии, хотя и выступает против ее независимости. Опять-таки налицо подтасовка фактов, некорректное обра­щение с нормативно-правовым материалом, произвольное их толкование.

В качестве аргумента против крымского референдума вы­сказывается также мнение, что референдум о государствен­ном суверенитете Крыма необходимо было проводить на всей территории Украины, поскольку она не является федератив­ным государством. Но можно вспомнить о проведенном под эгидой ООН референдуме, провозгласившем независимость Южного Судана от Республики Судан, который состоялся только на юге страны. Это же можно сказать и о референду­ме, проведенным ООН в 1993 г. в Эритрее, отделившейся от Эфиопии.

Сецессия же как таковая государствами ООН безуслов­но не поощряется, поскольку существует общепризнанный принцип территориальной целостности государства. Но если следовать Декларации о принципах международного права, принцип территориальной целостности упоминается лишь в контексте вмешательства извне, связан с угрозой силой или ее применением в отношении территориальной целост­ности или политической независимости со стороны другого государства. Это не предполагает невозможности изменения территории государств вследствие каких-либо внутренних процессов, что и происходило мирным путем при распаде СССР и разделе Чехословакии. Поэтому, если бы было дока­зано российское вмешательство во внутренние дела Украины, лишь это позволило бы по-ставить под вопрос легитимность референдума и его результатов, как нарушающих территори­альную целостность Украины.

К тому же в Венской декларации Всемирной конференции ООН по правам человека подчеркивается, что государства, претендующие на защиту своей целостности, должны иметь «правительства, представляющие интересы всего народа на их территории без каких-либо различий». А легитимность дей­ствующего правительства Украины сомнительна, даже если исходить из действующих норм национального конституци­онного права.

Следует отметить, что в международном праве принцип территориальной целостности и право наций на самоопре­деление носят конкурентный характер. Как правило, нацио­нальные правовые системы закрепляют примат принципа территориальной целостности, формируют механизм его обеспечения. В то же время современная практика между­народных отношений свидетельствует о том, что значимость и реальная роль декларируемого международным правом права наций на самоопределение не только не снижается, но, напротив, играет весьма значимую роль во многих регионах планеты. Правда, не следует оба эти подхода абсолютизиро­вать — именно конкретика обстоятельств определяет, что бо­лее подходит для данной конкретной ситуации — доминиру­ет либо необходимость сохранения целостности государства, либо право народа обрести собственную государственность.

Мировая практика продемонстрировала достаточно мно­го прецедентов, когда отдельная территория выходила из состава суверенного государства вследствие проведенного на ее территории референдума, даже если это не соответствова­ло законодательству страны. Это соответствует современной западноевропейской правовой традиции, построенной на принципе народовластия.

Профессор МГУ Владимир Алексеевич Томсинов в статье, опубликованной недавно в «Вестнике МГУ», рассмотрел такую острую проблему международного права, как право народа на самоопределение и способ его реализации путем сецессии. Он пришел к выводу, что воссоединение Крыма с Рос­сийской Федерацией в полной мере соответствует нормам и принципам международного права, выраженным в Уставе ООН, международным конвенциям и декларациям, практике Международного суда и международно-правовой традиции разрешения споров, возникающих в подобных ситуациях. Он пишет, что этот случай в будущем войдет в учебники по меж­дународному публичному праву, но не в качестве прецедента, а в виде исключительного случая.

Справедливость — категория скорее нравственная, чем правовая. В международном праве сложно найти ситуацию, когда восстановление исторической справедливости рассма­тривалось бы как основание, серьезный аргумент для каких- либо действий. Но ситуация с возвращением Крыма являет­ся именно тем примером, когда практически все население и Российской Федерации, Республики Крым расценивает это как вполне справедливое, логичное и последовательное дей­ствие. Крым всегда был связан с Россией исторической судь­бой, культурными, экономическими связями. Передача его в состав УССР в свое время произошла с грубейшими наруше­ниями правовых норм Советского Союза. Поэтому воссоеди­нение с Россией представляет собою именно восстановление исторической справедливости, отвечающее воле многонацио­нального крымского населения.

Президент Российской Федерации Владимир Владими­рович Путин недавно, во время традиционной «прямой линии», правда, применительно к другим обстоятельствам, высказался о том, что в правящих кругах ряда европейских страна происходит возврат к здоровому консерватизму. Про­исходит переосмысление моральных и этических норм, на­вязываемых обществу недемократическим путем. Тех норм, которые сопровождаются разрушением традиционных цен­ностей, противоречат мировоззрению и воле большинства населения. Наверное, стремления ряда стран навязать всему мировому сообществу свое видение и свои оценки происхо­дящего в мире, оправдать свои действия в Югославии, Ира­ке, Афганистане также можно расценить именно как по­пытку разрушить, расшатать, взбудоражить традиционное международное сообщество, внести в него новые ценности и представления. И следует надеяться на то, что возобладает стремление к традиционной, стабильной, сложившейся на протяжении послевоенных десятилетий системе внутриевропейских межгосударственных отношений.

Возвращаясь к дискуссии о духе права, можно вспомнить события сентября — октября 1993 г. в Рос-сии, когда острый конституционно-правовой кризис был преодолен силовым путем. Президентский указ № 1400 был нелегитимен с пози­ций действовавшего российского конституционного права, но он все же позволил преодолеть сложившуюся ситуацию и вы­строить ныне действующую систему органов государственной власти. До сих пор продолжаются дискуссии о морально­нравственной, политической и правовой оценке тех событий. Но тогда западные правящие круги и ведущие зарубежные юристы достаточно единодушно говорили о конфликте закон­ности и целесообразности в России, о полном соответствии действий Президента Б. Н. Ельцина духу права, задачам нор­мализации общественно-политической обстановки в стране. Сейчас, спустя два десятилетия, какие-либо аргументы в поль­зу духа права применительно к действиям российского руко­водства Западом уже не приветствуются.

Необходима комплексная оценка ситуации, ясные фор­мулировки и серьезные правовые аргументы, позволяющие оценить крымский референдум с позиции норм действую­щего международного права. Пока же можно фиксировать многочисленные нарушения странами Запада Декларации принципов международного права, произвольное толкова­ния его норм, попытки действовать с позиций силы, а не пра­ва. Это не способствует конструктивному диалогу, снятию на­пряженности в международных отношениях, нормализации внутриевропейских межгосударственных отношений. Воссо­единение Крыма с Российской Федерацией не противоречит ни принципам, ни нормам современного международного права, в полной мере соответствует существующим норматив­ным правовым актам.