Совсем недавно, в конце прошлого века, конструктивный диалог между Турецкой республикой и Китайской Народной Республикой был немыслим.

И причиной тому был не толь­ко так называемый уйгурский фактор, в течение десятилетий не позволявший двум странам наладить сотрудничество как в области экономики, так и в сфере политического взаимодей­ствия. Противоречия между Анкарой и Пекином имеют ты­сячелетнюю историю. Древняя и раннесредневековая история тюркских народов - череда войн с китайскими родоплеменны­ми объединениями, сохранившаяся в народной памяти обеих наций и в настоящее время.

Во второй половине 80-х гг. прошлого века в отечествен­ном медиа пространстве прочно закрепилось выражение «но­вое политическое мышление», определившее внешнеполи­тический курс СССР эпохи перестройки. Пусть и с большой долей условности, можно провести некоторые параллели между новыми для советского государства принципами по­строения межгосударственных отношений эпохи перестрой­ки и теми трансформациями, которые переживает сегодня

Турция в деле построения и регулирования взаимодействия с мировыми державами. Свежий, лишенный былых нацио­налистических и кемалистких идеологических клише подход турецкого внешнеполитического ведомства к вопросам обе­спечения национальной безопасности, межгосударственного диалога и экономического сотрудничества определяет новый вектор в формировании внешнеполитического курса этой страны. Ярким тому подтверждением является начавшееся сближение с Китайской Народной Республикой.

Термин энергетическая дипломатия прочно вошел в лекси­кон внешнеэкономической и внешнеполитической деятельно­сти министерств и иных государственных структур, курирую­щих вопросы международных отношений в сфере энергетики. Данное обстоятельство объясняется тем, что конкуренция на мировом рынке энергоносителей с каждым годом приобрета­ет все более острый характер, что подталкивает многие страны искать дипломатические подходы, как к крупным поставщи­кам углеводородов, так и потребителям. Турецкую энергети­ческую дипломатию последних лет можно охарактеризовать вполне успешной, учитывая, что стана значительно упрочила свои позиции на евразийском рынке нефти и природного газа, не имея собственных запасов углеводородов. Одним из про­рывных направлений в обеспечении энергетической безопас­ности Турецкой республики можно назвать также и примене­ние мирного атома.

После прихода к власти в Турции Партии справедливо­сти и развития (ПСР) в 2002 г. вопросы ТЭКа страны приоб­рели особую актуальность. Новая администрация отчетливо понимала, что, во-первых, отсутствие в Турции собственных запасов энергоносителей ставит страну в крайне уязвимое положение, во-вторых, географическое положение страны, связывающее богатые нефтью и природным газом Ближний и Средний Восток, а также Россию, с одной стороны, и нуж­дающуюся в источниках энергии Европу, с другой стороны, в перспективе, может поспособствовать стране стать транзит­ным хабом, имеющим не только евразийское, но и мировое значение. Кабинет министров, сформированный Т. Эрдоганом в 2002 г., приступил к активной энергетической дипломатии, в результате чего в течение считанных лет были достигнуты до­говоренности со многими ключевыми игроками евразийского энергетического рынка. Часть запланированных проектов уже успешно реализуется в практической области.

Темами переговоров, которые проходили в последние годы, как в формате двухсторонних межгосударственных отно­шений, так и на международных площадках, являлись такие актуальные для турецкой стороны проблемы, как безопас­ность строящихся трубопроводов, совместная разработка за­пасов нефти и газа в других странах и регионах, в том числе в морских акваториях, диверсификация поставок в Турцию энергоносителей, строительство атомных электростанций и др. Подобные вопросы обсуждались на многочисленных сим­позиумах и конференциях, организованных, в том числе, при поддержке турецкого правительства.

Считается, что достаточно плодотворно для Анкары про­шел 2015 г. Именно в данном году Турция председательство­вала в группе G-20, что позволяло ей принимать непосред­ственное участие в формировании повестки многочисленных встреч, проводимых на самом высшем уровне. По турецкой инициативе в рамках G-20 активную работу вела так называ­емая «Рабочая энергетическая группа». В течение года были проведены три встречи данной группы: первая состоялась 24-25 февраля в Анталии, вторая - 25-26 марта в Стамбуле, третья - 1-3 сентября в Измире. Работа группы велась под об­щим девизом, который можно перевести на русский язык как «Энергия и ее источники для всех!» Учитывая, что Турция не может похвастаться собственными запасами энергоносителей, выбранный лозунг проводимых встреч был, вполне ожидаем. Примечательно, что, опять-таки, по инициативе турецкой сто­роны, пожалуй, самое большое внимание в ходе переговоров уделялось вопросам разработки нефтегазовых месторожде­ний на африканском континенте. Тема африканских место­рождений была затронута не случайно: транзит дешевого сжиженного газа и нефти посредством трубопровода в страны Европы, как полагают эксперты, возможен только при активном участии Турции, занимающей выгодное географическое положение.

Немаловажную роль для Турецкой республики играет и вопрос выработки атомной энергии. В последние годы офи­циальные лица страны принимают активное участие в между­народных мероприятиях, которые посвящены строительству атомных электростанций, их эксплуатации и обеспечению безопасности. Как известно, крупнейшей в мире организа­цией, работающей в данном направлении, является Между­народное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), штаб- квартира которой расположена в Вене. Турция входит с состав так называемого Совета учредителей данной организации, что также позволяет официальной Анкаре принимать участие во многих значимых проектах организации. Примечательно, что в повестке дня Турции значится строительство трех электро­станций, одна из которых, как планируется, будет осущест­вляться с помощью китайских специалистов. Сотрудничество с КНР в сфере применения мирного атома в зарубежной ли­тературе рассматривается как итог активной энергетической политики официальной Анкары на восточноазиатском на­правлении.

Безусловно, невозможно сегодня представить междуна­родную торговлю без Китая. Экономический потенциал КНР настолько высок, что присутствие данной страны на междуна­родных рынках продукции, услуг, рабочей силы и капитала более, чем ощутимо. Примечательно, что Китай, также как и Турция, испытывает дефицит в собственных запасах углеводо­родов. Тем не менее, как видится, данное обстоятельство в со­временных условиях не является препятствием для развития двухстороннего сотрудничества в энергетической сфере.

Торгово-экономические отношения между Османской империей и Китаем начались в период правления Абдулха- мита II (1842-1918). Известно, что турецкий султан направил достаточно многочисленную делегацию в Китай для проведе­ния двухсторонних переговоров. Примечательно, что именно члены данной делегации привезли в Стамбул красивейший китайский форфор, который и в настоящее время украшает коллекцию музея Топкапы, расположенного в старинной ча­сти города. После провозглашения республиканского строя правления в 1923 г., кемалисты стремились упрочить отноше­ния с Китаем. В 1934 г. был подписано соглашение «О друж­бе и сотрудничестве» между двумя странами. Однако участие турецкой армии в корейской войне (1950-53) на стороне США надолго испортили отношения двух стран. Кардинальные из­менения стали происходить лишь в последние годы. Ключе­вым моментом в ходе реанимирования диалога стал вопрос энергетики.

Отсутствие крупных зарождений нефти и газа подтолкну­ло обе страны к кооперации в области мирного атома. Впер­вые вопрос о налаживании сотрудничества между двумя стра­нами в области атомной энергетики был поднят президентом Турции Т. Эрдоганом в ходе его визита в Китай в июле 2015 г. И вот уже через несколько месяцев многочисленная офици­альная делегация Турции посетила Пекин. Основной целью визита группы турецких чиновников, среди которых нахо­дился и министр энергетики и природных ископаемых стра­ны Берат Албайрак было подписание с китайской стороной соглашения о сотрудничестве в области ядерной энергетики. После переговоров с главой управления по делам энергетики Китайской Народной Республики Нуром Бекри данное согла­шение было достигнуто. Согласно основным положениям до­говоренностей между двумя станами, обе стороны обязались инициировать сотрудничество в сфере технологических раз­работок для выработки атомной энергетики и строительство АЭС на территории Турции.

Необходимо заметить, что визит турецкого министра и подписание договоренностей, вызвали неоднозначную реакцию в турецкой общественности. Данное обстоятель­ство объясняется тем, что Китай, в целом, воспринимает­ся в Турции как страна, имеющая отличные от турецких взгляды на многие вопросы мировой политики и экономи­ки. Турецкой пресса запестрела заголовками статей, кри­тически настроенных на инициативу администрации Т. Эрдогана передать право строительства третьей атомной станции китайской компании SNPTC. Напомним, что пер­вая станция, именуемая Аккую, строится при поддержке российской стороны. Вторая станция, которую планируют построить возле города Синоп, что расположен на черно­морском побережье Турции, проектируется японскими специалистами. Помимо строительства атомной электро­станции в Турции в ходе обозначенной встречи с китайски­ми высокопоставленными лицами были достигнуты и дру­гие соглашения в сфере внешней торговли, авиасообщения и иных культурных вопросов.

Важнейшим документом, который заложил теорети­ческие и правовые основы для сотрудничества двух стран в области атомной энергетики является Закон №3870, проект которого был подготовлен правительством Турции задолго до начала старта межгосударственных переговоров. Однако документ был поставлен на голосование и принят турецким парламентом только в декабре 2015 г. после окончания всех предварительных согласований.

Рассматриваемый нами документ состоит из преамбулы и тринадцати статей. В преамбуле обозначены основные цели, которые преследуют турецкая и китайская стороны, устанав­ливая двухсторонне сотрудничество в сфере строительства АЭС:

• развитие атомной энергетики и совместных технологи­ческих разработок в данной сфере исключительно в мирных целях;
• совместная подготовка проекта строительства АЭС на турецкой территории, строительство объекта и его эксплуата­ция;
• совместная забота в области обеспечения экологической безопасности в районе проектируемого строительства объек­та, предотвращение аварийных и иных чрезвычайных ситуа­ций;
• совместная подготовка кадров для безопасной и продук­тивной эксплуатации объекта.

В первой статье рассматриваемого нами закона дана под­робная расшифровка используемых в документе терминов. Примечательно, что отдельным пунктом выделено употребле­ние в нем так называемой «секретной информации», разгла­шение которой общественности не предусматривается.

Во второй статье подчеркивается, что разработки в сфере атомной энергетики предполагают их дальнейшее примене­ние исключительно в мирных целях. Помимо этого, говорится о том, что стороны уважают суверенитет друг друга и обязы­ваются не вмешиваться во внутренние дела своего партнера.

Третья статья самая большая по своей содержательности. В ней излагаются поэтапные действия обеих сторон по под­готовке проекта, строительству объекта и его ввода в эксплу­атацию.

В четвертой части документа обе стороны, подчеркнув важность заключаемого соглашения, обязались проводить ре­гулярные встречи специалистов в области атомной энергетики в формате межгосударственных конференций и симпозиумов.

Пятая статья закона посвящена непосредственным пред- ставителям-участникам проекта. В данной статье указано, что турецкую сторону в ходе реализации достигнутых соглашений будет представлять Турецкое Агентство Атомной Энергетики (ТААЭ), в то время как китайская сторона будет представлена Китайским Народным Энергетическим Управлением и Ки­тайским Агентством Атомной Энергетики.

В шестой статье стороны договорились не передавать тре­тьим лицам секретную информацию без взаимного согласия. В седьмой части документа данная мысль нашла свое продол­жение - стороны заверили друг друга в том, что совместные технологические разработки в сфере атомной энергетики представляют собой интеллектуальную собственность и их сохранность должна быть гарантирована законодательством обеих стран.

Восьмая статья закона посвящена отношениям с Между­народным Агентом по Атомной Энергии (МАГАТЭ). В данной части подчеркивается, что турецко-китайское сотрудничество сторон не должно противоречить их договоренностям с ав­торитетной международной организацией. Тем не менее, в последнем пункте данной статьи повторяется, что передача секретной информации третьей стороне невозможно без со­гласия одной из сторон Соглашения.

В девятой статье речь идет о том, что в случае непредви­денного возникновения вмешательства третьей стороны или внешней угрозы обе стороны обязаны предупредить друг дру­га. В случае возникновения угрозы жизням людей, под кото­рой, очевидно, подразумеваются возможные террористиче­ские акты, любая из сторон вправе выйти из Соглашения.

Согласно положениям последующих трех статей стороны гарантируют друг другу взаимный учет интересов в междуна­родной кооперации в сфере атомной энергетики. При воз­никновении разногласий предусматривается стремление к их мирному и бесконфликтному разрешению.

И, наконец, в последней статье говорится о том, что срок действия Соглашения оставляет десять лет. Если одна из сто­рон пожелает выйти из него, она дипломатическим путем доносит собственное желание до партнера. При этом Согла­шение продолжает еще считаться действительным в течение пяти лет и его условия должны выполняться.

Примечательно также, что рассматриваемый нами доку­мент был подготовлен правительством Турции в тот отрезок времени, когда во главе исполнительной власти страны нахо­дился широко известный профессор международного права А. Давутоглу, Напомним, что согласно официальной версии, именно им был спровоцирован конфликт между Россией и Турцией в ноябре 2015 г., после чего премьер был вынужден уйти в отставку. А. Давутоглу считается теоретиком концеп­ции так называемого неоосманизма, на протяжении длитель­ного времени ставшей неофициальной идеологией турецкой государственности и пользующейся поддержкой среди поли­тической элиты страны и в настоящее время.

Заметим, что налаживание диалога между Анкарой и Пе­кином имеет большое значение для переоценки тех политико­экономических трансформаций, которые происходят сегодня в Евразии. При этом анализ происходящих событий не дол­жен ограничиваться лишь сферой атомной энергетики. В мае прошлого года в Стамбуле состоялся второй Форум турецко­китайского сотрудничества, прошедший под девизом: «Новая эра в турецко-китайских отношениях: возможности и риски». По итогам мероприятия, которое было проведено при под­держке государственных структур и деловых кругов обеих стран, была принята итоговая резолюция. Некоторые пункты документа, вызывавшие немалый интерес у экспертного со­общества, можно систематизировать следующим образом:

• Турция, объединяя два континента и несколько морей, располагает крайне выгодным географическим положением, которое имеет большое значение для Китая;
• Турция - важный партнер для Китая в энергетической сфере;
• Турция и Китай обладают неограниченным потенци­алом для дальнейшего экономического роста, взаимное со­трудничество обеих стран предполагает развитие по так на­зываемому сценарию «2023-2053», предложенному турецкой стороной;
• Обе страны подчеркивают свою решимость бороться с международным терроризмом, поддерживать друг друга в данном вопросе на международной площадке;
• В Турции начинают работать девять китайских культур­ных центров, которые будут играть ведущую роль в деле на­лаживания народной дипломатии.

Согласно достигнутым договоренностям, следующий Фо­рум состоится в Пекине в мае 2018 г.

Налаживание сотрудничества Турции с Китаем вызыва­ет неоднозначную оценку мировой общественности. Так, на­пример, реакция ЕС на строительство еще одной атомной электростанции на территории Турции была резко отрица­тельной. Известно, что многие европейские страны стремятся отказаться от использования атома в энергетической отрасли. Крайне осторожны в своих комментариях и американские экс­перты. Как известно, невыдача А. Гюлена турецким властям на долгие годы испортила отношения союзников по североат­лантическому альянсу. Необходимо также отметить, что пла­нируемые обеими странами реализация железнодорожного проекта «Шелковый путь», ключевым участником которого заявлен Иран, может стать реальным конкурентом россий­ского варианта этой же магистрали. В принципе, включение Ирана в проект некоторыми экспертами оценивается мало­вероятным, учитывая новую политику администрации США на Ближнем и Среднем Востоке, что, в общем, не всегда идет в разрез с интересами России в регионе.

Думается, что обозначенная в статье тема не может не за­интересовать российских экспертов в области энергетики и международных отношений. Турецко-китайский симбиоз, ко­торый, на первый взгляд, кажется неожиданным, может нести с собой, как риски для отечественных энергетических компа­ний, так и определенные возможности для расширения сбыта технологий и оборудования. Тем не менее, необходимо учесть, что не смотря на существенную исламизацию турецкой обще­ственности, которую активно проводит администрация Т. Эрдогана, кемалистские традиции достаточно сильны в этой стране, что грозит ревизией неоосманистской политики ны­нешнего правительства. Парламентские выборы 2019 г. имеют все шансы стать поворотными в новейшей истории Турции.

НУРИЕВ Булат Дамирович
кандидат философских наук, доцент кафедры зарубежного регионоведения и истории Уфимского государственного нефтяного технического университета

ЗУЛЬКАРНАЕВА Елена Зульфаровна
кандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежного регионоведения и истории Уфимского государственного нефтяного технического университета