№ 8 (75) 2014г.

Фархутдинов И. З.

В статье рассматриваются роль иностранных инвестиций в экономике Китая в условиях глобального передела мировых ресурсов, и, особенно, проблемы национально-правового регулирования иностранных инвестиций в Китае.
Современная правовая система Китая носит смешанный характер, представляя собой сплав древних правовых традиций и современного законодательства, основанного на идеях «социализма с китайской спецификой» и некоторых принципах романо-германского права, на чем, в принципе, зиждется российское право. Деятельность иностранных инвесторов в Китае регулируется такими основными законодательными актами, как Закон «О совместных предприятиях с китайским и иностранным капиталом», Закон «О предприятиях с иностранным капиталом» и другими законодательными актами, а также значительным количеством подзаконных нормативных документов (указаний, инструкций и др.) по учреждению, коммерческой деятельности предприятий с участием иностранного капитала. Развитие инвестиционного законодательства Китая послужило основой для выявления следующей закономерности динамики правового регулирования иностранных инвестиций в этом государстве с развивающейся экономикой: от максимального поощрения иностранных инвестиций, путем льготирования только «качественных» инвестиций, к предоставлению иностранным инвесторам национального режима и усилению контроля в сфере иностранных инвестиций. Предприятия со 100%-м иностранным капиталом — это предприятия, основанные в КНР зарубежными инвесторами полностью на свои собственные средства в соответствии с действующими китайскими законами. Данный термин не включает в себя филиалы, созданные в КНР зарубежными инвесторами. Китайское законодательство содержит весьма жесткие предписания относительно закупок товаров на внутреннем рынке. Законодательные акты разрабатываются неспешно, основательно и редко подвергаются пересмотру. В статье вопросы инвестиций и коррупции рассматриваются воедино.

«Инвестиции — это канат, который нельзя толкать, его можно только тянуть». (Фархутдинов И. З., Трапезников В. А. Инвестиционное право. — М.: ВолтерсКлувер, 2006. — С. 5)

1. Роль иностранных инвестиций в экономике Китая в условиях глобального передела мировых ресурсов

   
      Для абсолютного большинства стран сегодня центральной проблемой их экономического развития в условиях санкцион- ной войны является именно обеспечение доступа к мировым финансовым, научно-техническим и научно-технологическим ресурсам, которые преимущественно оказались под контролем транснациональных корпораций (ТНК) и транснациональных банков (ТНБ) США и нескольких ведущих стран ЕС, а также Япо­нии. В условиях начавшегося в этом году глобального противо­стояния между Западом и Востоком резко возрастает значение и роль формирования инвестиционного климата для привле­чения внешних источников финансирования национальных экономик. Движущей силой инвестиционной политики наших государств, направленной на поощрение иностранного капита­ла путем создания благоприятного инвестиционного климата, выступает реальное обеспечение законодательно закрепленных гарантий в ходе осуществления инвестиционного проекта.

Поэтому проблемы правового регулирования иностран­ных инвестиций являются ключевыми для достижения эко­номической интеграции между государствами, в том числе и между Россией и Китаем. В международном экономиче­ском сотрудничестве применимы и все общие принципы международного права. Но спецификой международного экономического права является то, что некоторые из них по­лучили дополнительное содержание в сфере международных экономических отношений.

Государственный суверенитет является фундаментом в ре­гулировании международных отношений. Суверенитет госу­дарства означает его полновластие, независимость от какой- либо другой власти, самостоятельность в решении внутренних и внешних дел. В соответствии с принципом международного права о суверенном равенстве все государства обладают рав­ными суверенными правами и соответствующими обязан­ностями.

Международное право изначально является правопоряд­ком межгосударственных отношений. Международное право, по сути, остается межгосударственным порядком сосущество­вания и сотрудничества. Глобализация имеет своим послед­ствием отставание государственного регулирования от потреб­ностей развития.

Международное инвестиционное право (МИП) представля­ет комплекс принципов, норм и правил договорного и недого­ворного характера, регулирующих иностранную инвестицион­ную деятельность на территории принимающего государства. Примерно такой же концепции придерживаются западные авторы.

В условиях расширения нормативной системы между­народного права нормы МИП регулируют не только меж­государственные отношения, но и регламентируют статус и деятельность юридических лиц, в данном случае иностран­ных инвесторов, в соответствии с общими интересами госу­дарств.

Китайские ученые полагают, что «МЭП отличается как от международного, так и от внутригосударственного права».

Профессора Пекинского университета Юй Тиньсон и У Чжи- пань подчеркивают: «Чтобы лучше регулировать так называ­емые „комплексные правовые отношения", появилось „новое самостоятельное право", которое само по себе образует новую самостоятельную правовую систему. Его нормы включают в себя нормы международного и национального права, пу­бличного и частного права». Поэтому МИП считается отраслью МЭП.

Нормы и принципы международного инвестиционного права возникают только по согласию всех участников между­народных отношений, причем участники выступают в этом процессе как равноправные субъекты.

В соответствии с принципом суверенного равенства госу­дарств, являющегося одним из основных принципов между­народного права, все народы имеют право свободно выбирать свою экономическую систему и осуществлять экономическое развитие. Согласно принципам неприменения силы и невме­шательства, запрещено применение силы и угрозы силой и все иные формы вмешательства, направленные против экономи­ческих основ государства, а также все споры в экономической сфере должны решаться исключительно мирными средствами. Далее, в соответствии с принципом сотрудничества, государ­ства обязаны сотрудничать друг с другом с целью содействия экономической стабильности и прогрессу, общему благососто­янию народов. Понятно, что это относится и к международным инвестиционным отношениям.

Глобальная экономика диктует закономерности, имеющие обобщенный характер. Между тем, для каждого государства су­ществуют собственные условия, исходя из которых оно вступает в международный экономический процесс. Экономическую политику государства формируют такие факторы, как имею­щееся сырье, структура хозяйства, технологическая вооружен­ность, финансовые ресурсы, исторически сложившиеся связи с соседними государствами (в рамках региона и на универсаль­ном уровне).

Как говорилось в наших предыдущих статьях, российско- китайские экономические (инвестиционные) отношения стано­вятся все более осязаемыми, демонстрируя небывалые темпы развития торгово-экономического сотрудничества, поступа­тельный рост взаимных капиталовложений, углубление дру­гих форм деловых связей. Самым очевидным свидетельством этих позитивных явлений выступают показатели увеличения объемов взаимной торговли, особенно в свете того, что в мае текущего года, в ходе встречи в верхах, руководители России и Китая достигли полного понимания по всем вопросам как двухстороннего, так и международного сотрудничества. В рам­ках двухдневного визита президента Владимира Путина в КНР был подписан ряд беспрецедентных контрактов и договоров с точки зрения глобальной экономики. Россия и Китай за­ключили глобальный инвестиционный договор на 30 лет о по­ставках газа.

В условиях новых попыток западных стран установить но­вый мировой экономический диктат двухсторонние отношения стратегического партнерства между нашими соседствующими странами приобретают важное глобальное значение, они игра­ют очень важную роль в содействии региональному и всемир­ному развитию и безопасности в международных отношениях. Стратегическая задача перед Китаем и Россией состоит в том, чтобы превратить небывалое высококлассное политическое преимущество в деловое сотрудничество в сфере экономики, гуманитарной сфере и т.д. При этом катализатором данных отношений должны выступать взаимные инвестиции.

Китай XXI в. мы рассматриваем как государство с развиваю­щейся динамичной экономикой и стабильной жестко функци­онирующей внутриполитической и социальной системой.

Ускоренному развитию страны также способствуют посто­янные эффективные антикоррупционные меры в КНР, свиде­тельствующие об активной и результативной борьбе с преступ­ной деятельностью государственных служащих. Тем не менее непосвященному достаточно сложно представить, каким об­разом руководству КНР удалось выработать эффективную си­стему противостояния коррупции в государстве, имеющем тысячелетнюю традицию существования привилегированной бюрократии. Подобный интерес усиливает тот факт, что про­блема борьбы с коррупцией стоит на повестке дня в большин­стве развитых и практически во всех развивающихся странах. Понятное дело, Россия здесь как раз и не отстает. Теме ино­странных инвестиций и коррупции посвящен в данной статье специальный раздел.

Созданный в КНР благоприятный инвестиционный климат помогает как привлечению ПИИ в экономику страны, так и, что не менее важно, превращению Китая в глобального игрока, без которого невозможно представить эффективное развитие международного экономического сотрудничества, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Улучшению инвестиционного климата для прямых ино­странных инвестиций (ПИИ) в Китае способствуют: стратеги­ческое положение Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе, прогрессирующее расширение внутреннего рынка страны, на­личие многих инвестиционных ресурсов (сырья, рабочий силы и др.), политическая стабильность, возможности реэкспорта, быстрое развитие инфраструктуры, низкая подоходная ставка, наличие крупных финансовых ресурсов в международном фи­нансовом центре Сянган (Гонконг) и ряд других факторов.

Сегодня важнейшим фактором привлечения прямых ино­странных инвестиций в Китай является эффективная дея­тельность по формированию и улучшению инвестиционного климата в стране. КНР планирует в дальнейшем усовершен­ствовать систему рыночной экономики, усилить работу по соз­данию законодательной базы и защите интеллектуальной собственности и таким образом создать более справедливый, прозрачный и стабильный климат для инвесторов.

С точки зрения международного инвестиционного права инвестиционный климат — это экономические, политиче­ские, финансовые условия, оказывающие влияние на приток внутренних и внешних инвестиций в экономику страны. Благо­приятный климат характеризуется политической устойчиво­стью, наличием законодательной базы, умеренными налогами, льготами, представляемыми инвесторам.

Власти Китая делают очень многое для дальнейшего раз­вития конкурентного инвестиционного климата. Они создают современную рыночную инфраструктуру, активно работают над строительством автодорог, железнодорожных путей, раз­витием энергетики. В стране идет настоящий строительный бум, бурно развиваются города. Имеются серьезные планы по развитию атомной энергетики. В Китае уже давно исполь­зуют привлечение частных инвестиций для строительства платных дорог и инфраструктуры. Имеются амбициозные планы по строительству аэропортов, региональному разви­тию. По общей протяженности скоростных автострад Китай занимает 2 место в мире — 41 тыс. км. В 1999 г. создана система кредитования частного жилищного строительства, призванная решить жилищную проблему путем использования сбереже­ний населения.

Действительно, массированному привлечению иностран­ных инвестиций в национальную экономику способствуют активно продолжающиеся экономические и законодательные реформы. В Китае все более активно развивается многоуклад­ная экономика, повышается самостоятельность предприятий. Проводимые реформы требуют серьезных законодательных работ. За последние годы приняты Общие положения граж­данского права, Гражданско-процессуальный кодекс, зако­ны «О предприятиях, основанных на капитале иностранных фирм», «О хозяйственном договоре», а также серия актов о со­вместных предприятиях и др., обновлено уголовное и уголов­но-процессуальное законодательство

Китайская политика государственного регулирования ино­странных инвестиций включает в себя мероприятия по обеспе­чению доступа иностранных инвесторов на внутренний рынок, упорядочению объемов вложений иностранных инвесторов в уставный капитал совместных предприятий, установлению льготных режимов и упрощению административных препятствий.

С момента присоединения к ВТО Китай провел значитель­ную либерализацию законодательства, регламентирующего деятельность иностранных инвесторов на внутреннем уров­не капитала. В частности, еще в 2003 г. Министерство торгов­ли КНР выпустило Положение «О слияниях и поглощениях между зарегистрированными в КНР компаниями с участием иностранного капитала и китайскими предпринимателями любой формы собственности». Правила устанавливают, что компании, принадлежащие иностранным инвесторам, имеют возможность осуществить слияние с китайским предприятием любой формы собственности, полностью или частично выку­пив его акционерный капитал либо активы.

Со времени вступления Китая в ВТО в стране проводится активное изменение законодательной системы в области при­влечения инвестиций, защиты прав инвесторов в соответствии с требованиями ВТО. К таким положительным моментам мож­но отнести: открытие доступа для зарубежных инвестиций в та­кие отрасли, как телекоммуникации, городское газоснабжение, теплоснабжение, водоснабжение, которые ранее были полно­стью запрещены; отмена положения, обязывающего иностран­ные предприятия отдавать приоритет китайскому сырью при производстве готовой продукции; расширение возможностей для иностранных предпринимателей в розничной и оптовой торговле; развитие инвестиционных зон, предоставляющих значительные налоговые льготы.

Положение содержит и ряд статей, связанных с опасения­ми китайской стороны относительно получения компаниями, возникающими в КНР на основе трансграничных сделок слия­ния-поглощения, избыточной власти на рынке. Дело в том, что ряд крупных иностранных компаний уже сегодня занимают, по сути дела, монопольное положение в отдельных секторах внутреннего рынка КНР.

В 2000 и 2001 гг. с целью гармонизации с положениями ТРИМС Правительство КНР внесло ряд изменений в законо­дательство. В соответствии с Соглашением ТРИМС местное содержание понимается как:

а)    закупки или использование предприятием товаров отечественного производства или товаров из любого отече­ственного источника, выражающиеся либо в виде конкрет­ных товаров, их объема или стоимости, либо в виде доли от объема или стоимости его местного производства;

б)    положение о том, чтобы закупки или использование предприятием импортируемых товаров ограничивались ко­личеством, связанным с объемом или стоимостью экспорти­руемых им местных товаров;

в)     экспорт или продажа предприятием товаров на экспорт, выражающихся либо в виде конкретных товаров, их объема или стоимости, либо в виде доли от объема или стоимости его местного производства.

Итак, Китай остается привлекательным для иностранных инвесторов благодаря своей растущей экономике, наличию сравнительно большого количества капиталов и постоянно улучшающемуся инвестиционному климату²⁵. Не последнюю, особо подчеркнем, беспрецедентную роль в массовом при­влечении зарубежных капиталовложений в национальную экономику играют исторически сложившееся упорное тру­долюбие, традиционные навыки, что можно выразить одним словом — китайский дух.

Всестороннее изучение бесценного инвестиционного опыта Китая — одного из мировых лидеров по привлечению ино­странных инвестиций и нашего главного экономического пар­тнера в условиях начавшейся в этом году новой глобальной экономики является очень своевременным для Российской Федераци^и.

Китайская Народная Республика является одним из наи­более успешных примеров экономической модернизации при помощи иностранных инвестиций. Опыт Китая наглядно по­казывает, как динамично развивающаяся национальная эконо­мика может достичь высоких темпов роста за счет разумного администрирования частного бизнеса в сочетании с хорошо продуманной долгосрочной политикой привлечения ино­странных инвестиций.

Сегодня привлекательность нашего великого соседа как ре­ципиента иностранного капитала определяется поддержанием высокого уровня социально-экономической и политической стабильности, наличием емкого внутреннего рынка и дешевой рабочей силы, а также активной национальной инвестицион­ной политикой.

Необходимо обратить внимание на то, что динамика ино­странных инвестиций в Китай отличается от тенденций, свя­занных с движением международных инвестиций в мире. В 1990-е годы объем прямых иностранных инвестиций в мире рос медленно, а в Китае значительно увеличивался. В 1995 г. прирост общего объема прямых иностранных инвестиций в мире ускорился, а в Китае замедлился. В 1997 г. в мировом масштабе — снизился, а в Китае повысился. В 1998-1999 гг. ПИИ в глобальном масштабе развивались быстрыми темпами, а в Китае наблюдалась обратная ситуация; в 2001 г. в мире, может быть, впервые проявился спад объемов ПИИ, а в Китае ПИИ возросли на 14,9%.

И сегодня Китай по-прежнему очень привлекателен для прямых международных инвестиций. По итогам исследования, проведенного американо-китайской торговой комиссией, 88% иностранных респондентов-предприятий, которые инвести­руют в Китай, получают прибыль, у 81% из них показатель прибыли превышает коэффициент подобной прибыли во всем мире, 85% предприятий ставят Китай на первое место в своих планах развития собственного бизнеса за рубежом.

Когда мы говорим об уровне привлеченных зарубежных ка­питаловложений в наши национальные экономики, то следует помнить: китайская экономика в 2,5 раза больше российской, поэтому и не удивительно, что иностранцы вкладывают гораздо больше в Китай. Публикуемые Всемирным банком «Обзоры ин­вестиционного климата» свидетельствуют, что Китай создал в ос­новных промышленных центрах такой инвестиционный климат, которому многие развивающиеся страны могут лишь позавидо­вать, и это относится не только к уровню зарплат и ставкам валют­ного курса. Как показывают названные исследования, в ведущих индустриальных центрах издержки, вызванные недостатком ин­фраструктуры, преступностью, взяточничеством, правовым регу­лированием и трудностями обеспечения исполнения контрактов, составляют в среднем менее 14%. Это намного меньше аналогич­ного показателя в таких странах, как Бразилия и Пакистан. Китаю предстоит пройти еще длинный путь, особенно в плане распро­странения аналогичных улучшений на остальные районы страны, однако в свете сказанного его успехи не вызывают сомнений.

В результате с конца 1970-х годов параллельно с карди­нальными экономическими реформами Китай начал про­водить политику по активизации притока иностранных ин­вестиций в свою экономику. За эти годы объем освоенных Китаем иностранных инвестиций превысил 700 млрд долл. Свыше 100 отраслей индустрии услуг Китая открыты для за­рубежного капитала. В начале реформы в Китае фактически не было гражданского законодательства. Особо заметим, что отказ от командно-административных методов и строительство многоукладной экономики смешанного (планово-рыночного) типа потребовали разработки правовых норм, необходимых для регламентации рыночных отношений.

С самого начала «политики внешней открытости», которая установлена и по сей день, фактически сохраняется льготный инвестиционный режим для иностранных вкладчиков капи­тала.

Любопытные цифры: в конце 2006 г. количество предпри­ятий иностранного капитала в континентальном Китае со­ставило 165 тыс. (60% от общего количества ПИИ); количе­ство совместных предприятий на капитале — 93 тыс. (34%); совместных предприятий на сотрудничестве — 16 тыс. (5,8%); акционерных компаний — 482 (0,2%).

Формированию благоприятного инвестиционного климата в КНР во многом способствовало создание зон совместного предпринимательства. Эти зоны характеризуются разнообра­зием форм, гибкой адаптацией к местным условиям, что по­зволяет добиваться увеличения темпов экономического роста в зонах эффективного освоения иностранных инвестиций с уче­том приоритетных направлений развития экономики КНР.

С самого начала политики реформ Пекин делал ставку на использование своего основного сравнительного преимуще­ства — гигантских ресурсов дешевой рабочей силы для произ­водства дешевых товаров на экспорт. Такие товары поставляют, прежде всего, предприятия с иностранным капиталом. Для его привлечения Пекин многие годы создавал путем предостав­ления различных льгот и привилегий чрезвычайно благопри­ятный инвестиционный климат, намного более выгодный для иностранцев, чем для отечественных предпринимателей.

Практика широкого привлечения иностранных инвестиций в экономику Китая и, одновременно, государственная поли­тика по формированию благоприятного и эффективного ин­вестиционного климата в стране явились прямым следствием и составной частью единой долгосрочной государственной стратегии социально-экономического развития Китая.

Чтобы стимулировать иностранные инвестиции, Министер­ство коммерции КНР объявило, что те иностранные компании, объем зарегистрированного капитала которых составляет 100 млн долл. или меньше, смогут получить одобрение на свою деятельность со стороны главных коммерческих ведомств на уровне провинций. Министерство коммерции также за­явило, что будет поощрять иностранных бизнесменов делать инвестиции в сферу новой и высокой техники, сферу экономии энергии и охраны окружающей среды, в современный сервис, содействовать отраслевому развитию в государственных зонах технико-экономического освоения.

На приток иностранных капиталовложений оказывают вли­яние не только дешевизна рабочей силы, но и масштаб мест­ного рынка. Крупные страны имеют в этом смысле некоторое преимущество. Международные инвесторы признают высокую инвестиционную привлекательность Китая. КНР оценивается ведущим мировым производителем и наиболее быстрора­стущим рынком товаров народного потребления, опережая, к примеру, Индию по размерам рынка, инфраструктуре и ма­кроэкономическому климату.

Политика Китая на привлечение иностранных инвестиций неуклонно развивается, страна продолжает расширять сферу открытости внешнему миру и совершенствовать инвестици­онный климат в целях непрерывного расширения масштабов и повышения уровня использования зарубежных инвестиций, а также содействия быстрому и здоровому развитию нацио­нальной экономики.

Государство поощряет иностранных инвесторов за участие в китайских приоритетных проектах и программах (электро­ника, вычислительные отрасли, энергосберегательные и эко­логические технологии, валютно-доходные отрасли, объекты с новыми технологиями и новым оборудованием последнего поколения и др.).

Следует особо отметить, что Китай предлагает инвесто­рам комплексную систему стимулов на национальном, реги­ональном и местном уровнях. В особых экономических зонах (ОЭЗ) в Шэньчжэнь, Шаньтоу, Чжухай, Сямынь и Хайнань, 14    прибрежных городах, зонах развития для инвесторов со­кращаются национальные и местные подоходные налоги, сбо­ры землепользования и импортные, экспортные пошлины, а также в приоритетном порядке предоставляются базовые инфраструктурные услуги. Многие предлагают высокий уро­вень поддержки и услуг для предприятий. Китайские власти также создали целый ряд свободных портов. Наконец, Китай обладает многочисленными национальными парками нау­ки. В наукопарках обеспечена инфраструктура, управление и финансирование поддержки для начинающих иностранных фирм.

Главный специалист в области макроэкономики Су Чан считает, что региональное регулирование иностранных инве­стиций поможет добиться эффекта взаимной выгоды благо­даря оптимальному сочетанию с региональным размещени­ем: «Например, компания Фушикан закрыла предприятия в Шэньчжэне, но открыла новые в Шаньси. Шанхайское пред­приятие по изготовлению компьютерных чипов перевело про­изводство в город Чэнду. Новое перемещение, возможно, будет полезным для стабилизации китайской экономики на длитель­ную перспективу». Господин Су Чан полагает, что, по сравне­нию с другими экономическими сообществами, Китай имеет намного больше преимуществ в привлечении иностранного капитала.

Предприятия с участием иностранного капитала являются важным каналом поступления в КНР современной техники и технологии. Они обеспечивают более 60% общего числа кон­трактов в сфере технологического трансферта и свыше поло­вины их общей стоимости. При этом в начале XXI в. в связи с повышением внимания китайских властей к качеству эко­номического роста происходит последовательное стимули­рование транснациональных корпораций к переносу в КНР всех стадий производственного цикла, включая его наиболее технологически емкую часть — научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Этому способствует и бы­строе развитие соответствующих секторов внутреннего рынка КНР. По состоянию на конец 2005 г. крупнейшие транснаци­ональные корпорации («Майкрософт», «Интел», «Дженерал моторз», «Хонда», «Сименс», «Нортел», «Фольксваген» и др.) открыли в Китае 750 центров по освоению и развитию совре­менных технологий.

За последние годы произошла трансформация ПИИ транс­национальных компаний в Китай. Это проявляется в увеличе­нии доли новейших технологий, передаваемых ТНК предпри­ятиям с участием иностранного капитала, расширении сети научно-исследовательских центров, создаваемых крупнейшими ТНК на территории Китая, активном участии ТНК в перепод­готовке национальных кадров КНР, росте капиталовложений ТНК в высокотехнологичные, а не трудоемкие отрасли в Ки­тае.

Отраслевая структура иностранных инвестиций в КНР ха­рактеризуется опережающим ростом вложений в обрабаты­вающую промышленность, где особенно велика доля живого труда в стоимости конечной продукции. Если в 1997 г. сюда по­ступило 62,1% прямых иностранных инвестиций, то в 2005 г. — 70%. При этом положительным сдвигом в отраслевом срезе иностранных инвестиций в последние годы является возраста­ние доли сложных производств, включая предприятия по глу­бокой переработке сырья, а также наукоемких и высокотехно­логичных отраслей.

Раньше технологии, используемые в Китае международ­ными корпорациями, считались передовыми по сравнению с технологиями, применяемыми на китайских национальных предприятиях. Но, как правило, они отставали от уровня пере­довых технологий «материнской» компании обычно на 10-15 лет. В 2001 г. ситуация изменилась, и число предприятий, ис­пользовавших самые передовые технологии «материнской» компании, составило 40%.

В 1997 г. при производстве автомобилей, выпускаемых предприятиями с участием иностранного капитала, вообще не использовались новые технологии, а уже в 2001 г. почти 70% продукции совместных автомобильных предприятий произ­водилось по самой передовой технологии. В 2002 г. 10 из 13 последних моделей автомобилей, произведенных совмест­ными предприятиями, соответствовали мировому уровню. Увеличилось количество научно-исследовательских центров. Если в 1997 г. ТНК было создано 24 научно-исследовательских экономических центра, то в 2001 г. число таких научно-исследо­вательских центров достигло 124, не менее 16 из них являются научными базами мирового уровня. Инвесторы наращива­ют объемы вкладов капитала в наукоемкие отрасли: на долю электроники и телекоммуникаций приходилось 6,1% в 1997 г. и 15,1% в 2001 г. от общего объема ПИИ.

Инвестиции ТНК сосредоточены, главным образом, в ка­питалоемких и наукоемких отраслях — микроэлектроника, автомобилестроение, телекоммуникации, приборостроение, фармацевтика, химическая промышленность. Инвестиции пятисот крупнейших ТНК в такие отрасли, как электроника, телекоммуникация, транспорт и связь, химические матери­алы и продукты, составляют 55% от общей суммы инвести­ций в Китае. Крупные международные компании не склонны вкладывать средства в производство тканей, одежды и в другие отрасли, требующие использования большего количества рабочей силы. Инвестиции ТНК в подобные отрасли составляют только 2% от общих вложений в Китай.

В последние годы отмечается снижение интереса иностран­ных инвесторов к электроэнергетике. В 2005 г. она привлекла лишь немногим более 2,3% притока прямых зарубежных инве­стиций против примерно 5% в конце 1990-х годов. Это связано с неоправдавшимися ожиданиями иностранных предприни­мателей в отношении реформы китайской электроэнергетики. Отсутствие реальных сдвигов в либерализации тарифообра­зования на фоне более чем двукратного роста рыночных цен на уголь в 2003-2004 гг. обусловило резкое снижение рентабель­ности в электроэнергетике КНР. Ситуация осложняется ис­ключительной ориентацией электроэнергетики на внутренний рынок и ее жесткой зависимостью от внутреннего платежеспо­собного спроса.

Определенное внимание зарубежные вкладчики капита­ла уделяют и таким областям экономической деятельности, как офисное и жилищное строительство, а также сфера услуг, в которые стабильно поступает 9-11 и 6-7% инвестиций соот­ветственно. Объем ПИИ в отрасль услуг значительно возрос после вступления Китая в ВТО. Так, в первой половине 2002 г. приток ПИИ в такие сферы, как страхование, здравоохране­ние, юриспруденция, туризм, оптовая и розничная торговля, составил 5,93 млрд долл. и увеличился на 76,5% по сравнению с аналогичным периодом 2001 г.

Региональное размещение иностранных инвестиций ха­рактеризуется преимущественной ориентацией зарубежных инвесторов на восточные районы страны как наиболее эконо­мически развитые и способные в связи с этим предоставить наиболее комфортные условия инвестирования и дальнейшей деловой активности. В 2006 г. по итогам проведенного Государ­ственным статистическим управлением КНР рейтинга «Сто городов с лучшим инвестиционным климатом» 71% получили города восточных регионов Китая, 16% — города центральных, 13% — города западных регионов. Налицо, таким образом, оче­видное преимущество Восточного Китая в плане обеспечения так называемой мягкой инвестиционной среды. Не случайно по состоянию на конец 2005 г. сюда поступило более 80% ино­странных инвестиций, при этом особенно выделяются про­винции Гуандун (2004-2005 гг. — 21,7% годового притока ино­странных инвестиций), Цзянсу (17,0%), Шаньдун (5,3%) и город Шанхай (13,2%). Одновременно 7,6% иностранных инвестиций поступило в провинции Центрального Китая, 6,7% — в провин­ции Северо-Востока. Что касается отдаленных и экономически отсталых районов Западного Китая, занимающих 2/3 терри­тории страны, то, несмотря на наличие здесь богатых запасов сырья, они хронически выпадают из поля зрения иностранных инвесторов.

Не привела к заметному улучшению ситуации и принятая в 2000 г. очередная государственная программа освоения за­падных районов КНР, предусматривающая, среди прочего, существенные региональные льготы и преференции для ино­странных вкладчиков капитала. Результаты предпринимаемых усилий вызывают пока, главным образом, разочарование. В по­следние годы средние темпы прироста используемых ино­странных инвестиций в провинциях и автономных районах Западного Китая составили лишь 0,3% в год против 4,5% в Цен­тральном и 7,9% в Восточном Китае. В результате, если к концу 2000 г. районы Западного Китая привлекли в общей сложности около 6% прямых иностранных инвестиций, то к концу 2005 г. этот показатель сократился до 4,5%.

В последние годы вырос интерес к экономически менее раз­витому Центральному Китаю: сюда начали перемещать про­изводственные мощности из развитых стран и регионов мира, из приморских и восточных районов Китая. Эту тенденцию специалисты связывают, прежде всего, с подорожанием в по­следнее время рабочей силы и с ресурсным фактором. В Уха- ни, например, в течение трех лет рост притока инвестиций составляет не менее чем 30%, в городе открыли бизнес свыше 70 корпораций из числа мировых 500. Третья инвестиционно­торговая ярмарка Центрального Китая в г. Ухань — админи­стративном центре провинции Хубэй, проходившая в апреле 2008 г., стала «рекордсменом» по масштабам: в ее работе при­няли участие около 60 тыс. предпринимателей и официальных представителей из 113 стран и регионов мира, а также из дру­гих районов Китая. Были заключены инвестиционные дого­воры на общую сумму свыше 300 млрд юаней (около 43 млрд долл. США). На ярмарке были заключены 673 договора о при­влечении прямых иностранных инвестиций на общую сумму в 16,2 млрд долл., по инвестициям из других районов Китая заключены 766 договоров в размере 245 млрд долл. США, кото­рые касаются почти всех приоритетных в Центральном Китае отраслей, например, высокотехнологичной отрасли, охраны окружающей среды, финансово-банковского сектора, автомобилестроения.

В этих условиях решение застарелой проблемы неравно­мерности развития различных районов страны требует кон­центрации максимально возможных экономических ресурсов в течение длительного времени. В частности, беспрецедентный по своим масштабам проект «поворота рек» с переброской сто­ка вод р. Янцзы (9,5 млрд куб. м. в год) на расстояние в 3000 км на север и объединением бассейнов четырех главных рек Китая (Янцзы, Хуанхэ, Хуайхэ, Хайхэ) в целях оптимизации водо­снабжения в общегосударственном масштабе потребует инве­стиций в 500 млрд юаней. Около 1,2 трлн юаней необходимо для реализации национальной программы строительства 12 новых шоссейных дорог протяженностью 35 тыс. км, призван­ных связать в единое целое транспортные системы севера и юга страны. Примерно 117 млрд юаней намечено инвестировать в строительство современной скоростной железнодорожной магистрали Ухань-Гуанчжоу (протяженность — около 1000 км), что позволит существенно нарастить грузо- и пассажиропо­токи в стране. Проект «энергетического моста» с крупномас­штабной переброской электроэнергии из энергоизбыточного Западного Китая в энергодефицитные восточные провинции оценивается в 116 млрд юаней. Для сооружения пересекающе­го всю страну с запада на восток стратегического газопровода длиной в 4200 км потребуется в общей сложности 300 млрд юаней. Далеко идущие планы руководства КНР по оптими­зации распределения национальных экономических ресурсов и созданию необходимых условий для всестороннего развития внутреннего рынка страны имеют долгосрочный характер и от­нюдь не исчерпываются перечисленными инвестиционными проектами и программами.

Инвестиции из развитых стран в целом все в большей мере ориентируются на сферу услуг. В то же время КНР остается приверженной привлечению ПИИ в обрабатывающую про­мышленность и строительство (свыше 80% вложений в 2005 г.).

Такое разделение труда еще более укрепляет индустриальный статус Китая.

Китай предоставляет преференции для инвестиций в сек­торах, стремится к развитию отраслей транспорта, связи, энергетики, металлургии, строительных материалов, маши­ностроения, химической промышленности, фармацевтики, медицинского оборудования, защиты окружающей среды, энергосбережения, а также электроники.

Особенностью деятельности компаний США в КНР явля­ется реализация продукции, произведенной на предприятиях с участием американского капитала, на территории самого Китая. Для инвестиционной политики фирм Японии основной фактор вложения капиталов в экономику Китая — дешевая и высококвалифицированная рабочая сила, а также низкие издержки производства.

В целом, на общенациональном уровне отраслевая и реги­ональная структура инвестиций выглядит более сбалансиро­вано, нежели в секторе иностранного предпринимательства, что является результатом активной и достаточно продуманной инвестиционной стратегии государства. В интересах поддержа­ния устойчивых темпов и высокого качества экономического роста, а также для достижения более сбалансированного раз­вития страны и сохранения единого национального экономи­ческого (а в конечном итоге — и политического) пространства в обозримой перспективе Китаю придется поддерживать до­статочно высокий уровень государственного участия в стимули­ровании инвестиционного процесса. Первостепенное значение сохранят внутренние источники формирования инвестиций. При этом предполагается безусловное последовательное рас­ширение сферы действия рыночных механизмов в китайской экономике, равно как и использование дополнительных стиму­лирующих импульсов иностранного предпринимательства.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

В ходе проведения реформ Китай достиг больших успехов в привлечении зарубежного капитала в экономику страны. Однако размещение прямых иностранных инвестиций по ре­гионам неравномерно. Среди трех больших экономических регионов Китая (Восточный, Западный, Центральный) Восточ­ный регион имеет абсолютное преимущество в использовании иностранных инвестиций.

Неравномерность размещения иностранных инвестиций по регионам Китая объективно вытекает из уровня их раз­вития. Восточный регион, где сложились мощные отрасле­вые комплексы, развитая инфраструктура и сформировалась адекватная конкурентная среда, характеризуется значительны­ми объемами прямых иностранных инвестиций. В Западном и Центральном регионах Китая:

• доминируют предприятия с узкой отраслевой направлен­ностью, с высокой долей государственного участия;
• низкий уровень развития рыночных отношений сдержи­вает приток иностранного капитала.

Отсталая экономика Центрального и Западного регионов (превалирование государственных предприятий (80%), отсут­ствие надежного рыночного механизма, гипертрофированное развитие тяжелой промышленности) не стимулирует ино­странных инвесторов вкладывать средства в эти регионы.

Выявлена тенденция к расширению географии зарубежных инвестиций: возрастает объем вложений капитала за предела­ми специальных экономических зон Китая.

По отраслевому размещению для инвесторов наибольший интерес представят обрабатывающая промышленность (где китайские преимущества в себестоимости и объеме внутрен­него рынка будут сочетаться с зарубежными преимуществами в технологии и управлении) и сфера услуг (оптовая и рознич­ная торговля, финансы).

Таким образом, можно сказать, что инвестиционная страте­гия КНР включает в себя множество компонентов, с помощью которых КНР стремится привлечь ПИИ в экономику страны. Для увеличения объемов поступлений прямых иностранных инвестиций в страну Китай проводит всестороннюю реформу законодательной базы в области инвестиционной деятельно­сти. Благодаря растущей экономике, деятельности по либера­лизации политики в отношении иностранных предприятий, улучшающемуся инвестиционному климату и политике от­крытия национальных отраслей для инвестиций, Китай оста­ется привлекательным для иностранных инвесторов.

Отсюда, однако, не следует, что в Китае все проблемы, свя­занные с формированием инвестиционного климата и при­влечением иностранных инвестиций, решены. Инвесторы продолжают сталкиваться с отсутствием прозрачности, непо­следовательностью насильственных законов и постановлений, слабой защитой интеллектуальной собственности, коррупци­ей, политикой защиты местных фирм, а также ненадежностью правовой системы, неспособной гарантировать неприкосновен­ность контрактов. В Китае существует мощнейшая государ­ственная бюрократия, которая имеет огромную власть. Однако в Китае с ней активно борются, причем достаточно жестко. Госаппарат Китая является проводником курса власти на раз­витие экономической мощи Китая, власть жестко спрашивает с чиновников.

Улучшению инвестиционного климата в КНР во многом способствует создание зон совместного предпринимательства. Эти зоны характеризуются разнообразием форм, гибкой адап­тацией к местным условиям, что позволяет добиваться уве­личения темпов экономического роста в зонах эффективного освоения иностранных инвестиций с учетом приоритетных направлений развитии экономики КНР.

Современная китайская правовая система, несмотря на су­щественное реформирование, остается по своей сути соци­алистической правовой системой. Правовая система КНР создавалась в подражание советской, однако в начале 60-хгодов между КНР и СССР прекратились все отношения. Затем в Ки­тае началась «культурная революция». Право КНР перестало развиваться, как и право об иностранных инвестициях, право­вая система в Китае к тому времени не была сформирована вообще.

Китайская Народная Республика была создана 1 октября 1949 г. По форме правления КНР является республикой со­ветского (социалистического) типа. По сути и форме Китайская Народная Республика была создана в 1949 г. по образу СССР, выступившего в роли «старшего брата». В результате победы в гражданской войне (1925-1949 гг.) Коммунистической партии, возглавляемой Мао Цзэдуном, Китай с 1 октября 1949 г. стал народной республикой. В том же 1949 г. были отменены все ранее изданные законы и декреты и упразднены старые суды. Началась рецепция (заимствование) социалистического права.

Органические законы 1949 г., которые предусматривали вос­создание правовой системы, исходили из советской модели.

Но в 1964-1973 гг. в Китае воцарилась так называемая «куль­турная революция». После разрыва дружеских отношений с СССР в 1960 г. руководство КНР попыталось отойти от совет­ской модели права как «ревизионистской». В период «культур­ной революции» 1964-1973 гг., сопровождавшейся военными действиями, массовыми репрессиями и погромами со стороны так называемых хунвейбинов, вся система правопорядка была разрушена. Законодательство практически перестало приме­няться, в стране царил хаос и правовой нигилизм.

В 1979 г., после смерти Мао Цзэдуна, начались коренные преобразования. Коммунистическая партия Китая, которая до сих пор остается безраздельно правящей силой в государ­стве, отказалось от идей обострения классовой борьбы и пол­ного огосударствления экономической жизни. В сельском хо­зяйстве крестьянам была предоставлена большая свобода; им стали больше платить за обязательные поставки государству, разрешили продавать часть продукции на свободном рынке. Сходные реформы были проведены и в промышленности, где допустили деятельность малых и средних частных предпри­ятий. Для развития экономики были приняты меры по при­влечению иностранных инвестиций, в частности, в 1979 г. из­дан Закон «О совместных предприятиях», образованы четыре свободные экономические зоны. Начали восстанавливаться режим законности и нормальная деятельность судебно-право­охранительной системы.

Китай — одна из немногих стран, не отказавшихся в насто­ящий момент, во всяком случае официально, от социалисти­ческой ориентации, что накладывает определенный отпечаток на его законодательство. Традиционная китайская концеп­ция не отрицает права, но полагает, что оно необходимо для тех, кто не заботится о морали, для преступников, наконец, для иностранцев, которым чужда китайская цивилизация. Сами же китайцы спокойно обходятся без права. Обычно они не интересуются содержанием законов, не обращаются в суд и регулируют свои отношения на основе соглашения и гармонии. Законы, по их мнению, — ненормальное средство решения конфликтов. Китайцы лишь предлагают образцы поведения и предостерегают потенциальных нарушителей. Как и в Японии, в Китае считается идеальным, чтобы законы вообще не применялись, а судебные решения не выносились. Традиционно стремление китайцев обходить суды и решать споры внесудебными методами.

В соответствии с Конституцией 1982 г. КНР — социали­стическое государство демократической диктатуры народа, руководимое рабочим классом и основанное на союзе рабочих и крестьян. Доминирующей и руководящей силой полити­ческой системы является Коммунистическая партия Китая (КПК). На конституционном уровне закреплены основы эконо­мических отношений (прежде всего отношений собственности). Статья 15 Основного закона КНР в редакции 1993 г. гласит: «Го­сударство осуществляет социалистическое рыночное хозяйство. Государство усиливает законодательную деятельность в об­ласти экономики, совершенствует макрорегулирование».

Для политической системы характерно тесное переплете­ние партийных и государственных функций, КПК и государ­ства. Помимо КПК в Китае существует еще 8 «демократиче­ских» партий, имеющих декоративный характер.

В общем, современная правовая система КНР развивается в русле общей концепции построения в стране социализма с «китайской спецификой». Первый этап развития нового китайского права (1949-1957 гг.) — это его становление. Принятые временные конституционные акты определили правовые ос­новы государства. Но, как правильно отмечается в литературе, в этот период в Китае отсутствовала целостная правовая систе­ма, что определялось низкой правовой культурой общества, а также засильем военно-командных методов руководства.

Второй этап (1957-1976 гг.) — период «культурной револю­ции». Он характеризуется углублением правового нигилизма, игнорированием закона в регулировании жизни общества. Значительно снизилась роль, а затем и прекратилась вовсе де­ятельность представительных органов, произошел отказ от со­блюдения законности. В период «культурной революции», по существу, были разрушены начавшие складываться право­вые основы государства.

Третий этап (с конца 70-х годов) связан со значительным оживлением законодательной деятельности. Большим событи­ем стало принятие в 1982 г. Конституции Китая. После смерти Мао были приняты Избирательный закон, Органический закон о судах, законы «О совместных предприятиях», «Об иностран­ных инвестициях», «О браке».

С начала реформ в 1979 г. были заново или даже впервые в истории КНР кодифицированы основные отрасли права (в частности, в 1979 г. принят первый в КНР единый Уголов­ный кодекс и УПК, в 1986 г. — Общие положения гражданского права, в 1994 г. кодифицировано трудовое законодательство). По мере накопления правоприменительного опыта и фор­мирования новых общественных потребностей происходит постепенная замена ранее принятых законов новыми, более соответствующими международным стандартам редакциями (в 1996 г. — новая редакция УПК, в 1997 г. — УК). В результате почти 20-летнего периода реформ в КНР сложилась система законодательства, сочетающая в себе как марксистские прин­ципы советского (социалистического) права, так и некоторые начала романо-германской правовой семьи (в экономической сфере).

Иерархию основных источников права в КНР образуют Конституция, законы, постановления Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), по­становления и распоряжения Государственного совета, подза­конные акты других органов государственной власти и управле­ния, в том числе местных. В Китайской Народной Республике конституционные основы регулирования иностранных инве­стиций заложены в действующей с 1982 г. Конституции (до это­го в КНР действовали конституции 1954, 1975 и 1978 гг.).

Высшую государственную власть в КНР осуществляет Все­китайское собрание народных представителей в лице Посто­янного комитета ВСНП. Оба эти органа осуществляют законо­дательную власть в стране. Глава государства — Председатель КНР, избираемый ВСНП. Центральным исполнительным орга­ном государства является Государственный совет КНР, который характеризуется в ст. 85 Конституции как «центральное народ­ное правительство, исполнительный орган государственной власти, высший государственный административный орган». Госсовет возглавляет премьер.

В соответствии с действующей Конституцией Китайская Народная Республика относительно государственного устрой­ства является унитарным государством с пятью автономными территориальными образованиями в своем составе. Китай состоит из 23 провинций, являющихся основными администра­тивно-территориальными образованиями. В КНР применяется административная форма автономии. Компактно проживаю­щие национальные меньшинства могут создавать 3 вида авто­номных образований: автономный район, автономный округ и автономный уезд. Кроме пяти автономных районов, в КНР 30 автономных областей, 124 автономных уезда, свыше тысячи автономных волостей, а также четыре города центрального подчинения — Пекин, Шанхай, Чунцин и Тяньцзинь. В 1997 г. бывшая английская колония Гонконг, возвращенная под суве­ренитет Китая, вошла в состав КНР в качестве специального административного района Сянган.

Современная правовая система Китая носит смешанный характер, представляя собой сплав древних правовых традиций и современного законодательства, основанного на идеях «со­циализма с китайской спецификой» и некоторых принципах романо-германского права.

Для правовой культуры Китая характерно традиционное преобладание норм морали над нормами права в регулиро­вании любых вопросов общественной жизни, включая самые важные. Такое отношение к праву вытекает из конфуцианско­го учения, составлявшего основу государственной идеологии Китайской империи вплоть до революции 1911 г. Согласно идеям конфуцианства на первом плане должны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение.

По этическому учению конфуцианства гражданин, счи­тающий, что кто-то по отношению к нему пренебрег прави­лами, должен стремиться к беспристрастному разрешению конфликта посредством спокойного обсуждения, нежели под­черкивать возникшие разногласия, настаивая на своих правах или апеллируя к судье. Само понятие субъективного права до начала ХХ в. в Китае отсутствовало. В течение веков здесь не было организованных юридических профессий. Суд твори­ли администраторы, сдававшие для занятия поста экзамены литературного характера. Людей, сведущих в законе, презира­ли, и если советовались с ними, то тайно. Не было юридиче­ской доктрины, и в долгой истории Китая не обнаруживается ни одного крупного юриста-правоведа.

Однако еще в древние времена в Китае существовал и дру­гой подход к праву. В III в. до н. э. школа легистов заняла пози­цию, согласно которой власть должна основываться не столько на добродетели правящих (правлении людей), сколько на под­чинении закону (правлении законов).

При последней, Цинской династии (1644-1911 гг.), Китай имел два систематизированных свода законов, один из которых относился к государственному и административному праву, другой — к уголовному, гражданскому и семейному. Многие положения этого кодекса действовали до 1931 г. Брачно-семей­ные, наследственные, торговые и другие отношения регулиро­вало обычное право, отличавшееся чрезвычайной пестротой (партикуляризмом).

С победой Синьхайской революции 1911 г. в Китае начал­ся процесс модернизации традиционного права. После про­возглашения республики была проведена огромная работа по созданию современных кодексов, основанных на лучших европейских образцах. Уже в 1912 г. принято первое современ­ное Уголовное уложение, пересмотренное в 1928 г. и переиме­нованное в Уголовный кодекс. Основанный преимущественно на германском и японском законодательствах, Гражданский кодекс, включающий и гражданское, и торговое право, вступил в силу в 1929-1931 гг. Гражданский процессуальный кодекс — в 1932 г. Земельный кодекс — в 1930 г. В результате этой работы китайское право (во всяком случае, внешне) европеизировалось и вошло в семью правовых систем, основанных на римском праве. Однако за этим фасадом продолжали существовать тра­диционные понятия и, за немногими исключениями, именно они преобладали в реальной жизни. Кодексы и законы при­менялись в Китае только в той мере, в какой они отвечали на­родному чувству справедливости и приличиям.

Сегодня в КНР по-прежнему нет четкой границы между правовым актом и политической директивой. Это приводит к всевластию инструкций и решений административных ор­ганов.

Правосудие в КНР осуществляется общими и специаль­ными судебными органами. К общим относятся Верховный народный суд и местные народные суды (народные суды выс­шей ступени, средней ступени и низовые). Специальными считаются военные суды (в соответствии с законом могут быть учреждены и другие специальные суды). В КНР не существует специальных административных судов; их функции выполня­ют действующие в общих судах палаты (коллегии) по адми­нистративным делам. В 1993 г. созданы также арбитражные комиссии и арбитражные суды по трудовым спорам (от уезда и ниже), решения которых могут быть обжалованы в народный суд. На практике, в соответствии с традициями, население редко обращается в суд, предпочитая негосударственные, не­формальные методы разрешения споров.

Надзор за законностью в КНР возложен на органы народ­ной прокуратуры, к которым относятся Верховная, местные на­родные прокуратуры, военные и другие специализированные прокуратуры.

Как показывает практика, несколько правовых систем мо­жет быть не только в федеративном, но и в унитарном государ­стве. Например, как вытекает из Конституции КНР, Китай­ская Народная Республика является унитарным государством, а ее территория состоит из административно-территориаль­ных единиц (ст. 30), в том числе особых административных районов (ст. 31). После возвращения Гонконга в 1997 г. в состав Китая можно говорить о том, что Китай стал государством с множественностью правовых систем. Основанием для такого утверждения является то, что Гонконгу, Макао в качестве адми­нистративных районов предоставлено право принятия законов, независимого судопроизводства с вынесением окончательных решений. На этих территориях по-прежнему действуют нор­мативно-правовые акты, принятые до их возвращения КНР.

Каждый из регионов КНР, имеющих самостоятельную правовую систему, пользуется полной самостоятельностью в сфере принятия и применения норм гражданского и коммер­ческого права. Это приводит к тому, что гражданское и ком­мерческое законодательство континентального Китая не имеет приоритета над соответствующим законодательством особых административных районов. Поэтому гражданское и коммер­ческое законодательство континентального Китая и особых административных районов одинаково по юридической силе. Каждому рассматриваемому региону Китая принадлежит пра­во независимого судопроизводства и право высшей судебной инстанции. Такая ситуация в мире встречается крайне редко.

В области семейного права (которое в КНР не входит в си­стему гражданского права как в России) в период реформ был принят Закон «О браке» 1980 г. Он отменил Закон 1950 г., за­креплявший старый, феодальный строй семейных отношений. В новом Законе отчетливо прослеживается стремление по­ощрять поздние браки, что должно способствовать решению демографических проблем страны; ст. 2 Закона предписывает супругам обязанность «планирования семьи». Подтвержден принцип свободы брака, оба супруга должны выразить со­гласие на вступление в него. В ст. 9 провозглашен принцип равенства супругов. Если оба согласны на развод и при этом договорились о судьбе и содержании детей, то такой развод осуществляется с минимальными формальностями: достаточно обратиться к чиновнику, ведающему актами гражданского со­стояния, и заполнить соответствующий формуляр. Чиновник выдает супругам свидетельство о разводе, но при условии, если он найдет соглашение справедливым, а согласие на развод — действительно соответствующим намерениям сторон. В про­тивном случае дело о разводе передается в суд.

В 1991 г. был принят новый Гражданский процессуальный кодекс, сменивший аналогичный акт 1982 г.

Значительной трансформации в соответствии с концеп­циями «социалистической рыночной экономики» подвер­глось и трудовое право КНР. Наряду с сохранением некоторых прежних, социалистических черт, новое китайское трудовое законодательство восприняло ряд положений и конструкций, присущих странам развитой рыночной экономики. В 1986 г. были изданы 4 Временных правила по регулированию тру­довых отношений: о трудовых контрактах; о трудоустройстве; об увольнениях; о страховании по старости и безработице. Эти акты вводили новую модель индивидуальных трудовых отношений, призванную постепенно заменить действовавшую прежде систему пожизненной занятости, при которой наем, перемещение, увольнение значительной части работников допускались только с разрешения государственного органа. Новая система основывалась на свободе найма и увольнения и предусматривала заключение срочных трудовых контрактов продолжительностью не менее одного года, детально опре­деляющих обязанности, условия труда, способы обеспече­ния трудовой дисциплины, порядок увольнений. В 1990-е гг. приняты законы «О профсоюзах» (1992 г.), «О безопасности труда на шахтах» (1992 г.), «О технике безопасности и произ­водственной санитарии» (1993 г.) и ряд других нормативных актов, относящихся к отдельным институтам трудового права (например, Правила установления государственного миниму­ма заработной платы 1993 г., Правила о порядке разрешения трудовых споров 1994 г.).

В Законе «О труде» КНР 1994 г. (вступил в силу с 1 янва­ря 1995 г.), закрепившем результаты первого этапа реформы трудового права, прослеживается тенденция к формированию современного трудового законодательства, соответствующе­го общепризнанным принципам и нормам международного трудового права, стандартам ООН и МОТ. Он состоит из 107 статей, сгруппированных в 13 глав: общие положения; поощ­рение занятости; трудовые и коллективные договоры; рабочее время и время отдыха; заработная плата; техника безопасно­сти и производственная санитария; специальная охрана труда женщин и молодежи; профессиональное обучение; социальное страхование и благосостояние; трудовые споры; надзор и кон­троль за соблюдением законодательства; ответственность за на­рушение законодательства; переходные положения. Таким образом, Закон 1994 г. фактически представляет собой новый Трудовой кодекс.

В развитие Закона «О труде» планируется разработать и принять законы о трудовом договоре, о содействии трудо­устройству, об охране труда, об условиях труда, о заработной плате, о рабочем времени, о трудовых спорах, о социальном страховании.

Начиная с 1979 г. в КНР введено в действие значительное количество нормативных актов в области охраны окружающей среды. Так, в 1979 г. были приняты экспериментальные Лесной кодекс КНР и Закон КНР «Об охране окружающей среды», ко­торый явился основой для формирования всей системы приро­доохранного законодательства. В 1989 г. он был заменен более совершенным постоянным актом с аналогичным названием. Экспериментальный Лесной кодекс 1979 г. был пересмотрен и утвержден в качестве постоянного закона в 1984 г. Приняты также законы «Об охране окружающей среды морей и океа­нов» (1982 г.), «О предотвращении загрязнения водной среды» (1985 г.), «О предотвращении загрязнения атмосферы» (1987 г.), Водный кодекс (1988 г.), Закон «Об охране диких животных» (1988 г.), Закон «О предотвращении шумового воздействия на окружающую среду» (1996 г.) и др.

В дальнейшем кодификационные работы в области уго­ловного законодательства заметно замедлились, и новый УК был принят лишь в 1979 г. (вошел в действие с 1 января 1980 г.). В последующие годы в него были внесены существенные по­правки и изменения, а в 1997 г. он принят в новой редакции.

С момента принятия УК был пересмотрен круг субъектов уголовной ответственности. В 1989 г. постановлением ПК ВСНП о дополнительных мерах наказания за коррупцию была впер­вые введена уголовная ответственность для юридических лиц. В 1995 г. такая же ответственность введена постановлением ПК ВСНП о санкциях за нарушение Закона «О компаниях». Эти постановления инкорпорированы в новую редакцию Кодекса.

После пересмотра в 1997 г. Уголовный кодекс включает 60 статей, предусматривающих смертную казнь. По количеству приводимых в исполнение смертных приговоров (по непол­ным сведениям, в 1998 г. казнены 1067 человек) КНР занимает первое место в мире.

Правовые основы судебной системы КНР определены ста­тьями 123-128 Конституции КНР и Законом КНР 1979 г. об ор­ганизации народных судов. Задачей народных судов является «рассмотрение уголовных и гражданских дел, наказание в су­дебном порядке преступных элементов и разрешение граждан­ских споров в целях защиты системы диктатуры пролетариа­та». В законодательстве закрепляется принцип независимости судов.

2. Инвестиционное законодательство Китая: опыт, проблемы и тенденции развития

     Как уже говорилось выше, в конце 1970-х годов параллельно с кардинальными экономическими реформами Китай начал проводить политику по активизации притока иностранных инвестиций в свою экономику.

11 октября 1986 г. в целях углубления реформы и при­влечения большего количества иностранных инвестиций Госсовет принял Положение «О поощрении иностранных инвестиций»⁶⁵. Данное положение установило льготы по на­логам, таможенным пошлинам, импорту и экспорту, проце­дуре учреждения, использованию земельных участков и т.д. В 1988 г. Государственный плановый совет принял Временное постановление об «Инструкции по привлечению направле­ния иностранных инвестиций». Однако данное постановление не было официально опубликовано, оно распространялось внутри Планового совета в качестве «инструкции по контролю за инвестициями».

В Китае образовался институт права об иностранных инве­стициях, который охватывает нормы китайского экономическо­го права, гражданского и коммерческого, а также администра­тивного права. Китайское право об иностранных инвестициях находится в процессе совершенствования. Этот процесс ускоря­ется и направляется международным правом. В целях эффек­тивного регулирования иностранных инвестиционных отноше­ний китайское право об иностранных инвестициях необходимо объединить в один закон, который станет основой китайского законодательства об иностранных инвестициях.

Приложение 9 к Протоколу о вступлении Китайской На­родной Республики во Всемирную торговую организацию от 10 ноября 2001 г. «О перечне обещания по поводу торговли услугами» предусматривает формы ПИИ. В их числе: совместные предприятия на китайском и иностранном капитале, со­вместные предприятия на китайском и иностранном сотруд­ничестве, предприятия иностранного капитала и акционерные компании с ограниченной ответственностью, учрежденные при участии иностранных инвестиций.

Деятельность инвесторов в Китае регулируется такими ос­новными законодательными актами, как Закон КНР «О со­вместных предприятиях с китайским и иностранным капита­лом», Закон КНР «О предприятиях с иностранным капиталом» и другими, а также значительным количеством подзаконных нормативных документов (указаний, инструкций и др.) по те­матике учреждения, производственной и коммерческой дея­тельности предприятий с участием иностранного капитала. Указанные документы постоянно совершенствуются и обнов­ляются.

Национальное право определяет статус и защиту между­народных инвестиций. Речь идет о внутреннем праве государства-реципиента. Однако нестабильность этого права на протяжении 60-70-х годов и как результат ее — отсутствие безопасности являются причиной того, что инвестор ищет возможность уклониться от подчинения внутреннему праву и поставить себя под защиту международного права — отсюда возрастание числа конвенций, имеющих отношение к статусу и защите международных инвестиций.

В соответствии с действующим законодательством ино­странным инвесторам запрещено осуществлять инвестиции, затрагивающие национальную безопасность Китая, причиняю­щие ущерб социально-экономическому развитию страны и об­щественным интересам, загрязняющим окружающую среду.

Анализ нормативно-правовой базы правового регулиро­вания иностранных инвестиций в КНР показывает, что Китай достиг значительных успехов в сфере регулирования инвести­ционной сферы, проводит всестороннюю реформу законо­дательной базы в области инвестиционной деятельности для улучшения благосостояния народа страны и развития эконо­мики государства. Развитие инвестиционного законодательства Китая послужило основой для выявления следующей законо­мерности динамики правового регулирования иностранных инвестиций в этом государстве с развивающейся экономикой: от максимального поощрения иностранных инвестиций, путем льготирования только «качественных» инвестиций, к предо­ставлению иностранным инвесторам национального режима и усилению контроля в сфере иностранных инвестиций.

Создание нового гражданского законодательства, являю­щегося правовой основой предпринимательства, в том числе с участием иностранного капитала, чрезвычайно осложняется тем фактом, что руководство КНР не имеет четкого представле­ния об окончательной общественной модели, которая должна утвердиться в результате длительных экономических реформ. Поскольку эта модель в конечном итоге должна воплощать «социализм с китайской спецификой», законодатель лишен возможности заимствовать «готовые» гражданские законы ка­питалистических стран, как это было сделано в конце XIX в. в Японии и в 1920-е годы в гоминьдановском Китае.

В отношении иностранных инвестиций в разных отраслях осуществляется политика поощрения, разрешения, ограни­чения и запрета. Такая дифференциация в настоящее время не отвечает интересам экономического развития страны, по­скольку различия в правовых условиях нарушают основной принцип рыночной экономики — равенства участников рыноч­ных отношений как основы справедливой конкуренции. Исхо­дя из объективной оценки современного состояния экономики Китая, необходимо признать, что оптимальным правовым режимом, отвечающим потребностям дальнейшего динамич­ного экономического развития страны, является национальный режим.

В целом гражданское право КНР, являющееся основой ре­гулирования любых инвестиционных отношений, находится в стадии формирования, многие его институты до сих пор законодательно не закреплены. В КНР пока нет собственного Гражданского кодекса. Задача разработки ГК ставилась еще в 1950-е годы, работа в этом направлении активно велась в на­чале 1980-х годов (было подготовлено несколько проектов ГК). Однако китайский законодатель в итоге отказался от Граждан­ского кодекса. Вместо ГК в 1986 г. были приняты и в 1987 г. всту­пили в силу Общие положения гражданского права (ОПГП). Они закрепляют основы систематизации этой отрасли, ее роль и место в системе современного китайского права.

В ОПГП урегулированы лишь те вопросы гражданского права, которые не вызывали резких разногласий у китайских законодателей. В этом акте определено, в частности, какая об­ласть общественных отношений регулируется гражданским правом (ст. 2); каков метод его регулирования (статьи 2, 3); кто является субъектами гражданского права и каково их правовое положение (статьи 1, 2, разделы II, III); за какими образовани­ями может признаваться статус юридического лица (статьи 36-53); каково содержание права собственности — важнейшего цивилистического института (ст. 71); в каких правовых формах предполагается реализация права государственной и коллек­тивной собственности (статьи 80-82); что такое обязательства, как они возникают и каким образом должны исполняться (ста­тьи 84-93).

Общие положения гражданского права КНР также за­крепили единый институт интеллектуальной собственности, не раскрыв, правда, ее понятия (статьи 94-97); в специальный институт выделили гражданскую ответственность, разделив ее на договорную и внедоговорную (статьи 106-133); установили способы защиты гражданских прав (ст. 134), правила исковой давности (статьи 135-141); закрепили институт представитель­ства (статьи 63-70). Наконец, были включены в Общие поло­жения гражданского права 1987 г. важные нормы междуна­родного частного права, регулирующие гражданско-правовые и семейные отношения с «иностранным элементом» (статьи 142-150).

В то же время многие методы гражданско-правового ре­гулирования, имеющее важное значение и для инвестици­онной деятельности, в ОПГП не отражены. Например, там отсутствуют нормы, позволяющие провести классификацию юридических лиц, закрепляющие порядок их образования. Не наблюдается сколь-нибудь значительного (по сравнению с Конституцией) развития положений о видах собственности — государственной, коллективной, частной, об их режимах и т.п. То же самое можно сказать и об индивидуальной (личной) соб­ственности граждан. В Конституции эта собственность никак не характеризуется, а в ОПГП любая собственность граждан именуется нейтрально — индивидуальное имущество (ст. 75). Не содержат ОПГП и основ для регламентации основных видов гражданских договоров, для регулирования совместной дея­тельности. Неполно обрисован правовой статус индивидуаль­ных хозяйств в промышленности и торговле, а также артелей. Немало вопросов возникает по поводу ответственности при отсутствии вины, правил возмещения убытков и т.д.

    Вместе с ОПГП была принята серия законов и положений, которыми регулируется правовой статус различных субъектов хозяйственной и предпринимательской деятельности и в кото­рых одновременно содержится определенная регламентация отношений собственности. Еще в 1981 г. принят Закон КНР «О хозяйственном договоре» — основной акт, регулирующий отношения хозяйственного оборота (помимо этого Закона в КНР действует ряд положений об отдельных видах хозяй­ственных договоров). Отношения, связанные с объектами ис­ключительных прав, регламентируются законами о техниче­ском договоре (1987 г.), авторском праве (1990 г.), о патентах (1984 г.) и товарных знаках (1982 г.). Наследственным отноше­ниям посвящен отдельный закон 1985 г. Регулирование эконо­мических отношений с иностранным участием основывается на Положении об особых экономических зонах провинции Гуандун (1980 г.) и на Законе КНР «О внешнеэкономическом договоре» (1985 г.).

Гражданское законодательство КНР предусматривает сле­дующие виды субъектов хозяйственной деятельности: госу­дарственные предприятия, коллективные предприятия (го­родские, волостные, деревенские предприятия коллективной собственности), частные предприятия, совместные предпри­ятия с китайским и иностранным капиталом, предприятия иностранного капитала, крестьянские паевые и кооперативные предприятия. Частные предприятия (по Закону «О частных предприятиях» 1988 г.) делятся на 3 вида: самостоятельные, ар­тельные предприятия и компании с ограниченной ответствен­ностью. В 1993 г. был принят Закон «О компаниях», которым предусмотрены также акционерные компании с ограниченной ответственностью. В 1997 г. принят Закон «О хозяйственных товариществах».

Нормативно-правовая база, регулирующая инвестицион­ную деятельность в КНР, определена следующими докумен­тами: Законом КНР «О предприятиях с иностранным капи­талом» от 12 апреля 1986 г.; Законом Китая «О совместных предприятиях с иностранным капиталом» от 1 июля 1979 г.; Положением Китайской Народной Республики «О примене­нии Закона «О предприятиях с иностранным капиталом"» от 28 октября 1990 г.; Законом КНР «О совместных акционер­ных предприятиях» от 1 июля 1979 г. В этой системе действу­ют Временные правила создания совместных внешнеторговых компаний в КНР от 2003 г., Закон КНР «О компаниях», Закон КНР «О предприятиях со 100%-м иностранным капиталом» от 12 апреля 1986 г., Правила деятельности представительств зарубежных юридических фирм в КНР, Положение «О поряд­ке регистрации в КНР инвестиционных проектов» и другие.

Указанные документы постоянно совершенствуются и обновляются.

Закон КНР «О предприятиях с иностранным капиталом» определяет, что Китайская Народная Республика разрешает иностранным предприятиям и другим хозяйственным орга­низациям или отдельным лицам (иностранным инвесторам) создавать в Китае предприятия иностранного капитала и осу­ществляет охрану законных прав и интересов таких предпри­ятий для расширения внешнеэкономического сотрудничества и технического обмена. Под предприятием иностранного ка­питала понимается предприятие, созданное в Китае полно­стью на основе капитала иностранного инвестора согласно соответствующим законам Китая. К данным предприятиям не относятся филиалы иностранных предприятий и других хозяйственных организаций в Китае.

Инвестиции, сделанные в КНР зарубежным инвестором, заработанная им прибыль и другие законные права и ин­тересы находятся под защитой законов КНР. Предприятия со 100%-м иностранным капиталом должны соблюдать зако­ны КНР и не должны предпринимать каких-либо действий, наносящих ущерб общественным интересам КНР.

Характерная особенность китайского законодательства со­стоит в том, что законодательные акты разрабатываются не­спешно, основательно и редко подвергаются пересмотру. По­ложения, разрабатываемые в развитие законов, утверждаются обычно спустя четыре с лишним года после самих законов. Следует отметить тщательную проработку деталей в китай­ском законодательстве, особенно в подзаконных актах, что спо­собствует реализации установлений на практике. В китайском законодательстве об иностранных инвестициях имеются четкие и недвусмысленные указания о роли центральной исполни­тельной власти, в том числе Министерства внешнеэкономиче­ских связей и внешней торговли страны.

Но тем не менее действующее в Китае законодательство об иностранных инвестициях чрезмерно громоздко, соответ­ствующие нормы содержатся в нормативных правовых актах различных уровней. Это создает определенные препятствия для привлечения новых иностранных инвестиций в экономику страны.

В соответствии с Законом «О совместных предприятиях с иностранным капиталом» в Китае разрешается иностран­ным компаниям, предприятиям и прочим хозяйственным организациям или отдельным лицам (сокращенно именуе­мым как иностранные партнеры) в соответствии с принципом равноправия и взаимной выгоды и с разрешения Правитель­ства Китая организовывать на своей территории совместные предприятия с китайскими компаниями, предприятиями и прочими хозяйственными организациями (так называемые китайские партнеры).

В соответствии с Законом КНР «О предприятиях с ино­странным капиталом» действующее предприятие, если оно соответствует требованиям китайских законов относительно юридического лица, приобретает на законных основаниях права китайского юридического лица (ст. 8). Во II главе дан­ного закона подробно описан порядок создания предприятия иностранного капитала (статьи 8-18). Зарубежный инвестор может доверить китайским организациям, оказывающим ус­луги предприятиям с участием иностранного капитала, или иной китайской хозяйственной организации выполнение тре­бований, установленных в положении, однако в таком случае необходимо заключить договор поручения (ст. 14).

Заявки о создании предприятия иностранного капитала не утверждаются при наличии одного из следующих обстоя­тельств (ст. 6):

• ущемление суверенитета Китая либо угроза обществен­ным интересам;
• угроза государственной безопасности Китая;
• нарушение китайского законодательства;
• несоответствие требованиям развития китайской нацио­нальной экономики;
• возможность загрязнения окружающей среды.

Китайские законы защищают иностранные инвестиции, получаемую прибыль и иные законные права и интересы ино­странного инвестора. Но и предприятие с иностранным капи­талом обязано соблюдать китайские законы и постановления и не наносить вред общественным интересам Китая.

При полном слиянии (приобретение акционерного ка­питала) речь может идти о выкупе зарегистрированного ак­ционерного капитала либо о подписке на дополнительную эмиссию акций китайского предприятия. В случае приобре­тения активов также возможны два варианта: приобретение иностранной компанией активов китайского предприятия в интересах расширения своего бизнеса, либо приобретение иностранным инвестором активов действующего китайского предприятия с последующим созданием на этой основе новой иностранной, либо совместной компании. Предусматривается, что оценка бизнеса и активов китайских компаний должна быть предварительно произведена профессиональными оцен­щиками, передача активов китайской компании иностранному инвестору по цене «существенно ниже» оценочной стоимо­сти не допускается, а доля участия иностранного инвестора в капитале нового иностранного (совместного) предприятия, создаваемого на основе сделки по слиянию-поглощению, как правило, не должна быть ниже 25%.

Согласно Закону КНР «О предприятиях с иностранным капиталом», предприятия со 100%-м иностранным капита­лом — это предприятия, основанные в КНР зарубежными ин­весторами полностью на свои собственные средства в соответ­ствии с действующими китайскими законами. Данный термин не включает в себя филиалы, созданные в КНР зарубежными инвесторами (ст. 2).

Статья 4 гласит, что формой совместного предприятия является компания с ограниченной ответственностью. В за­регистрированном капитале совместного предприятия доля инвестиций иностранного партнера, как правило, не может быть ниже 25%. Партнеры по совместному предприятию по­лучают прибыль, несут риск и убытки согласно доле в зареги­стрированном капитале. Если зарегистрированный капитал партнера передается, необходимо получить согласие всех пар­тнеров по совместному предприятию. Статья 5 определяет, что партнеры по совместному предприятию могут осуществлять инвестиции наличными деньгами, материальными средствами, правами промышленной собственности.

Статья 6 Закона КНР «О предприятиях с иностранным ка­питалом» гласит, что заявка на создание предприятия ино­странного капитала рассматривается и утверждается компе­тентным органом по внешнеэкономическим связям и внешней торговле. Орган по рассмотрению и утверждению заявок дол­жен в течение 90 дней с момента получения заявки принять решение о разрешении или об отказе. После получения раз­решения на создание предприятия иностранного капитала иностранный инвестор в течение 30 дней с момента получе­ния свидетельства о таком утверждении должен обратиться в Главное управление торгово-промышленной администрации с просьбой о регистрации и выдаче разрешения на ведение хо­зяйственной деятельности. Дата выдачи разрешения на хозяйственную деятельность предприятия иностранного капитала и является датой создания данного предприятия.

Главное управление торгово-промышленной администра­ции производит проверки и осуществляет контроль за пред­приятием иностранного капитала. Тем не менее, согласно ст.

• предприятие с иностранным капиталом осуществляет хо­зяйственно-управленческую деятельность согласно утвержден­ному уставу и без вмешательства извне.

Согласно данному закону предприятие иностранного ка­питала в Китае обязано вести бухгалтерские книги, осущест­влять самостоятельный хозяйственный расчет, представлять требуемую бухгалтерскую отчетность и подчиняться контролю финансовых и налоговых органов. Если предприятие иностран­ного капитала в Китае отказывается вести бухгалтерские книги, то финансовые и налоговые органы могут наложить штраф, и даже прекратить хозяйственную деятельность.

Во II главе подробно описан порядок создания предпри­ятия иностранного капитала (статьи 8-18). Зарубежный инве­стор может доверить китайским организациям, оказывающим услуги предприятиям с участием иностранного капитала, или иной китайской хозяйственной организации выполнение тре­бований, установленных в положении, однако в таком случае необходимо заключить договор поручения (ст. 14).

В ст. 15 Закона КНР «О предприятиях с иностранным капиталом» особо отмечается, что сырье, топливо и другие материальные ресурсы, которые необходимы предприятию в пределах, разрешенных для осуществления хозяйственной деятельности, могут закупаться в Китае и на мировом рынке.

Также законом отмечено, что все виды страхования пред­приятия иностранного капитала должны осуществляться стра­ховыми компаниями, находящимися в Китае. Статья 16 опре­деляет, что предприятие с полным иностранным капиталом должно обращаться за нужными ему страховыми услугами в страховые компании Китая.

Предприятия со 100%-м иностранным капиталом должны использовать современную технологию и оборудования или сбывать всю или большую часть своей продукции за преде­лами КНР. В законе отмечается, что положения, касающиеся видов деятельности, которой не могут заниматься предприятия со 100%-м иностранным капиталом или налагающие опреде­ленные ограничения, будут разработаны Госсоветом.

Процедура подачи заявления на создание предприятия со 100%-м иностранным капиталом совпадает с процедурой, указанной в Законе «О предприятиях с иностранным капита­лом». Предприятие со 100%-м иностранным капиталом, со­ответствующее условиям для того, чтобы согласно китайским законам считаться юридическим лицом, следует рассматривать в качестве такового.

Статья 11 гласит, что о производственных и деловых про­граммах предприятия со 100%-м иностранным капиталом докладывают для регистрации компетентным властям. Пред­приятие со 100%-м иностранным капиталом свободно от вме­шательства в его дела и управление до тех пор, пока оно рабо­тает в соответствии с принятым уставом.

Предприятие со 100%-м иностранным капиталом также должно завести в Китае свои бухгалтерские книги, проводить независимый аудит, предоставлять для проверки свои финан­совые отчеты и ведомости, иначе могут приказать приоста­новить его деятельность или отозвать лицензию на ведение деятельности.

Статья 15 подтверждает, что предприятие со 100%-м ино­странным капиталом, действуя в пределах установленных для него рамок деятельности, может покупать в Китае или на ми­ровом рынке сырье и полуфабрикаты, горючее и другие необ­ходимые ему материалы. В случае если вышеуказанное может быть получено как в Китае, так и за рубежом, предпочтение должно оказываться китайским источникам.

Согласно ст. 18 предприятие со 100%-м иностранным ка­питалом должно вести дела с иностранной валютой в соот­ветствии с действующими государственными положениями, должно открыть счет в Центральном банке КНР или в банке, указанном китайскими органами, ведающими вопросами кон­троля зарубежной валюты, а также заботиться о балансе по­ступлений и выплат в иностранной валюте. Если предприятие с разрешения полномочных властей продает свою продукцию в Китае и в этой связи испытывает дисбаланс в иностранной валюте, то эти власти отвечают за оказание помощи предпри­ятию в целях ликвидации дисбаланса.

Подписанные партнерами по совместным предприятиям соглашения, договоры, уставы надлежит представлять для рас­смотрения и утверждения компетентным государственным органам по вопросам внешнеэкономических связей и внешней торговли. Органы по рассмотрению и утверждению обязаны в течение трех месяцев принять решение об утверждении или отказе в нем. Совместное предприятие после получения раз­решения обращается в компетентный орган Государственной торгово-промышленной администрации для регистрации, получает «Удостоверение о хозяйствовании» и начинает функ­ционировать.

Техника и оборудование, выступающие в качестве инвести­ций иностранного партнера, должны быть действительно пере­довыми, отвечающими потребностям Китая. Если умышленно поставляемые отсталые техника и оборудование причиняют убытки, то убытки подлежат возмещению.

Инвестиции китайского партнера могут включать право пользования земельными участками, предоставляемыми на пе­риод деятельности совместного предприятия. Если право поль­зования земельным участком не выступает в качестве части инвестиций китайского партнера, совместное предприятие обязано уплатить Правительству КНР за пользование участ­ком.

Упомянутые выше инвестиции должны быть определены в договоре о совместном предприятии и в его уставе, стоимость инвестиций (за исключением земельных участков) устанавли­вается партнерами путем консультаций.

Согласно соответствующим государственным налоговым и административным установлениям совместное предприятие может пользоваться налоговыми льготами в виде снижения налоговых ставок или освобождения от уплаты налогов. Ино­странный партнер в случае реинвестиции своей доли чистой прибыли в пределах Китая может ходатайствовать о возвраще­нии уже внесенной части подоходного налога.

В соответствующих валютных делах совместное предпри­ятие должно действовать строго в соответствии с Положением КНР «О контроле за иностранной валютой» (ст. 8).

Статья 9 устанавливает, что производственно-хозяйственные планы совместных предприятий должны доводиться до сведе­ния компетентных ведомств и исполняться посредством хозяй­ственных договоров.

Необходимые совместному предприятию сырье, топливо, комплектующие следует закупать преимущественно в Китае, также можно закупать их непосредственно на международном рынке за счет собственных валютных средств.

Совместные предприятия поощряются к сбыту продукции за пределами Китая. Экспортная продукция может сбываться на внешнем рынке непосредственно совместными предпри­ятиями либо соответствующими организациями по их поруче­нию, также разрешается сбыт через китайские внешнеторговые организации. Продукция совместных предприятий может сбы­ваться и на китайском рынке. При необходимости совместное предприятие может создать филиал за пределами Китая.

В случае спора между партнерами, который совет дирек­торов не может разрешить путем консультаций, спор регули­руется китайскими арбитражными органами либо другими арбитражными органами, о которых договорятся партнеры (ст. 14).

Более подробно установленные процедуры и правила рас­сматриваются в Положении Китайской Народной Республи­ки «О применении Закона «О предприятиях с иностранным капиталом»».

Положение состоит из XIII глав, а именно: Глава I. Общие положения; Глава II. Порядок создания; Глава III. Организаци­онная форма и зарегистрированный капитал; Глава IV. Спосо­бы инвестиций и сроки; Глава V. Пользование землей и свя­занные с этим расходы; Глава VI. Закупка и сбыт; Глава VII. Налоги; Глава VIII. Валютный контроль; Глава IX. Финансы и отчетность; Глава X. Рабочие и служащие; Глава XI. Профсо­юз; Глава XII. Срок деятельности, прекращение деятельности и ликвидация; Глава XIII. Дополнительные установления.

Согласно Положению «О применении „Закона о предпри­ятиях с иностранным капиталом"» создание предприятий иностранного капитала должно не только способствовать эко­номическому развитию китайской нации, вести к достижению экономической эффективности, но и соответствовать, по мень­шей мере, одному из следующих условий:

• предприятие должно использовать передовую техно­логию и оборудование, развивать производство новой про­дукции, экономить энергоносители и сырье, производить высококлассную продукцию, которая может замещать им­портируемую;
• стоимость экспортируемой продукции за год должна превышать 50% от стоимости всей годовой продукции, дол­жен осуществляться баланс доходов и расходов в иностранной валюте или валютные доходы должны превышать расходы.

Статья 4 запрещает создание предприятий иностранного капитала в следующих областях: 1) периодическая печать, из­дательства, радио, телевидение, кино; 2) внутренняя и внешняя торговля, страхование; 3) почтово-телеграфная связь; 4) иные области деятельности, в которых Правительством Китая за­прещается создание предприятий иностранного капитала.

Статья 5 ограничивает создание предприятий иностран­ного капитала в следующих областях: 1) общественные дела;

• транспорт; 3) недвижимость; 4) кредиты и инвестиции;
• аренда.

Согласно ст. 6 заявки о создании предприятий иностран­ного капитала в одной из вышеуказанных областей подлежат рассмотрению Министерством внешних экономических свя­зей и внешней торговли КНР, если иное не установлено ки­тайским законодательством. Заявки о создании предприятия иностранного капитала не утверждаются при наличии одного из следующих обстоятельств (ст. 6): 1) ущемление суверенитета Китая либо угроза общественным интересам; 2) угроза госу­дарственной безопасности Китая; 3) нарушение китайского законодательства; 4) несоответствие требованиям развития китайской национальной экономики; 5) возможность загряз­нения окружающей среды.

В этой связи в Положении установлено, что трансгранич­ные сделки слияний-поглощений подлежат специальному административному контролю, если: а) годовой оборот ка­кой-либо из сторон сделки на китайском рынке превышает 1,5 млрд юаней; б) какая-либо из сторон сделки в течение года поглотила более 10 предприятий аналогичного профиля; в) доля какой-либо из сторон на китайском рынке достигает 20%;

г)   совершение сделки ведет к появлению новой компании, контролирующей по меньшей мере 25% соответствующего рынка в КНР.

Процесс трансграничного слияния активов в китайской экономике быстро набирает обороты. Регулярно поступают со­общения о весьма крупных операциях такого рода в различных секторах экономики. Так, в июне 2003 г. японский автомобиле­строительный гигант «Ниссан Мотор Ко» на основе приобрете­ния активов китайского государственного автозавода «Дунфан» создал совместное предприятие с зарегистрированным капи­талом в 16,7 млрд юаней (2 млрд долл.) и 74 тыс. занятых.

Составной частью инвестиционного сотрудничества являет­ся научно-технологическое сотрудничество двух стран. Одним из условий эффективной коммерческой реализации научно­технической продукции является ее правовая защищенность.

В Китае защита прав на интеллектуальную собственность регулируется такими законодательными актами, как Патент­ный Закон, Закон «О товарных знаках», Авторский закон, Закон «О недобросовестной конкуренции», а также Положениями, запрещающими действия, имеющие следствием распростра­нение производственных тайн, Положениями о регулирова­нии экспорта и импорта технологий. Однако если говорить о  реально действующей правовой системе, обеспечивающей защиту прав на интеллектуальную собственность, то, в целом, правовая система КНР приведена в соответствие с требования­ми Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), хотя вопрос о совершенствовании системы относительно некоторых проблем остается актуаль­ным. Так, например, в течение длительного времени не ре­шается, а скорее усугубляется такая проблема, как изобилие поддельных и других контрафактных товаров, произведенных на территории Китая.

В ежегодном докладе 2006 г. Министерства внешней тор­говли и промышленности Японии «О несоответствии торговой политики ведущих торговых партнеров системе ВТО» говорит­ся о том, что для того, чтобы исправить ситуацию в лучшую сторону, необходимо не только совершенствовать правовую систему, но и применять радикальные меры для осуществле­ния законодательных актов. Еще одной проблемой в данной области является проводимая в Китае политика протекциониз­ма. В частности, в указанном выше докладе Японии в качестве доказательства протекционистской политики приводится неос­ведомленность официальных должностных лиц, ответственных за региональные административные органы, в области защиты прав на интеллектуальную собственность. Отмечены случаи, когда местные власти неофициально уведомляли производи­телей контрафактной продукции о возможности применения по отношению к ним суровых мер, так как понимали, что такие производители приносят значительную прибыль местному району.

Раньше чаще всего ответчиками в международных арби­тражных судах выступали страны Латинской Америки. Но те­перь, похоже, за ними последуют страны СНГ.

Для китайского законодательства характерны серьезные недостатки:

• отсутствие четкого указания на то, каким именно является применяемый режим иностранного инвестирования (нацио­нальный режим и/или режим наибольшего благоприятство­вания);
• отсутствие четко прописанных гарантий для иностранных инвесторов. По существу нет гарантий, что экономические ус­ловия инвестирования, существовавшие в момент заключения договора или соглашения, будут стабильными на весь период сотрудничества или, по крайней мере, на длительный срок (пять - десять лет). В большинстве случаев законодательством предписывается, что сотрудничество в инвестиционной обла­сти имеет ограниченные сроки. Видимо, китайское руковод­ство считает такое сотрудничество вынужденной, временной мерой;
• для инвестиционного сотрудничества в рамках совместно­го предпринимательства поставлено ограничение минималь­ной доли иностранных инвестиций (не ниже 25%);
• для решения вопроса о регистрации предприятий с ино­странными инвестициями в большинстве случаев (кроме коо­перационных предприятий с китайским и иностранным уча­стием) требуется не менее трех месяцев;
• китайское законодательство содержит весьма жесткие предписания относительно закупок товаров на китайском вну­треннем рынке;
• китайское законодательство содержит строгие предпи­сания в части объемов продаж товаров отечественного произ­водства на международном рынке;
• требования к иностранным инвесторам до мелочей заре­гулированы по срокам, графикам и последовательности фор­мирования уставных фондов предприятий с иностранными инвестициями, а также по качеству и техническому уровню оборудования и других материальных ресурсов, ввозимых в ка­честве товарного наполнения уставных фондов;
• иностранные инвесторы поставлены в чрезмерно строгие рамки ведения бухгалтерского учета, осуществления валютных и финансовых расчетов.

При этом остается ряд проблем, затрудняющих свободный доступ прямых иностранных инвестиций в страну. Среди таких проблем инвесторы выделяют следующие: сложный порядок взимания налогов, отсутствие урегулированной системы раз­решения споров, а главное - отсутствие защищенности прав инвесторов, прежде всего, недостаточная защита прав на ин­теллектуальную собственность.

Таким образом, исследуя нормативно-правовую базу ре­гулирования иностранных инвестиций в КНР, можно сказать, что Китай достиг огромных успехов в сфере регулирования инвестиционной сферы, проводит всестороннюю реформу законодательной базы в области инвестиционной деятельно­сти для улучшения благосостояния народа страны и развития экономики государства.

Имущественные права и вещные права выступают в Китае различными формами инвестиций.

Категория имущественных прав в соответствии со ст. 71 ОПГП представляется как «право собственника на владение, использование, доходы и распоряжение имуществом». В ки­тайской доктрине гражданского права имеются два подхода к определению имущественных прав: узкий и широкий. Сто­ронники узкого понимания (Лян Хуэй Син, Чжэн Хуа Бин и другие) считают имущественные права «правом владельца вещи, которое исключает других субъектов права от вещи»^[69]. При таком подходе имущественные права практически ото­ждествляются с вещными. «Вещные права, — подчеркивает профессор Пекинского университета Цянь Мин Син, — это гражданские имущественные права, владелец которых может непосредственно распоряжаться вещью и исключает других субъектов права от вещи».

Другие исследователи (например, профессор Китайского народного университета Ван Ли Мин, член Китайской акаде­мии социальных наук Чжэн Чэнсы) придерживаются широ­кой трактовки понятия имущественных прав. К ним относят­ся «гражданские права, имеющие экономическую ценность. Они включают в себя вещные права, обязательственные права, права на наследство, права интеллектуальной собственности и т.д.».

Пу Фа Жэн считает имущество совокупностью денег, вещей, гражданских прав и обязанностей. По словам профессора Китайского университета политики и права Чжан Цзюньхау, вещь — «материал или естественная сила, которые объективно существуют». Иными словами, имущество делится на матери­альное благо — вещь, и нематериальное благо — права. Ста­тья 2 Закона «О наследстве» от 10 апреля 1985 г. тоже относит к имуществу движимое имущество, недвижимое имущество, обязательственное право и право на интеллектуальную соб­ственность. Поэтому вещь является частью имущества.

Понятие вещных прав в п. 3 ст. 1 Закона «О вещных пра­вах» 2007 г. рассматривается как право собственности лица, вещные права лиц, не являющихся собственниками, и права залогодержателя. То есть в китайском законодательстве катего­рия вещных прав шире, чем категория имущественных прав.

Однако при внимательном исследовании ст. 71 ОПГП об­наруживается, что категория имущественных прав в законо­дательстве КНР не раскрыта. На самом деле, данная статья расшифровывает лишь правомочия собственника, что не рас­крывает всю их суть.

Таким образом, имущественные права нельзя отождест­влять с вещными правами. Категория «вещные права» является частью категории «имущественные права».

Двусторонние инвестиционные договоры Китая с Россией формами инвестиций считают и различные имущественные права. В их число входят вещные права, права интеллектуаль­ной собственности, обязательственные права и права особого разрешения. В договорах Китая с Россией, а также с Аргенти­ной, Украиной, Испанией, Арменией 1993 г., Новой Зеланди­ей 1989 г., Великобританией, Финляндией, говорится об «иму­щественных правах», в соглашениях с Италией, Францией, Экономическим союзом Люксембурга и Бельгии, ОАЭ, Южной Кореей, ФРГ, Данией, Швецией, Швейцарией — о «вещных правах». При этом понятия «имущественное право» и «вещное право» используются в соглашениях как синонимы.

Права на интеллектуальную собственность. В Общих поло­жениях гражданского права 1986 г. интеллектуальной собствен­ности посвящается глава 3 (в разделе 5). Однако определения права интеллектуальной собственности не дается, перечисля­ются лишь объекты интеллектуальной собственности: автор­ское право, право на авторство, опубликование, выпуск в свет произведения, получение вознаграждения, патенты, товарные знаки и право на приобретение. В плане защиты интеллекту­альной собственности договоры КНР об инвестициях более широко и детально, по сравнению с национальным правом, регулируют вопросы интеллектуальной собственности.

В договорах КНР говорится практически обо всех объектах интеллектуальной собственности. При этом их перечень не яв­ляется исчерпывающим. Например, соглашения с Великобри­танией, Южной Кореей, Украиной, Россией, ОАЭ оперируют термином «объекты авторского права». Договоры с ФРГ и Ку­вейтом специально указывают «право на издания».

«Право на объекты промышленной собственности» закре­плено во всех соглашениях. Большое внимание уделяется в до­кументах «ноу-хау» (соглашения с Великобританией, Данией, ФРГ, Россией, Кувейтом, Аргентиной), «технологиям» (согла­шения с Южной Кореей, Данией, ФРГ, Аргентиной), патентам (соглашения с Южной Кореей, Японией, Украиной, Кувейтом, Аргентиной, ОАЭ), образцам (соглашение с Украиной), про­мышленному проектированию (соглашения с Южной Кореей, Украиной, Аргентиной, ОАЭ), товарным знакам (соглашения с Данией, Россией, Украиной, Кувейтом, Аргентиной), знакам обслуживания (соглашениям с Японией, Украиной), товарам (соглашения с Украиной, Аргентиной), названиям места произ­водства (соглашение с Украиной), фирменным наименованиям (соглашения с Россией, ФРГ, Японией, Кувейтом), коммерче­ской тайне (соглашения с Южной Кореей, ОАЭ), коммерческой репутации (соглашения с Великобританией, Южной Кореей, Данией, Украиной, Кувейтом, Аргентиной).

Например, на основании Соглашения с Англией 1986 г. гражданин Китая Сун Си Лин создал совместную с английской фирмой «Simcom» компанию с ограниченной ответственно­стью «Чяо Бо электронной технологии». Компания «Simcom» предоставляла только «ноу-хау» — процессор Simcom, за кото­рый она получила 30% пая совместной компании.

Обязательственные права. В договорах указывается, что тре­бования по денежным средствам и любым обязательствам, имеющим экономическую ценность, являются «формой ин­вестиции». Иными словами, инвестор может инвестировать в предприятие свое обязательственное право. Пункт 1 ст. 1 Соглашения с Норвегией предусматривает права требования по денежным средствам и любым обязательствам по догово­рам, имеющим экономическую ценность. Соглашение с Рос­сией (п. 1 ст. 1) охватывает «права требования по денежным средствам или по договорам, имеющим экономическую цен­ность и связанным с капиталовложениями».

Однако в практике КНР эта форма не встречается, посколь­ку национальное законодательство не разрешает обязатель­ственным правам иностранных инвесторов быть предметом инвестиций. В соответствии со ст. 5 Закона «Об эксплуатации смешанных предприятий, основанных на китайском и ино­странном капитале» 1979 г. стороны, участвующие в совместных предприятиях, могут осуществлять инвестиции наличными средствами, натурой или правом промышленной собствен­ности и т.д. Таким образом, опять возникает коллизия между международным правом и национальным.

Право особого разрешения. Оно является особым объектом инвестиций в КНР и закреплено во всех договорах (в том числе с Россией), кроме соглашений с Польшей и Болгарией. Это право имеет монопольный характер и выдается министерства­ми КНР юридическим лицам на разработку природных ресур­сов и развитие инфраструктуры, строительство предприятий, заводов, а также на их эксплуатацию. Положение Госсовета «О разработке морских нефтяных ресурсов совместно с ино­странными фирмами» от 12 января 1982 г. и Положение Гос­совета «О разработке земельных нефтяных ресурсов совместно с иностранными фирмами» от 7 октября 1993 г. разрешают уча­стие иностранных инвесторов в нефтяной промышленности. В соответствии с Временным положением Госсовета «О кон­троле иностранных инвестиций в освоении и эксплуатации земельных участков» от 19 мая 1990 г. иностранные инвесторы имеют право на деятельность в развитии инфраструктуры, строительстве предприятий, заводов, а также на их эксплуата­цию. Так, на основе соглашений с Японией и Англией японская компания «Mitsubishi Corporation» и английская компания «Anglian Water Group» (AWG) выиграли проект пекинского десятого водного завода по системе BOT (англ. build-operate- transfer — строительство-хозяйство-передача).

В большинстве соглашений используется полное название данного объекта инвестиций — «право особого разрешения».

      В некоторых документах оно сформулировано либо как «право, которое уполномочено законом или контрактом» (соглашение с Австралией, Узбекистаном, Киргизстаном, Казахстаном, Юж­ной Кореей, Украиной, Албанией, Оманом, Россией), либо как «право, которое уполномочено контрактом на экономическую деятельность на основе закона» (соглашение с Австралией, Узбекистаном, Киргизстаном, Казахстаном, Южной Кореей, Украиной, Албанией, Оманом).

«Право, которое уполномочено контрактом на экономи­ческую деятельность на основе закона», предусматривается китайским законодательством для определенной деятельности. Например, Госсовет КНР принял Положение «О контроле прямой продажи» от 10 августа 2005 г. В соответствии с п. 2 ст. 3 данного Положения под предприятиями с прямой продажей подразумеваются предприятия, которым разрешено в соот­ветствии с настоящим Положением реализовывать продукцию путем прямой продажи. Так, на основе соглашения с США 1980 г. Министерство коммерции КНР 1 декабря 2006 г. выдало лицензию на деятельность по прямой продаже американской компании «Amway».

Таким образом, категория «инвестиции» в двусторонних договорах КНР охватывает практически все объекты имуще­ственных ценностей.

В договорах используются три критерия определения фи­зических лиц в качестве инвестора:

• «монокритерий» - физические лица должны быть граж­данами государства-участника (п. 2 ст. 1 договора с Белорусси­ей, Россией);
• «мультикритерий» — физические лица должны иметь гражданство и право на постоянное проживание (п. 2 ст. 1 Соглашения между Правительством КНР и Правительством Объединенного Королевства Великобритании и Северной Ир­ландии о стимулировании и взаимной защите инвестиций) или гражданство и право на осуществление инвестиций (п. 2 ст. 1 Соглашения между Правительством КНР и Правительством Польши о взаимном поощрении и защите инвестиций);
• «выборочный критерий» — физическое лицо может быть инвестором, если оно соответствует одному из нескольких мо­нокритериев (п. 1 ст. 1 Соглашения между КНР и Австралией о взаимном поощрении и защите инвестиций).

Различные государства применяют неодинаковые критерии к определению физического лица-инвестора. КНР требует от «своих» физических лиц лишь наличие гражданства КНР.

В отношении компаний двусторонние договоры КНР со­держат три главных критерия:

• монокритерий — закон учреждения (п. 2 ст. 1 Соглаше­ния между Правительством КНР и Правительством Республи­ки Армении о поощрении и взаимной защите инвестиций);
• мультикритерий — закон учреждения и местонахожде­ния (п. 2 ст. 1 соглашений с Россией, ОАЭ); место учреждения и необходимость иметь важные или реальные интересы (п. 2 ст. 1 Соглашения с Финляндией); место учреждения и необ­ходимость иметь право осуществлять внешнюю инвестицию или торговлю (п. 3 ст. 1 Соглашения с ФРГ), место учреждения и место реальной деятельности (п. 2 ст. 1 Соглашения с Поль­шей).
• один их выборочных критериев (п. 2 ст. 1 Соглашения с Швецией, п. 3 ст. 1 Соглашения с Францией).

В отношении наличия у организации статуса юридического лица двусторонние договоры КНР можно разделить на три группы. Одни документы не требуют от предприятия наличия у них статуса юридических лиц (п. 4 ст. 1 Договора с Японией, Сингапуром 1985 г., п. 3 ст. 1 Договора с Южной Кореей). Дру­гие (п. 2 ст. 1 Договора с Таиландом 1985 г, п. 4 ст. 1 Договора с Кувейтом, п. 3 ст. 1 Договора с Австрией) предусматривают такое правило. Третьи — устанавливают различные требования к предприятиям обеих договаривающихся сторон (п. 4 ст. 1 до­говоров с Сингапуром, Молдавией, Вьетнамом 1992 г., Грузией, Эстонией 1993 г., Азербайджаном, Индонезией 1994 г.).

Таким образом, критерии являются коллизионными пра­вилами международных норм. Определение содержания кри­териев относится к компетенции национального законодатель­ства каждой Договаривающейся стороны.

Право на защиту. В частности, п. 1.2 ст. 3 Договора с Япо­нией предусматривает: «Гражданам и юридическим лицам любой Договаривающейся Стороны на территории другой Договаривающейся Стороны в целях использования и защиты своих прав в отношении права на заявление и участие в рас­смотрении судом или подачи жалобы в административные органы обеспечивается режим не менее благоприятный, чем в отношении своих граждан и юридических лиц или граждан и юридических лиц любых третьих государств».

Однако имеются исключения из режима наибольшего бла­гоприятствования. Так, в соответствии с договорами преиму­ществами пользуются таможенные союзы (п. 3 ст. 3 Договора с Монголией 1991 г., Россией 2006 г.), экономические союзы (п. 3 ст. 3 Договора с Грецией) и зоны свободной торговли (п. 3 ст. 3 Договора с Албанией), конвенции о двойном налогоо­бложении (ст. 7 Договора с Израилем 1995 г.) и др.

Встречаются и иные оговорки, ограничивающие или ис­толковывающие применение клаузулы о режиме наиболь­шего благоприятствования. Например, ст. 3 Устава Главного управления таможни «Об исполнении пункта Соглашения о рамках всестороннего экономического сотрудничества между Китаем и АСЕАН о правилах местного производства в зоне свободной торговли между Китаем и АСЕАН» от 30 декабря 2003 г. предусматривает, что к товарам, произведенным в АСЕ­АН, применяется таможенный тариф, договоренный между Китаем и АСЕАН. В соответствии с Декларацией Главного управления таможни от 30 октября 2006 г. оговоренный между Китаем и АСЕАН таможенный тариф значительно ниже, чем таможенный тариф для стран наибольшего благоприятство­вания. Например, по свинине таможенный тариф для стран наибольшего благоприятствования составляется 20%, а ставка оговоренного между Китаем и АСЕАН таможенного тарифа составляет 0%.

В китайском праве об иностранных инвестициях отсутству­ет «единое руководство». В связи с этим возникают проблемы: многочисленность нормативных актов, регулирующих ино­странные инвестиционные отношения, затрудняет знакомство иностранных инвесторов с ними; и самая главная — противо­речие между нормами различных нормативных актов об ино­странных инвестициях.

Противоречие отражается, например, в организации управ­ления юридического лица. В соответствии со статьями 37, 45, 50 и 52 Закона «О компаниях» организационную структуру ком­паний составляют собрание пайщиков, правление, директор и наблюдательная комиссия. В отличие от закона «О компани­ях», ст. 30 Положения «Об осуществлении Закона „О смешан­ных предприятиях на капитале"» подчеркивает, что высшей полномочной организацией смешанных предприятий на капи­тале является правление. Закон не предусматривает собрания пайщиков и наблюдательной комиссии. Кроме того, согласно ст. 16 Положения «Об осуществлении Закона „О смешанных предприятиях на капитале"» и ст. 18 Положения «Об осущест­влении Закона КНР „О предприятиях иностранного капита­ла"» инвесторы несут ответственность перед предприятием в пределах суммы подписанных им инвестиций. Статья 3 Зако­на «О компаниях» предусматривает ответственность пайщика несколько иначе: в компании с ограниченной ответственностью пайщики несут ответственность перед компанией в пределах суммы реально сделанных ими инвестиций.

3. Инвестиции и коррупция в Китае: опыт для России

«К сожалению, казнь вашего родственника отложена по причине отсутствия патронов. Виновные в халатности наказаны, приносим свои извинения».

Из письма администрации тюрьмы города Шэньчжэнь. КНР. Год 2013.

Коррупция вездесуща. Она есть во всех странах, исключе­нием не являются ни Китай, ни Россия.

Проблема международной коррупции в контексте международ­ных инвестиций. Международный арбитраж рассмотрел вопрос коррупции еще в 1960-х годах, в последние десятилетия арби­тражных коррупционных дел при привлечении иностранных инвестиций становится все больше.

В рамках ОЭСР действует Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении междуна­родных коммерческих сделок.

Общеизвестно, что коррупция в сфере инвестиций оказыва­ет существенное влияние на уровень неопределенности в биз­нес-среде. По мере роста коррупции в государственных струк­турах повышается стоимость инвестиционных проектов.

Что касается эпиграфа к данному разделу нашей статьи, оказывается, лимит пуль для расстрелов, выделенных МВД на год (в китайской полиции весьма строгая отчётность), за­кончился быстрее из-за... интенсивности борьбы с коррупцией. В Китае за взятку или хищение предусмотрена высшая мера наказания — расстрел. За последние 12 лет в Китае по обви­нению во взяточничестве расстреляли 13 тыс. (!) чиновников, включая главу города Сучжоу и заместителя мэра Пекина, вице-спикера парламента КНР, десятки министров и губер­наторов. А в прошлом году 160 тыс. работников госаппарата Китая были арестованы по обвинению в коррупции. Всего же с начала реформ за 30 с лишним лет в тюрьму загремел. МИЛЛИОН чиновников. Однако в России бытует мнение, что драконовские меры в КНР ни к чему не приводят: китайцы как брали, так и берут. Но правда ли это?

Начнем с того, что патронов на наших распоясавшихся до­морощенных коррупционеров хватит с лихвой. Не хватает только конкретного исполнения со стороны сотрудников пра­воохранительных структур и судей, всей чиновничьей армады своих прямых функциональных обязанностей.

Сегодня в КНР за коррупцию расстреливают, и, безусловно, это сдерживает многих потенциальных взяточников. Только за период с 2000 по 2010 г. в Китае было расстреляно за корруп­цию около 10 тыс. чиновников, т.е. в среднем три чиновника в день. По оценкам китайских экспертов, экономические поте­ри от коррупции в КНР ежегодно составляют 13-17% ВВП, око­ло 20% государственного финансирования оседает в карманах недобросовестных чиновников. Согласно данным верховного национального аудитора Китая, общий объем нецелевого ис­пользования бюджетных средств ежегодно превышает 8,5 млрд долл. По оценкам китайских экспертов, в Китае ежегодно при содействии коррупционеров преступниками отмывается около 25 млрд долл.

Несколько лет назад в КНР была обнародована Белая кни­га «Усилия Китая по борьбе с коррупцией и формированию неподкупного партийного и правительственного аппарата». В Белой книге подчеркивается, что с начала XXI в. китайское правительство сделало борьбу с коррупцией и формирова­ние неподкупного государственного аппарата наиболее акту­альным положением своей работы, определив, что в борьбе с коррупцией «оптимальное решение проблемы требует как радикальных, так и паллиативных мер, сочетания мер наказа­ния и профилактики с акцентом на профилактику».

В Китае еще одним существенным достижением в процессе формирования законодательной базы по пресечению корруп­ции является принятие Закона «О государственных служащих» от 27 апреля 2005 г. Статья 2 этого Закона гласит: «В данном законе под категорию госслужащие попадают все сотрудники, исполняющие государственную службу, включая сотрудников государственно-административных организаций, сотрудников, задействованных в сфере работы с государственными финан­сами и распределением материальных ценностей, и т.п.».

Интересен для России и такой китайский почин. Около 1000 официальных лиц уже месяц ежедневно принимают участие в программе «Упражнения по выработке навыков самодисци­плины по борьбе с коррупцией». Суть этого тренинга сводится к тому, что каждый чиновник каждый день должен честно отве­тить самому себе на несколько вопросов: «Смогу ли я противо­стоять искушению получить взятку в размере 15 тыс. долл.? А если предложат 1,5 млн долл.? И готов ли я понести нака­зание — несколько лет в тюрьме, а вдруг смертная казнь?».

Но нельзя сказать, что с коррупцией там покончено. За по­следние 30 лет за границу из страны убежали более 4 тыс. партийных чиновников, которые прихватили с собой более 50 млрд юаней (7,1 млрд долл.). В среднем получается по 100 млн юаней (14,2 млн долл.) на беглеца.

В настоящее время вопрос об экстрадиции из-за рубежа чиновников-коррупционеров является для руководства страны довольно болезненным. С 1998 г. сотрудникам ВНП удалось до­биться возвращения в страну около 70 человек, подозреваемых в коррупции и других крупных экономических преступлениях. Однако, несмотря на такие достижения, эта цифра не может быть расценена как существенный успех прокуратуры. Согласно данным Министерства общественной безопасности (МОБ) КНР, сейчас за рубежом скрывается около 800 граждан КНР, подо­зреваемых в крупных экономических преступлениях. Общая сумма средств, фигурирующих по возбужденным в их отноше­нии делам, превысила 70 млрд юаней (898 млн долл. США).

4.  Организационно-правовые формы осуществления иностранных инвестиций в Китае

     Право континентального Китая обеспечивает иностран­ным инвесторам право выбора любого выгодного им вида инвестиций. Более того, национальное законодательство со­ответствует Приложению 9к Протоколу о вступлении Китайской Народной Республики во Всемирную торговую ор­ганизацию в отношении организационно-правовой формы предприятий.

Учреждение предприятий в Китае регламентируется целым комплексом документов. В их числе Положение Государствен­ного совета «О контроле регистрации предприятий-юридиче- ских лиц» от 13 мая 1988 г., Положение «Об осуществлении Закона „О совместных предприятиях на сотрудничестве"» 1995 г., Положение «Об осуществлении Закона „О предпри­ятиях иностранного капитала"» 1990 г. и т.д.

Учреждение предприятий осуществляется в Китае в три этапа (регистрация названия предприятий — юридических лиц, утверждение учреждения предприяти — юридических лиц и регистрация деятельности предприятий — юридических лиц).

Предприятия в КНР должны быть зарегистрированы в ад­министративном органе по промышленности и торговле (п. 2 ст. 41 Общих положений о гражданском праве). Регистрацию названия предприятий в КНР ведет Государственный гене­ральный департамент по промышленности и торговле и его территориальные подразделения.

В соответствии со ст. 8 постановления Государственного генерального департамента по промышленности и торговле «Об осуществлении Положения „О контроле регистрации предприятий-юридических лиц"» от 3 ноября 1988 г. цен­тральный департамент ведет регистрацию: 1) всекитайских компаний; 2) крупных корпораций, которые учреждаются с разрешения Госсовета или уполномоченных Госсоветом орга­нов; 3) компаний, учрежденных разными министерствами Гос­совета с разрешения уполномоченных Госсоветом органов, де­ятельность которых связана с экспортом и импортом товаров, экспортом рабочих сил, подрядом на постройку за границей.

Регистрация предприятий с иностранными инвестициями в КНР может осуществляться как самим Департаментом, так и его территориальными подразделениями.

Положение Государственного совета «О контроле регистра­ции компаний» устанавливает порядок применения данного документа к регистрации компаний, учрежденных при участии иностранного капитала. При этом согласно ст. 87 Положения «если право об иностранных инвестициях предусматривает иные правила о регистрации, применяют право об иностран­ных инвестициях». Таким образом, более общее Положение Государственного совета «О контроле регистрации предпри­ятий-юридических лиц» от 13 мая 1988 г. и постановление Го­сударственного департамента по промышленности и торговле «Об осуществлении Положения „О контроле регистрации предприятий-юридических лиц"» от 3 ноября 1988 г. имеют преимущество перед специальным законодательством.

Таким образом, регистрация названия предприятий-юри- дических лиц осуществляется перед утверждением. Целью данной процедуры является защита патента предприятий на свое название.

Учреждение всех предприятий с иностранными инвестици­ями подлежит утверждению Министерством коммерции КНР (бывшим Министерством внешней торговли и экономического сотрудничества, (МВТЭС) либо его местными подразделени­ями (ст. 6 Положения Госсовета «Об осуществлении Закона „О совместных предприятиях на капитале"» 1983 г.). Однако исключение составляют некоторые города (в особых экономи­ческих зонах Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу утверждающим органом является Комитет по управлению особыми экономи­ческими зонами провинции Гуандун). После утверждения учреждения предприятий Министерство коммерции выдает свидетельство.

На основании ст. 84 Закона «О компаниях» при создании открытой акционерной компании заявление подается в Де­партамент Государственного совета по контролю за ценными бумагами.

Департаменты коммерции провинций, автономных краев, городов центрального подчинения утверждают учреждение совместных предприятий на капитале при наличии следую­щих условий:

• если утверждение общего объема инвестиций входит в компетенцию вышеперечисленных органов, установленных Госсоветом;
• если предприятия не нуждаются в сырье, отдельно вы­деленном государством, не влияют на баланс всей страны в об­ласти топлива, энергии, транспорта, лимита экспорта;
• при подаче всех необходимых документов, которые ут­верждаются департаментами коммерции провинций, автоном­ных краев, городов центрального подчинения;
• при наличии реквизитов.

     В 1994 г. Сянганский инвестор Шэн и гражданин Тайва­ня Сун решили создать в КНР в городе Путянь компанию с ограниченной ответственностью «Фармацевтика Тяньхуа». До утверждения компании инвесторы хотели начать перера­ботку лекарственных препаратов. Чтобы как можно быстрее получить сертификат на конкретный препарат, в марте 1995 г. они от имени прошедшей только стадию регистрации ком­пании заключили Контракт о сотрудничестве в производстве лекарственного препарата с фармацевтическим заводом. За­вод подал заявку на получение сертификата на препарат. Од­нако в удовлетворении заявления об учреждении компании «Фармацевтика Тяньхуа» было отказано по причине «несоот­ветствия капитала предусмотренному уставом». Между тем в 1999 г. Государственный департамент по надзору и контролю за лекарственными препаратами выдал сертификат на данное лекарство. В конце 1999 г. фармацевтический завод продал право на производство лекарства третьему лицу. После того как Шэн и Сун узнали о продаже сертификата, они потребо­вали соответствующие проценты от продажи. Им было отка­зано. Шэни Сун подали на завод в суд. Суд признал Контракт о  сотрудничестве в производстве лекарственного препарата недействительным, поскольку «компания с ограниченной от­ветственностью „Фармацевтика Тяньхуа" не была учреждена». На этом основании инвесторам было отказано в удовлетворе­нии исковых требований.

Невыполнение обязанностей по контракту о внесении вкладов сторонами влечет соответствующие меры. К примеру, в 2004 г. сянганский инвестор Лю заключил договор с гражда­нином КНР Син о создании совместного предприятия на ка­питале «Хуаюань». По договору гражданин Син вкладывал в уставной капитал помещение и сырье, сянганский инвестор Лю — 1 млн сянганских фунтов. Однако после получения лицен­зии на деятельность Лю вложил всего лишь 300 тыс. сянганских фунтов. Син обратился в Департамент по промышленности и торговле города Цюаньчжоу об отзыве лицензии на деятель­ность. Опираясь на ст. 4 постановления МВТЭС и ГД «О вкладах сторон совместных предприятий на китайском и иностранном капитале», Департамент по промышленности и торговле го­рода Цюаньчжоу отозвал лицензию на деятельность.

Некоторые иностранные инвесторы злоупотребляют свои­ми правами. К примеру, в марте 2007 г. Департамент по про­мышленности и торговле особой экономической зоны — го­рода Шэньчжэнь, проверяя полноту вложения иностранных инвестиций, обнаружил среди ПИИ, учрежденных с 1 января 2006 г., 960 предприятий, не полностью или вообще не вложив­ших средства в предусмотренные контрактом сроки. Из них 531 предприятие вообще было создано только «на бумаге». В течение 30 дней после уведомления о внесении полных вкла­дов эти предприятия обязаны донести все средства. Иначе отзывают их лицензию на деятельность.

Таким образом, в континентальном Китае в отношении доступа иностранных инвестиций применяется система «ут­верждения» ПИИ. Власти КНР, не забывая о привлечении ино­странных инвестиций, осуществляют жесткий контроль над иностранными инвестициями на первой стадии после их входа в страну — учреждении.

5. Правовое регулирование иностранных инвестиций в особых экономических зонах Китая

С 1980 г. на территории Китая было создано пять особых экономических зон (ОЭЗ). Они создавались в чисто экономи­ческих целях — привлечение иностранных инвестиций. Рас­смотрим их статус подробнее.

Правовой базой деятельности ОЭЗ стали законы и другие документы. 20 августа 1980 г. Постоянным комитетом ВСНП было принято Положение «Об особых экономических зонах провинции Гуандун». На основе Положения созданы ОЭЗ в трех городах провинции Гуандун — Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу. Положение «Об особой экономической зоне Ся­мэнь провинции Фуцзянь» также издано 20 августа 1980 г. В соответствии со вторым Положением одна ОЭЗ была соз­дана в городе Сямэнь провинции Фуцзянь. На основе удач­ных опытов ранее созданных ОЭЗ 13 апреля 1988 г. уже ВСНП было принято Решение «О создании особой экономической зоны Хайнан». Остров Хайнан является провинцией Китая. Решение ВСНП создало самую крупную по территории ОЭЗ, которая обладает статусом провинции. Все пять территорий, которые получили статус ОЭЗ, являются морскими портами и находятся недалеко от специальных административных рай­онов КНР (Сянган, Аомынь) и Тайвань.

Законы ВСНП и Постоянного комитета ВСНП сформули­ровали основы политики КНР в ОЭЗ. Законами разрешались и поощрялись иностранные инвестиции, предоставлялись льготы предприятиям с иностранными инвестициями, учреж­дались специальные органы, уполномоченные контролировать ПИИ.

Поскольку в провинции Гуандун было создано три ОЭЗ, в целях эффективного контроля над иностранными инвести­циями был учрежден Комитет по управлению особыми эконо­мическими зонами провинции Гуандун. В соответствии со ст. 3 Положения «Об особых экономических зонах провинции Гуандун» Комитет управляет иностранными инвестициями в ОЭЗ Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу. Согласно ст. 23 По­ложения Комитет рассматривает и одобряет инвестиционные проекты зарубежных предпринимателей, ведет регистрацию ПИИ в ОЭЗ. Иностранными инвестициями в ОЭЗ Сямэнь и Хайнан управляют администрация города Сямэнь и про­винции Хайнан. Таким образом, в отличие от других регионов Китая, Положение «Об особых экономических зонах провин­ции Гуандун» предусматривает иные органы по учреждению ПИИ в ОЭЗ.

Конституция КНР наделила правотворческой властью провинции и города центрального подчинения. По ст. 100 Конституции КНР Собрания народных представителей про­винций и городов центрального подчинения и их постоянные комитеты могут принимать установления местного характера, не противоречащие Конституции, законам, административно­правовым актам, с последующим уведомлением Постоянного комитета ВСНП. Органы власти провинций наделены компе­тенцией вырабатывать собственные нормативные акты с тем, чтобы «учесть местные характеристики». Так, ст. 2 решения «О создании особой экономической зоны Хайнан» предоста­вила Собранию народных представителей провинции Хайнан и его Постоянному комитету право разрабатывать документы нормативного характера.

С 1992 г. компетенцией принимать нормативные акты на­делялись власти городов, находящихся в ОЭЗ. До принятия Закона «О законодательстве» 2000 г. представительные власти городов были не вправе принимать акты законодательного характера.

17 марта 1996 г. принято решение ВСНП «О предоставле­нии собраниям народных представителей городов Шаньтоу и Чжухай, их постоянным комитетам и народным правитель­ствам городов Шаньтоу и Чжухай права вырабатывать отдель­ные положения, действующие в своей особой экономической зоне». 1 июля 1997 г. Народное правительство города Шань­тоу приняло постановление «О дальнейшем поощрении ино­странных инвестиций в городе Шаньтоу».

Таким образом, до принятия Закона «О законодательстве» города ОЭЗ получили нормотворческие полномочия не по Конституции, а на основе индивидуальных решений высших законодательных органов. Тем не менее, только города ОЭЗ обладали законодательным правом, остальные города страны не имели такой возможности. После принятия Закона «О за­конодательстве» нормотворческие полномочия распространя­лись на все города. Поэтому города, находящиеся на террито­рии ОЭЗ, были в более привилегированном положении, чем остальные города КНР. Законодательная привилегия обеспе­чивала самостоятельность ОЭЗ в отношении предоставления льгот ПИИ и контроля над ПИИ.

Важным фактором привлечения инвестиций в ОЭЗ стали предоставляемые ПИИ льготы. В их числе:

• льготы по подоходному налогу. Правительство КНР с уче­том степени важности отраслей и регионов предоставляло им разные налоговые льготы. Так, согласно ст. 5 Закона КНР «О по­доходном налоге с предприятий с участием иностранного ка­питала и иностранных предприятий» 1991 г. подоходный налог с ПИИ взимается по ставке в 30%; местный налог — по ставке в размере 3% от облагаемого подоходным налогом дохода.
• таможенные льготы. В соответствии со ст. 13 Положе­ния «Об особых экономических зонах провинции Гуандун» предприятие в ОЭЗ освобождается от уплаты таможенной пошлины при ввозе в страну оборудования, запчастей, сырья, транспортных средств и других материалов, необходимых для производства.

Однако если импортные материалы, освобожденные от та­моженной пошлины, используются не для производства, а для других коммерческих целей, с них взыскивается таможенная пошлина в полном объеме (ст. 13 Положения). В 1988 г. в ОЭЗ Шэньчжэнь с участием инвесторов из Сянгана была создана «Шэньчжэньская телевизионная компания с ограниченной ответственностью». Компания ввозила из Японии кинескопы, мониторы для производства телевизоров. При этом пошлины не платились. Однако в 1998 г. таможенный орган Шэньчжэнь обнаружил, что около 30 тыс. мониторов были проданы компа­нией нелегально. Предприятие было привлечено к ответствен­ности, а пошлина в сумме 4 408751 юаней - взыскана;

• так называемые особые льготы. Они предоставляются предприятиям, созданным в течение двух лет после учреж­дения ОЭЗ, в которые было вложено более 5 млн долл. США, а также предприятиям с достаточно высоким техническим уровнем или длительным периодом оборота капитала (ст. 14 Положения). В соответствии с Положением Госсовета «О по­ощрении иностранных инвестиций» 1986 г. предприятиям, продукция которых предназначена для экспорта, и предпри­ятиям с передовыми технологиями предоставляют следую­щие особые льготы: освобождение от всех плат за пособия, предусмотренные государством для китайских рабочих, кроме трудового страхования, пенсии и фонда за жилье; снижение ставки налога за аренду земли; предприятия имеют преиму­щество в получении кредитов; по истечении срока от одного до пяти лет — освобождение предприятий от подоходного налога, предусмотренного Законом «О подоходных налогах предприятий с иностранными инвестициями и иностранных предприятий» 1991 г., также предприятия имеют право в тече­ние от одного до трех лет платить подоходный налог по ставке 10%. В результате указанных мер ОЭЗ развиваются более высо­кими темпами, чем вся экономика континентального Китая.

Так, в 2005 г. в ОЭЗ Гуандун сконцентрировано самое боль­шое количество иностранных инвестиций в КНР. Инвестиции здесь составляют 28% от общей суммы иностранных инвести­ций в стране. Количество зарегистрированных ПИИ в про­винции — 62 000, что составляет 22,6% от общего количества в стране.

В заключение можно сделать следующие выводы. В конти­нентальном Китае образовался институт права об иностранных инвестициях, который охватывает нормы китайского экономи­ческого права, гражданского и коммерческого права, а также административного права. В отношении доступа иностранных инвестиций в континентальном Китае применяется система «утверждения». Однако система «утверждения» ПИИ устарела. Процедура создания ПИИ в континентальном Китае должна быть упрощена, стадия «утверждения» - исключена. В отноше­нии иностранных инвестиций в особых экономических зонах власти КНР исходят из принципа: большие льготы с жестким контролем. ПИИ предоставляются льготы по подоходному на­логу, таможенные льготы и особые льготы путем освобождения предприятий от всех плат, снижения ставок налога за аренду земли и при получении кредитов. Опыт создания и функцио­нирования ОЭЗ в Китае оказался успешным. ОЭЗ стали моде­лью экономического развития для других регионов страны.

6. Правовое регулирование иностранных инвестиций в специальных административных районах Китая

    В Китае создано два специальных административных рай­она — Сянган (Гонконг) и Аомынь (Макао). Сянган был ан­глийской колонией до 1 июля 1997 г. Аомынь находился под властью Португалии до 20 декабря 1999 г. Тайвань до сих пор еще не присоединился к КНР.

Примерно в начале 80-х годов прошлого века Китай на­чал проводить политику «мирного объединения Родины». Сянгану и Аомынь гарантируют право на международные эко­номические и культурные связи. На указанных территориях были созданы специальные административные районы (САР).

Тайваню КНР обязался предоставить еще более широкие полномочия.

• мая 1984 г. премьер-министр Госсовета Чзау Зиян в До­кладе о работе правительства в 1984 г. первым официально заявил о политике в отношении Сянгана, Аомынь и Тайва­ня — «одна страна, две системы». В отношении Сянгана и Аомынь предполагалось, что КНР получает суверенитет над указанными территориями. При этом действующие в Сянга­не и Аомынь политические, экономические, общественные системы и законы должны оставаться неизменными в течение следующих 50 лет. За указанными САР сохраняется: финансо­вая независимость и право на выпуск своей валюты, статус зон свободной торговли с отсутствием пошлин на ввозимые товары и свободных портов, независимой таможенной территории.

Следуя идее «одна страна — две системы», Китай подпи­сал с Великобританией Совместную декларацию «О вопросах Сянгана» от 19 декабря1984 г., с Португалией — «О вопросах Аомынь» от 13 апреля 1987 г.¹³⁷

В соответствии с положениями Совместной декларации между Правительством КНР и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии «О во­просах Сянгана» Китай получил суверенитет над Сянганом 1  июля 1997 г.

На основании ст. 1 Совместной декларации между Прави­тельством КНР и Правительством Португальской Республики «О вопросах Аомынь» Аомынь стал территорией Китая с 20 де­кабря 1999 г.

Статус САР в отношении правового регулирования ино­странных инвестиций отличается от других регионов континен­тального Китая по следующим характеристикам.

Во-первых, несмотря на территориальное присоединение Сянгана и Аомынь к континентальному Китаю, правовые си­стемы САР остаются по-прежнему самостоятельными. Это значит, что законы, принятые, соответственно, до 1997 и 1999 гг. в САР, не отменяются, нормативные акты континентального Китая практически не действуют на территории САР.

В соответствии с п. 3 ст. 3 Совместной декларации «О во­просах Сянгана» Сянган имеет право на административное управление, право законотворчества, самостоятельное про­цессуальное право и право на окончательное судебное раз­бирательство. Аналогичные нормы содержатся в Совместной декларации «О вопросах Аомынь».

На основе Совместной декларации «О вопросах Сянгана» ВСНП разработало Основной закон для САР Сянган КНР (да­лее — Основной закон Сянган) от 4 апреля 1990 г. На осно­вании ст. 2 «Основного закона Сянган» САР Сянган обладает правом законодательства. Кроме того, ст. 8 Основного зако­на Сянган предусматривает, что «старое» законодательство, то есть общее право, право справедливости, положения, под­законные акты и обычное право, сохраняется, за исключением тех норм, которые противоречат данному закону или в которые законодательный орган САР Сянгана внесет изменения.

Законодательство континентального Китая в основном не действует на территории Сянгана (п. 2 ст. 18 Основного за­кона Сянган).

На основе Совместной декларации «О вопросах Аомынь» ВСНП разработало Основной закон для САР Аомынь КНР (далее — Основной закон Аомынь) от 31 марта 1993 г.¹³⁹ Основ­ный закон Аомынь предусматривает аналогичные права для САР Аомынь за исключением списка законов, действующих на территории САР Аомынь.

Таким образом, в каждом специальном административном районе КНР образовалась самостоятельная правовая система.

В правовую систему каждого специального административ­ного района входят:

• отдельные законы центральных властей континенталь­ного Китая;
• основные законы для САР КНР;
• нормативные акты, принятые законодательными орга­нами САР;
• нормативные акты, принятые до возврата суверенитета КНР над САР и действующие до сих пор;
• международные договоры, заключенные от имени Спе­циального административного района.

Таким образом, САР создавались в чисто политических це­лях. Более того, положение Сянгана и Аомынь в международ­ном сообществе привлекало иностранные инвестиции не толь­ко на свою территорию, но и в континентальный Китай.

Однако инвестиции из Сянгана, Аомынь и Тайваня для континентального Китая продолжают по закону считаться «иностранными инвестициями».

Иностранные инвестиции регулируют только нормы право­вой системы САР.

Во-вторых, несмотря на жесткий контроль континенталь­ного Китая над своей экономикой, центральные власти КНР разрешают САР продолжать либерализацию в этой области. За САР сохраняется статус зон свободной торговли с отсутстви­ем пошлин на ввозимые товары и свободных портов, независи­мой таможенной территории, международного финансового центра с собственной валютно-финансовой системой и центра иностранных инвестиций.

В отношении иностранных инвестиций и других отраслей, связанных с иностранными инвестициями, в соответствии со ст. 112 Основного закона Сянган никакая политика валют­ного контроля не должна быть применена в САР Сянган. Гон­конгский доллар будет свободно конвертируемым. Рынки для иностранной валюты, золота, ценных бумаг, фьючерсов и т. п. продолжают быть открытыми. Правительство САР Сянган должно сохранить свободный поток капитала в пределах рай­она. В соответствии со ст. 115 САР Сянган осуществляет поли­тику свободной торговли и обеспечивает свободное движение товаров, нематериальных активов и капитала.

В-третьих, войдя в КНР, Сянган и Аомынь сохранили не­которую самостоятельность в международных отношениях. В соответствии со ст. 151 Основного закона Сянган за Сянганом осталось право от своего имени заключать и исполнять между­народные соглашения с государствами и международными организациями по вопросам экономики, торговли, финансов, транспорта, электронной связи, туризма, культуры, спорта и т.д. Аналогичная норма была закреплена в ст. 136 Основного закона Аомынь.

После возвращения суверенитета Сянгана в КНР САР Сян­ган заключил еще два двусторонних соглашения о поощрении и защите капиталовложений (Соглашения с Великобританией 1998 г. и Таиландом 2006 г.).

Кроме того, международные соглашения, в которых не уча­ствует КНР, применяемые в отношении Сянган, продолжают действовать для Сянган (п. 2 ст. 153 Основного закона Сянган).

До 1 июля 1997 г. Сянган подписал 13 двусторонних согла­шений о поощрении и защите капиталовложений (c Голлан­дией 1992 г., c Австралией 1993 г., c Данией 1994 г., c Швецией 1994 г., c Швейцарией 1994 г., c Новой Зеландией 1995 г., c Францией 1995 г., c Австрией 1996 г., c ФРГ 1996 г., c Экономическим союзом Бельгии и Люксембурга 2001 г., c Италией 1995 г., c Японией 1997 г., c Южной Кореей 1997 г.). Все эти договоры продолжают действовать в настоящее время.

Исследуя двусторонние соглашения с участием Сянган о по­ощрении и защите капиталовложений, можно выявить следу­ющие особенности:

• соглашения до возвращения суверенитета Сянган в Китай были заключены от имени Правительства Сянган, а после воз­вращения — от имени Правительства Специального админи­стративного района Сянган КНР;
• для заключения международных соглашений Сянган требовались (и требуются) специальные полномочия. Полно­мочия на заключение соглашений до и после возвращения су­веренитета Сянгана в Китай получены от разных правительств. Например, абзац 1 преамбулы Договора Правительства Сянган с ФРГ предусматривает, что «Правительство Сянган заключает данное соглашение с Правительством ФРГ по поручению су­веренного Правительства, которое осуществляет дипломати­ческие отношения от имени Сянгана». В Соглашении САР Сянгана с Великобританией предусмотрено: «По официаль­ному поручению Центрального Народного Правительства КНР Правительство Сянган заключает данное соглашение с Прави­тельством Соединенного Королевства Великобритании и Се­верной Ирландии»;
• за исключением Соглашения Правительства Сянган с Японией, практически все соглашения Сянган предусма­тривают понятие «свободная конвертируемость». В соответ­ствии с п. 4 ст. 1 Соглашения с Японией «свободная конвер­тируемость» означает, что любая валюта может переводиться за границу, в отношении валюты никакая валютная политика контроля не должна быть применена.

Кроме того, Сянган и Аомынь сохранили свое членство в международных организациях. В соответствии с п. 3 ст. 152 Основного закона Сянган САР Сянган продолжает сохранять статус в тех международных организациях, в которых КНР является членом и САР Сянган участвует в какой-либо форме. В 1991 г. Сянган наряду с КНР стал членом АТЭС.

В то же время САР остались членами ГАТТ (п. 1 ст. 4 При­ложения 2 к Совместной декларации между Правительством КНР и с Правительством Соединенного Королевства Велико­британии и Северной Ирландии «О вопросах Сянгана» 1984 г., Совместная декларация между Правительством КНР и Прави­тельством Португальской Республики «О вопросах Аомынь» 1987 г.).

Согласно п. 1 ст. 10 Приложения 1 Декларации, Аомынь вправе самостоятельно вырабатывать экономическую и тор­говую политику, сохранять и развивать экономические и тор­говые отношения с разными странами и регионами. Он про­должает участие в ГАТТ, в Оглашении о текстильной торговле и в остальных международных организациях и соглашениях о торговле в качестве свободного порта и независимой тамо­женной территории.

«Основные законы» гарантируют участие САР в тех между­народных организациях, в которых не участвует КНР.

Доступ иностранных инвестиций в САР отличается от кон­тинентального Китая.

В соответствии со ст. 2 Положения САР Сянган «О компаниях» компании в САР Сянгане в зависимости от видов собственности можно разделить на частные и публич­ные. По организационно-правовой форме компании в САР Сянгане делятся на открытые акционерные компании, холдин­говые компании, компании группы, заграничные компании, компании с неограниченной ответственностью и компании с ограниченной ответственностью. Законодательство Сянгана не запрещает иностранным инвесторам быть участниками любого вида компаний и не ограничивает удельного веса ино­странных инвестиций во всех отраслях.

Процедура учреждения компаний в отличие от континен­тального Китая в Сянган проще. Учредитель лишь подает Отде­лу Сянган по регистрации компаний заявление на получение свидетельства о регистрации компаний. Отдел в течение четы­рех дней принимает решение об утверждении регистрации или отказе (в первом случае — выдается свидетельство о реги­страции компаний).

В Аомынь предусмотрены следующие виды компаний:

• компании с неограниченной ответственностью;
• коммандитное товарищество (обычное коммандитное товарищество и коммандитное товарищество на паях);
• компании с ограниченной ответственностью (компании с ограниченной ответственностью и компании с ограниченной ответственностью на одного лица);
• акционерные компании с ограниченной ответственно­стью.

Процедура учреждения компаний в САР Аомынь сложнее, чем в САР Сянган, и включает два этапа. Первый — регистра­ция названия компаний. Заявление на регистрацию названия компаний подают Департаменту САР Аомынь по регистрации коммерции и движимому имуществу. Второй — регистрация деятельности. Ее осуществляет Департамент финансов. Ин­весторы могут использовать «услуги одного окна» — Департа­мента САР Аомынь по регистрации коммерции и движимого имущества или поручать специальному нотариату Департа­мента САР Аомынь по поощрению торговли и инвестиций пройти все процедуры по регистрации компаний.

Таким образом, ограничений в Сянгане и Аомынь в от­ношении иностранного капитала практически не существует. Экономика САР полностью открыта для иностранных инве­сторов. В отношении учреждения компаний с иностранными инвестициями применяется упрощенная «система» регистра­ции. Компании из САР и иностранные компании, в том числе из континентального Китая, используют одинаковые правила. Доступ иностранных инвестиций в САР полностью служит либерализации экономики САР.

Либерализация инвестиций в САР прежде всего приносит большой объем иностранных инвестиций. По данным Конфе­ренции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), опубликован­ным в Докладе об инвестициях мира 2007 года, в 2006 г. Сянган занимает второе место после континентального Китая в Азии по привлечению иностранных инвестиций (42,9 млрддолл. США). По данным отдела статистики и исследования САР Аомынь, в 2006 г. сумма иностранных инвестиций составила 5,375 млрд долл. США.

Кроме того, благодаря либерализации Сянган стал глав­ным каналом поступления иностранных инвестиций в Ки­тай. Сянган является превосходным выбором для создания трансграничными компаниями регионального офиса. В 2006 г. в Сянгане были учреждены региональные офисы 1228 ТНК. По сравнению с 2005 г. этот показатель вырос на 5%.

Компании АСЕАН также считают, что Сянган является мостом для освоения китайского рынка. В 2006 г. 44 компании из Сингапура создали региональный центральный офис в Сян­гане Крупнейший банк Сингапура «DBS» сформулировал свой план развития на 2007-2008 гг. на базе организации, ко­торая находится в Сянгане, и выразил желание расширить деятельность в Китае, в том числе приобрести пай китайских банков.

Таким образом, САР первоначально создавались в полити­ческих целях. Правовые системы САР остаются по-прежнему самостоятельными.

За Сянган и Аомынь сохранилась некоторая самостоятель­ность в международных отношениях. Доступ иностранных инвестиций в САР полностью служит либерализации эконо­мики САР; инвестиции из Китая в Сянган и Аомынь считаются «иностранными».

Таким образом, при учреждении компаний с иностранны­ми инвестициями в САР Сянган и Аомынь применяется лишь «регистрация». В САР Сянган проходит одну процедуру — ре­гистрацию компаний. В САР Аомынь процедура регистрации включает: 1) регистрацию названия компаний регистрацию предприятий; 2) регистрацию деятельности. Система регистра­ции компаний с иностранными инвестициями в САР может быть использована в качестве модели для континентального Китая.

САР (Сянган и Аомынь) являются главным каналом по­ступления иностранных инвестиций в Китай; САР, особенно Сянган, занимается созданием своеобразного моста во внешней экономике Китая; такая роль приносит Сянгану и Аомынь рост народного хозяйства и лучшее осуществление функции зоны свободной торговли, свободного порта и международного финансового центра.

Россия и Китай: взаимные инвестиции (опыт правового регулирования для евразийской интеграции)

Россия и Китай: инвестиционное сотрудничество в контексте международного права (опыт для евразийской интеграции)