В статье анализируются основные источники римского частного права, связанные с возникновением прообраза институтов банкротства, конкурсного производства и др.

Рассматриваются вопросы, связанные с имущественными исками, публичной властью и рабством. Анализируются статусные характеристики должника и кредитора. Констатируется, что с приходом Юстиниана к власти наступил не самый благоприятный момент для выработанной до этого системы конкурсного производства, и его действия не только не принесли улучшения, но и усугубили действующее на тот момент законодательство, регулировавшее конкурсный процесс. В работе акцентируется внимание на действовавшем на тот момент и действующих на сегодняшний день подходах к рассматриваемым институтам.

Ключевые слова: римское частное право, конкурсное производство, Законы Ману, рабство, торговля.

FILIMONOV Vladimir Ruslanovich

student of the Higher School of Jurisprudence and Forensic Technical Expertise of the Humanitarian Institute of Peter the Great St. Petersburg

Polytechnic University

TEBRYAEV Aleksandr Aleksandrovich

Ph.D. in Law, associate professor of the Higher School of Jurisprudence and Forensic Technical Expertise of the Humanitarian Institute of Peter

the Great St. Petersburg Polytechnic University

HISTORY OF ORIGIN AND EVOLUTION OF BANKRUPTCY PROCEEDINGS

The article analyzes the main sources of Roman private law related to the emergence of the prototype of the institutions of bankruptcy, bankruptcy proceedings, etc. Issues related to property claims, public authority and slavery are considered. The status characteristics of the debtor and creditor are analyzed. It is stated that when Justinian came to power, not the most favorable moment came for the previously developed system of bankruptcy proceedings, and his actions not only did not bring improvement, but also aggravated the legislation in force at that time that regulated the competitive process. The paper focuses on the operating at that moment and current approaches to the institutions under consideration.

Keywords: Roman private law, bankruptcy proceedings, Laws of Manu, slavery, trade.

ФИЛИМОНОВ Владимир Русланович
студент Высшей школы юриспруденции и судебно-технической экспертизы Гуманитарного института Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого

ТЕБРЯЕВ Александр Александрович
кандидат юридических наук, доцент Высшей школы юриспруденции и судебно-технической экспертизы Гуманитарного института Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого

Зарождение института банкротства, как и любого друго­го частного института, берет свои начала в Римском частном праве. И те основы, которые были выработаны Римским част­ным правом в дальнейшем после падения целой империи под нашествием варваров, на протяжении долгого периода времени восстанавливались и применялись на практике в не­которых странах Европы, а также и в самой средневековой Италии.

Согласно мнению ученых, римское частное право по­зволяло и предусматривало возможность подачи исков несколькими кредиторами на одного и того же должника с требованием оплаты долгов [1, с.3 -4]. В противном слу­чае, при отсутствии возможности удовлетворить потреб­ности кредиторов, они были вправе лишить должника жизни и расчленить его тело, дабы удовлетворить свои интересы [4]. И такой процесс уплаты долга, противоре­чащий всем нормам права и морали настоящего времени, в ту эпоху соответствовал всем законодательным предпи­саниям, а также экономическим и духовным стандартам. Страшен сам факт того, что наказание обращалось, как это принято считать, не на имущество, а на самого долж­ника. И такое суровое явление прослеживалось не толь­ко в римском частном праве, но и законах Ману и даже Моисея. Таким образом, вряд ли можно проследить ос­нование логической мысли по распределению имущества должника, а также самого должника, между теми, кто имеет на него права требования. Эта мысль может заро­диться только тогда, когда в данных отношениях в каче­стве одного из субъектов выступает публичная власть, и только тогда, когда производство открыто не на личность, а на имущество, и в целом эти отношения представляли публичный характер, нежели частный.

Эти правила, такого производства, были упомянуты в Законах 12 таблиц. В них присутствовало такое постанов­ление под названием "partes secar", что в свою очередь сви­детельствовало о том, что кредитор мог разрубить своего должника на части, дабы удовлетворить свою потребность, и осуществить своеобразную месть. В связи с этим возникает вопрос: неужели при появлении такого права у кредитора проявлялась такого рода кровожадность, неужели для удов­летворения своей потребности нужно было лишать жизни человека. Существует мнение, что ключевым аспектом вы­ступает не удовлетворение как таковое, а поддержание авто­ритета заемщика в обществе, и объясняется это страхом на­казания. В этом случае аргументом может послужить то, что кредитор не мог каждый раз заниматься казнью, и то иму­щество, которое участвовало в обороте, в скором времени не стало бы принадлежать ему.

Немаловажен сам факт того, что в тот период времени существовавшие условия социально-экономического значе­ния разграничивали слои общества на плебеев и патрициев. Низшее сословие было вынуждено вступать во взаимоотно­шения с кредиторами для того чтобы получить средства для закупки необходимого имущества, которое позволило бы в дальней вести хозяйство.

Спустя некоторое время конкурсное производство при­обрело щадящий характер. Лицу, которое обвинялось в несо­стоятельности, предоставлялась возможность выплаты свое­го долга в течение 30 дней на основании судебного приговора [2, с. 6-7]. При неисполнении воли в указанный срок должник мог быть обращен в раба кредитором, где бы последний его ни нашел. Статус раба присваивался на основании указа ма­гистра [3, с. 75]. Сам процесс заключения такой сделки пред­ставлял собой сбор гарантируемых прав, выражающихся в условиях. Одно из самых благоприятных условий такой сдел­ки для кредитора состояло в том, что заемщик в случае своей несостоятельности в качестве залога оставлял свою личность, а также в некоторых случаях личности членов своей семьи для погашения своего долга [1, с. 4-5]. При такой договорен­ности кредитор был вправе обратить заемщика в раба без всякого разрешения магистра и судебного приговора.

Помимо всего, следует упомянуть очевидную мысль о том, что Рим с начала своего существования и на всех после­дующих стадиях являлся рабовладельческим государством [3, с. 112-113].

Обращение в рабство представляло собой последова­тельность стадий, которые в свою очередь ограничивали и усугубляли положение должника. На первой стадии креди­тор имел право увести должника к себе домой и возложить на него ряд обязанностей, которые в свою очередь позволи­ли бы выплатить свой долг. В законах 12 таблиц была опре­делена система прав должника, которыми он мог восполь­зоваться. Должник имел право обговорить условия своего пребывания [4,], но такие условия носили исчерпывающий характер, и в большую часть были выгодными для кредито­ра. Должник имел право выбора питания, в случае если он располагал материальной возможностью, то он мог выбрать еду из своего предпочтения, а в случае, если его содержание возлагалось на кредитора, то кредитор был обязан выдавать должнику один фунт муки в день, с согласия кредитора ко­личество муки могло бы быть больше, нежели это было указано в законе 12 таблиц. Должник также имел право на заключение мирного договора с кредитором, и с прекраще­нием процесса обращения его в раба. При невозможности исчерпания двойных стандартов первая стадия длилась 60 дней, после чего наступала вторая стадия. На второй стадии, после истечения 60-дневного срока, в три последних дня кре­дитор был вправе выставить должника на рынок и сделать публичное предложение о вызволении должника из рабства путем оплаты его долга. Вторая стадия представляла собой короткий промежуток времени и была лотерейным билетом на свободу для должника. В противном случае, если не нахо­дился благодетель, у кредитора появлялось абсолютное пра­во на должника, и с этого момента должнику присваивался статус раба. На должника могли быть надеты оковы, и он мог быть продан на торгах за пределами Рима, а также по воле кредитора, казнен. И с этого момента его судьба полностью принадлежала кредитору.

Чандра Мохан Джеин пишет: «Бунтарство - цветение существа», эта крылатая фраза известного индийского фило­софа, более известного под псевдонимом Бхарван Шри Рад- жниш, как ни что другое объясняет явление, произошедшее в 428 году от основания Рима. Как показывает история, «дол­го подготавливающееся движение внезапно обнаруживается благодаря отдельному, совершенно случайному обстоятель­ству» [2, с. 4]. Пик преображения конкурсного производства начался с самого обычного для римского общества события, когда молодой человек, именуемый Публилием, желал упла­тить долги своего отца, что обернулось для него испытанием. И долги, которые числились за его отцом, стали для него об­узой. Некий кредитор Папирий, отвергнувший попытки вы­зволить отца из рабства, подверг юношу истязаниям. Выбрав­шись из плена, юноша в истерзанном виде, предстал перед народом, и такой вид юноши вызвал негодования в римском обществе, что в дальнейшем повлекло за собой обществен­ные беспорядки. После падения накала бунтующей толпы, консулы, руководствуясь указам сената, создали новый закон, запрещающий принимать личность должника в качестве за­лога, под названием - «Lex Poetelia». Данный закон запрещал обращать должника в рабство в связи с несостоятельностью, если тот не совершал преступления, запрещалось надевать на должника оковы. Этот закон стал прообразом настоящего конкурсного производства, дал те основные начала, которые в настоящее время используется при процедуре банкротства. А само наказание уже считалось скорее имущественным, не­жели личностным.

Нормы этого закона не запрещали обращение к прето­ру на основании судебного решения или договора несколь­кими кредиторами по поводу несостоятельности должника. После огласки претора у кредиторов не возникало право соб­ственности на имущество должника, у них появлялась лишь возможность надзора и охраны имущества. Со дня наложе­ния вето на имущество должника исчислялся срок в разме­ре 30 дней, в течение которого должник или доверенное им лицо должны были погасить свой долг. При невозможности уплаты такого долга кредиторы были вправе собрать созыв, на котором определялось лицо из их среды в дальнейшем, которое занималось бы продажей имущества должника - «magister bonorum vendendorum». Лицо, выбранное кредито­рами, предварительно приносило присягу на добросовестное исполнение своих обязанностей, по вызову лиц желающих выкупить имущество должника, а также заключение сделок по продаже и распределению имущества. Имущество про­давалось по оптовой цене, и в большинстве случаев право­преемником был один человек, зачастую который был спеку­лянтом и преследовал цель перепродажи этой конкурсной массы. Последней стадией отчуждения имущества был указ претора, на основании которого и открывались эти торги. После согласования цен между доверенным лицом и поку­пателем кредиторы должны были уведомить претора о про­даже имущества.

Но такая продажа имущества вряд ли могла покрыть все затраты кредиторов, так как считалось, спекулятивной, по сути дела покупатель был лишь ненужным третьим ли­цом который в дальнейшем наваривался на продаже это­го имущества. И спустя короткий промежуток времени на «magister», помимо его предыдущих обязанностей, бала воз­ложена задача по продаже имущества по наиболее выгодной цене. Сами торги преобразовались из оптовой в розничную продажу, имущество перестало продаваться одним целом и начало распределятся по составным частям между покупате­лями. И такая смена продажи, как и любая перемена в обще­стве, не заставила долго ждать [1, с. 8-9]. Кредиторы, гнавши­еся за максимальной выгодой по продаже конкурсной массы, навлекли на себя ряд не преодолимых препятствий, которые в свою очередь выражались в сроках. Согласно здравой логи­ке, продажа конкурсной массы по оптовой цене была куда легче реализовать одному человеку, чем нежели по рознич­ной, разбивать по нескольким составляющим и реализовы­вать между несколькими покупателями.

После окончания торгов в отношении имущества и по­лучения средств кредиторами должник освобождался от обязательств перед кредиторами, если его имущества хва­тило, чтобы закрыть обязательства. В противном случае при нехватке конкурсной массы кредиторы имели право вновь обратить иски против составляющего вновь приобретенного имущества должника.

Новой отдушиной того времени стал вновь изданный Цезарем закон - «cessio bonorum», согласно которому долж­ник мог воспользоваться правом добровольной уступки на вновь приобретенное имущество в пользу кредиторов. От­чуждение имущества происходило на добровольной основе. Данная норма предполагала возможность восстановления репутации должника, освобождение от всякого обязатель­ства и бесчестия. Этот закон служил гарантом справедливо­сти также и для кредиторов, он не запрещал подавать иски на своих должников после проведения торгов в случае не­хватки конкурсной массы для выплаты своего долга. Но при этом «cessio bonorum» запрещал взыскивать то имущество, которое было жизненно необходимо для должника.

Такое послабление способствовало появлению недобро­совестного поведения в лице должника. И римское частное право с одной стороны не могло вновь прийти к предыду­щей морали, а с другой оставить без внимания такого рода нарушения со стороны должника. Правила справедливости содержащиеся в «in integrum restitution», которыми руковод­ствовался магистр при конкурсном производстве, уже не со­ответствовали реалиям того времени. Но практика не могла оставить этот аспект без новых плодов, и в защиту кредито­ров было выработано - «action pauliana». Эти новые правила позволяли вверенному лицу со стороны кредиторов оспари­вать те недобросовестные сделки, которые поспособствова­ли сокрытию имущества должника перед формированием конкурсной массы. Но для того чтобы оспорить такого рода сделку требовались существенные доказательства, позволяю­щие точно определить недобросовестное поведение должни­ка. Критерием могли послужить действия по продаже иму­щества должником по низкой цене его соратнику, что в свою очередь в дальней могло поспособствовать возврату такого рода имущества без колоссальных потерь. Из незаконного владения третьим лицом такое имущество могло быть изъ­ято кредиторами или доверенным лицом на основании указа магистра.

С приходом Юстиниана к власти наступил не самый благоприятный момент для выработанной до этого системы конкурсного производства. Его действия не только не принес­ли улучшения, но и усугубили действующее на тот момент законодательство, регулировавшее конкурсный процесс. Вся суть гибели конкурсного производства в Риме заключалась в том, что были установлены новые сроки, позволяющие за­нять выгодные позиции должником в отношении кредито­ров, были увеличены сроки рассмотрения заявлений, исков, и жалоб кредиторов, и могли составлять от 2 до 4 годов, в зависимости от того, где проживал кредитор. Помимо всего этого появился обычай, который позволял отсрочить пла­теж должника до 5 лет, что существенно влияло на состояние кредиторов и не могло быть благоприятным явлением для них. Также изменения затронули и сам процесс, где не требо­вался контроль в лице суда, что в дальнейшем поспособство­вало изменению характера этих отношений с публичных на частные. И ряд таких изменений при Юстиниане в дальней­шем показали, что с приходом нового правителя конкурсное производство носило не постоянный характер, и те основы, которые были выработаны, стали всего лишь пережитком прошлого, которые в дальнейшем дали корни новой эпохе института банкротства.