Международная гуманитарная комиссия по установле­нию фактов (далее - Комиссия) является постоянно действу­ющим международным органом, который учрежден в соот­ветствии со ст. 90 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям (далее - Протокол) для расследования серьезных нарушений международного гуманитарного права (далее - МГП).

При создании Комиссии предполагалось, что она ста­нет значимым механизмом обеспечения выполнения норм МГП. Однако за более чем четверть века существования (1991­2016 гг.) она не провела ни одного расследования.

Из значимых событий в работе Комиссии за последние два года следует отметить избрание нового состава Комиссии. На пятой по счету дипломатической встрече представителей государств-участников Протокола в декабре 2016 г. были вы­браны 15 экспертов, которые будут иметь статус членов Ко­миссии в ближайшие пять лет. Поскольку в соответствии с пп. d) п. 1 ст. 90 Протокола при формировании состава Комиссии должен соблюдаться принцип справедливого географическо­го представительства, членами Комиссии были избраны граж­дане Алжира, Аргентины, Чили, Германии, Греции, Венгрии, Японии, Литвы, Польши, Катара, Испании, Швеции, Швейца­рии, ОАЭ, Великобритании. Новым председателем Комис­сии стал немец Т. Марун (Thilo Marauhn). При этом впервые в истории в состав Комиссии не вошел эксперт от Российской Федерации.

В остальном члены Комиссии с 2016 по 2018 гг. провели три ежегодных заседания, в октябре 2016 г. выступали в Комитете по правовым вопросам Генеральной Ассамблеи ООН, а в декабре 2017 г. встречались с Президентом Международного Комите­та Красного Креста П. Маурером. К апрелю 2018 г. число госу­дарств, признавших компетенцию Комиссии достигло 77.

Что касается непосредственно главной функции Комис­сии - проведения международных расследований, то следует начать с того, что компетенция Комиссии была актуализи­рована в декабре 2015 г. Тогда попытку призвать ее к рассле­дованию уничтожения госпиталя в г. Кундузе (Афганистан) предприняла международная неправительственная организа­ция «Врачи без границ» (MSF). Данная попытка не увенчалась успехом в силу политической незаинтересованности США и Афганистана в проведении международного расследования, а также по причине юридической невозможности призвать Ко­миссию к расследованию по запросу международной непра­вительственной организации. Тем не менее в 2017 г. последнее обстоятельство не стало препятствием к расследованию, и Ко­миссия приступила к своим полномочиям. Первым расследо­ванием Комиссии стало судебно-медицинское расследование обстоятельств гибели и ранений, причиненных сотрудникам Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (да­лее - ОБСЕ) в Луганской области.

В мае 2017 г. ОБСЕ и Комиссия заключили договор, в силу которого последней было поручено провести расследование обстоятельств гибели и ранений, причиненных сотрудникам ОБСЕ в Луганской республике. 18 мая 2017 г. Генеральный се­кретарь ОБСЕ Л. Дзаньер и Председатель Комиссии Т. Марун подписали меморандум о взаимопонимании, а также отдель­ное соглашение о расследовании инцидента. Стороны согла­совали задание Комиссии (terms of reference), в силу которого она должна была провести независимое судебно-медицинское расследование (forensic investigation) в целях установления фактических обстоятельств инцидента и дать им оценку с точ­ки зрения международного гуманитарного права. При этом вопросы уголовной ответственности и причастности кого-ли­бо (accountability) к инциденту перед Комиссией не ставились.

В результате расследования Комиссия установила следу­ющие факты. Инцидент произошел 23 апреля 2017 г. во время стандартного патрулирования (routine patrol) территории в окрестностях села Пришиб Луганской области представите­лями Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украи­не. Бронированный автомобиль ОБСЕ подорвался на мине, в результате чего погиб санитар (paramedic) и были ранены два наблюдателя Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине. Комиссия изучила документы, провела опросы сви­детелей, исследовала характер повреждений подорвавшегося автомобиля, осмотрела место происшествия, взяла образцы на месте (material collected at the site) и провела судебно-медицин­скую экспертизу. Комиссия установила, что произошел подрыв на противотанковой мине российского производства ТМ-62М, которая была установлена не ранее чем за несколько дней до инцидента и могла взорваться при любом контакте с тяжелой техникой. Комиссия пришла к выводу о том, что инцидент не был намеренной атакой на автомобиль наблюдателей. Учиты­вая факт того, что дорога, на которой произошел подрыв, часто использовалась гражданским населением, эксперты пришли к выводу о том, что установление на дороге противотанковой мины явило собой нарушение международного гуманитарного права в связи с неизбирательным характером ведения военных действий. Генеральный секретарь ОБСЕ Т. Гремингер поблаго­дарил Комиссию и отметил, что результаты расследования бу­дут тщательно изучены сотрудниками ОБСЕ.

Расследование обстоятельств гибели и ранений, причи­ненных сотрудникам ОБСЕ в Луганской области, явилось на­чалом работы постоянной комиссии по установлению фактов, которая была создана более четверти века назад. Несмотря на столь затяжной период вовлечения Комиссии в практику рас­следований серьезных нарушений международного гуманитарного права, само по себе начало практической следствен­ной деятельности можно считать важной вехой в становлении Комиссии и развитии средств обеспечения выполнения норм МГП. Однако нельзя не обратить внимание на то, что иници­ирование первого расследования не соответствовало статье 90 Дополнительного протокола I.

Согласно пп. a) п. 2 статьи 90 Протокола, высокие дого­варивающиеся стороны могут во время подписания, ратифи­кации или присоединения к Протоколу или в любое другое последующее время заявить, что они признают, ipso facto и без специального соглашения, в отношении любой другой высокой договаривающейся стороны, принимающей на себя такое же обязательство, компетенцию Комиссии в отноше­нии расследования заявлений другой стороны. Другим осно­ванием компетенции Комиссии является пп. d) п. 2 статьи 90 Протокола, который гласит: «в других ситуациях Комиссия назначает расследование по просьбе стороны, находящейся в конфликте, только с согласия другой заинтересованной сторо­ны или сторон».

В правилах внутреннего регламента Комиссии не уточня­ется перечень субъектов, которые уполномочены обращаться к Комиссии с целью расследования. Вместо этого использу­ется общий термин - «запрашивающая сторона» (requesting party). Однако бесспорно, что внутренние правила Комиссии, которые принимаются ее собственным решением, не могут толковаться иначе, чем в соответствии со статьей 90 Прото­кола. Исходя из этого, можно заключить, что инициаторами расследования могут выступать только государства. Учитывая, что расследование было начато по инициативе международ­ной организации - ОБСЕ - его можно считать проведенным в нарушение Дополнительного протокола I, то есть порочным с юридической точки зрения.

Некоторые авторы полагают, что, несмотря на указанное правовое противоречие, Комиссия признала компетенцию ad hoc для данного случая в соответствии с пп. d) п. 2 статьи 90, и поэтому была полномочна провести расследование^[6]. Пред­ставляется, что данный аргумент не является юридически кор­ректным - Комиссия не может в своих решениях выходить за пределы той компетенции, которую определили для нее госу­дарства-участники Протокола в статье 90. Поэтому насколько бы широко ни толковали положения Протокола члены Ко­миссии, она не компетентна проводить расследования по за­просам международных организаций.

Таким образом, первое расследование Международной гуманитарной комиссии по установлению фактов - расследо­вание обстоятельств гибели и ранений, причиненных сотруд­никам ОБСЕ в Луганской области - было проведено в нару­шение статьи 90 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям. В этой связи следует констатировать, что «буду­щее Комиссии» пока не наступило, и она продолжает оста­ваться неэффективным международным органом, который требует реформирования.

* Статья подготовлена в рамках гранта МГИМО МИД России на вы­полнение научных работ молодыми исследователями под руко­водством докторов наук.

КУДИНОВ Алексей Сергеевич
аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России

МОРОЗОВА Анна Александровна
магистрант международно-правового факультета МГИМО (У) МИД России