В настоящей статье рассматривается связь международного инвестиционного права со сферой прав человека. Следует отметить, что новизна и актуальность данной идеи связана с неявным сочетанием данных правовых полей.

В тексте статьи приводятся исторические данные относительно эволюции международного инвестиционного права, рассматриваются его точки соприкосновения с правами человека. Далее в статье рассматриваются конкретные правовые документы, в которых разбираются ситуации, когда международное инвестиционное право влияет на сферу прав человека. В конце статьи делается вывод о том, что многие правовые нормы, которые бы защищали права человека, нечетко прописаны в существующих документах. Также отмечено, что система международного инвестиционного права нуждается в доработках.

Ключевые слова: международное инвестиционное право, права человека, права инвестора, соглашения, договоры.

NUGMANOVA Aliya Nailevna
postgraduate student of International and European law sub-faculty of the Institute of Legislation and Comparative Jurisprudence under the Government of the Russian Federation

INTERSECTORAL CONNECTION OF INTERNATIONAL INVESTMENT LEGAL RELATIONS AND HUMAN RIGHTS

This article discusses the interaction between international investment law and the human rights sphere. It should be noted that the novelty and relevance of this idea is associated with an implicit combination of these legal fields. The text of the article provides historical data on the evolution of international investment law, discusses its points of contact with human rights. Further, the article discusses specific legal documents that deal with situations where international investment law affects the sphere of human rights. The current paper concluded that many legal norms that would protect human rights are not clearly spelled out in existing documents. It was also noted that the system of international investment law needs to be improved.

Keywords: international investment law, human rights, investor rights, agreements, contracts.

Международное инвестиционное право является зна­чимой отраслью в системе международного права. Данная отрасль имеет длительный исторический путь. Отдельный период посвящен истории взаимодействия международ­ного инвестиционного права с правами человека. Так по­сле Второй мировой войны была создана ООН и значимых международно-экономических институтов. Из них, в част­ности, Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк. Важной особенностью является тот факт, что существо­вавшая тогда Гаванская хартия практически не затронула проблему защиты инвестиций. Также в Генеральном согла­шении по тарифам и торговле (ГАТТ) не содержится главы, пункты которой оговаривали бы вопросы защиты иностран­ных инвестиций. Здесь можно заключить, что права инвесто­ров отстаивались автономно от международной практики. При этом число разбирательств по проблемам иностранных инвестиций значительно возросло с 1945 по 1989 гг. Рост ино­странных инвестиций во многом влияет на развитие между­народной экономической системы.

С приближением 80-х годов существенно изменилось отношение развивающихся стран к инвестициям. С это­го времени развивающиеся страны стали более активными участниками международных инвестиций. Это было связано с невозможностью оплачивать собственные долги в условиях международного кризиса [2, с. 53]. Также стоит отметить, что не только природные ресурсы стали причиной капиталовло­жений. Интерес пал также на производство, различные тех­нологии и особые услуги. Развивающиеся страны выступили за либерализацию инвестиционной политики. Это привело к росту двусторонних инвестиционных договоров, которые были заключены между развитыми и развивающимися странами. Развивающиеся страны должны действовать по национальному стандарту, однако они сами не были готовы обеспечить обращения для защиты иностранной собственно­сти. Данное обстоятельство создает серьезную проблему для реализации прав человека. Инвестор в другом государстве сталкивается одновременно с нарушением международного инвестиционного права и нарушением собственных прав. В 90-х годах количество инвестиционных договоров между развитыми и развивающимися странами стало еще боль­ше. Развивающиеся страны хуже адаптировались к нормам международного инвестиционного права. Тем более, многие из них имели слабое представление о правах человека. Это было обусловлено рядом причин: распад СССР; экономиче­ская стагнация во многих развивающихся странах; наличие в данных странах неблагоприятного инвестиционного климата для иностранных инвесторов [5, c. 126-127].

Особое место в истории международного инвестици­онного права занимают проекты и конвенции. Отправной

точкой можно считать идею Германа Абса. Он первым пред­ложил подписать многосторонний договор о защите ино­странных инвестиций. Об этом впервые заявили на междуна­родной конференции в Сан-Франциско в 1957. Предложение Абса стало толчком для появления проекта кодекса «Между­народная конвенция по взаимной защите прав частной соб­ственности в иностранных государствах» [3, c. 229-230]. В до­кументе содержалось 15 положений, он включал стандарты защиты частной собственности, находящейся за рубежом. Был учрежден постоянный арбитражный суд.

Стандарты включали в себя «гарантии прав на свобод­ное осуществление экономической или предприниматель­ской деятельности. Дискриминация между гражданами стран, которые стали участниками договора, категорически запрещалась. Также не стоит забывать о «положении о за­щите против мер, необоснованно препятствующих осущест­влению предпринимательской деятельности» и «введении несоразмерных налоговых ставок» [6, c. 374]. Статья докумен­та предусматривают для иностранных инвесторов ряд прав. Например, согласно 6 статьи даются гарантии защиты от национализации частной собственности. Однако предпола­гается соблюдение некоторых условий: гарантии действуют только в течение 30 лет после вложения капитала. По статье 7 инвестору полагается обязательная выплата в случае экс­проприации. На случай введения военного положения в том или ином государстве, инвестор может контролировать част­ную собственность. Документ также гарантирует возмож­ность третейского суда и комитета для возмещения убытков на случай экспроприации. Государство должен прекратить противоправные действия в 3 месяца по решению третейско­го суда. В противном случае он мог обнародовать несоблюде­ние обязательств того или иного государства. Если подобная мера не приводила к нужным результатам, то за этим следо­вали экономические санкции.

Рассмотренная конвенция является далеко не единствен­ной попыткой реализации правового соотношения прав че­ловека и инвестора в истории международного права. Двумя годами позже, в 1959 году Абса и Шоукросса предложили проект конвенции об иностранных инвестициях. Он является «одним из наиболее известных результатов работы по науч­ной кодификации норм международного инвестиционного права» [1, c. 40]. Подобная попытка не превратилась в офи­циальный документ, который бы имел юридическую силу. Однако данный проект дал ход установлению в мире режима справедливого и равноправного обращения. Запрещалась косвенная экспроприация, обязательства по вложению ка­питала граждан из любой из договаривающихся сторон ста­ли соблюдаться.

Следует отметить, что конвенция и проект по защите частной собственности иностранных государств не были под­держаны. Они не превратились в основу для договора между несколькими сторонами. Однако их вклад в дальнейшую модернизацию системы международного инвестиционного права и его точек соприкосновения с правами человека бес­спорен.

Каким образом международное инвестиционное пра­во и прав человека могут соприкасаться? В первую очередь следует отметить, что корпоративный инвестор может сам устанавливать правила в стране (это принято определять как нормотворческую функцию), куда идут его инвестиции. Дан­ное обстоятельство, однако, может угрожать национальным и даже глобальным общественным ценностям. Сюда же от­носится экономическое развитие, охрана окружающей сре­ды и права человека. Также, данное обстоятельство негативно воздействует на возможность государства контролировать ивестиционную деятельность, учитывая интересы общества. Подобная функция ивесторов практически не контролиру­ется на международном уровне. Инвестиционный режим не дает гарантии оградить от противоправных действий юриди­ческих лиц. Кроме того, международная ответственность за противозаконные действия со стороны того или иного юри­дического лица остается под вопросом. В данном случае по­тенциально затрагиваются права человека (каждого гражда­нина страны, в которой инвестор ведет деятельность).

Частные компании и государства могут создавать меж­дународные правовые нормы по обоюдному согласию. Этот факт сам по себе не является проблемной ситуацией. Однако проблемная ситуация в международном праве может иметь место быть потому, что инвестиционные договоры стано­вятся наднациональными. Кроме того, положения о защите инвестиций, которые содержатся в данных договорах, обяза­тельны и их сложно юридически обойти. Подобная ситуация дает возможность определить четыре проблемные области современного инвестиционного режима. В первую очередь, логика соглашения и собственности/имущества слабо разгра­ничена в доктрине международного инвестиционного права. Во-вторых, существует возможность беспрепятственно сме­нить национальность корпоративному инвестору. В-третьих, существуют трудности, которые связаны с решением про­блем доктрины международного инвестиционного права. Это связано с существующей лоскутной системой мирового инвестиционного режима. К примеру, юридическое лицо ответственно за смену национальности, это четко прописа­но в нормах международного права. Для этого потребуются некие институциональные устройства, которые бы основы­вались на многостороннем подход и могли систематически решать споры. Наконец, юристы, специализирующиеся на международном праве, должны переосмыслить многие по­ложения юридических лиц в мировой правовой сфере. Пере­численные проблемные поля тесно соприкасаются с такими сферами прав человека как неприкосновенность собствен­ности, равенство перед законом, право на благоприятную окружающую среду. При этом следует отметить, что затра­гиваются как права инвестора, так и права третьих лиц, кото­рыми могут быть жители страны или конкретного региона.

Связь прав человека и международного инвестицион­ного права заключается в разнице двух понятий: экономи­ческий рост и экономическое развитие. Иными словами, уровень ВВП не единственный показатель, который свиде­тельствует о развитии экономики. Инвестирование капитала может способствовать экономическому росту (росту ВВП), однако при этом нарушаются права человека. Таким обра­зом, анализ экономического развития должен выполняться при помощи комплексного подхода к соотношению разви­тия экономики и защиты иностранных инвестиций. Должны учитываться все возможные негативные последствия.

В истории были примеры столкновений прав человека и международного инвестиционного права. К. Тамс проде­монстрировал пример атаки со стороны стран Европейского союза на Урегулирование споров между инвесторами и го­сударством (УСИГ) [8]. Впервые в газете «Нью-Йорк Таймс» была опубликована статья, в которой сравнивают суды НА­ФТА (Североамериканское соглашение о свободной торгов­ле) и секретные трибуналы, которые не уделяют должного внимания достижениям в области международного инве­стиционного права. Удивительно, что у этих судов было найдено немало схожих элементов. Данное обстоятельство способствовало тому, что государства принимают различ­ные меры, чтобы обеспечить согласованность при помощи апелляционных инстанций или особых комиссий для разъ­яснения положений инвестиционных договоров. Это хорошо иллюстрирует глава об инвестициях Всеобъемлющего эко­номического и торгового соглашения между Канадой и ЕС. В данном соглашении уточняются содержание ряда инвести­ционных стандартов с целью более понятного разрешения споров. Также права иностранного инвестора должны быть ограничены. При переговорах между разными сторонами во внимание берутся более широкая область интересов. Сюда включены права человека, в частности его трудовые права и право на благоприятную окружающую среду. В полной мере нельзя ориентироваться на данное соглашение при составле­ние инвестиционного договора, однако его можно использо­вать как шаблон для установления международного сотруд­ничества [7]. Это является хорошей правовой практикой для урегулирования между правами иностранного инвестора и правами человека.

Таким образом, новые инвестиционные соглашения нужны для соблюдения стандартов ответственного и устой­чивого инвестирования. Здесь задействованы права инве­сторов, государства, граждан этого государства. К примеру, некоторые инвестиционные соглашения требуют от инве­сторов соблюдать законодательство страны, в которую идут инвестиции. Подобное обстоятельство в определенной мере способствует соблюдения прав человека. С другой стороны, это же обстоятельство может препятствовать соблюдения прав человека: не во всех странах права человека реализуют­ся в полной мере или существуют только формально, но на практике не исполняются. В некоторых современных догово­рах также упоминается о соответствии международным стан­дартам корпоративной социальной ответственности. Далеко не во всех странах данные положения исполняются на прак­тике. В силу данного обстоятельства происходит нарушение прав человека. Позитивный пример, однако, демонстрирует соглашение от 2016 года о взаимной защите капиталовложе­ния, заключенное между Марокко и Нигерией. По данному соглашению инвесторы обязаны соблюдать права человека в принимающей стране. В частности, требуется руководство­ваться общими принципами и правами в сфере труда, необ­ходимо допустимое воздействие на окружающую среду (во внимание берутся требования законодательства государства инвестора, так и государства-принимающей стороны). На­конец, существуют соглашения, которые жестко пресекают коррупционную деятельность со стороны инвесторов. Это тоже затрагивает сферу прав человека. Данная область, тем не менее, нуждается в серьезной разработке гибкого законо­дательства. В частности, речь идет о юридическом обоснова­нии новых положений и стандартов.

НУГМАНОВА Алия Наилевна
аспирант кафедры международного и европейского права Института законодательства и сравнительного правоведения при