Важность исследования вопросов о залоге как обеспечительном обязательстве, объясняется нижеследующим фактом: залог собственности и прав имеет особое значение относительно прочих методов обеспечения гарантированной реализации обязательств.

Ввиду чего в работе рассмотрены соответствующие нормы Гражданского кодекса, существующая система обеспечения финансовой задолженности по средствам залога и её акцессорность, период действия залогового договора и максимальные размеры обязательств по нему.

Методологическую основу исследования составили частнонаучные (специально­юридический, сравнительно-правовой) и общенаучные (проблемно-теоретический, телеологический и системный) методы. Основные тенденции развития института ответственности и дискуссионные аспекты, отраженные в отечественных и зарубежных документах, рассматривались с применением методов проблемно-теоретического и системного анализа.

Ключевые слова: залог, обеспечение исполнение, обязательства, акцессорность, залоговый договор.

ВАСЕНЁВ Максим Иванович
аспирант Уральского института управления, РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, г. Екатеринбург

ЛЮБЕНКО Юлия Владимировна
аспирант Уральского государственного юридического университета

VASENEV Maksim Ivanovich

postgraduate student of the Ural Institute of Management of the RANEPA under the President of the

Russian Federation, Yekaterinburg

LYUBENKO Yuliya Vladimirovna

postgraduate student of the Ural State Law University

GENERAL CHARACTERISTICS OF A PLEDGE AS A SECURITY OBLIGATION

The importance of studying the issues of collateral as a security obligation is explained by the following fact: the pledge of property and rights is of particular importance relative to other methods of ensuring the guaranteed implementation of obligations. In view of this, the relevant norms of the Civil Code, the existing system of securing financial debt by means of collateral and its accessory, the validity period of the pledge agreement and the maximum amount of obligations under it are considered in the work.

The methodological basis of the research was made up of private scientific (special-legal, comparative-legal) and general scientific (problem-theoretical, teleological and systemic) methods. The main trends in the development of the institute of responsibility and the controversial aspects reflected in domestic and foreign documents were considered using the methods of problem-theoretical and system analysis.

Keywords: Pledge, security, performance, obligations, accessory, pledge agreement.

Жёсткие требования к характеристике задолженности в залоговом договоре в течение достаточно продолжительного времени предъявлялись отечественным законодательством. Законодательные нормы делали безусловной необходимость отображать в условиях договора всю специфику формиру­емого обязательства, обеспеченного залогом: сущность, ве­личину и период его исполнения. При этом считался неза­ключенным всякий залоговый договор, не отображающий хотя бы один из названных критериев. В некоторой степени ситуация была исправлена постановлением Верховного суда, которое указывало, что в ситуациях, в которых лицом, предо­ставляющим залог, выступает непосредственно сам дебитор по основному долгу, условия о сущности, величине и пери­оде исполнения обязательства с обеспечением, необходимо считать оговоренными, когда в текущем залоговом договоре выполнена отсылка к документу, регламентирующему основ­ное обязательство, при регулирующему все необходимые ус­ловия должным образом [6].

Таким образом, органы высшей судебной власти исклю­чили процедуру описи непосредственно самого долгового обязательства в залоговом договоре из числа обязательных. Тем не менее, не было упразднено требование об определе­нии сущности, величины и периода исполнения обязатель­ства (включены в документы, регламентирующие основное обязательство). Однако, право согласования в описанном выше порядке положений по долговым обязательствам не распространялось на случаи, когда лицо, предоставляющее залог, не являлось дебитором по основному обязательству.

Данные ограничения были упразднены принятием фе­дерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (по­ложений законодательных актов) Российской Федерации» [8]. Ныне действующие нормы Гражданского кодекса, в част­ности первый пункт 339 статьи, разрешают путём отсылки к основному договору, являющемуся основанием для обеспечительного обязательства, утверждать условия о задолжен­ности [2]. Также на законодательном уровне было утвержде­но право свободного описания долгового обязательства для случаев, когда залог предоставлялся предпринимателем. Согласно второму пункту 339 статьи Гражданского кодекса обеспеченное залогом обязательство, в том числе и будущее, возможно описать так, что оно будет охарактеризовано в ка­честве обеспеченного залогом на период взыскания, что ре­ализуется и по средствам подтверждения всех имеющихся и возможных задолженностей дебитора перед заёмщиком в рамках конкретной величины [2]. Иными словами, законо­дательство позволило составлять документацию на договора таким образом, чтобы основные обязательства были обуслов­лены по средствам их субъектной структуры. В своих трудах Р. С. Бевзенко данную договорную форму называет догово­ром залога по всем долгам [1]. В современных юридических научных трудах вопрос изучения договора залога по всем долгам не освещён должным образом несмотря на то, что та­кая форма является новой для российского права, ввиду чего вызывает интерес к изучению. Это обусловлено, в первую очередь, тем, что рассмотренная выше норма Гражданского кодекса вызывает ряд вопросов. Ввиду чего далее будут осве­щены следующие особенности новой формы залога как обе­спечительного обязательства: суть и акцессорность; период действия.

Рассмотрим более подробно вопрос об акцессорно- сти залога по всем долгам. Как правило, в юридической практике, одним из критериев определения залога как обе­спечительного обязательства, служит его акцессорность, подразумевающая тесную связь обеспечения с основной за­долженностью. Акцессорность присутствует на каждой вехе присутствия залога как обеспечительного обязательство, с момента его появления до момента его упразднения. Так в работах Р. С. Бевзенко отмечается, что можно вести речь об акцессорности формирования, размера требования, соответ­ствия основным требованиям, завершения, и акцессорности в сфере права на обязательную реализацию требований [1].

На ряду с Р. С. Бевзенко, И. А. Емелькина в своих работах пишет, что залогу по всем долгам не характерна какая-либо другая общность с основным требованием [4]. Можно счи­тать, что авторы придерживаются такого мнения, так как они видят залог в форме единого обеспечения, или, в виде юриди­ческой конструкции «все обязательства - один залог», напро­тив общепринятой конструкции «одно обязательство - один залог». При восприятии единого права залога, как это опи­сано выше, оно может гарантировать выполнения всех неза­висимых обеспечительных обязательств. Поэтому можно ут­верждать, что новая концепция залога как обеспечительного обязательства следует из формулировки 339 статьи Граждан­ского кодекса «обеспечение всех существующих и (или) буду­щих обязательств должника перед кредитором» [2]. Действи­тельно, речевой оборот, использованный в рассматриваемой части ГК РФ, предполагает исключительно такую трактовку. Тем не менее, возможно и следующее толкование: на базе залогового договора с момента появления требований фор­мируются независимые залоги. Такое двусмысленное толко­вание объясняется особенностями русского языка и имеет место быть, поскольку неакцессорное обеспечение является действующим институтом гражданского законодательства. Тому пример, описанная в 368 статье Гражданского кодекса, независимая банковская гарантия [2]. Ввиду чего, возможен каждый из вариантов трактования.

К толкованию рассматриваемой формулировки в том виде, что на каждое обязательство должен приходится один залог, указывает ряд моментов. Так, в последующих редак­циях Гражданского кодекса в 339 статье говорится, что лю­бое обязательство можно охарактеризовать по средствам подтверждения обеспечения уже имеющихся и возможных обязательствах дебитора. Таким образом, нормативный акт свидетельствует исключительно о упрощённой форме стан­дарте описания задолженности. Кроме того, наименование статьи «Условия и форма договора залога» говорит, что она включает в себя порядок заключения залогового договора, а не появляющемся на его основе обеспечении. Вместе с тем, норма расположена в части Гражданского кодекса, описыва­ющей обобщённые тезисы, касающиеся залога. Получается, что её местоположение не даёт права вести речь о залоге по всем долгам как о самостоятельной залоговой форме, к ко­торой возможно отнести общий порядок, исключительно по причине отсутствия противоречий. Также в статье 341 Граж­данского кодекса сформулировано положение о том, что за­конодательными нормами касаемо залога недвижимой соб­ственности оговорено, что залоговое обязательство можно считать появившимся, имеющим место быть и погашенным независимо от появления, существования и прекращения обязательства. Таким образом, законодательными нормами закреплено право использования неакцессорного залога ка­сательно недвижимой собственности.

На ряду с вышесказанным, достаточно трудным являет­ся оформление и политико-правовое доказательство такого трактования как «все обязательства-один залог». В случае поддержания мысли о целостном неакцессорном обеспече­нии обязательно появляются проблемы с применением за­конодательной базы, не ориентированной на залог в такой форме. Не малые трудности вызывают и принципы, характе­ризующие акцессорность следования за основным правилом. Вероятно появление затруднений и при применении норм, регулирующих акцессорность окончания обязательства.

Важность вопроса о периоде, в течение которого за­логовый договор по всем обязательствам имеет силу, об­условлена рядом факторов. Как указывалось выше, с того времени как лицо, передающее свою собственность в каче­стве залога, заключило договор, ему необходимо соблюдать ряд запретов. Вместе с тем, залоговый договор невозможно погасить естественным способом, с окончанием обеспечен­ного требования. Одновременно, статья 339 Гражданского кодекса не указывает на обязательное закрепление периода действительности договорных условий. В законодательные нормы, наряду с этим, не включён порядок действий, даю­щий возможность по односторонней инициативе прекра­тить действие залогового договора по всем долгам. При этом абсолютно бессрочный договор - отклонение, которое со­временное гражданское законодательство достаточно эффек­тивно обходит стороной. По обобщённым законодательным нормам предоставляется право одностороннего прекраще­ния бессрочных обязательств.

Иными словами, существует законный способ оконча­ния действия бессрочного залогового договора по всем дол­гам. С этой целью такого рода договорённость нужно рассмо­треть в качестве условного контракта, что применимо, в том числе, к всякой форме залогового договора, до появления предмета главного обязательства. В договоре такой формы основным критерием является появление залога как таково­го, а формирование задолженности - основным условием.

В российском праве не в полной мере изучена основа реализации так называемых условных сделок. Можно пред­положить, что это факт является причиной отсутствия в нормативной базе обобщённых принципов, упраздняющий возможность сторон пребывать в постоянном ожидании наступления условий, тогда как они могу и вовсе не насту­пить. Вместе с тем законодательство предлагает следующий путь завершения такого рода состояния касаемо частной ситуации - обязательство с периодом их реализации до вос­требования, или, так называемое, потестативное условное обязательство. Статья 314 Гражданского кодекса определя­ет адекватный период появлениях условий наступления за­логовых обязательств. За неимением обобщающих тезисов по рассматриваемому вопросу, допускается применение за­конодательной нормы о разумном периоде формирования обеспечительного обязательства. Очевидно, что его возмож­но использовать и в сфере регулирования залогового догово­ра по всем залогам.

Важно понимать, что для окончания залогового догово­ра необходимо применять не весь алгоритм, предлагаемый 314 статьёй Гражданского кодекса, а только указанный там временной период. Таким образом, залоговый договор по всем обеспечительным обязательствам необходимо отнести к завершённым, когда по окончанию разумного периода времени залогодержатель не инкриминировал требований к дебитору. Если с момента подписания договора появлялись требования, то начало периода рассчитывается в окончания крайнего залога.

С другой стороны, Р. С. Бевзенко видит иной способ расторжения бессрочного залогового договора. В своей ра­боте автор обращает внимание на то, что залоговое обеспе­чительное обязательство имеет силу ««до истечения срока, на который он установлен (если такой срок имеется в до­говоре залога), либо в течение двух лет с момента установ­ления залога (п. 4 ст. 367 ГК РФ)» [3]. Идея Бевзенко имеет ряд достоинств, но появляется проблема следующего ха­рактера: на сколько правильным будет прекращение зало­гового обязательства, в случае, когда с момента окончания указанного автором периода формируется требование по обязательствам, период исполнения которых выходит за рамки установленных им сроков.

Другим не менее важным вопросом является определе­ние максимальной суммы в залоговом договоре по совокуп­ности всех задолженностей и нужно ли её оговаривать в обя­зательном порядка. В современной юридической научной литературе превалирует утвердительная позиция [5]. Рас­смотрим, на самом ли деле имеет такое значение максималь­ный размер залогового обязательства.

Для детального рассмотрения вопроса о максимальной сумме ответственности по залоговым обязательствам рассмо­трим статью 339 Гражданского кодекса, где указано, что тре­бование можно описать в залоговом договоре по средствам указания на обеспечение уже сформировавшихся у дебитора задолженностей, и тех, что могут возникнуть в границах кон­кретной величины [2]. Непосредственное толкование не по­зволяет сформулировать конкретный ответ. Статья указывает на то, что список возможных методов описания требования по залоговому договору можно считать открытым, при этом не указано, на сколько широко распространяется данная сво­бода. Несмотря на то, что вероятнее всего подразумеваю, что максимальный размер требований по залоговым обязатель­ствам оговаривается в момент составления и подписания за­логового договора, однако отсутствуют явные ограничения на формирование договора без указания предельных границ обязательств.

Вместе с тем, хотя чёткие указания отсутствуют, это не должно стать поводом к восприятию нормы в качестве дис­позитивной. Верховный суд утвердил, что норму необходимо считать императивной в случаях, когда необходимо регули­рование, реализуемое строго в законодательном порядке для охраны крайне важных интересов. Это интересы наиболее незащищённой стороны, общественные интересы и интере­сы прочих лиц [7]. Таким образом, исключены перекосы в сторону интересов одной из сторон, императивность рассма­триваемой нормы закреплена сутью законодательных актов по освещаемой проблеме.

Иными словами, и без глубоко синтеза рассматривае­мого вопроса можно говорить, что лицо, предоставляющее свою собственность в качестве залога, не имеет возможности выступать в качестве слабой стороны. Кроме того, подавляю­щее число «нелимитированных» залоговых договор по сово­купностям всех задолженностей не могут затрагивать обще­ственные права.

Подводя итог вышенаписанному, можно утверждать, что имеющиеся затруднения не в какой степени не сопоста­вимы со всеми преимуществами, получаемыми стороной, предоставляющей кредит. Так, получая имущество в залог, предоставляется право закрепить за возможными требова­ниями категорию первостепенных, а за собой - положение лица, первым принявшим залог. Это позволяет дать широ­кую применимость залоговому договору по совокупности всех задолженностей в современных гражданско-правовых отношениях. При этом необходима гарантия предсказуемо­сти последствий для всех участников договорных отношений. И если полагать, что статья 339 Гражданского кодекса опре­деляет новую форму неакцессорного обеспечения, нельзя вести речь о гарантии предсказуемости последствий. Ныне существующие российские нормативные акты не способны её обеспечить. Непосредственная реализация прописанных норм может нести вред участникам залогового договора. Так, например, в случае прекращения залогового обязательства при условии, что лицо, принявшее залог, передало свои тре­бования, обеспеченные залогом, а по договору была предус­мотрена передача требования без залогового обеспечения.

Такое достаточно свободное, и, вместе с тем, творческое толкование норм современных законодательных актов пред­ставляет угрозу для правовой стабильности. Ввиду чего, наи­более безопасной для каждой из сторон залогового договора по совокупности всех долгов является та её форма, при ко­торой формируются независимые обеспечения. Такая интер­претация сокращает вероятность появления непредвиден­ных рисков.