Пониманию природы разграничения полномочий меж­ду центральной властью и составными частями государства может способствовать сопоставление особенностей федера­тивного устройства России и опыт регионалистского государ­ства, то есть децентрализованного унитарного государства в Испании.

Статья 137 Конституции Испании устанавливает, что «Государство в своей территориальной организации вклю­чает муниципалитеты, провинции и автономные общества. Все эти единицы пользуются автономией при ведении своих дел.». Эта норма закрепляет возможность, но не обязатель­ность создания автономий. Полномочия регионов в Испании имеют не только административный, но и политический ха­рактер, следовательно, могут реализовываться путем издания ими законодательных актов. Правовые позиции Конституци­онного Суда Испании исходят из того, что автономизация не подрывает унитарного характера Испании. Примером мо­жет служить Решение Конституционного Суда Испании № 4/81 от 02 февраля 1981 года, согласно которому в Испании существует единственная власть - центральная - представля­ющая единство всей нации на всей территории государства. При этом «общие государственные органы не обладают всей полнотой публичной власти, так как, согласно вертикаль­ному разграничению полномочий, Конституция предусма­тривает участие различных территориальных образований в процессе осуществления публичной власти». В то же время, по мнению Конституционного Суда Испании понятие «ав­тономия» не подразумевает «суверенитет» и предполагает ограниченный характер полномочий автономных сообществ. Границы такой автономии определяются понятием «интере­сующие их вопросы», в пределах которых автономии наделя­ются необходимым объемом полномочий.

Строго юридически Конституция Российской Федера­ции закрепляет федеративное государственное устройство, предполагающее наличие у субъектов РФ элементов государ­ственности, но не суверенитета. По этой причине сравнение испанского и российского опыта оправдано не с точки зре­ния всей системы государственного управления, а с позиций механизмов распределения полномочий между уровнями власти.

Схожими для обеих стран являются гарантии прав тер­риториальных образований. Так, в обоих государствах в ка­честве таковых выступают Конституционный Суд, а также усложненный порядок внесения изменений в положения Конституции, закрепляющих полномочия территориальных образований, то есть гарантии реализуются как в институци­ональной, так и в процессуально плоскостях. Не менее значи­мой гарантией прав регионов является подвижность системы разграничения предметов ведения и полномочий в Испании и России - Конституционные Суды этих государств после­довательно при разрешении споров и при осуществлении толкования Конституций ищут баланс между компетенцией центра и регионов, исходя из потребностей общества.

Распределяя полномочия между центром и регионами, Конституция Испании устанавливает так называемую «си­стему двойного списка», при которой в статье 149 Консти­туции перечисляются предметы исключительного ведения центральной власти, а в статье 148 - вопросы, решение ко­торых могут брать на себя автономные сообщества. Однако при более внимательном рассмотрении система разграни­чения компетенции оказывается глубже по содержанию, чем на первый взгляд. Так, регионы вправе, но не обязаны закреплять соответствующие полномочия в своих уставах - то есть Конституция предусматривает ситуацию, когда эти полномочия будут реализовываться центральной властью, если они не будут отражены в законодательстве автономного сообщества. Во-вторых, часть исключительных полномочий центра объективно предполагает участие автономных со­обществ в их реализации. Например, участие регионов в ре­шении вопросов исключительного ведения центра имеет ме­сто в сфере трудовых правоотношений и права социального обеспечения - степень широты участия регионов в решении этих вопросов варьируется от осуществления исполнитель­но-распорядительной деятельности до прямого ограничения прав центра - в сфере социального обеспечения он прини­мает лишь базовое законодательство, а все остальные полно­мочия реализуют регионы.

Автономные сообщества вправе включать в свои Уста­вы как полномочия, закрепленные в статье 148 Конституции Испании, так и иные полномочия, которые напрямую не от­несены Конституцией Испании к компетенции центральной власти. Конституционная практика в Испании свидетель­ствует о том, что регионы закрепили в своем законодатель­стве максимально возможный объем полномочий, при этом сознательно не претендуя на так называемые «политически и социально болезненные» полномочия, например, на управ­ление тюрьмами. А в целом относительная свобода выбора автономными сообществами объема своих полномочий при­вела к асимметрии в их компетенции.

Сравнение испанской модели разграничения компетен­ции с российской выявляет ряд существенных различий. Так, в России предметы ведения и полномочия, закрепляемые за субъектами РФ Конституцией РФ по остаточному принци­пу, принадлежат им независимо от того, отразили они их в своем законодательстве или нет. То есть у субъектов РФ от­сутствует право по своему усмотрению считать эти полномо­чия принадлежащими им или нет - они apriori закреплены за ними. Конституционные акты субъектов РФ (Конституции или Уставы) не являются федеральными правовыми актами, то есть актами, изданными центральной властью. В Испании Уставы регионов считаются законами испанского Парламен­та, поскольку они им одобряются. В части вопросов совмест­ного ведения, в России модель распределения полномочий между федеральным центром и субъектами РФ определя­ется Федерацией. В Испании же степень участия региона в урегулировании соответствующих вопросов предопределена природой самого объекта регулирования. И российская, и испанская системы разграничения компетенции являются асимметричными. Однако, если в Испании асимметрия яв­ляется следствием реализации воли регионов, то в России она заложена на конституционном уровне и является след­ствием исторических причин (речь идет, например, о праве республик иметь второй государственный язык и о праве ав­тономных округов входить в состав края или области) и воли федерального законодателя.

Конституционно-правовая доктрина в Испании, в от­личие от Российской Федерации, устанавливает следующую типологию полномочий центра и автономных сообществ.

Во-первых, регион может обладать исключительными полномочиями, включающими в себя как право на законот­ворческую деятельность, так и право исполнительно-распо­рядительной деятельности по какому-либо вопросу. В этом случае регионы обладают по общему правилу всей полнотой как регламентирующей (potestadreglamentaria), таки органи­зационной власти (potestadorganizativa).

Во-вторых, право на нормотворчество региона по како­му-либо вопросу может быть сужено за счет указания на то, что он принимает нормативные правовые акты различной природы в развитие положений общегосударственного за­кона. В этой сфере регулирования взаимоотношения цен­тральной и региональных властей строятся следующим об­разом: центральная власть вправе издавать базовые законы и вносить в него изменения; в части же нормативных правовых актов организационного характера центральная власть впра­ве влиять на органы исполнительной власти регионов только в исключительных случаях.

Применительно к взаимоотношениям централь­ной власти и регионов в связи с изданием базовых зако­нов Конституционный Суд Испании разработал доктрину «basesydesarrollo» - «о базовых законах и развитии их поло­жений». Так, из ст. 149 Конституции Испании следует, что в рамках исключительной компетенции центральной власти государство может устанавливать базовые принципы, а авто­номные сообщества вправе издавать в развитие их положе­ний собственные законы. Вопросы, по которым применяется такой порядок правотворческой деятельности, разнообраз­ны - от сферы кредитования, банковского дела, страхования и общего планирования экономической деятельности (пп. 11 и 13 п. 1 ст. 149 Конституции Испании) до охраны окружаю­щей среды, природопользования и образования (пп. 23, 25, 30 п. 1 ст. 149 Конституции Испании). Доктрина предполага­ет, что общегосударственное регулирование основ или основ­ных принципов обеспечивает общенациональный интерес, что и служит критерием оценки правомерности действий центральной власти при отнесении того или иного вопроса парламентом Испании к компетенции центральной власти. При этом нормативный правовой акт может быть квалифи­цирован Судом как базовый, даже если в нем самом это на­прямую не оговорено, но при этом он регулирует вопросы, имеющие общенациональное значение и закреплённые в ст. 149 Конституции Испании - то есть, по мнению Суда, прак­тическая концепция базовых законов должна иметь приори­тет над формальной их концепцией.

В-третьих, регион может обладать лишь правом само­стоятельного применения общегосударственного закона. В этом случае регионы обладают только организационной вла­стью.

Помимо отсутствия в Российской Федерации такой подробной типологии полномочий федерального центра и субъектов РФ, обращает на себя внимание принципиально иной конституционный подход - если предметы ведения в России характеризуют уровни государственной власти, то полномочия - конкретные государственные органы, что от­части затрудняет упомянутую типологизацию.

Система разграничения предметов ведения и полномочий между центральной властью и автономными сообществами в Испании обеспечена тремя конституционными принципами - «принципом превосходства» (cKusuladeprevalencia), «принци­пом остаточности» (cKusuladeresidualidad) и «принципом доп олнения»(dбusuladesupletoriedad), закрепленными в п.3 ст.149 Конституции Испании (Вопросы, специально не отнесенные Конституцией к ведению государства, могут быть переданы в компетенцию автономных сообществ в силу их соответствующих статутов. Компетенция в вопросах, не включенных статутами об автономии, будет относиться к ведению государства, нормы пра­ва которого в случае конфликта имеют большую юридическую силу чем нормы автономных сообществ во всем, что не передано ~ исключительную компетенцию последних. Право государства во всех случаях дополняет право автономных сообществ).

«Принцип превосходства» означает, что законодатель­ство центральной власти имеет приоритет над законодатель­ством регионов в случае их противоречия, если только речь не идет о вопросах, входящих в исключительную компетен­цию регионов. В России применяется идентичная модель определения законодательного приоритета.

«Принцип остаточности» означает, что государство бе­рет на себя осуществление всех полномочий, которые не осу­ществляет, то есть не фиксирует в своем Уставе, автономное сообщество. Этот принцип означает, что если. Например, у автономного сообщества недостаточно ресурсов для реализа­ции полномочия и по этой причине оно не закрепляет его в своем Уставе, центральная власть компенсирует ситуацию самостоятельно. Также этот принцип имеет значение при появлении новых объектов регулирования, четко не обозна­ченных в статьях 148 и 149 Конституции Испании. При этом Конституционный Суд Испании при рассмотрении споров о таких новых объектах регулирования по возможности пыта­ется использовать аналогию и проводить параллели между ними и теми, которые отражены в вышеупомянутых статьях. В некотором роде речь идет об аналоге принципа субсиди­арности в федеративных государствах. В Российской Феде­рации в строгом смысле слова такой принцип не закреплен, однако механизм реализации полномочий по предметам со­вместного ведения федерального центра и субъектов РФ во многом схож. Существенные различия наблюдаются в опре­делении компетенции по новым объектам регулирования - нормы ст. 71 Конституции РФ о предметах исключительного ведения сформулированы настолько широко, что это позво­ляет отнести к компетенции Федерации практически любой значимый для государства вопрос.«Принцип дополнения» является аналогом иной стороны принципа субсидиарности в федеративных государствах. Суть его заключается в том, что центральная власть берет на себя осуществление полномо­чий, закрепленных за автономными сообществами, если они по каким-то причинам воздерживаются от их реализации, не пользуются своими законодательными и/или исполнитель­ными полномочиями по определенному предмету ведения. Еще в 80-хх гг. ХХ в. центральная власть приняла решение разрабатывать законы по вопросам, отнесенным к исключи­тельному ведению регионов, для восполнения возможных пробелов законодательного регулирования в будущем. Одна­ко Конституционный Суд Испании сформулировал четкую позицию, согласно которой такая практика не должна при­водить к фактическому перераспределению полномочий, за­крепленных Конституцией. Более того - Конституционный Суд Испании сузил сферу применения этого принципа, ука­зав, что он предполагает использование законов, принятых на центральном уровне до вступления в силу Конституции Испании и не противоречащих ей. В российской Конститу­ции отсутствуют четкие предписания для разрешения ситу­ации, когда субъекты РФ по каким-то причинам не реали­зуют принадлежащие им полномочия в рамках предметов совместного ведения. Федеральный законодатель не вправе произвольно восполнять образовавшийся пробел.

В Конституции Испании закреплены механизмы пере­распределения, разумеется, в конституционных пределах, полномочий между центром и регионами.

Так, в ст. 150 Конституции Испании закреплено, что центральная власть в областях, отнесенных к компетенции государства, может передавать всем или некоторым автоном­ным сообществам полномочия принимать законодательные нормы при условии соблюдения принципов, основ и ди­ректив, установленных общегосударственным законом. Речь идет о так называемых рамочных законах. При этом за обще­государственными судами сохраняется право контроля за по­рядком реализации регионами переданных полномочий, а также в самом рамочном законе полномочия контроля закре­пляются за парламентом Испании. В Российской Федерации рамочное законодательство никогда не рассматривалось в ка­честве инструмента передачи исключительных полномочий Федерации, в конституционной практике использовались лишь идеи о реализации в такой форме законодательных полномочий Федерации по вопросам совместного ведения.

П. 2 ст. 150 Конституции Испании закрепляет, что до­пускается передача или делегирование автономным со­обществам прав, касающихся предметов исключительного ведения центральной власти, природа которых позволяет осуществлять такую передачу или делегирование. При этом закон о передаче или делегировании полномочий должен также закреплять передачу региону необходимых ресурсов для их реализации, а также конкретизировать порядок осу­ществления контроля за их реализацией центральной вла­стью. Такой закон может быть в любой момент изменен или отменен центральной властью.

В обоих случаях передача или делегирование полномо­чий центральной властью регионам не означает изменение конституционно установленной модели разграничения ком­петенции.

П. 3 с. 150 Конституции Испании позволяет централь­ной власти устанавливать своим актом принципы гармони­зации законодательства автономных сообществ, исходя из общенациональных интересов. Причем это право может быть реализовано центром даже применительно к вопросам, входящим в исключительную компетенцию регионов.

Российское законодательство также закрепляет меха­низмы передачи полномочий между уровнями государ­ственной власти, однако, большая их часть урегулирована не Конституцией РФ, а федеральным законом. Ч. 2 и ч. 3 ст. 78 Конституции РФ говорят лишь о соглашениях между фе­деральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов Федерации, которыми они могут передавать друг другу полномочия. В Российской Федерации на основании соглашений могут быть переданы только полномочия органов исполнительной власти. Зако­нодательные полномочия в таком порядке не передаются. В Испании соглашения как инструмент передачи полномочий также не применяются, если речь идет о законодательной компетенции, сфера их применения довольно ограничена и сводится к исполнительно-распорядительной деятельно­сти по узкому кругу вопросов. Возможность делегирования полномочий органами исполнительной власти (администра­тивное делегирование полномочий) в Испании урегулирова­на Законом № 30/92 от 26 ноября 1992 года «О нормативно­правовой организации публичных администраций и общих административных процедурах», однако, фактически это происходит чаще во взаимоотношениях не центра и регио­нов, а центра и органов местного самоуправления.

Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (пред­ставительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» также упоминает о соглашениях между Федерацией и субъектами РФ. Кроме того, в нем закреплен порядок одностороннего возложения Федерацией федеральных полномочий на органы исполни­тельной власти субъектов РФ. Инструментами здесь высту­пают как законодательные как, так и Указы Президента РФ, а также Постановления Правительства РФ. Отчасти эта про­цедура схожа с той, которая закреплена в п. 2 ст. 150 Консти­туции Испании за исключением, что в Испании этот вопрос решается только на законодательном уровне и требует за­ключения соглашения между центральными органами вла­сти и регионом на основании закона, принятого в порядке п. 2 ст. 150 Конституции.

Федеральный закон № 184-ФЗ также закрепляет возмож­ности участия органов власти субъекта Федерации в осущест­влении федеральных полномочий, причем степень такого участия определяется федеральными законами. Финанси­рование такого участия осуществляется за счет собственных средств субъекта РФ.

Аналогов испанского опыта обеспечения центральной властью гармонизации законодательства регионов в России нет. Отчасти эту роль федеральный центр выполняет при реализации своих полномочий по предметам совместного ведения, однако, в исключительную компетенцию субъектов РФ он вторгаться не вправе. Также определенное значение в части гармонизации в публично-правовой сфере играют основы конституционного строя Российской Федерации и принципы организации и деятельности органов законода­тельной и исполнительной власти, которыми долдоны руко­водствоваться субъекты РФ при реализации своего права са­мостоятельно устанавливать свою систему государственных органов (здесь в сравнительном аспекте уместно отметить положения ст.ст. 152-155 Конституции Испании, закрепляю­щие основные общие требования к системе государственных институтов автономных сообществ, что привело к постро­ению схожих систем органов в регионах - там существуют однопалатные парламенты, им подотчетны правительства, главы правительства и иные органы власти регионов; одна­ко, степень контроля центральной власти за деятельностью региональных органов в Испании значительно уже, чем в России).

В целом, Россия располагает большим и более гибким инструментарием передачи полномочий между уровнями государственной власти, чем Испания.

Таким образом, в Испании применяются следующие механизмы разграничения полномочий между центром и автономными сообществами: Конституция Испании с закре­пленной в ней «системой двойного списка», Уставы автоном­ных сообществ, общегосударственные законы о передаче или делегировании полномочий, издаваемые в порядке ст.150 Конституции Испании, общегосударственные законы, изда­ваемые для разграничения полномочий по определенным вопросам в случаях, когда того требуют нормы конституции Испании (например, подп. 29 п. 1 ст. 149 Конституции Ис­пании устанавливает, что возможность создания регионами собственных полицейских органов регулируется их Уставами и общегосударственным законом; п. 3 ст. 157 Конституции устанавливает, что общегосударственный закон принимает­ся для урегулирования порядка использования финансовых полномочий региона, форм взаимодействия центра и реги­онов и порядка разрешения споров между ними в этой сфе­ре), практика Конституционного Суда Испании по вопросам разграничения полномочий; реже и в ограниченной сфере применяется договорный способ разграничения компетен­ции. При этом законодательство Испании не содержит по­ложений, ограничивающих проявление асимметрии при разграничении полномочий.

В Российской Федерации набор инструментов пример­но схож, однако, их содержание существенно отличается от испанских аналогов. Кроме того, в настоящее время в систе­ме таких инструментов фактически превалирует Конститу­ция РФ и Федеральный закон № 184-ФЗ.

В этой связи можно сделать вывод, что в Испании пол­номочия регионов оказываются гораздо более стабильны и гарантированы, чем в Российской Федерации полномочия субъектов РФ. Об этом свидетельствует и то, что в России в сфере совместного ведения - то есть там, где взаимодействие двух уровней государственной власти наиболее интенсивно, полномочия федерального центра практически не ограни­чены, в первую очередь, в силу приоритета федерального правового регулирования в этой сфере. Правовые позиции Конституционного Суда РФ в основном поддерживают Фе­дерацию, в отличие от Испании, где Конституционный Суд часто встает на защиту полномочий регионов.

В Конституции Испании закреплены принципы, по­зволяющие центру ограничивать полномочия регионов: принцип равноправия, принцип солидарности, принцип свободы перемещения или общего рынка, территориальный принцип, принцип неравноправного положения центра и автономных сообществ.

Ст. 139 Конституции Испании закрепляет «Все испанцы имеют одни и те же права и обязанности на всей террито­рии государства.», п.2 ст.138 Конституции Испании уста­навливает, что «Различия в статутах различных автономных сообществ ни в коем случае не могут давать им экономиче­ских или социальных преимуществ». Правовая позиция Кон­ституционного суда Испании сводится к тому, что принцип равноправия не предполагает единообразия в законодатель­стве различных регионов, однако для реализации общенаци­ональных задач он может служить основанием при призна­нии правомерными действия центральной власти.

Ст. 2 Конституции Испании закрепляет, что «Консти­туция основана на нерушимом единстве испанской нации, единой и неделимой для всех испанцев Родине; она признает и гарантирует право на автономию национальностей и рай­онов, ее составляющих и солидарность между всеми ними», а ст.138 Конституции гласит, что центральные органы власти гарантируют его эффективное применение. Действия реги­онов, подрывающие данный принцип, толкуются Конститу­ционным Судом Испании не в их пользу при рассмотрении споров о компетенции.Принцип свободы перемещения или принцип общего рынка закреплен в п. 2 ст. 139 Конституции Испании: «Ни один орган публичной власти не имеет пра­ва принимать меры, которые прямо или косвенно ограни­чивают свободу граждан на перемещение и работу, а также свободное перемещение товаров на территории Испании». Территориальный принцип предполагает, что полномочия автономного сообщества распространяются только на его территорию. Когда полномочие должно осуществляться за пределами региона, его реализацию берет на себя централь­ное правительство.

Принцип неравноправного положения центра и регио­нов выражается в Испании в наличии у центральной власти ряда процессуальных преимуществ по сравнению с автоном­ными сообществами. Так, в соответствии с п. 2 ст. 161 Кон­ституции Испании, в случае подачи жалобы в Конституци­онный Суд Испании главой центрального правительства на региональный закон, действие оспариваемого закона прио­станавливается. Если жалобу на общегосударственный закон подает автономное сообщество, процедура приостановления его действия не применяется.

В Российской Федерации наблюдаются схожие механиз­мы ограничения полномочий субъектов РФ. Так, в ст.ст. 8 и 74 Конституции РФ закреплен принцип общего рынка, ст. 5 Конституции РФ закрепляет принцип равноправия субъ­ектов РФ во взаимоотношениях с федеральным центром и между собой, ст. 6 Конституции РФ гарантирует равенство прав, свобод и обязанностей всех граждан на территории Российской Федерации. Принцип солидарности не закре­плен в Российской Федерации на конституционном уровне. Ч. 2 ст. 85 Конституции РФ закрепляет право Президента РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, при этом иници­атива обратиться за разрешением спора в соответствующий суд возлагается на субъект РФ. Примечательно, что по этой процедуре подлежат приостановлению только акты испол­нительных органов, но не законы субъектов РФ - в этом пол­номочия центральной власти в России уже, чем в Испании.

В отличие от Испании в России закреплены возможно­сти политического влияния на субъекты РФ, в числе важней­ших из которых отставка главы субъекта Федерации, времен­ное принятие на себя полномочий органов власти субъектов Федерации.

Степень децентрализации и учета мнения регионов в Испании представляется существенно большей, чем в Рос­сии. Думается, что часть прогрессивных идей, таких, напри­мер, как доктрина «basesydesarollo», четкая типологизация полномочий уровней государственной власти могли бы быть позаимствованыа современной российской системой феде­ративных отношений (естественно, в том виде, в каком эти элементы применимы в федеративном государстве). Одна­ко на первый план при решении вопроса о подобных заим­ствованиях должны выходить соображения практического характера - решает ли испанская предельно децентрализо­ванная система взаимоотношений центра и регионов про­блему самоопределения, политического самовыражения, обеспечивает ли она стабильность и единство государства? Как показывает исторический опыт развития Испании в по­следние два десятилетия - нет, доказательством чего, в част­ности, могут служить события в Каталонии 2017 года. То есть децентрализация, ставшая на определенном этапе не сред­ством развития испанского государства, а самоцелью, дала сбой. В то же время, сходство ряда институтов, принципов и процедур отношений центра и регионов в Испании и России свидетельствует об их объективной необходимости и в неко­тором роде универсальности для разграничения компетен­ции в масштабах государства между различными уровнями государственной власти.

Оценка в сравнительном аспекте систем взаимоотно­шений центра и регионов в Испании и России, приводит к следующему выводу: степень децентрализации не является показателем эффективности системы. В условиях двух стран схожие характеристики систем дают различные результаты, конституционную практику.Сходство инструментов разгра­ничении компетенции приводит к различному балансу меж­ду ними - в России четче, чем в Испании выражено значение федерального закона как базового инструмента, а также со­глашений между федеральным центром и субъектами РФ в сфере исполнительной власти. Значение правовых позиций Конституционных Судов обеих стран для разграничения компетенции, в общем, схоже.

В Испании и России государство может принимать уча­стие в решении практически любых значимых с точки зрения общенациональных интересов вопросов. Однако, если в Ис­пании эта возможность является объектом постоянной кри­тики и судебного обжалования, то в России воспринимается как инструмент реализации не только общенациональных интересов, но и интересов самих субъектов РФ, поскольку в отличие от Испании, в России гораздо более детально уре­гулированы механизмы участия, координации и взаимодей­ствия различных уровней государственной власти в решении общегосударственных задач.

Автономные сообщества в Испании показывают свою эффективность в реализации региональной политики на ис­полнительно-распорядительном уровне. На законодатель­ном же уровне, несмотря на имеющиеся у них полномочия, они, по большей части, издают законы, воспроизводящие содержание общегосударственного законодательства. Ана­логичная ситуация наблюдается и в России, однако, здесь, относительная неэффективность реализации субъектами РФ законодательных полномочий компенсируется участием их представителей в федеральном законодательном процессе в Совете Федерации РФ, а также вышеупомянутыми механиз­мами участия субъектов РФ в решении общегосударственных задач.

В этой связи призывы ограничить базовое законодатель­ство центральной власти в Испании исключительно прин­ципами регулирования не выдерживает критики, равно как спорной представляется точка зрения о необходимости ограничить законодательную деятельность Российской Фе­дерации по вопросам совместного ведения принципами и основами правового регулирования. До тех пор, пока тер­риториальные образования не будут обладать достаточным экономическим и политическим потенциалом для решения задач, концентрированным выражениям которых является содержание испанских базовых законов и российского фе­дерального законодательства по вопросам совместного веде­ния, вышеупомянутые точки зрения чреваты пробельностью и неэффективностью правового регулирования. Думается, что условием эффективности системы разграничения ком­петенции между центральной властью и регионами является не столько объем полномочий конкретных уровней власти, сколько наличие действенных механизмов их взаимодей­ствия.

ПЛАТОНОВ Владимир Михайлович
кандидат юридических наук, заведующий кафедрой политического анализа и управления Факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов