С развитием науки и технологий, а также попытками при­брежных государств «присвоить» себе все большие морские пространства, проблема сооружения искусственных островов и их международно-правового определения приобретает ак­туальность.

В статье рассматриваются правовые вопросы, воз­никающие ввиду отсутствия международно-правовых терми­нов «искусственные острова», «установки» и «сооружения».

В литературе обращено внимание на бесспорность того, что искусственные острова, установки и сооружения (далее - ИОУС) - дело рук человека. Тем не менее, в международном праве остается ряд важных вопросов касательно терминов и правового статуса ИОУС, а также упоминаемого в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (далее - Конвенция 1982 г.) термина «искусственно сооруженные в море конструкции».

Первоначальные идеи, лежащие в основе кодификации норм международного морского права, не включали в себя во­просы об отличии естественных островов от искусственных. До недавнего времени в проведении такого отличия не было необ­ходимости ввиду того, что строительство такого рода объектов было невозможно из-за отсутствия соответствующих техноло­гий, о которых раньше даже и не думали.

В доктрине международного права было высказано мне­ние, что ИОУС обладают признаками, присущими и естествен­ным островам, и судам, но было бы неверным юридически квалифицировать ИОУС как суда или естественные острова. Ж. Жидель указывал, что искусственные острова следует рас­сматривать как естественные, если им присущи следующие характеристики: 1) это окруженный водой некий участок, 2) находящийся над уровнем воды в момент прилива и 3) при­годный для жизни на нем людей^[. Кроме того, он полагал, что искусственные острова должны быть образованы в результате человеческой деятельности путем преобразования созданного природой участка суши. Примером может быть искусствен­ный остров, образованный в результате наноса.

Согласно Конвенции ООН 1982 г., «остров - естественно образованное пространство суши, окруженное водой, кото­рое находится выше уровня воды при приливе». Важным от­личием естественного острова от искусственного заключается в том, что вокруг последнего может быть установлена только зона безопасности. Территориальное море и другие морские пространства присущи исключительно естественным остро­вам. Данное отличие статуса естественных островов от искус­ственно созданных морских объектов имело целью предотвра­щение возможностей злоупотребления сооружением ИОУС, иначе бы государства повсеместно стали строить такие объ­екты в целях установления морских пространств вокруг них, изменения границ уже существующих морских пространств и своего суверенитета или юрисдикции.

Что касается присвоения искусственному острову стату­са судна, данная точка зрения была обоснована еще в 1927 г. в докладе Совета Лиги Наций, где указывалось, что в качестве судов должны рассматриваться «фиктивные» острова, создан­ные в результате человеческой деятельности и находящиеся на морском дне, не будучи физически прикрепленными к нему, но использующиеся как база для предприятия по развитию авиации. Следует обратить внимание, что термин «судно» в Конвенции 1982 г. не раскрыт, однако его определение есть в других международных договорах. Например, согласно Меж­дународной конвенции по предотвращению загрязнения с судов 1973 г. (далее - МАРПОЛ), «судно» означает «эксплуати­руемое в морской среде судно любого типа и включает суда на подводных крыльях, суда на воздушной подушке, подводные суда, плавучие средства, а также стационарные или плаву­чие платформы». Согласно Афинской конвенции о перевоз­ке морем пассажиров и их багажа 1974 г., к судам относятся только «морские суда за исключением судов на воздушной подушке». Международная конвенция о гражданской ответ­ственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г. в понятие «судно» включает «любое морское судно и морское плавучее средство любого типа, построенное или приспособленное для перевозки нефти наливом в качестве груза, при условии, что судно, способное перевозить нефть и другие грузы, рассматри­вается в качестве судна только тогда, когда оно фактически пе­ревозит нефть наливом в качестве груза, а также в течение лю­бого рейса, следующего за такой перевозкой, если не доказано, что на борту не имелось остатков от такой перевозки нефти наливом»; а Конвенция о Международной организации спут­никовой связи 1976 г. (ИНМАРСАТ) - «эксплуатируемое в морской среде судно любого типа, в частности, непостоянно закрепленные платформы». Так, определения судов, содер­жащиеся в конвенциях МАРПОЛ и ИНМАРСАТ, включают в себя также «стационарные или плавучие платформы» и «не­постоянные платформы», которые можно классифицировать как ИОУС. Это не позволяет однозначно отнести некоторые объекты либо к ИОУС, либо судам, поскольку они могут обла­дать признаками, присущими обеим категориям. Поэтому во­прос о юридической квалификации плавучей платформы как судна не может быть исчерпан только введением конвенциями вышеперечисленных терминов.

Рассмотрев некоторые аспекты, связанные с терминами «судно» и «остров», следует обратиться непосредственно к осо­бенностям правовой природы искусственных островов. Хотя вопрос о статусе искусственных островов стоял на повестке в ходе работы Третьей конференции по морскому праву, мно­гие предложения, касающиеся их правового статуса, так и не были включены в текст Конвенции 1982 г., а существующие по­ложения не раскрывают сущность того, что именно является «искусственным островом», «установкой», «сооружением».

Помимо режима, установленного Конвенцией 1982 г., к ИОУС применяются и другие акты международно-правового характера, более детально регулирующие некоторые аспекты современного статуса ИОУС. Однако в большей степени такие документы касаются сооружения ИОУС в целях разведки и разработки природных ресурсов. Тем не менее, необходимо упомянуть, что немалая часть норм международного права окружающей среды касается вывода ИОУС из эксплуата­ции и вопросов загрязнения морской среды, так как ИОУС в большей степени сооружаются для разработки нефтегазовых месторождений и существует большая вероятность возникно­вения серьезных аварий. Применимыми в данной сфере меж­дународно-правовыми актами являются: Конвенция об охране окружающей среды Северных стран 1974 г., Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб загрязне­ния нефтью 1976 г., Конвенция по защите морской среды Се­веро-Восточной Атлантики (ОСПАР) 1992 г.

Важным документом, регулирующим вопрос безопасно­сти ИОУС, является Протокол о борьбе с незаконными акта­ми, направленными против безопасности стационарных плат­форм, расположенных на континентальном шельфе, от 1988 г. (далее - Протокол 1988 г.) Согласно терминологии Протокола 1988 г. стационарной платформой является «искусственный остров, установка или сооружение, постоянно закрепленные на морском дне»^[8]. Содержащиеся в нем положения регули­руют вопросы, связанные с защитой стационарных платформ от захватов, актов насилия, разрушения, нанесения ранений лицам, убийств. Несмотря на то, что принятие Протокола 1988 г. является большим шагом в попытке более детально урегулировать правовой статус ИОУС и раскрыть все аспек­ты международно-правового режима, сфера его применения ограничена исключительно стационарными ИОУС, сооружен­ными в целях осуществления работ по разведке и разработке ресурсов.

Несмотря на отсутствие в Конвенции 1982 г. определе­ния ИОУС, в науке международного права такое определение предложено. Энциклопедия Международного публичного права определяет искусственный остров как «временно или постоянно установленную платформу, сооруженную челове­ком и окруженную водой, а также находящуюся выше уровня воды при приливе». Зарубежными и российскими специали­стами были предложены иные определения ИОУС. Согласно А. Сунсу термин «искусственный остров» определяет объекты, созданные при помощи естественного материала (например, гравий, песок, рифы, скалы); в то время как «искусственные установки» - это конкретные сооружения, находящиеся в море и соединенные с морским дном при помощи балок и свай. Тем не менее, данные доктринальные определения не охваты­вают все виды ИОУС. С. Уокер в понятие искусственного остро­ва включал искусственно созданное стационарное сооруже­ние, окруженное водой и всегда находящееся над ее уровнем. Однако наиболее распространенным в иностранной литерату­ре определением искусственного острова является следующее определение: «созданное человеком сооружение, окруженное со всех сторон водой, физически связанное с морским дном, находящееся всегда над уровнем воды во время прилива, постоянно закрепленное, теряющее свое назначение при пере­движении, удаление которого не представляется возможным без потерь для его целостности». С. О. Герайбеков предлагает понимать под искусственным островом «любое искусственно созданное пространство, окруженное водой и расположенное над линией наибольшего прилива.

Образовавшийся в международном праве пробел, ко­торый касается определения ИОУС, пытаются восполнить в своем национальном законодательстве и прибрежные госу­дарства. Так, например, Закон Канады «О морских простран­ствах» от 18.12.1996 понимает под искусственным островом любое созданное человеком «увеличение» морского дна или его рельефа вне зависимости от того, находится ли такое «уве­личение» выше уровня воды прилегающих к нему вод или нет (статья 2). Та же статья устанавливает, что к морским установ­кам и сооружениям относятся: а) любое судно и якорь, якорная цепь или платформа для бурового устройства, используемого вместе с ним; б) любая морская буровая установка, платфор­ма для разработки месторождений, подводная установка, на­сосная станция, жилые и складские помещения, погрузочная или разгрузочная платформа, земснаряд, плавучий кран, бар­жа для прокладки подводных трубопроводов или другая бар­жа или трубопровод, а также любой якорь, якорная цепь или платформа для бурового устройства, используемые вместе с ним. Пункт 1 (1) канадского Регламента «О бурении и добыче нефти и газа» 2009 г. понимает под искусственным островом «остров, сооруженный человеком с целью обеспечить место для разведки и бурения, а также производства, хранения, транспортировки, распределения, перекачки и переработки нефти и газа». Раздел 13 части II закона Великобритании «О нефти» 1998 г. вводит определение установки, под которой по­нимается «любое плавучее сооружение или средство, поддер­живаемое в неподвижном состоянии любым способом».

Несмотря на то, что Конвенция 1982 г. не закрепляет определение ИОУС, в ней все-таки содержатся некоторые по­ложения, которые формируют режим ИОУС в его нынешней форме.

Во-первых, Конвенция 1982 г. наделяет прибрежное госу­дарство правом сооружения искусственных островов и юрис­дикцией, которой соответствующее государство обладает в отношении ИОУС. Очевидно, что прибрежное государство вправе сооружать искусственные острова, установки и соору­жения в пределах своего территориального моря. В пределах исключительной экономической зоны (далее - ИЭЗ) прибреж­ное государство обладает исключительным правом сооружать, а также разрешать и регулировать создание, эксплуатацию и использование: а) искусственных островов; б) установок и со­оружений для целей, предусмотренных в статье 56, и для дру­гих экономических целей; в) установок и сооружений, кото­рые могут препятствовать осуществлению прав прибрежного государства в зоне. В то время как прибрежное государство обладает исключительной юрисдикцией касательно ИОУС, включая юрисдикцию по вопросам таможни, налогообложе­ния, здравоохранения и миграции, такое государство обязано предоставлять надлежащее уведомление о сооружении ИОУС и постоянно поддерживать средства предупреждения об их наличии.

Прибрежное государство может в случае необходимо­сти устанавливать разумные зоны безопасности вокруг таких ИОУС, в пределах которых такое государство может прини­мать надлежащие меры обеспечения безопасности как нави­гации рядом с ИОУС, так и самих ИОУС. Тем не менее, та­кие зоны не могут превышать 500 метров, что измеряется от каждой точки внешней части сооружения, за исключением того, что разрешено в соответствии с общепринятыми между­народными стандартами или рекомендовано компетентной международной организацией. Данные положения также применяются к ИОУС на континентальном шельфе. В допол­нение, как прибрежные государства, так и государства, не име­ющие выхода к морю, вправе возводить искусственные острова и другие установки в открытом море, что указано в статье 87 Конвенции 1982 г. в качестве одной из свобод открытого моря.

Во-вторых, четко закрепленное Конвенцией 1982 г. опре­деление острова прямо исключает их отождествление с ИОУС. Согласно статье 60 (8) искусственные острова, установки и со­оружения не обладают статусом островов, вокруг них не уста­навливается территориальное море, и их наличие не влияет на делимитацию морских пространств.

Необходимо отметить и то, что правовой статус ИОУС в открытом море требует уточнения. Очевидно, что ввиду отсут­ствия в открытом море суверенитета и юрисдикции прибреж­ных государств, к ИОУС должен применяться другой подход. Статья 174 Конвенции 1982 г. не использует формулировку «искусственные острова, установки и сооружения», а часть XI Конвенции 1982 г. упоминает только «установки», которые могут использоваться в целях осуществления деятельности в Районе. Однако, и термин «установки» указанная статья не раскрывает. «Вокруг таких установок создаются зоны безопас­ности с надлежащими знаками», но ширина таких зон безо­пасности точно Конвенцией 1982 г. не устанавливается, в отли­чие от зон безопасности вокруг ИОУС, сооружаемых в ИЭЗ и на континентальном шельфе. Таким образом, можно прийти к выводу, что необходимо проводить четкое различие между терминами «искусственный остров», «установки» и «сооруже­ния». «Искусственные острова, установки и сооружения» - это не собирательный термин, так как каждой его составляющей присуща разница, о чем свидетельствует упоминание только «установок» в ст. 147 Конвенции 1982 г. Но в таком случае вста­ет вопрос: если в ст. 147 Конвенции 1982 г. речь идет только об установках, то для осуществления деятельности в Районе мо­гут использоваться только они? А сооружения и искусствен­ные острова не отвечают признакам объектов, которые могут устанавливаться для осуществления деятельности в Районе? Тогда стоит острая необходимость разработки четкого поня­тийного аппарата, определяющего термины «искусственный остров», «установка» и «сооружение», и его закрепление в ка­честве нормы международного морского права.

Ввиду отсутствия единого понятийного аппарата для четкой классификации объектов как ИОУС возникает следу­ющий вопрос: могут ли искусственные острова, возведенные на естественном основании (рифы, скалы и др.) юридически квалифицироваться как острова sui generis? Практика при­брежных государств свидетельствует о том, что некоторые государства очень широко толкуют понятие «остров» и ранее пытались соорудить искусственные острова и такого рода объ­екты, используя природно образованные формирования (ска­лы и коралловые рифы).

Отсутствие в Конвенции 1982 г. определения ИОУС не по­зволяет выделить четкую классификацию объектов и призна­ки, присущие только ИОУС. Тем не менее, изучив положения Конвенции 1982 г., такие объекты можно классифицировать в зависимости от целей их создания: 1) ИОУС для разведки разработки природных ресурсов; 2) ИОУС для осуществле­ния экономической деятельности, не касающейся разведки и разработки природных ресурсов; 3) ИОУС, сооружаемые в военных целях, а также в целях проведения государственной деятельности (англ. state activities); 4) ИОУС, сооружаемые для проведения научных исследований. Поскольку сооружение ИОУС не ограничено исключительно целями, указанными в Конвенции 1982 г., в юридической литературе предлагаются альтернативные критерии классификации. Так, А. Сунс счита­ет необходимым классифицировать ИОУС с технической точ­ки зрения: 1) самоходные, 2) несамоходные, 3) используемые в качестве хранилищ для нефти и газа и 4) сооружения, создан­ные насыпным способом и предназначенные для разнообраз­ных видов деятельности (стройка отелей, взлетно-посадочных полос, военных баз). Также до принятия Конвенции 1982 г. ученые предлагали классифицировать ИОУС в зависимости от цели их сооружения. К первой группе относят сравнитель­но небольшие сооружения (до 50 га), используемые исключи­тельно для конкретных целей: переработка отходов добыча углеводородов; хранения (плавучий склад) опреснения мор­ской воды. Ко второй - искусственные сооружения площа­дью до 300 га, которые используются как нефтяные терминалы или причальные сооружения для подхода или стоянки судов; и к третьей - сооружения площадью до 1000 и более, исполь­зуемые как глубоководные порты, аэродромы и отели. Как было замечено Н. Пападакисом, существует следующие виды ИОУС: 1) морской город; 2) искусственные острова для исполь­зования в экономических целях; 3) искусственные установки для связи и транспортировки; 4) установки для проведения на­учных исследований и прогнозирования погоды; 5) места от­дыха и развлечения; и 6) военные установки. Отечественная литература также предлагает разделения ИОУС на группы, используя различные критерии. А. С. Скаридов предлагает в качестве критерия классификации ИОУС использовать сте­пень обеспечения безопасности мореплавания.

Рассмотрев соответствующие статьи Конвенции 1982 г., можно заключить, что существующая универсальная норма­тивно-правовая основа в больше степени касается ИОУС, со­оружаемых для проведения работ по разведке и разработке природных ресурсов, в то время как всего лишь несколько положений Конвенции 1982 г. касаются сооружения ИОУС для других целей. Сооружение ИОУС для не раскрываемых Конвенцией 1982 г. целей напротив регулируется принятием актов регионального характера или же актов национального законодательства прибрежных государств.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что действующие международно-правовые нормы в сфере сооружения ИОУС до сих пор не предоставляют искусственным морским объек­там особый и четкий международно-правовой режим. Суще­ствующий правовой механизм в отношении ИОУС с каждым годом продолжает доказывать свою несостоятельность и не­обходимость разработки более детального правового режима, применимого к ИОУС в различных морских пространствах.

КРЫМСКАЯ Ксения Владимировна
аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России