ФАРХУТДИНОВ Инсур Забирович
доктор юридических наук, главный редактор Евразийского юридического журнала, ведущий научный сотрудник Института государства и права (сектор международно-правовых исследований) Российской академии наук

В первой статье (Карл Хаусхофер и Рихард Зорге о роли «Великой Японии» в глобальной политике) данного цикла рассказывалось о юношеских и молодых годах, начале японской миссии Рихарда Зорге, роли известного немецкого ученого Карла Хаусхофера в формировании его геополитических взглядов.

Ниже автор продолжает повествовать о его формировании как профессионального ученого, журналиста, аналитика и геополитика. Именно все это вкупе помогло ему стать величайшим разведчиком эпохи Второй мировой войны. В Москву он приехал уже коммунистом-журналистом с сильной исследовательской стрункой. Об авторитетном положении Рихарда Зорге в Коммунистическом Интернационале говорит интенсивный характер его работы, в том числе над своими книгами.

Доктор Зорге, работая в Москве референтом, инструктором Отдела международных связей Коминтерна, расширял всемирную шпионскую сеть коммунистического движения и изучал на практике основные правила проведения тайных операций. В 20-е годы работники спецслужб молодой Советской Республики являлись одновременно и агентами Коминтерна. На Рихарда Зорге, превосходного теоретика и сильного организатора, владевшего европейскими языками, было большое уважение со стороны таких видных деятелей, как Мануильский, Куусинен, Пятницкий, Бухарин и др.

С 1925 г. советская власть видела главную практическую пользу существования Коминтерна исключительно как обслуживающего органа советских спецслужб. В 20-40-х годы прошлого века практически вся советская разведывательная сеть в Европе и Америке опиралась на невидимую стальную сеть Коминтерна. И оттуда же вышли ее лучшие разведчики, звезды того времени, названного «эпохой великих нелегалов».

Но Сталин уготовил верным солдатам революции совсем не то, что они заслужили. Их пытали в застенках НКВД, гнобили в лагерях как классовых врагов... Многотысячный корпус советских разведчиков, вышедший из недр Коминтерна, в наши дни назвали «расстрелянная разведкой.

Данную статью завершает рассказ о китайской миссии доктора Зорге.

Ключевые слова: группа «Рамзай», «Кто вы, доктор Зорге?», Коминтерн Отдел международного сотрудничества (ОМС), Агнес Смедли, «Дочь земли».

FARKHUTDINOV Insur Zabirovich
Ph.D. in Law, Editor-in-chief of the Eurasian Law Journal, leading researcher of the Institute of State and Law (sector of international legal studies) of the Russian Academy of Sciences

DOCTOR SORGE AS AN AGENT OF COMINTERN

In the first article of this cycle, the movement described the youthful and young years, the beginning of the Japanese mission, the role of the famous German scientist Karl Haushofer in the formation of the geopolitical views of Dr. Sorge.

Below the author continues to tell about his formation as a professional scientist, journalist, analyst and geopolitics. All this together helped him to become the greatest intelligence officer of the era of the Second World War. He arrived in Moscow already a Communist journalist with a strong research string. The authoritative position of Richard Sorge in the Communist International is reflected in the intensive nature of his work. The author is confident that Richard, by his origin and by his nature, was simply doomed to become a globally-minded and acting person , including on his books.

Dr. Sorge, working in Moscow as an instructor, an instructor in the International Relations Department of the Comintern, expanded the worldwide spy network of the communist movement and studied the basic rules for conducting covert operations. Richard Sorge, an excellent theorist and a strong organizer who spoke European languages, is in great demand from such prominent figures as Manuilsky, Kuusinen, Pyatnitsky, Bukharin, and others.

In the 1920s and 1940s, practically the entire Soviet intelligence network in Europe and America relied on the invisible steel network of the Comintern. And from the same place came her best scouts, the stars of this time, called"the era of the great illegals. ”

But Stalin prepared for the loyal soldiers of the revolution something completely different from what they deserved. They were tortured in the dungeons of the NKVD, spread rot in the camps as class enemies ... Many thousands of Soviet intelligence corps, coming out of the bowels of the Comintern, today were called "shot by intelligence”.

This article completes the story of the Chinese mission of Dr. Sorge.

Keywords: Group "Ramsay”, "Who are you, Dr. Zorge?”, Comintern Department of International Cooperation (CHI), Agnes Smedley, "Daughter of Earth”.

СКАЧАТЬ В PDF

*****************************************

1. Возвращенное имя - 20 лет спустя

Легендарный разведчик Рихард Зорге был неизвестен в Советском Союзе почти до середины 60-х годов прошлого столетия. Его мужество и терпение вызывало уважение даже у его врагов. Не меньшая стойкость и выдержка понадоби­лись его официальной жене, Екатерине Максимовой. За 11 лет брака они видели в общей сложности друг друга не более полугода. В сентябре 1942 года против нее было сфабрико­вано дело о шпионаже. Над женой разведчика измывались на Лубянке 5 месяцев, а он в это время сидел в токийской тюрьме «Сугамо». Ее выслали на 5 лет в Красноярский край. Там она умерла в июне 1943 г. при невыясненных обстоятель­ствах. В бреду и горячке она повторяла только одну фразу: «За что?» О том, что случилось с супругой, Зорге так и не узнал. Его казнили через год после гибели Екатерины.

Общая судьба - тюрьмы разные.

Неоапологеты Сталина и сегодня кощунственно заявля­ют, она же признала, мол, свою вину и поэтому была сослана в Сибирь. Что, они сами не признали бы при пытках, что, на­пример, «рыли туннель между Бомбеем и Лондоном»!?

После ареста Зорге 18 октября 1941 года имя разведчика в СССР было окутано плотной завесой молчания. Казалось, что власти, военное ведомство о нем напрочь забыли. При­чем полосу намеренного забвения Зорге его оставшиеся в живых соратники и друзья с особой горечью и обидой вос­принимали на фоне того, что за рубежом его имя, его заслуги перед Москвой были широко известны.

Материалы о шпионской деятельности группы «Рам­зай» доктора Зорге американцы нашли в японских архивах сразу после капитуляции милитаристской Японии 2 сентя­бря 1945 г., что ознаменовало окончание Второй мировой войны. Американцы, оккупировав островное государство по своей привычке, сложившейся в побежденном Третьем Рейхе, сразу устремили свои взоры на архивы японских спец­служб. Часть секретных материалов из «дела Зорге» сгорела в пожаре во время одного из сильнейших налетов авиации США на Токио 10 марта 1945 г. Но и того, что сохранилось, было более чем достаточно для того, чтобы удивиться и по­разиться тому, сколь многого сумел добиться Рихард Зорге со своими соратниками.

На основании этих документов начальник токийского отдела военной разведки (G-2) оккупационных сил США в Японии генерал-майор Уиллоуби составил отчет и направил его в Вашингтон.

Сперва Уиллоуби противился его публикации, однако вскоре понял, что для американской публики этот материал имел политическую ценность: он был призван служить пред­упреждением о том, как международный коммунистический заговор мог быть направлен против западных демократий. В условиях начавшейся холодной войны американцев очень интересовал вопрос, не подталкивал ли Советский Союз Япо­нию к войне с США.

Уиллоуби, которого генерал Макартур трогательно на­зывал «мой любимый фашист», намеревался использовать дело Зорге, чтобы продемонстрировать, как советская раз­ведка рекрутировала и рассылала во все края армию симпа­тизировавших коммунизму и их попутчиков для проведения саботажа в свободных обществах... В результате, 10 февраля 1949 года доклад Уиллоуби был передан в токийскую прес­су. Материалы о Рамзае были опубликованы сначала в япон­ской прессе, откуда они перекочевали в СМИ других стран. Публикация сразу же вызвала острый интерес во всем мире.

В 1951 году в США по теме работы в Японии разведы­вательной группы Рихарда Зорге состоялись специальные слушания парламентской комиссии по антиамериканской деятельности ^[4]. Этот процесс также был широко разреклами­рован в западных средствах массовой информации. Таким образом, своей популярностью на Западе, если так можно выразиться, в 50-60-е годы прошлого века советский развед­чик обязан американцам.

В 1957 г. вышла книга «Человек с тремя лицами», рас­сказывающая о докторе Зорге, советском Джеймсе Бонде. Ее автором был Ганс-Отто Мейснер, который перед войной работал в германском посольстве в Токио и хорошо знал оба­ятельного и немного как бы беспутного журналиста Рихарда Зорге. Когда выяснилось, что этот отличный парень, замеча­тельный собутыльник и покоритель женских сердец работа­ет на советскую разведку. сказать, что получился скандал - значит не сказать ничего. Это был гром среди ясного неба. Случившееся запало в душу Мейснера надолго, после войны он написал эту книгу.

Практически в течение двадцати лет после гибели Ри­харда Зорге Советский Союз не признавал его своим агентом.

Вскоре книга «Человек с тремя лицами» попала в руки французского кинорежиссера Ива Чампи, который в 1961 г выпустил на экран фильм «Кто вы, доктор Зорге?». Так на международной сцене появляется личность, до сих пор оку­танная тайной, - супершпион Рихард Зорге. С ним и нача­лась слава группы «Рамзая». Фильм прошел по Европе и за океаном с огромным успехом.

Устранить вопиющую несправедливость в отношении Рихарда Зорге, вообще-то, помог случай. Юрий Гагарин пер­вый космонавт Земли после своего триумфального космиче­ского полета объехал весь мир, включая Японию. В Токио его принимали, как и везде, совершенно с восторгом. Японцы ему рассказали про Зорге и свозили на его могилу. Гагарин был потрясен этой историей. Вернувшись в Москву, первый космонавт очень эмоционально рассказал Никите Сергееви­чу, мол, оказывается, был такой великий советский развед­чик, о котором у нас никто ничего не знает. Юрий Гагарин сослался на фильм кинорежиссера Ива Чампи «Кто вы, док­тор Зорге?», который показали ему в Токио. Впечатленный услышанным, Хрущев приказал выяснить, существовал ли такой разведчик в действительности.

Существует версия, что будто бы сам Ив Чампи в 1962 году предложил ленту для показа в СССР. Фильм посмо­трели сотрудники Министерства культуры во главе с не­забвенной товарищем Фурцевой. Решили, что фильм нам не подходит. Когда в 1963 году в СССР был образован Госу­дарственный комитет по кинематографии, Ив Чампи снова предложил свою ленту.

Данная версия не выдерживает критики. Стал бы все­мирно известный кинорежиссер Ив Чампи навязывать свой бестселлер Минкультуры другого государства, которое было чуждо СССР. Причем дважды. Тут скорее дело в том, что в определенных кабинетах решили затереть личную роль первого космонавта как первооткрывателя имени легендар­ного разведчика для советских людей. Юрий Гагарин к тому времени приобрел неслыханную популярность в мире, что начал раздражать членов Политбюро. И еще давать первому космонавту имя первооткрывателя советского разведчика № 1 им не очень хотелось.

В 1964 году советский лидер Никита Хрущев увидел фильм французского режиссера Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?»

• Ну, как фильм? - спросил Никита Сергеевич у при­сутствующих после просмотра. В ответ - выжидающе мол­чание. И поинтересовался: «Неужели всё, что показали эти лягушатники - правда?» Руководитель советской разведки сказал: «Да».

«А в каком городе стоит бюст героя?» - продолжал рас­спросы Никита Сергеевич. В ответ: «Э-э-э... Понимаете ли... - мялся высокий чин. - Дело в том, что Зорге вообще не был награждён... Даже медалью».

• Наградить звездой «Героя Советского Союза»! - отру­бил генсек. - Посмертно.

В КГБ СССР фильм одобрили.

14 октября 1964 года Никита Хрущев был снят со всех постов и отправлен на пенсию. Отставка советского лидера, однако, никак не повлияла на процессы, связанные с именем Зорге. Но еще до этого 4 сентября 1964 года газета «Правда» опубликовала статью о Рихарде Зорге. Первым журнали­стом, прорвавшим блокаду позорного молчания вокруг име­ни Зорге - советского разведчика, работавшего на Москву и преданного Кремлем, - был политический обозреватель «Правды» Виктор Маевский. Он, пользуясь личным разре­шением и поддержкой Никиты Сергеевича Хрущева, слетал в Токио, установил контакт с Исии Ханако и написал очерк, опубликованный в «Правде». Итак, шлагбаум был поднят, дан «зеленый свет» теме «Зорге-разведчик». Журналисты ста­ли искать следы соратников и друзей Зорге в Москве, Токио, Берлине, Шанхае и в других городах мира.

После всех этих событий, Рихарда Зорге, по какому-то молчаливому уговору, стали считать «разведчиком номер один». Не то чтобы так оно на самом деле и было - на самом деле подобного супергероя можно сделать из доброй поло­вины разведчиков-нелегалов, - считает Елена Прудникова.

Но эта идея нашла полное понимание в «верхах»: эпоха требовала новых героев. В нем разведчик описывался как ге­рой, первым получивший информацию о планах нападения гитлеровской Германии на СССР 22 июня 1941 года. В статье утверждалось, что лишь личные амбиции Сталина и его не­доверие к разведчику привели к тому, что не были приняты соответствующие меры для отражения немецкого вторже­ния. 5 ноября 1964 года Рихарду Зорге было посмертно при­своено звание Героя Советского Союза. Это произошло на­кануне 20-й годовщины его казни.

Вскоре художественный фильм, посвященный немецко­му журналисту, который на самом деле являлся резидентом советской разведки в Японии, вышел на большой экран в Со­ветском Союзе. На автора данных строк он произвел неизгла­димое впечатление. Хорошо помню, ближе к обеду пошел специально к афише и увидел что-то непонятное, но зазы­вающее: «Кто вы, доктор Зорге?». Ближе к вечеру прибежал домой с детского сеанса и взахлеб начал рассказывать отцу об увиденном, мол, наш разведчик работал против фашистов.

Понятное дело, тонкости фильма для меня, десятилетнего мальчика, остались за кадром. Отец, хотя и рано собирался вставать, очень заинтересовался и пошел на вечерний сеанс. Вернувшись из кино, мой отец высказался, что когда он еще сразу после войны служил в артиллерийских войсках на Дальнем Востоке про Зорге в народе говорили много инте­ресного...

Действительно, невиданный случай в мировой разведке. В продолжение восьми лет, не скрывая своего имени, Зорге - официально в качестве немецкого журналиста - жил и ра­ботал в Японии, выполняя важнейшие, ответственейшие за­дания советского разведывательного Центра.

Сообщил ли он советскому руководству точную дату на­падения Гитлера на СССР? То, что он якобы чуть ли не с точ­ностью до минуты предсказал дату нападения Германии на СССР - это далеко не так. Хотя поколения советских людей воспитаны именно на этом. Зорге отправлял донесение за до­несением, что война обязательно начнется весной - потому что и на эту тему у Сталина были серьезные сомнения, что в итоге привело к немыслимой гибели миллионов наших не­винных соотечественников. В радиограммах от 18 апреля, и от 30 мая Рамзай конкретно сообщил, что Вермахт нападет на Советский союз «во второй половине июня 1941 г.». Пред­сказаниями занимаются совсем другие люди. Зорге к ним точно не относился.

Но это никак не умаляет заслуги Зорге. Главный его подвиг заключается в том, что накануне ареста он сообщил: «Япония до конца 1941 года и в начале 1942 года против СССР не выступит», - это из шифровки Рамзая. Это дало возмож­ность Ставке Сталина перебросить из Дальнего Востока 26 свежих дивизий на Западный фронт, из них 16 - под Москву и тем самым спасти столицу^[5]. Ни много, ни мало, его послед­нее донесение решило судьбу битвы под Москвой, стало быть и Советского Союза.

Есть версия, что Рихард Зорге является духовным отцом Перл-Харбора, она, кажется, не так уж далека от истины. Раз­ведчик не просто раскрыл тайну южного направления япон­ской агрессии, но и узнал время нападения Японии на США и место удара - Перл-Харбор. Это требует отдельного рас­следования.

В течение последующих десятилетий образ закреплялся в общественном сознании. Он даже в некоторой степени стал и остается культовой фигурой и в сегодняшней России в све­те новой биографической кинодрамы «Зорге» с Александром Домогаровым в главной роли.

Тогда в 60-е годы публикации о Зорге стали появлять­ся в других газетах и журналах Советского Союза, выходи­ли книги о нем. «Человек, для которого не было тайн»^[7], как называется одна из первых книг в СССР о Зорге. Герой-раз­ведчик, страдающий из-за недоверия руководства, вызван­ного маниакальной подозрительностью «вождя народов», но продолжающий служить Родине и жертвующий ради нее жизнью - таким представляли Рихарда Зорге советские граждане. Именем Зорге были названы улицы в ряде горо­дов, пароходы, его имя присвоено нескольким школам. Па­мятники Рихарду Зорге поставлены в Баку, Москве и Казани. Так началась советская слава Рихарда Зорге - сначала книга, написанная немцем, затем фильм, снятый французом, потом уже работа советских журналистов, которые более или менее придерживались фактов.

На самом деле Зорге, придуманный во времена Хру­щева, сильно отличается от реального человека. В нашей же литературе он представал только в одном обличье - борца за «светлое коммунистическое будущее», «коммуниста-ин- тернационалиста», рыцаря без страха и упрека, сомнений и ошибок. Однако мнения о нем весьма противоречивы. Зор­ге рисуют эгоистом, анархистом, авантюристом, циником, плейбоем, утонченным гурманом. Это к тому, что он на са­мом деле был обычным, земным человеком, который мог себе позволить и расслабиться, и увлечься красивой женщи­ной - тут равных ему трудно найти.

Джон Гувер, руководивший Федеральным Бюро Рассле­дований США с 1924 г. до самой своей смерти в 1972 г. считал: «Пожалуй, наиболее успешной из всех шпионских операций Второй мировой войны стала деятельность в Японии разве­дывательной группы под руководством немецкого коммуни­ста д-ра Зорге».

Таким оказался Рихард Зорге - стойкий боец невиди­мого фронта, убежденный антифашист. Он стал человеком- легендой. На Западе доктора Зорге называют «крупнейшим разведчиком XX века». И по сей день там задают вопрос. «Кто вы, доктор Зорге?» Спрашивают - и не всегда находят ответа. Итак, кто же на самом деле был он, доктор Зорге?

2. Рихард Зорге - профессиональный ученый, жур­налист.

Как рассказывалось в первой статье данного цикла, Ри­хард на фронт он ушел добровольцем, не закончив среднюю школу. В октябре 1914 г. он во главе своих одноклассников пошел на призывной пункт и вступил в кайзеровскую армию в качестве добровольца. Это стало первым самостоятельным шагом в его жизни, на который юный Рихард пошел, пове­рив шовинистической пропаганде, чтобы помочь своей стра­не отразить нападение врагов. Он также попал под влияние шовинистической пропаганды.

Кроме этого он также желал освободиться от надоев­шей ему школьной муштры и приобрести новый жизненный опыт. Его, как и всякого молодого человека, влекла роман­тика военных подвигов на полях сражений. Воевал он бес­страшно, пройдя практически всю войну. С 1914 по 1918 гг. получил три ранения. Третье, последнее, едва не стоило ему ноги - из-за его последствий он прихрамывал всю оставшу­юся жизнь.

Искалеченный войной молодой человек сохранил силу характера. С фронта Рихард, кавалер ордена Железного Кре­ста, вернулся с отвращением к войне и к тем, кто развязал эту бойню. Он возненавидел войну и отдал впоследствии жизнь против войны. В госпитале он впервые познакомился с левы­ми социалистами и примкнул к их движению.

После госпиталя ему был предоставлен продолжитель­ный отпуск. Рихард воспользовался отпуском, чтобы сдать выпускные экзамены в реальном училище. Ему, как фрон­товику, пошли навстречу, приняли экзамены и выдали сви­детельство о завершении средней школы, несмотря на то что он пропустил десятый класс, так как воевал на фронтах. Наиболее высокие оценки ему были выставлены по истории, географии, математике, физике и химии. Во время лечения в госпиталях Рихард умудрился сдать выпускные экзамены в школе и поступить на медицинский факультет Берлинского университета. Но вскоре медицину он сменил на изучение политологии и экономики.

В 1918 году Зорге получил диплом императорского уни­верситета имени Фридриха Вильгельма в Берлине. В этом столичном университете его хотели оставить ассистентом на кафедре. Но у Рихарда были другие научные планы.Он поступил на факультет общественных наук Кильского уни­верситета. Когда в Гамбурге открылся университет, Зорге записался туда как соискатель учёной степени на факультет государства и права, с отличием выдержал экзамен.

О том, что ему было далеко не все равно, каким путем и за что приобретать ученую степень, о его добросовестности и о его самолюбии ученого хорошо повествуют следующие строки из письма другу юности Эриху Корренсу, впослед­ствии профессору и председателю Национального совета Национального фронта демократической Германии (ГДР), от 29 декабря 1918 года: «Я принимаюсь за свою кандидатскую диссертацию. Меня задержала нехватка времени и неудача в развитии одной прекрасной мысли, которая, как я заметил через некоторое время, уже была разработана. Теперь все идет дальше другим путем».

В августе 1919 года Рихард Зорге защищает докторскую диссертацию на кафедре государственного права на необыч­ную тему «Имперские тарифы Центрального союза немец­ких потребительских обществ». Она была оценена на самом деле как серьезное исследование работы союзов потребите­лей - рабочих организаций, предшественников профсоюзов, которые занимались тем, что обеспечивали своих членов ка­чественными и недорогими товарами.

И получает учёную степень доктора государства и права. Кстати, автор диссертации, получившей блестящие отзывы, незадолго до защиты в январе того же года едва не был рас­стрелян за участие в Гамбургском восстании.

Рихард Зорге уже в юности был увлечен мыслью, что когда-нибудь он станет ученым. Это была мечта всей его жизни. Позднее, находясь в японской тюрьме, в сво­их мемуарах он напишет: «Если бы мне довелось жить в условиях мирного общества и в мирном политическом окружении, то я бы, по всей вероятности, стал ученым. По крайней мере, я знаю определенно - профессию раз­ведчика я не избрал бы». Но судьба сложилась иначе. И вот после бурного участия в революционном движении Рихард Зорге занялся наукой. Этому способствовало не только его солидное профессиональное образование, но и незаживающие ранения, полученные на фронтах первой мировой войны.

Удивительно, но Рихард в эти годы успешно совмещает занятие наукой и политикой с участием в революционном движении.

После защиты диссертации Зорге перебрался в Ахен - вслед за своим научным руководителем профессором Кур­том Альбертом Герлахом, который к тому времени начал преподавать на кафедре экономических наук Ахенской выс­шей технической школы. Зорге стал его ассистентом. Вече­ра же он по-прежнему проводит в доме Герлахов. 30-летний профессор и его молодая двадцатилетняя жена Кристина привечали Рихарда, называли его ласковым детским прозви­щем - Ика.

«К нему тянулись и женщины, и мужчины, - вспомина­ла Кристина. - Его глубокий, пронизывающий взгляд при­тягивал к нему окружающих. От этого взгляда нельзя было скрыться. Если женщина попадала в его поле зрения, она уже была у него в плену. В плену легком, туманном, обая­тельном...»

Он продолжал поддерживать связь с этой супружеской парой. Впрочем, его давно уже привлекала в дом наставника не только дружба с хозяином дома. Слишком уж часто они виделись с Кристиной. Муж молодой женщины был неизле­чимо болен, и все знали, что он обречен.

Молодая женщина, не в силах выбрать, уехала к мачехе в Южную Германию, откуда вернулась уже не к Курту, а к Ри­харду. Они стали жить вместе, дав, наконец, властям и бюр­герской «общественности» долгожданный повод. После того как Зорге привел в дом чужую жену, против него началась настоящая травля. В октябре 1922 года Рихард и Кристина переехали во Франкфурт-на-Майне.

Во Франкфурте Рихард вместе с Герлахом, с которым удалось сохранить хорошие отношения, стал одним из ос­нователей Общества социологических исследований и полу­чил место преподавателя в институте социологии. Дирек­тором института должен был стать профессор Герлах, но он умер в 1923 году. В том же институте получила работу и Кристина, а вскоре институт социологии был присоединен к Франкфуртскому университету. Там Рихард обрел серьезные знания,которые очень пригодились ему в Токио.

Кроме подготовленной в рекордные сроки диссертации, этот невероятно работоспособный человек начал в Гамбур­ге свою карьеру журналиста, которая позднее станет его ос­новным прикрытием как шпиона - в то время он печатался в газете «Гамбургер фольксцайтунг». Однако и в этом городе Рихард задержался ненадолго.

С ноября 1920-го по начало 1921 года Зорге редактиро­вал партийную газету в Золингене. Он также был научным сотрудником Франкфуртского института социальных ис­следований, более известного как «Франкфуртская школа». Писал в местные коммунистические газеты. И продолжал заниматься партийно-пропагандистской работой в Аахене, Голландии и Берлине, но при этом хотел закончить образо­вание. «Друзья, - писал Зорге, - выхлопотали для меня долж­ность ассистента на социологическом факультете Франк­фуртского университета и одновременно предложили стать там внештатным преподавателем». И Зорге согласился. При этом он все также занимался пропагандистской работой, не теряя контактов с академической средой - разумеется, с ее представителями левого толка. В мае 1922 года (по другим данным, в мае 1923 года) Зорге - наряду со своими соратни­ками,- принял участие в создании «Первой марксистской ра­бочей недели» в Тюрингии (Ильменау). Возможно, Зорге был главным организатором данной встречи.

В общем, впоследствии используемая легенда немец­кого журналиста была правдоподобной, работа в легальной коммунистической печати позволила ему сформироваться как профессиональному журналисту. Уже в 20-е годы в жур­нале «Коммунистический Интернационал» Рихард Зорге стал журналистом международного класса. Его статьи, ко­торые он публиковал в 30-е годы в немецких газетах и жур­налах, еще более повысили его высокий профессиональный уровень.

Не следует забывать, что Рихард был высоко эрудиро­ванным человеком со школьной скамьи. В токийской тюрьме «Сугамо», где он ждал приговора суда, он писал: «Получение новых знаний о местах, в которых я бывал, всегда было моей потребностью и доставляло мне удовольствие. Это особенно касалось Японии и Китая. Но я никогда не рассматривал эти исследования как средство для достижения других целей. Если бы я жил в мирных общественных и политических ус­ловиях, я, вероятно, стал бы ученым, но, несомненно, не стал бы разведчиком. Мои исследования были очень важны и для того, чтобы утвердиться в положении журналиста. Без такого фона мне было бы очень трудно превзойти даже не слишком высокий уровень начинающего немецкого репор­тера. Благодаря же фону я был признан в Германии лучшим немецким корреспондентом, аккредитованным в Японии. Газета «Франкфуртер цайтунг», на которую я работал, часто хвалила меня и заявляла, что мои статьи повысили ее между­народный престиж.

Статьи Зорге о проблемах революционного движения в США и Германии публиковались в журналах «Мировое хозяйство и мировая политика», «Большевик», «Коммуни­стический Интернационал», «Красный Интернационал про­фсоюзов».

Тогда же Зорге начал писать социологические статьи на современном материале, нередко предугадывая ход развития событий.

Интересно, что только журналистскими заметками и ре­портажами литературная деятельность не ограничивалась - еще при жизни Рихард Зорге опубликовал три книги, а сидя в японской тюрьме, написал мемуары.

3. Коминтерн - кузница агентов для СССР

Как писалось в первой статье, Рихард уже по своему про­исхождению и своей натуре просто был обречен стать гло­бально мыслящим и действующим человеком. Во-первых, отец - этнический немец, родившийся в интеллигентной семье в Пруссии. Мать - из обычной русской бедной рабо­чей семьи. В силу своего рождения в Баку, то есть по факту рождения он был подданным Российской империи. Хотя он с четырех лет был вывезен в Берлин и перешел в подданство Германской империи. Как-то, когда уже жил в Москве, он го­ворил, меня, мол, можно считать, и азербайджанцем, но, к сожалению, ни одного их слова не знаю. Будучи глобальным человеком он легко сходился с самыми разными людьми.

Однозначно он, будучи этническим немцем, не отличал­ся высокомерием к другим народам. Живя в стране Поднебе­сья, а потом в стране Восходящего солнца - всегда подчерки­вал свое уважение к китайцам и японцам, стараясь говорить на их языках. Был очень эрудирован. Читал много про эти страны - в Токио в его личной библиотеке на момент его аре­ста было около тысячи книг, собранных за каких-то 8 лет.

Кроме всего прочего, двоюродным дедом Рихарда был Фридрих Адольф Зорге, соратник Карла Маркса по Первому Интернационалу. Рихард никогда его не видел - родственник умер в США, когда мальчику было 10 лет - но всегда прекло­нялся перед ним.

В общем, выбранный жизненный путь привел Рихарда Зорге в Третий Коммунистический Интернационала, являю­щийся наследником первых двух Интернационалов. Между прочим, он был раскрыт в 1941 г. в Токио в качестве агента Коминтерна.

Деятельность третьего Коммунистического Интерна­ционала в 1919-1943 гг., традиционно именуемого Комин­терн, изначально был задуман Лениным как центральный штаб грядущей мировой революции. Лев Троцкий в своих теоретических работах развил по существу учение о перма­нентной, то есть никогда нескончаемой революции, по всему миру. К середине 1924 года в Коминтерн, входили 46 зару­бежных коммунистических и рабочих партий.

Это была боевая организация профессиональных под­жигателей «мирового пожара», откровенно занимавшаяся экспортом революции. При определенных условиях она не брезговала не только организацией вооруженных восстаний, но и терроризмом. Управы на коминтерновцев на первых по­рах не было вообще, поскольку ВКП(б) была всего лишь од­ной из входящих в союз компартий, «первой среди равных». Коминтерн регулярно втравливал СССР в крупные междуна­родные неприятности вроде «германского красного октября» в 1923 г. Однако со временем роль штаба международного коммунистического движения на Моховой 6 в Москве с го­дами становился все более символическим и совсем не столь деятельной, какой ее видел в свое время Ленин.

Возглавлял Исполнительный Комитет Коммунистиче­ского Интернационала член политбюро ВКП(б) Г. Зиновьев, однако реально вели этот орган видные партийные функци­онеры Советского государства О. Пятницкий, Д. Мануиль- ский, а также известный финский коммунист О. Куусинен.

Специалисты считают, что до сих пор не раскрыты не­которые тайные стороны деятельности нового Коминтерна. Речь идет о его взаимодействии с советскими спецслужба­ми. Именно в сфере сложных отношений Коминтерна с со­ветской разведкой и госбезопасностью, этих тайн, пожалуй, больше всего. Хотя, в последние годы сняты грифы секретно­сти с документов и исторических свидетельств о его деятель­ности. Но остается закономерный вопрос, насколько они не были тревожены еще во времена Лаврентия Берии, да и впо­следствии. Большевики с завидным рвением переписывали свою историю.

Сталин превратил Коминтерн в инструмент политиче­ской борьбы, рычаг политического диктата, в то время как коммунистические партии видели в нём школу интернаци­онализма и революционного братства. Это противоречие предопределило последующую трагедию Коминтерна.

Последней серьезной попыткой экспорта Коминтерном революции в Европу стало спонтанное восстание германских коммунистов в Гамбурге в 1923 году, подавленное уже через сутки правительственными войсками. Провалы в Софии и в Гамбурге, а затем в Эстонии, Румынии и опять в Болгарии в 1924 г. вынудили Коминтерн совершить серьезный отход от заявленных 1919 года глобальных задач, зарыв в землю штык мировой революции. Порученный архитектору Татлину лично Сталиным проект постройки в Москве гигантского не­боскреба «Дома Коминтерна» так и остался в чертежах.

С 1925 г. советская власть видели главную практическую пользу существования Коминтерна исключительно как об­служивающего органа советских спецслужб, как поставщи­ка в их ряды человеческого материала и как канала связи с коммунистическими партиями за рубежом. А вся его роль штаба всемирной революции была оставлена в виде символа видимой преемственности идей Ленина и в качестве своео­бразного жупела, которым Сталин затем еще почти два десятилетия пугал мир капитализма за пределами своей социа­листической державы.

Юная советская разведка уже с начала 20-х годов актив­но начала использовать Коминтерн в своих оперативных це­лях. И когда коминтерновским кадрам или подконтрольным Коминтерну деятелям зарубежных компартий поручались какие-то мероприятия, к которым невыгодно было привле­кать кадровых разведчиков ИНО ГПУ и военной разведки РККА.

Отдел международного сотрудничества (ОМС) Комин­терна сосредоточил тайные контакты с иностранными ком­партиями. А также ОМС занимался всей нелегальной рабо­той Коминтерна в тесном сотрудничестве с ГПУ и военной разведкой РККА. С середины 20-х в силу новой политики Сталина ОМС превратился в переходник между Коминтер­ном и советскими спецслужбами. Отсюда шла на Лубянку добытая по каналам Коминтерна ценная информация, от­сюда рекомендовали коминтерновские кадры в советскую разведку, здесь же шел обмен документами для оперативных нужд, готовились за границей явки и документы прикрытия. Поначалу секретарем ОМС был хорватский коммунист Гре­гор Вуйович (в Коминтерне и в разведке ИНО ГПУ работала целая династия братьев Вуйович), в 1924 году он за свой троц­кизм изгнан из ОМС Коминтерна, а в репрессии по этим же причинам расстрелян вместе со своими братьями.

Кроме ОМС, под контролем Лубянки оказались и такие специфические структуры Коминтерна, как комиссия не­легальной работы, бюджетная комиссия Коминтерна (рас­пределение денег из советского бюджета зарубежным ком­мунистам), военная секция Коминтерна. Военную секцию возглавлял известный в Коминтерне финн Туури Лехен, позд­нее начальник штаба интербригады на войне в Испании. Он был зятем генсека финской компартии Отто Куусинена.Вме- сте с Лехеном (Альфредом) отбор коминтерновских кадров на диверсионную работу проводил также бывший начальник внешней разведки ГПУ Трилиссер, работавший в Исполкоме Коминтерна под конспиративной фамилией Москвин. В ноя­бре 1938 г. арестован НКВД и расстрелян 2 февраля 1940 г. на рас­стрельном полигоне «Коммунарка» в Московской области. Сегодня на месте расстрельного полигона, расположенного в поселении Сосенское Новомосковского административного округа, установлено мемориальное кладбище.

В Коминтерне существовал еще один засекреченный даже от многих аппаратчиков этой структуры отдел, носив­ший название «специального отдела». Отдел собственной безопасности вел работу по проверке собственных кадров в Коминтерне и в руководстве зарубежных компартий. Этот отдел плотно взаимодействовал с ГПУ-НКВД, но уже больше не с разведкой ИНО, а с отделом контрразведки КРО Артузо- ва и со Спецотделом Бокия, который занимался схожими во­просами собственной безопасности внутри ГПУ. Возглавлял этот «спецотдел» Коминтерна, с 1932 года для конспирации названный уже отделом кадров Коминтерна, польский ком­мунист Краевский, в 1937 году по делу о «врагах народа» в Ко­минтерне он также арестован и вскоре расстрелян. До своего ареста Краевский составлял для НКВД «объективки» на тех сотрудников Коминтерна, кто уже попал в сферу внимания советской госбезопасности или уже был ею арестован, а по­сле расстрела самого Краевского это продолжали делать его наследники в коминтерновском отделе кадров.

В СССР в 1920-е годы существовали две специальные службы, занимавшиеся ведением разведки за рубежом. При Совнаркоме действовало Объединенное государственное по­литическое управление (ОГПУ), ставшее преемником ВЧК, в состав которого входил Иностранный отдел (ИНО). В Крас­ной армии также велась зарубежная разведывательная дея­тельность, за организацию которой отвечало Разведыватель­ное управления Штаба РККА (с 1927 года - IV управление Штаба РККА).

В 20-40-х годы практически вся советская разведыва­тельная сеть в Европе и Америке опиралась на невидимую стальную сеть Коминтерна. И оттуда же вышли ее лучшие разведчики, звезды этого времени, названного «эпохой вели­ких нелегалов», такие как Шандор Радо, Генри Робинсон, Ян Черняк и многие другие, а также огромное количество ни­зовых работников. И Рихард Зорге вроде бы из того же ко- минтерновского ряда. Однако это лишь на первый взгляд. Дело в том, что одни из разведчиков-коминтерновцев неко­торое время жили в СССР, как Леопольд Треппер или Шан­дор Радо, занимаясь здесь какими-то своими делами, другие приезжали учиться, как Иоганн Венцель, третьи никогда в Союзе не бывали. У себя на родине они либо находились на нелегальном положении, либо выходили из рядов компар­тий, маскируясь под добропорядочных обывателей. Да, они имели отношение к Коминтерну, но среди них не было функ­ционеров центрального аппарата.

В 30-х годах Коминтерн был включен в сферу деятель­ности спецслужб и занял в ней подчиненное Лубянке место. К последним годам своей жизни обескровленный репресси­ями и чистками в нем Коминтерн превратился в настоящее болото слухов и доносов, где в его верхушке царил такой интриган, как главный финский коммунист Куусинен, где в Исполкоме Коминтерна за «правильной линией» надзирал верный сталинский комиссар в Коминтерне Мануильский, где забрасывал НКВД доносами на всю коминтерновскую верхушку чекистский агент Гуральский, по доносам которого посадили или расстреляли десятки коминтерновских работ­ников.

Советские спецслужбы фактически встали над Комин­терном. Чистки внутри Коминтерна прошли таким же ча­стым гребнем, в том числе и потому, что и здесь (как и внутри самого НКВД) оставалось множество кадров еще ленинского призыва с установками на продолжение мировой револю­ции. Расстреливали даже тех несчастных идеалистов самых различных народностей, кто уже в 30-х годах добровольно ехал в СССР и писал прошения о предоставлении советского гражданства в надежде вступить в ряды Коминтерна и бороть­ся за мировую революцию, а здесь их ожидало обвинение в шпионаже и скорый расстрел НКВД либо отправка в лагерь. Так, в январе 1938 года на разделенном тогда между СССР и Японией Сахалине через границу ушел к новому советскому счастью известный японский кинорежиссер и коммунист Су- гимото, захватив в этот добровольный путь к гибели и свою любимую - звезду немого японского кино актрису Окада. В Хабаровском НКВД их быстро оформили как японских шпи­онов, а поскольку Сугимото ссылался на знакомство с уже арестованным в Москве режиссером Мейерхольдом, присо­единили к его «шпионскому делу». На московском процессе в 1939 году идеалист Сугимото был приговорен к смерти и расстрелян. Окада получила десять лет советских лагерей и чудом выжила на лесоповале. В 1948 году Ёсико Окада была освобождена и попала в Москву, где стала диктором радио­вещания студии «Голос России». В 57 лет Окада осуществила свою мечту: окончила режиссёрский факультет ГИТИС. На ее счету несколько личных постановок: «Жизнь женщины» по книге писателя Сэйити Моримуры, «Десять тысяч маль­чиков» совместно с режиссёром Б. Бунеевым. Она помогала в работе над советско-японским фильмом режиссёра Дзюкити Уно «Маленький беглец». Окада играла на сцене театра им. В. Маяковского. Она умерла в 1992 г. в Москве.

Конечно, среди 11 тысяч прошедших через аппарат Коминтерна, были и те, и другие. Были и просто бюрокра­ты, рутинно выполнявшие указания «вождей» и интересо­вавшиеся лишь зарплатой и пайками. Но было немало и иных - людей, разумеется, а не икон. Тех, которые мыслили в рамках, может быть, странной для сегодняшнего дня пара­дигмы, но которые отличались и критическим умом, и спо­собностью отстаивать свои взгляды. Но главное - как это ни парадоксально, - борцы за мировую революцию в конечном счете, сами того не осознавая, трудились на благо России. Ведь штаб революции находился в Москве, а Россия являлась революционной базой. И, воплощая словом и делом ленин­ские идеи, люди Коминтерна укрепляли позиции России в мире^{[13] [14]}. Среди них в первых рядах был Рихард Зорге.

4. Зорге - сотрудник Коминтерна

Каким же образом Рихард Зорге попал в Коминтерн?

Еще с 1919 г. Зорге был связан с секретной военной ор­ганизацией в германской компартии. Естественно, что эта организация должна была контактировать с сотрудниками советской военной разведки, которые были посланы в Герма­нию для укрепления этой структуры в преддверии будущего революционного восстания в 1923 г. В мае 1924 года во Франк­фурте прошел подпольный съезд КПГ, на который приехала советская делегация в составе Осина Пятницкого, Дмитрия Мануильского, Отто Куусинена и Соломона Лозовского. Зор­ге обеспечивал их безопасность и близко сошелся с членами делегации. Они и пригласили молодого перспективного не­мецкого коммуниста в Москву.

В декабре 1924 года Зорге и его жена прибыли из Бер­лина в Москву и поселились в гостинице «Люкс» на Тверской улице. Уже на следующий день Рихард направился на новое место работы. Исполнительный комитет Коммунистическо­го интернационала располагался на улице Моховой прямо за углом. Новый сотрудник Коминтерна написал в анкете Sorge Ica Richard, а затем уже на русском указал имя и отчество как Ика Рихардович. Он начал работать контролером Секрета­риата, проверявшим выполнение принятых решений.

Зорге сотрудничал с Бухариным, хотя и не был так бли­зок с ним в личном плане, как, скажем, с Мануильским, Ку­усиненом или Пятницким, его будущим непосредственным начальником по OMC. Рихард ежедневно знакомился с ма­териалами, направлявшимися в Коминтерн компартиями ряда европейских стран.

В августе 1925 года Зорге назначили на должность рефе­рента в секретариате Д. Мануильского, а в январе следующего года он стал инструктором Организационного отдела ИККИ, которым руководил Осип Аронович Пятницкий. С 1926 года в Исполкоме Коминтерна был введен территориальный под­ход к работе с зарубежными компартиями. В нем образовали так называемые лендерсекретариаты, по которым распреде­лили всех работавших в нем сотрудников. Зорге привлекли к работе в скандинавском лендерсекретариате, курировавшем компартии Швеции, Дании, Норвегии и Исландии¹⁶.

Работая в Информационном отделе Исполкома, Зорге много писал. Помимо подготовки материалов для ежене­дельного бюллетеня он был автором печатных органов Ко­минтерна. Только в 1925-1926 годах из-под пера неутомимого аналитика вышли статьи «Восемь месяцев «стабилизации» мирового хозяйства», «Экономическая депрессия в Герма­нии», «Германская таможенная политика», «Позиция КПГ и тактика единого фронта (между йенским и берлинским партсъездами 1925 года)», «Своеобразный характер возрож­дающегося германского империализма», «Концентрация и рационализация германской промышленности» и другие. Навыки ученого-исследователя, высокая профессиональная квалификация доктора наук позволили Зорге написать важ­ную теоретическую работу «План Дауэса и его последствия». Она была посвящена раскрытию негативных последствий для революционного движения в Европе плана американ­ского политика и крупного финансиста Ч. Дауэса, возглав­лявшего союзническую комиссию по репарациям по итогам Первой мировой войны.

В 1927 году Рихарду дали новое поручение. Все тот же член Исполкома Коминтерна Дмитрий Мануильский, кото­рый в свое время приглашал Зорге в Москву, рекомендовал его в Отдел международных связей Коминтерна, тот самый ОМС. Рихард стал инструктором - одним из тех, кто куриро­вал работу компартий. В течение следующих двух лет Зорге работал под началом Отто Куусинена, расширяя всемирную шпионскую сеть коммунистического движения и изучая ос­новные правила проведения тайных операций. В 1927 году Зорге получил свое первое заграничное задание отправиться в Скандинавию, где он помог местным коммунистическим партиям в создании шпионской сети.

В 1929 году состоялась командировка в Англию. В Ан­глии Зорге попал на поле зрения Особого отдела Скотланд- Ярда. При этом никакие его особо важные связи раскрыты не были. Американский исследователь Роберт Ваймант писал о том, что предположительной целью приезда Зорге в Англию была встреча с одним из старших офицеров британской раз­ведывательной организации MI6 и получение от него ценной военной информации. Кристина Герлах, первая жена Зорге, много лет спустя вспоминала, что Рихард встречался тогда с каким-то очень важным агентом. В 1966 году, в ходе рассле­дования советского проникновения в британские разведыва­тельные органы, её даже просили опознать этого человека. Она пробовала сделать это, но после стольких лет смогла от­вечать только приблизительно и предположительно.

Тем временем развитие событий в руководстве Комин­терна приняло драматический характер. В ноябре 1928 г. Бу­харин демонстративно подал заявление об отставке с поста члена Президиума ИККИ (а также с поста ответственного редактора «Правды»). Руководство партии отклонило эту отставку, но Бухарин так и не вернулся к исполнению своих обязанностей. И в конце апреля 1929 г. пленум ЦК ВКП(б) отозвал его из Коминтерна и снял с работы в «Правде». Это означало фактическое завершение политической деятельно­сти Бухарина в международном коммунистическом движе­нии.

Независимость и самостоятельность Рихарда вызывали недовольство. Зорге был зачислен в категорию таких «поли­тически невыдержанных товарищей». Его положение усу­губилось тем, что наряду с Бухариным резкой критике как «правый» и «примиренец» подвергся в то время в Коминтер­не и Эверт, который дал рекомендацию Зорге для работы в ОМС.

Участь Зорге была решена на заседании делегации ВКП(б) в ИККИ 16 августа 1929 г. Из решения, принятого тог­да на заседании: «Исключить из списков работников ИККИ тт. Зорге и Мингулина». И еще: «Сейчас же решить вопрос об откомандировании в распоряжение ЦК ВКП(б) и ЦК КП Германии тт. Вурм, Шумана, Зорге и Майстера». (РГАСПИ, ф. 508, оп. 1, д. 31, л. 2). И уже 24 августа 1929 г. Постоянная ко­миссия «вычистила» группу активных «бухаринцев»: Вурм, Шуман, Майстер. Абрамович и Зорге. Всем «вычищенным» не предъявлялось никаких обвинений и не давалось никаких объяснений.

Чистка Коминтерна от «бухаринцев» прошла тогда в до­вольно «безболезненных» формах. Самому Бухарину, «вычи­щенному» из партийных и коминтерновских «верхов», на тот момент сохранили жизнь и работу вне партийного аппарата. За ним даже оставили квартиру в Кремле, ту самую, которую после самоубийства своей жены уступил ему Сталин. Буха­рин оставался членом ЦК до ареста в 1937 г. Несколько забе­гая вперед отметим, что «вычищенные» «бухаринцы» были репрессированы позже, вслед за своим идейным вождем, ко­торый после открытого судебного процесса был расстрелян 15 марта 1938 г.^[15]

Сталинские репрессии, охватившие нашу страну в кон­це 1930-х годов(1937-й - их наивысшая точка), нанесли огром­ный ущерб советской внешней разведке, серьезно подорвали ее успешную деятельность в предшествующие годы. Аресты коснулись не только руководителей внешней разведки, но и многих ведущих разведчиков. В результате были ликвидиро­ваны почти все нелегальные резидентуры, утрачены связи с ценнейшими источниками информации, что самым серьез­ным образом сказалось на обеспечении государственной без­опасности страны. Тогда было убито множество профессио­налов во всех отраслях - и народного хозяйства, и обороны страны. А те, кого не выбили, ко всему относились с подозре­нием и недоверием - они оказались напуганы на большую часть оставшейся жизни.

В случае с Зорге это имело катастрофические послед­ствия: можно говорить о том, что и провал группы Зорге в 1941 году был обусловлен событиями года 1937-го. Тогда ме­сто погибших или арестованных людей, которые обеспечи­вали деятельность его группы в Японии, заняли либо люди случайные, либо карьеристы, либо те, кто относился ко всему с параноидальной подозрительностью.

К началу 1940 года ведомство Лаврентия Берии «стёрло в лагерную пыль» немало советских разведчиков. Были ре­прессированы все бывшие начальники «Рамзая», направив­шие его в Китай, затем в Японию, расстреляны многие дру­зья и соратники Зорге.

31 октября 1929 г. Рихард Зорге был выведен из штата Коминтерна и зачислен в IV управление Штаба РККА. Он не стал военнослужащим и не получил воинское звание, а, оста­ваясь гражданским лицом, был прикреплен к агентурному отделу управления.

Для разведки он настоящая находка - в совершенстве владеющий немецким языком, хорошо образованный, эру­дированный человек, умеющий вызвать к себе расположе­ние. Кроме того, Зорге толково пишет не только научные работы, но и статьи для периодической прессы, что позво­ляет ему работать под абсолютно правдоподобной легендой журналиста.

Перед кураторами стал вопрос, где можно использо­вать нового сотрудника. У Берзина, главы Разведывательного управления Штаба РККА, не было сомнений, что Зорге необ­ходимо направить за рубеж в качестве разведчика-нелегала, но куда именно?

На первый взгляд было бы предпочтительным включить его в состав нелегальной резидентуры в одной из европей­ских стран, которые он хорошо знал. Однако Рихард Зорге был известен в Германии как активист компартии и попал в «черные списки» полиции.

Резидент в Германии латыш Я. Абельтынь, рекомен­довал Берзину использовать Зорге в Китае. В конце 1929 года он отправился в Германию, чтобы договориться об ак­кредитации в качестве журналиста от германской газеты «Soziologische magazin». В середине декабря 1929 года немец­кий журналист с безупречными документами прибыл в Мар­сель и, смешавшись с другими пассажирами, сел на корабль, отправлявшийся в Шанхай. Советский военный разведчик- нелегал начал свою трудную и опасную миссию. В агентур­ном отделе IV управления ему присвоили оперативный псев­доним «Рамзай», под которым он вошел в мировую историю спецслужб.

Доктор Зорге в Китае: Mission Impossible. В гостях у генералиссимуса Чан Кайши

10 января 1930 года на борту японского пассажирского судна в Шанхай прибыл немецкий журналист, доктор Рихард Зорге. Одной из причин многолетней неуязвимости доктора Зорге стало то, что он, действительно, был известным корре­спондентом и мог предъявить множество публикаций. Пер­вые сообщения в свое сельскохозяйственное издание Рихард, накупив по дороге газет, передал еще с борта судна - каса­лись они ситуации на дальневосточном соевом рынке. Так что «крыша» у него была в полном порядке.

Зорге удалось устроиться в Шанхае, не привлекая внима­ния англичан. В Шанхае проживало около трех миллионов жителей, из них около тридцати тысяч составляли иностран­цы. Шанхай называли «восточным Парижем» и «публичной девкой Востока». За три года работы Зорге удалось создать мощную шпионскую группу, агенты которой были размеще­ны во всех ключевых точках от Кантона на юге до Маньчжу­рии на севере.

Зорге, как говорилось, был «ответственным за Китай». Главной целью Зорге было обеспечить советскую разведку информацией о развитии политических событий в Китае в связи с усилением японской военной активности на Дальнем Востоке. Уже в 1930 году в Москве почти не сомневались, что главная угроза безопасности СССР исходит из Германии и Японии. Западные государства стремились подчинить свое­му влиянию развитие событий в Китае. В частности, Англия, главный противник СССР в то время, при поддержке США намеревалась использовать китайскую территорию в каче­стве плацдарма для антисоветских акций.

В 1926-1927 годах Чан Кайши, соратник Сунь Ятсена по­сле его смерти в 1925 г., объединил Китай под властью пар­тии Гоминьдан. Он стал главнокомандующим Националь­но-революционной армией. При финансовой и кадровой поддержке со стороны СССР, Чан Кайши за девять месяцев сумел завоевать южную часть Китая. Боевые действия Го­миньдана в основном планировались советскими военными специалистами, которыми руководил один из известных со­ветских полководцев маршал Г. Блюхер. В апреле 1927 года после резни красной гвардии в Шанхае произошёл окон­чательный разрыв между Гоминьданом и коммунистами. В июне 1928 года Пекин был взят союзниками Гоминьдана, что привело к окончательному объединению страны под властью Чан Кайши. Столицей китайского государства был объявлен Нанкин. Чан Кайши разорвал отношения с китай­скими коммунистами, а затем и с СССР. В Китае началась полномасштабная гражданская война. В Москве знали, что западные страны стремились создать на дальневосточных границах очаг военной напряженности, угрожающий СССР, и оказывали полномасштабную военную и другие виды по­мощи Гоминьдану.

Оккупация Маньчжурии, осуществленная в 1931 году, позволила японской армии выйти к дальневосточным грани­цам Советского Союза и Монгольской республики. Это резко меняло политическую обстановку на Дальнем Востоке, уси­ливало угрозу войны.

Зорге быстро стал своим человеком в консульстве Герма­нии в Шанхае, вокруг которого собиралась достаточно много­численная немецкая колония, которую возглавлял полковник Крибель, вхожий лично к Чан Кайши. Вскоре общительный немецкий корреспондент имел много знакомых среди своих соотечественников-военных. Так Зорге узнал о всех програм­мах реформирования нанкинской армии, которые помогали реализовывать германские инструкторы.

Заметный след в биографии резидента Рихарда Зорге оставила американка Агнес Смедли, признанный специалист по китайским делам. Она родилась в штате Миссури США, в крестьянской семье в конце 90-х годов XIX века. В молодые годы стала журналисткой. В 1928 году Агнес отправилась в Китай через СССР, приняла участие в работе VI конгресса Коминтерна. К 1930 году ее контакты с Коммунистическим Интернационалом вроде бы отошли в тень, но вряд ли мож­но сомневаться, что она была агентом советской военной раз­ведки.

Уже несколько лет она находилась в Китае, представ­ляла широко известную германскую либеральную газету «Frankfurter Zeitung». Была также корреспондентом газет «Manchester Guardian», «China Weekly Review».

В 1929 году написала автобиографический роман «Daughter of Earth» («Дочь земли»). Написала несколько книг о китайской красной армии, чем вызвала недовольство го- миньдановцев.

У Агнес тогда было два паспорта: американский и гер­манский. Впрочем, был и третий: тоже американский на имя Петронкас. Слежка за Агнес велась круглосуточно. Рихард это быстро установил, от встреч не отказался, но предпочел, чтобы полиция принимала его не просто за лихого ухажера, искателя любовных авантюр с известной журналисткой, а за почитателя ее таланта, ее высокого образования, ее знаний Востока и его обычаев. Смедли вводила Рихарда в круг «нуж­ных ему людей», передавала ему полученную напрямую информацию.

Литератор Макс Гайзенхайнер, редактировавший для «Франкфуртер цайтунг» материалы, присылаемые Агнес Смедли из Китая, посвятил их автору следующие строки: «Имя этой женщины звучит мягко и ласково. Ее воля тверда и несгибаема. В ее груди бьется могучее, пламенное сердце».

Впоследствии Смедли стала задушевным другом и Мао Цзэдуна, и Чжоу Эньлая. После своей смерти в 1951 году она завещала всю свою собственность маршалу китайской ком­мунистической армии Чжу Дэ.

Мощным оружием тайного агента Зорге стали беспре­станные застолья с нужными люди, которых он уверенно перепивал и потом выкачивал из них важные для Центра сведения. Была у него и ещё одна страсть - скорость. Рихард бесшабашно и смело вёл себя за рулём машин и мотоциклов. Однажды в Китае это увлечение очень помогло советскому разведчику.

Правивший в то время Китаем Чан Кайши был азарт­ным спортсменом и создал автомобильный клуб Китая, где стал президентом. Рихард вступил в этот клуб и регулярно принимал участие в состязаниях. Однажды Рихард гнал свою машину на полкузова впереди Чан Кайши и лишь у само­го финиша смирил азарт спортсмена - сбросил газ. Машина Чан Кайши первой пересекла заветную линию. Генералис­симус просто сиял. Он подошёл к Зорге и пожал руку до­стойному сопернику. Отныне Зорге заслужил особую благо­склонность Чан Кайши и стал желанным гостем в загородных резиденциях генералиссимуса, где с Рихардом охотно бесе­довали многие генералы из окружения правителя страны.

На одной из вечеринок Агнес Смедли представила Зор­ге Одзаки - корреспонденту японской газеты в Китае. Это знакомство оказалось очень важным для обоих. Обученный Зорге азам шпионажа, Одзаки впоследствии стал его глав­ным помощником. Именно в Шанхае Зорге познакомился и с другим членом своей будущей шпионской группы в Токио - немцем по имени Макс Клаузен, который уже работал в Шанхае в качестве радиста, когда Зорге прибыл в Китай.

Тем временем, обстановка в шанхайской нелегальной резидентуре резко осложнилась, что в первую очередь было связано с продолжающимся расследованием английской полиции в Шанхае дела, связанного с провалом резидента, которого заменил Зорге. Рамзая срочно вызвали в Центр. Большой компрометирующий материал на него не успели реализовать - шанхайская резидентура провалилась только через два года после отъезда Зорге.

12 ноября того же года на борту пассажирского судна он отплыл из Шанхая в Японию, а через несколько дней на другом судне прибыл во Владивосток. Морозным декабрь­ским днем: курьерский поезд Владивосток-Москва прибыл на Ярославский вокзал столицы.

Началась подготовка к главной, но и последней миссии доктора Зорге.

(Продолжение следует)