В Арктический совет входит восемь государств, среди которых: Канада, Дания, Финляндия, Исландия, Норвегия, Российская Федерация, Швеция и США.

Российская Федерация на протяжении длительного времени активно занимается разработкой и исследовани­ем своего арктического сектора. 26 февраля 1997 года Рос­сийская Федерация ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года Федеральным законом № 30-ФЗ, а в 2001 году стала первым государством, напра­вившим представление в Комиссию по границам конти­нентального шельфа в соответствии со статьей 76 Кон­венции. Французские правоведы полагают, что именно благодаря своему длительному присутствию в Арктике и активным научным исследованиям своего арктического сектора, Российская Федерация смогла в достаточно ко­роткий срок сформировать свое представление и напра­вить его в Комиссию.

Основным объектом претензий Российской Федера­ции, по мнению французских правоведов, являются хребты Ломоносова и Менделеева Первое представление Россий­ской Федерации в 2001 году было отложено Комиссией для проведения Россией дополнительных геологических иссле­дований и предоставления дополнительных доказательств принадлежности данных массивов к ее территории. В 2015 году Российская Федерация подала в Комиссию очередное представление для установления границ своего континен­тального шельфа. Рекомендация Комиссии по российско­му представлению должна быть принята в 2019 году, по­сле того, как все заинтересованные стороны направят свои представления в Комиссию. На расширение своего конти­нентального шельфа за счет подводного хребта Ломоносова претендуют помимо России также Канада и Дания. Данный территориальный спор носит для сторон принципиальный характер в силу того, что спорная территория содержит бо­лее 25 % мировых запасов углеводородов.

Французские юристы отмечают, что действия Рос­сии по установлению границ своего континентального шельфа, с точки зрения соблюдения порядка процеду­ры, полностью соответствуют нормам Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Однако, ряд других дей­ствий Российской Федерации противоречит нормам международного права и дает основания полагать, что в случае отрицательного решения Комиссии по грани­цам континентального шельфа в отношении российско­го представления, Россия будет предпринимать шаги, которые будут иметь отрицательное воздействие на стабильность во всем регионе. Так, в качестве примера приводится размещение Российской Федерацией свое­го государственного флага на дне Северного Ледовитого океана в районе Северного полюса. Такое действие было расценено как нарушение общих принципов междуна­родного права, а некоторые исследователи оценили его как незаконный захват территории.

Следующим вопросом, который рассматривается во французской международно-правовой доктрине является соблюдение Российской Федерацией положений Конвен­ции ООН 1982 года, касающихся порядка урегулирования споров между сторонами, а именно урегулирования спора в порядке согласительной процедуры. Французские иссле­дователи отмечают, что при ратификации Конвенции 1982 Российская Федерация сделала оговорку, а именно в соответ­ствии со статьей 298 Конвенции ООН по морскому праву не приняла предусмотренные в разделе 2 части XV Конвенции процедуры, ведущие к обязательным для сторон решениям, в отношении споров, связанных с толкованием или приме­нением статей 15, 74 и 83 Конвенции. Кроме этого, Россий­ская Федерация возражала против всех деклараций и заяв­лений, сделанных в прошлом и могущих быть сделанными в будущем в соответствии со статьями 309 и 310 Конвенции. Примером практического применения Российской Федера­цией оговорок к Конвенции ООН по морскому праву 1982 года стал отказ России от участия в разбирательстве по делу Arctic Sunrise в Международном трибунале по морскому пра­ву. Нидерланды обратились в Международный трибунал по морскому праву с просьбой назначить временные меры по защите интересов сторон до рассмотрения дела по су­ществу. На основании пункта 5 статьи 290 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года трибунал вправе предписать российской стороне приостановить правоприменительные действия по делу Arctic Sunrise и освободить судно и экипаж из-под ареста до начала суда. Однако в данном случае Мини­стерство иностранных дел Российской Федерации заявило, что не принимает процедуру арбитража по данному делу, а также не намерена принимать участие в разбирательстве в Трибунале по вопросу о временных мерах. Правовой осно­вой для такого решения является именно оговорка, сделан­ная Российской Федерацией при ратификации Конвенции по морскому праву в 1997 году. Нидерланды, в свою очередь, считают, что согласно пунктам 2 и 3 статьи 297 и пункту 1 статьи 298 Россия исключила из юрисдикции трибунала ряд споров, касающихся суверенных прав и юрисдикции при­брежного государства, в частности, споры о действиях право­охранительных органов в отношении рыболовства и морских научных исследований. Однако указанное дело не относится ни к вопросам рыболовства, ни научных исследований, как полагает сторона Нидерландов. Таким образом, считают французские правоведы, возникает ситуация, при которой не представляется возможным решать возникающие юридические споры между сторонами, одной из которых является Российская Федерация, в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года, что создает основание для возник­новения споров, не могущих иметь законного средства раз­решения в будущем.

Следующий вопрос, который подробно рассматрива­ется во французской международно-правовой доктрине, касается подхода Российской Федерации к секторальному делению Арктики. Исторически, Россия и Канада являются единственными государствами, которые установили свою юрисдикцию на основе секторальной теории. В соответствии с теорией разделения Арктики на сектора, которые пред­ставляют собой пространство с основанием в виде побережья страны, а боковыми линиями в виде меридиан от Северного полюса до восточной и западной границы данного государ­ства, государство осуществляет свой суверенитет в своем по­лярном секторе. Площадь арктического сектора Российской Федерации, в соответствии с указанным подходом, составля­ет около 9 млн. кв. км., из которых более 6,8 млн, кв. км. явля­ется морской акваторией Северного Ледовитого океана. Как уточняют французские правоведы, действующее междуна­родное законодательство не признает особых прав прибреж­ных арктических государств. Так, согласно Конвенции ООН по морскому праву, полный суверенитет прибрежного госу­дарства охватывает 12-мильную зону территориальных вод, а также 200-мильную исключительную экономическую зону. В 1926 г. Президиум ЦИК СССР принял Постановление, в ко­тором объявил территориями СССР все, как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, не составляющие к моменту опубликования настоящего По­становления признанной правительством Союза ССР терри­тории каких либо иностранных государств, расположенные в Северном Ледовитом океане, к северу от побережья Союза ССР до северного полюса в пределах между меридианом тридцать два градуса четыре минуты тридцать пять секунд восточной долготы от Гринвича, проходящим по восточ­ной стороне Вайда-губы через триангуляционный знак на мысу Кекурском, и меридианом сто шестьдесят восемь гра­дусов сорок девять минут тридцать секунд западной долготы от Гринвича, проходящим по середине пролива, разделяю­щего острова Ратманова и Крузенштерна группы островов Диомида в Беринговом проливе. Таким образом, в пределах указанного сектора СССР претендовал только на земли и острова, но не на морские пространства за пределами терри­ториальных вод. В 2014 году указом Президента Российской Федерации территориями Арктической зоны России были признаны Мурманская область, Ненецкий, Чукотский, Яма­ло-Ненецкий автономные округа, а также Республика Коми. Кроме этого, в Арктическую зону вошли городской округ Норильска, ряд территорий Архангельской области, земли и острова, расположенные в Северном Ледовитом океане. Секторальный подход к делению Арктики, в соответствии с французской международно-правовой доктриной не согла­суется с положением, в соответствии с которым Северный Ледовитый океан обладает особым статусом и требует особо­го режима правового регулирования, отличного от режима, применимого к другим океанам земного шара.

Таким образом, ряд аспектов правового подхода Рос­сийской Федерации к определению статуса Арктики крити­куется зарубежными правоведами. На наш взгляд, причиной такой критики является стремление ряда зарубежных госу­дарств пересмотреть правовую архитектуру Арктического ре­гиона. При этом, правовая позиция Российской Федерации полностью согласуется с существующими международно­правовыми нормами, которые определяют права прибреж­ных государств и служат основой для решения возникающих вопросов, в том числе, касающихся разграничения континен­тального шельфа в Северном Ледовитом океане.

КОТЛОВА Анна Викторовна
преподаватель кафедры публичного права Одинцовского филиала Московского государственного института международных отношений МИД России