В конституционном праве зарубежных государств также как и в законодательстве Российской Федерации общепри­знанным является приоритет норм международного права над внутренним законодательством.

Следовательно, уголовное законодательство этих государств в качестве источника имеет нормы международного уголовного права.

В странах континентального права обычным юридиче­ским правилом считается включение во внутреннюю право­вую систему вступивших для этих государств в силу междуна­родных договоров и обязательств.

Например, статья 25 Конституции Федеративной Респу­блики Германии устанавливает, что «общепризнанные нормы международного права являются составной частью федераль­ного права», а также «они имеют преимущество перед зако­нами и порождают права и обязанности непосредственно для лиц, проживающих на территории Федерации» Подобные предписания содержатся в ст. 96 Конституции Испании: «За­конно заключенные и официально опубликованные в Испа­нии международные договоры составляют часть ее внутренне­го законодательства»

Наиболее четкая регламентация применения норм меж­дународного права как источников внутреннего законодатель­ства характерна для ст. 55 Конституции Франции: «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной».

В странах системы общего права также существует кон­ституционное установление о том, что международное право является составной частью внутренней правовой системы.

Так, английская правовая доктрина обычно исходит из признания «существования общего согласия о том, что ...

международное право является частью права Англии». Более того, «все права, полномочия, обязательства, ответственность и ограничения, которые устанавливаются Договорами или возникают из них . должны применяться в Соединенном Королевстве без последующих законодательных актов и быть включены в его право».

Такой международно-правовой документ в английской правовой доктрине получил название «самоисполнимого до­говора».

Однако применение во внутренней уголовной юрисдик­ции Англии и других стран общего права «самоисполнимого договора» на деле происходит несколько по-другому. Соглас­но наиболее распространенной доктринальной позиции, пре­доставление права определять, является ли международная норма частью права Англии, отдано английскому суду. Такая позиция вызывает нарекания со стороны самих английских юристов, считающих, что национальный правоприменитель не может произвольно решать, является ли международный договор обязательным для Англии или нет - только в этом случае «Великобритания снова войдет в круг государств, следу­ющих международным стандартам свобод и справедливости».

Существующая практика применения международно­го права в национальной уголовной юрисдикции характерна в настоящее время не только для Великобритании, но и для других стран общего права, в том числе США.

Например, согласно разделу 2 ст. 6 Конституции США, «договоры, которые заключены или будут заключены Соеди­ненными Штатами, являются верховным правом страны». Ка­залось бы, провозглашение приоритета норм международного права Основным Законом Соединенных Штатов предполагает их непосредственное или имплементированное действие на территории США. Причем первый вариант относится как раз к действию «самоисполнимого» договора, не нуждающегося в «утверждении» внутренним законодателем.

Но правоприменитель почти всех стран общего права не признает практики действия самоисполнимого договора и требует имплементации последнего в национальное право государства. В соответствии с законодательством США ответ­ственность за вред окружающей среде несёт владелец лицен­зии. В связи с этим, например, большую долю расходов по ликвидации последствий аварии в Мексиканском заливе, взя­ла на себя British Petroleum, но другие совладельцы лицензии тоже понесли расходы - так, Mitsui по достигнутой договорён­ности с компанией перевела 1,1 миллиарда долларов США в специальный фонд, который компания создала для выплаты компенсаций пострадавшим в результате аварии. А согласно мировому соглашению, заключенному компанией с Anadarko, последняя выплатила 4 миллиарда долларов США British Petroleum в качестве компенсации за аварию.

Тем не менее, отметим, что в странах общего права на­метилась тенденция нормативного (статутного) установления преступности преступлений против мира и безопасности че­ловечества, без издания адекватных судебных прецедентов. Так, например, в Великобритании в 1969 году был принят За­кон о геноциде (Genocide Act), полностью воспроизведший положения ст. II Конвенции о геноциде и установивший ми­нимальный размер наказания в 14 лет тюремного заключения вне зависимости от наличия жертв геноцида.

Сенат США, который, одобряя в 1986 г. Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, заявил, что Конвенция не является в США «самоисполнимой», как и другие подписанные США международные соглашения. Вследствие этого в разделе 18 «Преступления и уголовный процесс» Свода законов США появилась глава 50А «Геноцид», воспроизводящая текст соответствующих статей Конвенции о геноциде. В законодательстве отдельных штатов за умышлен­ное нарушение положений закона о качестве воды, воздуха и об отходах может быть наложен штраф до 25 тыс. долларов, либо тюремное заключение до 1 года, либо то и другое. При повторном нарушении штраф возрастает до 50 тыс. долларов, а срок заключения - до 2 лет.

Основываясь на изложенных рассуждениях и примерах, мы можем утверждать, что нормы международного уголовно­го права в целом (и о преступлениях против мира и безопас­ности человечества, в частности) можно расценивать в качестве прямых источников внутреннего уголовного права зарубеж­ных государств.

Тем не менее, в странах с различной системой внутрен­него права сохраняются определенные различия в решении вопроса о том, каким образом международно-правовые нор­мы становятся источниками уголовного права. То есть разни­ца состоит не в принципе признания международного права источником права национального, а в способах воздействия (влияния) международно-правовых норм на положения наци­ональных уголовных законов.

В странах общего права такой способ действия междуна­родного акта уголовно-правового характера, как его непосред­ственное применение на территории этих государств, обычно исключается. Норма международного права может являться источником уголовного права только при ее имплементации в национальное уголовное законодательство стран общего права. При этом большое (если не большее) значение имеет имплементация международно-правового предписания не столько в статутное право, сколько в судебный прецедент.

Концепция современного уголовного права большинства стран континентальной системы права, базируется на идеях примата общечеловеческих ценностей над национальными, а, следовательно, подчинение национальных правовых систем праву мирового сообщества. К числу отличительных при­знаков правового государства западные политики и юристы относят не только верховенство закона, но и его соответствие международному праву. Несомненно, это в равной мере каса­ется всего отраслевого законодательства развитых стран, в том числе и уголовного.

Действительно, в новейшем уголовном законодательстве европейских стран эти положения получили непосредствен­ное закрепление.

Концептуальной идеей УК Франции является реализация принципа примата международного права над внутригосу­дарственным. Выгодной особенностью французского Уголов­ного закона является возможность наступления ответствен­ности за указанные преступления не только физических, но и юридических лиц. Во Франции с 2008 г. действует система штрафов для владельцев автомобилей, наносящих вред эколо­гии. Автомобилист, приобретающий новую машину, которая выбрасывает в атмосферу более 160 г углекислого газа за один километр движения, должен заплатить штраф в размере до 2600 евро. Для тех же, чьи машины загрязняют атмосферу не более чем на 130 г углекислого газа на 1 км, предусмотрен бо­нус в размере 200 евро. Владельцам электромобилей полагает­ся выплата в 5 тыс. евро.

Выгодной особенностью германского Уголовного закона является прямое указание в его тексте на то, что «междуна­родные Конвенции» имеют преимущественную силу перед национальным законодательством, то есть конституционное предписание о приоритете норм международного права по существу продублировано в самом уголовном законодатель­стве. Более того, в 2002 г. во исполнение международных обя­зательств в Германии принят «Международный уголовный ко­декс», ставший составной частью уголовного законодательства этой страны.

Анализ Особенной части УК Германии также позволяет сделать вывод об имплементации норм международного пра­ва о преступлениях против мира и безопасности человечества. Нередко при имплементации нормы международного права в Германии принимается специальный закон о выполнении того или иного международного акта уголовно-правового ха­рактера.

Наконец, в УК ФРГ содержится целая система престу­плений, составляющих комплексное понимание преступно­сти экоцида. Так, в отдельном параграфе говорится о повы­шенной ответственности за совершение целого ряда деяний, предусмотренных в других нормах (параграфы о загрязнении водоемов, воздуха и почв; незаконное обращение с опасными материалами и отходами, «угроза нуждающейся в защите тер­ритории»), если они:

- причинили ущерб водному источнику, почвам или ох­раняемой территории таким образом, что причиненный вред

может быть устранен только чрезвычайными мерами или по истечении длительного времени;

• угрожают общественному обеспечению водой;
• длительно вредят уровню такого вида животных или растений, который находится под угрозой вымирания;
• ставят другого человека в опасность причинения ему смерти или тяжкого вреда здоровью или вреда здоровью боль­шого числа людей;
• причиняют смерть другому человеку.

О возможности прямого применения международного права при определении преступности того или иного деяния в национальном законодательстве свидетельствует ст. 5 УК Польши 1997 года, говорящая о пределах действия польского Уголовного закона - последний не применяется, когда «меж­дународным договором, стороной которого является Респу­блика Польша, установлено иное.

В ст. 185 УК Польши содержится норма об уголовной от­ветственности за загрязнение естественных сред, нарушение правил обращения с общеопасными материалами, которые повлекли:

• уничтожение растительного или животного мира в зна­чительном размере;
• смерть человека или причинение вреда здоровью «мно­гих людей».

Роль международного права в определении преступности экоцида заключается в системном изложении норм, исполне­ние которых требует согласованных действий государств. В документах международного права определена преступность негативного воздействия на окружающую среду, а также наступление неблагоприятных последствий для экологической системы.

Сказанное подтверждает высказанную в литературе фун­даментальную идею о том, что между современными уголов­но-правовыми системами России и западных стран гораздо больше общего, нежели различного.

ГРЕЧЕНКОВА Оксана Юрьевна
кандидат юридических наук, заведующая кафедрой гражданского права и процесса Института сферы обслуживания и предпринимательства (филиала) Донского государственного технического университета в г. Шахты