Юридические статьи

Евразийский юридический журнал

Основные вызовы современному праву:цифровизация нормотворчества

Нельзя не согласиться, что в современных реалиях циф­ровизация нормотворчества является глобальной, а следо­вательно, существенные изменения претерпевает и система права.

Так, внутреннее строение права меняется как в плане формальных характеристик, так и в плане своих неких содер­жательных черт. Если говорить про формальные отношения, то нужно отметить, что расширение действия права на вирту­альную среду означает появление не только новых правовых норм и институтов, но и новых отраслей права. В частности, идут дискуссии в науке о такой новой отрасли как информа­ционное право. Что касается содержательных отношений, то сейчас все больше ученых пишут о том, что под влияни­ем цифровизации в праве появляются такие новые явления, раннее в теории неразработанные, которые исследователи назвали циклическими правовыми массивами [1]. Эти мас­сивы до конца еще не изучены, вопрос об их природе и месте в правовой системе остается дискуссионным. При этом нуж­но понимать, что данные массивы пронизывают собой почти все отрасли права, но при этом не входят ни в одну из них. И часть норм, образующих массивы, непосредственно связана именно с использованием новых цифровых технологий.

В качестве примера циклического правового масси­ва можно привести антикоррупционное законодательство. Так, для борьбы с коррупцией помимо основополагающих норм, устанавливающих основные принципы, организаци­онные основы противодействия коррупции принимается и огромный массив норм, охватывающий гражданское, трудо­вое, финансовое, административное, уголовное, налоговое и др. отрасли права. Но как уже упоминалось, такие правовые массивы следует отличать от отраслей права (правовых ин­ститутов), так как они не обособляются по тем же принци­пам, что и отрасли (правовые институты), а проникают во все элементы системы права, определяя вектор дальнейшего развития.

Возник и уже начинает функционировать новый пра­вовой массив, касающийся процессов цифровизации. Это связано прежде всего с нормативным закреплением такого объекта гражданских прав, как цифровые права, а также из­менением правил о способах заключения письменных сде­лок (появились сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на мате­риальном носителе в неизменном виде содержание сделки). Данные факты подготовили почву для принятия таких актов как Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные за­конодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020 № 259-ФЗ [2] и Федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 02.08.2019 № 259-ФЗ [3].

Как уже было отмечено, в настоящее время процессы информатизации и новые технологии активно влияют на все отрасли общественностей жизни, в том числе и на государ­ственное управление, в частности, на деятельность должност­ных лиц по созданию правовых актов различных уровней.

С каждым годом растут объемы работы по подготовке нормативно - правовых актов, и существующие подходы, ме­тодики, инструменты осуществления этой деятельности уже недостаточны для того, чтобы обеспечить оперативную рабо­ту сотрудников государственных структур. Эта проблема осо­бенно актуальна для федеральных и региональных субъектов права законодательной инициативы.

Направление воздействия цифровых технологий на право связано с теми изменениями, которые касаются источ­ников права. В этой сфере хотелось бы отметить некоторые важные тенденции. Так, инфляция правовой материи в ус­ловиях цифровизации приводит к изменению соотношения между законами и подзаконными нормативными актами. Регулятивная роль законов несколько снижается, потому что резкое возрастание их количества снижает не только их ка­чество, но и их практическую значимость в регулировании общественных отношений. Более того, под воздействием цифровизации отношения в обществе меняются так быстро, что законотворческая деятельность неминуемо отстает от темпов общественного развития, и можно даже сказать, что большинство законов устаревают в момент их принятия. Да­лее мы можем сказать, что развитие цифровых технологий приводит к появлению такой новой формы как электронный нормативный акт. В настоящее время он рассматривается как электронная форма обычного нормативного акта, но в пер­спективе развитие этой формы может привести к ее обосо­блению, и даже к прогнозируемому появлению цифрового закона, благодаря чему повысится диспозитивность правово­го регулирования

Очевидным становится необходимость в легитимных базах, обновленных системах, на которые можно ссылаться юристам и давать качественный сервис компаниям и феде­ральным министерствам. Это поможет избавиться от доволь­но часто встречающихся на практике ситуаций, в которых юрист ссылается на федеральное законодательство, упуская из вида, что в соответствующем субъекте есть принципиаль­но важное уточнение. Происходит это ввиду огромного мас­сива законодательных актов, принимаемых ежегодно. Пример HTML-страницы

Подобного рода ситуации свидетельствуют о необходимо­сти большой работы в этой части, ведь многие источники про­блем сложились исторически. Решение этих вопросов требует комплексного подхода, где в улучшении нуждается не только техническая составляющая, но и правовой аспект. Например, в законодательстве Российской Федерации отсутствует офи­циально закрепленное обозначение понятия «нормативный правовой акт», отсюда вытекает, что критерий нормативности часто определяется руководителем на муниципальном уровне. Важно понимать, что, если нет базовых моментов, так называ­емого «закона о законах», то невозможно описать жизненный цикл нормативно правового акта недвусмысленно. Одним из следствий указанной проблемы является образование право­вой массивов, о которых мы упоминали в самом начале.

Научный центр правовой информации при Министер­стве юстиции Российской Федерации призван обеспечить соблюдение конституционных прав граждан на получение полной и актуальной информации о нормативных правовых актах Российской Федерации [4]. Главная цель - цифровая трансформация Министерства юстиции Российской Феде­рации, включая обеспечение применения передовых циф­ровых технологий, среди которых технологии искусственно­го интеллекта, в нормотворческой и правоприменительной деятельности.

В настоящее время ведется активная работа по развитию и применению концепции машиночитаемого права. Изначально в инновационном центре в «Сколково» была разработана кон­цепция машиночитаемого права, которая впоследствии была направлена на обсуждение в Минэкономразвития России, а за­тем и утверждена Правительственной комиссией [5].

В данном документе можно найти определение понятия «машиночитаемое право». Машиночитаемое право - это ос­нованное на онтологии права изложение определенного на­бора правовых норм на формальном языке (в том числе язы­ке программирования, языке разметки), а также технологии машиночитаемого права (инструменты применения таких норм в виде необходимых информационных систем и про­граммного обеспечения).

Что касается нормотворчества, то документ содержит заявление о том, что технологии машиночитаемого права по­зволят регулятору быстрее реагировать и совершенствовать нормативное регулирование своей отрасли за счет непрерыв­ного процесса мониторинга правоприменения, в том числе за счет автоматического сбора и оценки судебной практики по наиболее неоднозначным и оспариваемым в судебном по­рядке предметам спора, а также в ходе выявления наиболее распространенных нарушений в рамках проведения меро­приятий по контрольно-надзорной деятельности.

В то же время отмечается, что машиночитаемое право снизит влияние человека на процесс нормотворчества, что позволит уменьшить вероятность ошибки или трактовки ли­цом, участвующим в нормотворческой деятельности.

Также в Платформу «Нормотворчество» будут внедре­ны системы, позволяющие органам государственной власти повысить скорость и качество нормативно-правовой экс­пертизы. Одним из таких инструментов является ассистент федерального государственного гражданского служащего, созданного на базе технологий искусственного интеллекта (с использованием технологии обработки естественного язы­ка), который сможет автоматически проверять текст проекта нормативного правового акта на соответствие актам большей юридической силы, оценивать юридическую технику и точ­ность ссылок на другие правовые акты и др.

Поскольку текст, используемый НЦПИ является ма­шиночитаемым, возникает справедливый вопрос: каким об­разом между собой соотносится машиночитаемое право и искусственный интеллект в сфере права? Смеем предполо­жить, что машиночитаемое право понимается как формаль­ное представление определённого набора правил и норм, основанное на искусственном интеллекте. А искусственный интеллект в праве - более широкое понятие. Его применяют не только для машиночитаемого права, но и для других про­цессов, которые происходят в юридических департаментах. Отсюда можно сделать вывод, что искусственный интеллект может использоваться не только для понимания норм.

Однако, справедливости ради, есть и другой подход. Если рассматривать машиночитаемое право как понятие более широкое, как объём более беспредметных направ­лений деятельности, то искусственный интеллект в сфере права также будет только одной из технологий, которая с этим машиночитаемым правом работает. Если искусствен­ный интеллект рассматривать как транзакционную систему, то необходимо понимать, что она работает с данными, чем больше данных, тем более корректно искусственный интел­лект выполняет свои функции. На данный момент база для работы искусственного интеллекта отсутствуют.

Но технологии LegalTech пока находятся в стадии раз­вития, как отмечено на официальном сайте НЦПИ РФ.

Таким образом, автоматизация нормотворческой дея­тельности безусловно приносит свой эффект, а именно по­зволяет провести систематизацию информации из разных источников, иметь защищенную архивную базу, удобную систему поиска материалов, снижает долю ручного труда и влияния человеческого фактора.

АНТОНОВАЛилия Игоревна
студент Юридической школы Дальневосточного федерального университета

КОЛЕСНИКОВА Елена Сергеевна
студент Юридической школы Дальневосточного федерального университета

КОРНЕВА Кристина Алексеевна
студент Юридической школы Дальневосточного федерального университета

Пример HTML-страницы


ФГБОУВО ВСЕРОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ ЮСТИЦИИ
 Санкт-Петербургский институт  (филиал)
Образовательная программа
высшего образования - программа магистратуры
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО И МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ИНТЕГРАЦИИ Направление подготовки 40.04.01 «ЮРИСПРУДЕНЦИЯ»
Квалификация (степень) - МАГИСТР.

Инсур Фархутдинов: Цикл статей об обеспечении мира и безопасности

Во второй заключительной части статьи, представляющей восьмой авторский материал в цикле «Право международной безопасности»

Иранская доктрина о превентивной самообороне и международное право (окончание)

№ 2 (105) 2017г.Фархутдинов И.З.Во второй заключительной части статьи, ...

Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД)

Иранская доктрина о превентивной самообороне и международное право

№ 1 (104) 2017г.Фархутдинов И.З.В статье, представляющей восьмой автор...

предстоящие вызовы России

Стратегия Могерини и военная доктрина Трампа: предстоящие вызовы России

№ 11 (102) 2016г.Фархутдинов И. ЗВ статье, которая продолжает цикл стат...

Израиль намерен расширить сферу применения превентивной обороны - не только обычной, но и ядерной.

Израильская доктрина o превентивной самообороне и международное право

№ 8 (99) 2016г.ФАРХУТДИНОВ Инсур Забировичдоктор юридических наук, ве...

Международное право и доктрина США о превентивной самообороне

Международное право о применении государством военной силы против негосударственных участников

№ 7 (98) 2016г.Фархутдинов И.З. В статье, которая является пятым авторс...

доктрина США о превентивной самообороне

Международное право и доктрина США о превентивной самообороне

№ 2 (93) 2016г.Фархутдинов И.З. В статье, которая является четвертым ав...

принцип неприменения силы или угрозы силой

Международное право о самообороне государств

№ 1 (92) 2016г. Фархутдинов И.З. Сегодня эскалация военного противосто...

Неприменение силы или угрозы силой как один из основных принципов в международной нормативной системе

Международное право о принципе неприменения силы или угрозы силой:теория и практика

№ 11 (90) 2015г.Фархутдинов И.З.Неприменение силы или угрозы силой как ...

Обеспечение мира и безопасности в Евразии

№ 10 (89) 2015г.Интервью с доктором юридических наук, главным редактор...

Последние

Контакты

16+

Средство массовой информации - сетевое издание "Евразийский юридический журнал".

Мы в соцсетях