15 сентября 2010 года между Российской Федерацией и Королевством Норвегия был заключен Договор о разграни­чении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане.

Договор вызвал широ­кую полемику среди ученых юристов, представителей раз­личных политических партий, а также в научном сообществе. Высказывались различные точки зрения относительно целе­сообразности заключения данного договора, а также мнения относительно последствий его заключения для Российской Фе­дерации. Данная статья посвящена правовому анализу само­го договора о разграничении морских пространств и сотруд­ничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане и тем правовым результатам, которые были достигнуты в связи с его заключением. Для этого необходимо еще раз обратиться к историческим предпосылкам заключения договора.

Подписанию договора предшествовал длительный про­цесс переговоров о разделе морской акватории площадью 175 тысяч квадратных километров, которая содержит богатые запасы углеводородов и рыбных ресурсов. Основным вопро­сом, который вызывал непримиримые разногласия сторон на протяжении долгого времени был вопрос об определении принципа разграничения морских пространств. Норвежская сторона предлагала принцип срединной линии, а именно осу­ществление делимитации морской границы по линии, про­ходящей на равном расстоянии от архипелага Шпицберген на западе и островов Новая Земля и Земля Франца-Иосифа на востоке. В обоснование своей позиции норвежская сторо­на ссылалась на собственный опыт разграничения шельфа Се­верного и Норвежского морей с Данией, включая Фарерские острова, и Великобританией, где был использован принцип срединной линии. Советский Союз с таким подходом был не согласен и настаивал на секторальном принципе разграниче­ния, в соответствии с Постановлением Совета народных комис­саров СССР от 20 мая 1926 года «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». В соответствии с данным постановлени­ем «территорией Союза ССР являются все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, не составляющие к моменту опубликования настоящего по­становления признанной Правительством Союза ССР терри­тории каких-либо иностранных государств, расположенные в Северном Ледовитом океане к северу от побережья Союза ССР до Северного полюса в пределах между меридианом 320 градусов 4 мин. 35 сек. восточной долготы от Гринвича, про­ходящим по восточной стороне Вайда-губы через триангуля­ционный знак на мысу Кекурском, и меридианом 168 градусов 49 мин. 30 сек. западной долготы от Гринвича, проходящим по середине пролива, разделяющего острова Ратманова и Кру­зенштерна группы островов Диомида в Беринговом проливе». Таким образом, исключение составляли земли и острова, ино­странный суверенитет над которыми был признан советским правительством, а именно архипелаг Шпицберген и остров Медвежий, согласно Парижского договора 1920 года. Совет­ский Союз настаивал на наличии особенных обстоятельств, а именно, исторический характер границы, геология морского дна, различии в длине береговых линий и проч. Норвежская сторона парировала отсутствием самого принципа сектораль­ного деления, утверждая, что он существует лишь в качестве «академического критерия делимитации». В результате от­сутствия единого подхода к определению принципа дели­митации морских пространств образовалась так называемая «спорная зона», площадью 175 тысяч кв. км., что составляло около 11 % площади Баренцева моря.

Первым шагом на пути к достижению соглашения по вопросу разграничения морских пространств стало соглаше­ние о совместных мерах контроля за рыбным промыслом и регулирования рыболовства 1978 года. Для решения данно­го вопроса в 1976 году была создана совместная комиссия по рыболовству, которая также занималась определением квоты вылова для двух стран в смежной зоне Баренцева моря. Дан­ное соглашение регулировало рыболовство на площади 67 420 км. кв. из которых 41 000 км. кв. находилась в указанной «спорной зоне». Учитывая тот факт, что в 1977 году Норвегия ввела 200-мильную охранную зону вокруг Шпицбергена, ко­торую Российская Федерация признать отказалась, ссылаясь на Договор о Шпицбергене 1920 года, переговорный процесс значительно осложнился. Тем не менее сторонам удалось договориться об урегулировании вопроса рыболовства, что, несомненно, явилось значительным успехом переговорного процесса. Было установлено, что каждая из сторон будет воз­держиваться от любого контроля выполнения правил регули­рования рыболовства в отношении судов под флагом другой стороны.

Следующим важным шагом на пути урегулирования процесса делимитации морских пространств стало Соглаше­ние о разграничении морских пространств в районе Варан- гер-фьорда между Российской Федерацией и Королевством Норвегия. Варангер-фьорд расположен у северных берегов Европы, между полуостровами Рыбачий и Варангер. Протя­женность фьорда составляет 120 км., а глубина достигает 420 метров. Следовательно, в данном соглашении было определе­но регулирование сравнительно небольшого участка. Стоит отметить, что в отличие от соглашения 1957 года, касающегося разграничения внутренней части залива, соглашение 2007 года относится к внешней его части. Взяв за основу положения Кон­венции ООН по морскому праву 1982 года, стороны уточнили координаты линии государственной границы между двумя странами на море. Географические координаты, установлен­ные в Соглашении определены во Всемирной геодезической системе координат 1984 года. Отдельно регулируется вопрос использования недр континентального шельфа: в статье 3 Со­глашение указано, что в случае, если будет установлено место­рождение углеводородов в недрах континентального шельфа одной стороны, и другая сторона полагает, что указанное ме­сторождение простирается и на ее континентальный шельф, последняя сторона может уведомить об этом первую сторону и предоставить данные, на которые она ссылается. Если место­рождение находится по обе стороны линии разграничения, стороны заключают дополнительное соглашение по вопро­су эксплуатации такого трансграничного месторождения как единого целого. Результатом Соглашения стало определение четких границ исключительных экономических зон и конти­нентального шельфа. Кроме того, были созданы правовые ос­новы для освоения нефтегазовых ресурсов арктического кон­тинентального шельфа, кооперации по добыче углеводородов в районе, который на протяжении нескольких десятилетий был спорным. Стороны также договорились о недопустимо­сти ухудшения условий для рыболовной деятельности обеих стран в результате подписания соглашения. Данное соглаше­ние вступило в силу в 2008 году и стало первым успешным ша­гом в решении вопроса делимитации морских границ между Россией и Норвегией.

15 сентября 2010 года был подписан Российско-норвеж­ский договор о разграничении морских пространств и сотруд­ничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. Договор был заключен с целью завершить процесс разграни­чения морских пространств между странами. В ст. 1 Догово­ра указано, что «линия разграничения морских пространств между Сторонами в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане определяется как геодезические линии, соединяющие точки, которые определены следующими координатами:

1. 70°16'28.95„с. ш. 32°04'23.00„в. д.
2. 73°41'10.85„с. ш. 37°00'00.00„в. д.
3. 75°11'41.00„с. ш. 37°00'00.00„в. д.
4. 75°48'00.74„с. ш. 38°00'00.00„в. д.
5. 78°37'29.50„с. ш. 38°00'00.00„в. д.
6. 79°17'04.77„с. ш. 34°59'56.00„в. д.
7. 83°21'07.00„с. ш. 35°00'00.29„в. д.
8. 84°41'40.67„с. ш. 32°03'51.36„в. д.»

Таким образом, Российской Федерации отошло 860 тысяч кв.км., а Новергии - 510 тысяч кв.км. спорного участка.

В Договоре вводится понятие Специального района, определение которого подробно дается в п. 1 ст. 3 Договора: «В районе к востоку от линии разграничения морских про­странств, находящемся в пределах 200 морских миль от исход­ных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря материковой части Норвегии, но за пределами 200 мор­ских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря Российской Федерации, Российская Федерация вправе осуществлять суверенные права и юрис­дикцию, вытекающие из той юрисдикции в исключительной экономической зоне, которую Норвегия иначе была бы вправе осуществлять по международному праву». Таким образом, Россия, не присоединяя Специальный район к своей экономи­ческой зоне, может распоряжаться в нем на договорной основе.

В ст. 5 Договора регулируется разработка трансграничных месторождений нефти и газа в спорном районе: «если место­рождение углеводородов простирается на континентальный шельф каждой из Сторон, и месторождение на континенталь­ном шельфе одной Стороны может полностью или частично эксплуатироваться с континентального шельфа другой Сто­роны, либо эксплуатация месторождения углеводородов на континентальном шельфе одной Стороны может затронуть возможность эксплуатации месторождения углеводородов на континентальном шельфе другой Стороны, то по требованию одной из Сторон в соответствии с Приложением II заключа­ется соглашение об эксплуатации этого месторождения угле­водородов как единого целого, включая его распределение между Сторонами». Данное положение полностью отвечает российским интересам, так как в случае активной разработ­ки общего месторождения со стороны Норвегии Российская Федерация могла бы потерять значительное количество своих природных ресурсов, а учитывая тот факт, что шельфовые тех­нологии Норвегии развиты в значительно большей степени, ущерб от такого «пробела в регулировании» мог привести к ощутимым потерям со стороны России.

Стороны также предусмотрели в Договоре сохранение всех ранее достигнутых договоренностей по вопросу рыбо­ловства. Договор предусматривает сохранение существующих долей в объемах общего допустимого улова и обеспечение ста­бильности рыболовной деятельности. В Приложении I к До­говору указывается, что соглашение между СССР и Норвегией 1975 года о сотрудничестве в области рыболовства, а также со­глашение между сторонами о взаимных отношениях в области рыболовства 1976 года остаются в силе в течение 15 лет после вступления в силу договора 2010 года. Предусматривается так­же сохранение в силе указанных соглашений дополнительно в течение последующих 6-летних периодов после истечения указанного срока, в случае, если ни одна из сторон не уведомит другую о прекращении его действия.

Как было сказано выше, подписание договора о разгра­ничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 2010 года сопровождалось спорами относительно его целесообразности. Рассмотрим сильные стороны Договора подробнее.

Разрешение долгого спора с Норвегией открыло для России дополнительные возможности в области освоения ар­ктических богатств. В 2014 году «Роснефть» заключила с нор­вежской «North Atlantic Drilling» долгосрочное соглашение об использовании до 2022 года шести морских буровых установок на шельфовых проектах компании, включая проекты в Аркти­ке. Кроме этого, было заключено рамочное соглашение с ком­паниями «Seadrill Limited» и «North Atlantic Drilling Limited» об обмене активами и инвестициях. Именно договор о разгра­ничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане заложил основы совмест­ных проектов в данной области. Однако в связи с санкциями, введенными в отношении Российской Федерации со стороны ряда западных государств был установлен запрет на поставки оборудования и технологий, а также на предоставление сер­висных услуг для проектов по разработке морских и нефтяных ресурсов Арктики, а также ограничения на привлечение рос­сийскими компаниями финансирования от зарубежных фи­нансовых институтов. Эти меры уже привели к приостановке участия ряда иностранных компаний в проектах на россий­ском арктическом шельфе. В России сохраняется острая за­висимость от иностранного оборудования и услуг, необходи­мых для реализации шельфовых проектов в Арктике, включая морские буровые установки, насосное оборудование, а также программное обеспечение. Замена перечисленных товаров на отечественные будет возможна не ранее 2020 года.

Тем не менее, российская сторона анонсировала подпи­сание договора о проведении геологоразведки в бывшем спор­ном районе совместно с Норвегией. Уже в текущем году пла­нируется совместная работа межправительственной комиссии по освоению данной территории. Заседание комиссии будет первым с 2014 года.

Заключение договора с Норвегией важно и в контексте установления внешней границы континентального шельфа России в Северном Ледовитом океане. Таким образом, выпол­няется одна из рекомендаций Комиссии ООН по границам континентального шельфа. Напомним, что Россия претендует на площадь морского дна за пределами 200-мильной зоны в пределах всего российского полярного сектора с включением зоны Северного Полюса и южной оконечности хребта Гак- келя. Речь идет о площади расширенного континентального шельфа в Северном Ледовитом океане, которая составляет 1,2млн. кв. км. Стоит отметить, что Норвегия также претендует на расширенный континентальный шельф за пределами 200 морских миль от исходных линий.

Договор стал дополнительным инструментом защиты интересов России в области рыболовства. Российская Федера­ция получила права на значительную территорию норвеж­ской экономической зоны, а именно порядка 3,5 тысяч кв. км. Данная акватория находится за пределами 200 морских миль от российского берега, таким образом, получение прав на данной акватории стало возможным только в результате под­писания Договора. Отношения между Россией и Норвегией в области рыболовства являются по существу уникальными, так как стороны договорились о том, что биоресурсы Баренцева и Норвежских морей являются совместным запасом России и Норвегии. Стоит отметить, что в ходе последних сессий Ко­миссии по рыболовству не возникало существенных разно­гласий по основным направлениям сотрудничества, а именно удавалось согласовать общие допустимые уловы совместно ре­гулируемых запасов, технические и иные меры регулирования промысла.

Рассмотрим далее аргументы, которые приводили про­тивники заключения данного договора.

Основной и наиболее весомый аргумент состоял в том, что в Договоре не учитываются положения Парижского дого­вора 1920 года о Шпицбергене. Поскольку договор 2010 года устанавливает исключительную экономическую зону Норве­гии около архипелага Шпицберген, а в соответствии с Дого­вором о Шпицбергене все воды, прилегающие к архипелагу являются открытыми для освоения странами-участницами Договора, данное положение может навредить рыболовной деятельности Российской Федерации. Тем не менее, статья 6 Договора 2010 года гласит, что он не наносит ущерба правам и обязанностям по другим действующим договорам, участника­ми которых являются обе страны. Но и это положение может трактоваться весьма двусмысленно, учитывая подход Норве­гии к толкованию режима Шпицбергена, а именно тот факт, что в 2015 году официальный представитель МИД Норвегии заявила, что установленное в договоре 1920 года право граждан стран-участниц договора на равный доступ на территорию ар­хипелага не является абсолютным. Стоит заметить, что имен­но такое основание было указано при вынесении предписания о депортации с острова фигурантов санкционных списков СБ ООН. Следовательно, российская рыболовная деятельность может потерять доступ в наиболее ценные промысловые рай­оны Баренцева моря.

Вопросы рыболовства регулируются в Приложении I До­говора о разграничении морских пространств и сотрудниче­стве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 2010 года. Особую озабоченность вызывала статья 2 Приложения I, которая устанавливала двухлетний переходный период в течение которого в бывшем спорном районе в пределах 200 морских миль от материковых частей России и Норвегии будут применяться технические правила в отношении мини­мального промыслового размера, установленные каждой из сторон для своих рыболовных судов. В 2013 году указанный переходный период закончился. За время переходного пери­ода были урегулированы многие вопросы работы российских рыбаков в норвежской экономической зоне, например, были согласованы правила рыболовства и правила определения ми­нимального размера некоторых видов рыб; национальные кво­ты по определенным видам рыб и прочее. Однако необходимо учитывать важный момент: промысел в районе, площадью 60 тысяч кв. км., отошедшем Норвегии по договору 2010 года воз­можен только с разрешения норвежских властей. Стоит отме­тить, что в зоне, которая отошла Норвегии, российские рыба­ки ежегодно вылавливали порядка 300 тысяч тонн рыбы, что составляет около 15 млрд. рублей.

Очевидно, что весь процесс разработки и подписания До­говора между Российской Федерацией и Королевством Норве­гия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане 2010 года вы­звал большое количество споров и разногласий в экспертных кругах. Подводя итог всем вышеперечисленным аргументам сторонников и противников договора стоит учесть следующее. Договор явился отправной точкой сотрудничества государств в дальнейшем освоении арктического региона. Отсутствие в течение длительного времени международного документа, который регулировал бы вопросы разграничения морских пространств между Российской Федерацией и Норвегией ока­зывало крайне негативный эффект: невозможность геолого­разведки, частые задержания рыболовных судов Российской Федерации норвежской береговой охраной, а также отсут­ствие сотрудничества и напряженность в отношении между странами. Стоит отметить, что договором была решена про­блема, существовавшая на протяжении нескольких десятиле­тий, и было бы наивно полагать, что столь масштабная задача может быть решена без взаимных уступок. В заключении, ин­тересным представляется мнение Председателя Комитета Со­вета Федерации РФ по международным делам Косачева К. И.: «Соглашение (Договор 2010 года) не только о разграничении, оно и о сотрудничестве - вот в чем принципиальная разница и принципиальная важность этого соглашения».

КОТЛОВА Анна Викторовна
аспирант кафедры международного права МГИМО (У) МИД России