XX-XXI век справедливо вошел в историю человечества как эра космонавтики. Активная деятельность по исследова­нию и освоению космоса позволила отодвинуть границы ой­кумены с границ атмосферы до межзвёздного пространства.

Однако, несмотря на все уже достигнутые на сегодняшний день успехи в этой области, а именно исследования ближних и дальних планет, малых небесных тел, все же активное про­никновение человека в космос пока еще ограничивается про­странством до орбиты Луны (cislunar space). Это объясняет­ся значимостью космических средств, размещённых на этих орбитах для земной экономики. На расстоянии 36000 кило­метров от Земли на геостационарной орбите размещаются метеорологические спутники и спутники связи. Чуть выше размещены орбиты-кладбища. Практически ими заканчи­ваются плотно занятые космическими объектами области космического пространства. Ниже располагается средняя ор­бита, на которой размещены спутники навигационных груп­пировок и, наконец, на орбитах высотой до 2000 километров располагается основное количество космических объектов - это пилотируемые станции, корабли, спутники наблюде­ния за Землёй. В последнее время идёт самое интенсивное «заселение» именно этих орбит - частные компании создают группировки из десятков и сотен космических объектов для дистанционного зондирования Земли и телекоммуникаций.

Стоит отдельно отметить, что такие, активно использу­емые государствами низкие орбиты не имеют пока никакого особенного международно-правового регулирования. В то же время геостационарная орбита, например признается ограниченным ресурсом в соответствии со ст. 44 Устава Меж­дународного союза электросвязи, которая гласит что при ис­пользовании полос частот для радиослужб «... Государства- Члены должны учитывать то, что радиочастоты и связанные с ними орбиты, включая орбиту геостационарных спутни­ков, являются ограниченными естественными ресурсами, ко­торые надлежит использовать рационально, эффективно и экономно, в соответствии с положениями Регламента радио­связи, чтобы обеспечить справедливый доступ к этим орби­там и к этим частотам разным странам или группам стран с учетом особых потребностей развивающихся стран и гео­графического положения некоторых стран». Амбициозные планы компаний One Web и SpaceX по запуску спутниковых группировок из нескольких сотен космических аппаратов на низкую околоземную орбиту ставят перед мировым со­обществом задачу адекватного международно-правового ре­гулирования размещения в космическом пространстве таких мегагруппировок и признания низких орбит таким же огра­ниченным ресурсом, как и геостационарная орбита.

Вопрос делимитации космического пространства в смысле разделения «ближнего» и «дальнего» космического пространства напрямую еще не ставился в доктрине. Основ­ные вопросы до сих пор касались делимитации воздушного и космического пространства, которая до сих пор не осущест­влена в международном праве, так как в международных соглашениях отсутствует определение космического про­странства. Вопрос о правовом разграничении воздушного и космического пространства стоит безрезультатно на повестке дня Комитета по Космосу уже не один десяток лет. Между­народно-правовая доктрина предлагает разнообразные трактовки - от высоты в 100 км. над поверхностью Земли до функциональной трактовки, когда космическое право при­меняется к космическим объектам, совершающим космиче­ский полёт (двигаются с определённой скоростью, обеспечи­вающей выход на орбиту и т.д.). Национальное право, при этом, иногда устанавливает верхнюю границу осуществления своей национальной юрисдикции, как например Австралия, ограничивающая своё воздушное пространство высотой в 100 км. над поверхностью, оговариваясь при этом, что не имеет задачи тем самым определить космическое пространство.

При этом, международным сообществом достигнут кон­сенсус относительно того, что пространство на высоте геоста­ционарной орбиты точно имеет статус космического, так как притязания экваториальных государств на те участки геоста­ционарной орбиты, которые соответствовали их территори­ям по экватору, высказанные в Боготской декларации 1976 г., были отвергнуты, как противоречащие принципу неприсво­ения космического пространства. При этом, спустя почти 40 лет некоторые экваториальные государства до сих пор при­держиваются позиций, озвученных в Боготской декларации, и продолжают предпринимать попытки оправдать свои пра­ва на сегменты пространства ГСО, ссылаясь в том числе на отсутствие нижней границы космического пространства.

В связи с чем можно считать актуальным вопрос право­вого определения ближнего и дальнего космоса? Во-первых, доктринальные наработки могут быть впоследствии исполь­зованы международным сообществом тогда, когда этот во­прос приобретёт практическое значение. Если упустить во­прос из вида, он может встать на повестке дня неожиданно, что может повлечь за собой попытку поспешно решить про­блему, что в нынешних условиях представляется проблема­тичным. В пример можно поставить ситуацию с мегагруппи­ровками и малыми космическими аппаратам, упомянутую ранее.Очевидно, задача юристов-международников и со­стоит в том, чтобы по возможности не отставать в правовом решении задач, которые ежечасно ставятся на повестку дня бурным развитием космических технологий.

Во-вторых, уже сейчас можно предполагать, что челове­чество в перспективе включит в сферу своей экономической активности не только ближний, но и дальний космос. При этом, в целях планетарной защиты, правила человеческой деятельности в ближнем и дальнем космосе должны быть дифференцированы, например, ресурсные операции с ма­лыми небесными телами могут быть разрешены без ограни­чений в дальнем космосе, но в ближнем их осуществление может повлечь ущерб чувствительной космической инфра­структуре либо самой планете (представим себе ошибку при буксировке массивного астероида на околоземную орбиту, которая вызывает его падение на Землю ценой в миллионы жизней!). Соответственно, установление «правил игры» при деятельности в ближнем и дальнем космосе с учётом срав­нительно высокой уязвимости Земли и земной техносферы является необходимостью и должно носить обязывающий характер. Представляется, что только международное право способно установить такие правила деятельности, ввиду ги­гантского и международного масштаба ущерба.

В-третьих, применение тех или иных технологических решений может быть обосновано и оправданно в ближнем, либо в дальнем космосе. Этот вопрос ранее затрагивался, на­пример, «Принципами ООН, касающимися использования ядерных источников энергии в космическом пространстве». Так, в «Принципах...» говорится, что ядерные реакторы мо­гут использоваться: i) в ходе межпланетных полетов; ii) на достаточно высоких орбитах, как они определены в пункте 2b; iii) на низких околоземных орбитах, если после выполне­ния рабочей части своего полета они хранятся на достаточно высоких орбитах. Даётся определение «достаточно высокой орбиты». Это орбита «.продолжительность нахождения на которой достаточно велика, чтобы обеспечить достаточный распад продуктов деления примерно до уровня радиоактив­ности актинидов. Достаточно высокая орбита должна быть такой, чтобы свести к минимуму риск для нынешних и бу­дущих космических полетов, а также вероятность столкнове­ния с другими космическими объектами. При определении высоты достаточно высокой орбиты учитывается, что части разрушенного реактора также должны достичь требуемого уровня распада до их возвращения в атмосферу Земли». Та­ким образом, одной из основных идей «Принципов.» явля­ется использование ядерных источников энергии для миссий в дальнем космосе и ограничение их использования в ближ­нем космосе.

В-четвёртых, актуальность этого вопроса может следо­вать из ст. IX «Договора по космосу», предписывающей, что государства — участники Договора осуществляют изучение и исследование космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, таким образом, чтобы избегать их вредного загрязнения, а также неблагоприятных изменений земной среды вследствие доставки внеземного вещества, и с этой целью, в случае необходимости, принимают соответ­ствующие меры. Из данного положения вытекают требования планетарной защиты COSPAR и Руководящие принци­пы по предотвращению образования космического мусора. Если вопрос защиты ближнего космического пространства от биологического загрязнения не стоит, то для дальнего космо­са он весьма актуален в связи с теоретической возможностью существования жизни на Марсе, а также спутниках планет­гигантов, таких как Европа и Энцелад - занесение туда зем­ной жизни затруднит понимание механизмов биогенеза во Вселенной, а также может быть губительным для внеземной жизни. Напротив, вопрос космического мусора актуален для ближнего космоса - орбит, используемых для космической деятельности в целях социально-экономического развития и намного менее актуален для дальнего космоса, где в целях успешного осуществления ответственных и дорогостоящих миссий, руководящими правилами предотвращения обра­зования космического мусора можно пренебречь, в связи с ограниченной активностью человечества в дальнем космосе.

Вместе с тем, необходимо учесть и аргументы против разделения космоса на ближний и дальний. Во-первых, все приведённые вопросы могут решаться либо уже решаются без такого разделения - мы уже ссылались на пример регули­рования использования ядерных источников энергии в кос­мическом пространстве. Во-вторых, дальнейшее «умножение сущностей» может внести путаницу в и без того непростую и страдающую от отсутствия основополагающих определе­ний сферу международного космического права. В-третьих, можно достоверно сказать, что навсегда провести границу, отделяющую ближний космос от дальнего - невозможно. С космической экспансией человечества, то, что раньше было дальним космосом, например, Марс, станет новым ближним космосом и нашим новым домом.

Вероятно, определение ближнего космоса должно быть функционально, включая в себя область космоса, используе­мую для осуществления деятельности, напрямую направлен­ной на обеспечение земных потребностей. Таковыми в насто­ящее время являются услуги дистанционного зондирования Земли, телекоммуникаций и навигации. Соответственно, в ближний космос должно включаться всё космическое про­странство, в котором располагаются космические объекты, служащие данным целям, т.е. до 36 000 км. над поверхностью Земли, плюс орбиты-кладбища, на которые в соответствии с рекомендациями МСЭ должны уводиться космические объ­екты, закончившие активное существование на ГСО. Также, вероятно, стоит признать ближним космосом точки Лагран­жа в системе «Земля-Луна», в связи с их ограниченным харак­тером и размещением в них ценного научного оборудования, что обусловливает их чувствительность к неблагоприятным воздействиям. Вероятно, эти точки могут быть признаны ограниченными естественными ресурсами в смысле ст. 44 «Устава Международного союза электросвязи».

При создании правового регулирования той или иной деятельности, мы должны отталкиваться от объективно су­ществующих общественных отношений. Для перспектив­ных отраслей человеческой деятельности это представляет­ся сложным. Юридическая доктрина здесь может и должна служить средством поиска оптимального режима регулиро­вания. Возможно, с точки зрения здравого смысла, разделе­ние на ближний и дальний космос может стать правовым конструктом, не регулирующим ни существующих, ни пер­спективных общественных отношений и в этом смысле бес­полезным.

Вероятно, намного более функциональным подходом могло бы стать развитие практики выделения областей кос­мического пространства с особым правовым статусом, для которых действуют особые правила осуществления косми­ческой деятельности субъектами международного права. По каким же критериям мы можем выделять такие области?

Во-первых, области, обладающие экономической цен­ностью. Тенденция приватизации и коммерциализации кос­мической деятельности в настоящее время является обще­признанной. Именно экономические механизмы двигают вперёд развитие космической деятельности по всему миру. В этом ситуация отличается от времён начала покорения космоса, когда основным двигателем космической экспансии были политические мотивы. В связи с этим, именно обеспе­чение равных и справедливых правил использования космо­са в экономических интересах становится приоритетом для международного сообщества, желающего продолжения ос­воения космического пространства. Соответственно между­народному сообществу необходимо обсудить расширение возможностей МСЭ по регулированию орбитальных при­своений и на орбиты другого типа, помимо геостационар­ной, где до сих пор осуществлялась только международная координация радиочастотных присвоений, в связи с тем, что и низкие орбиты постепенно становятся ограниченными естественными ресурсами в смысле ст. 44 «Устава Междуна­родного союза электросвязи» в связи с их использованием для мегагруппировок спутниковой связи и дистанционного зондирования Земли.

В перспективе областями экономических интересов че­ловечества могут стать также малые небесные тела, напри­мер, астероиды с их запасами ценных минералов и воды, являющейся в космосе самым ценным ресурсом, а также об­ласти на/под поверхностью больших небесных тел.

Стоит отметить, что всё-таки минеральные ресурсы не­бесных тел принципиально отличаются по характеру от орбит хотя бы тем, что их выделение лежит не в плоскости небесной механики, а, скорее, в плоскости космической гео­логии. Понимание правового характера различных ресурсов космического пространства находится на стыке проблемати­ки делимитации, правового статуса небесных тел и преце­дентов регулирования других ограниченных ресурсов, пре­жде всего - орбитально-частотного.

Как следствие, для деятельности по освоению минераль­ных ресурсов небесных тел требуется отдельный договор обя­зывающего характера, устанавливающий комплексный под­ход к космическим ресурсам, соответствующий положениям Декларации о международном сотрудничестве в исследова­нии и использовании космического пространства на благо и в интересах всех государств, с особым учетом потребностей развивающихся стран в соответствии с которой междуна­родное сотрудничество в исследовании и использовании кос­мического пространства в мирных целях осуществляется на благо и в интересах всех государств, независимо от степени их экономического, социального и научно-технического раз­вития, и является достоянием всего человечества.

Во-вторых, области космического пространства, обла­дающие высокой научной и исследовательской ценностью.

Простейший пример - точки Лагранжа, в которых удобнее всего размещать космические обсерватории и исследователь­ские станции. Такими же областями можно назвать Марс, подповерхностные океаны Европы и Энцелада в которых мо­жет существовать жизнь. Очень перспективным также явля­ется проект по использованию Солнца в качестве гравитаци­онной линзы для наблюдения за другими звёздами для чего необходимо поместить космический аппарат на расстоянии в 550 АЕ от Солнца (1 АЕ - астрономическая единица - рас­стояние от Земли до Солнца). Такие точки также являются ограниченным ресурсом и имеют большую ценность для ци­вилизации, а, следовательно, должны охраняться междуна­родным правом.

В-третьих, области космического пространства, облада­ющие культурной и исторической ценностью. В настоящее время существует инициатива по сохранению в качестве объ­ектов исторического наследия мест посадок шести лунных экспедиций. Такую инициативу следует распространить и на иные места, такие как исторические места посадок авто­матических аппаратов, таких как «Луна-2» — первая в мире станция, достигшая поверхности Луны и доставившая на её поверхность вымпел с гербом СССР.

Здесь существует любопытная коллизия - существую­щий механизм внесения в списки объектов всемирного на­следия ЮНЕСКО предусматривает внесение предложений странами, имеющими суверенитет над объектом всемирного наследия: Ст. 11 «Конвенции об охране Всемирного культур­ного и природного наследия» гласит, что каждое государство - сторона настоящей Конвенции представляет, по мере воз­можности, Комитету Всемирного наследия перечень ценно­стей культурного и природного наследия, расположенных на его территории, которые могут быть включены в список. Однако, поскольку, как известно космическое пространство и небесные тела не подлежат национальному присвоению, ни США, ни Россия не могут внести предложения по при­своению местам исторических посадок статуса объекта все­мирного наследия ЮНЕСКО. Тем не менее, потребность в присвоении такого статуса отдельным областям космическо­го пространства существует, а, следовательно, необходим и соответствующий правовой механизм.

Гипотетически может возникнуть коллизия между эко­номическими, научными и культурно-историческими инте­ресами субъектов космической деятельности, например, на Марсе возможность существования жизни в области богатой ценными ресурсами в месте «примарсения» первых меж­планетных зондов или первой пилотируемой экспедиции. В таком случае безусловно необходим механизм выделения областей космического пространства и небесных тел, облада­ющих той или иной ценностью.

Как же может выглядеть механизм выделения таких об­ластей космического пространства и небесных тел? Видится логичным распространение существующего механизма вы­деления орбитальных позиций на базе Международного союза электросвязи с целью обеспечения рационального, равноправного, эффективного и экономного использования орбитального ресурса. Без особых усилий этот режим может быть распространён на низкие орбиты для регулирования проектов больших спутниковых группировок. Конечно, су­ществующий механизм имеет множество недостатков - бю­рократия, проблема «бумажных спутников» и обеспечения справедливого доступа к ресурсу, ведущие к дефициту орби­тально-частотного ресурса, но лучше такой порядок, чем его полное отсутствие.

При проекции данного порядка выделения орбитально­го ресурса на вопросы добычи внеземных ресурсов, а также вопросы обеспечения доступности космического простран­ства в научных и исследовательских целях и сохранения мест высокой культурно-исторической важности встаёт вопрос какая организация должна заниматься данными вопросами. Представляется, что мандата МСЭ для операционной дея­тельности в этой сфере будет недостаточно. На наш взгляд правильным будет развитие подхода, основывающегося на главенствующей роли Управления ООН по вопросам кос­мического пространства в процессе операционной деятель­ности по выделению областей космического пространства с особым правовым статусом.

Такой подход, в частности, установлен в Руководящих принципах обеспечения долгосрочной устойчивости косми­ческой деятельности, например в Руководящем принципе 6: Совершенствование практики регистрации космических объектов: «6.5 Управлению следует в рамках своих постоян­ных обязанностей и имеющихся ресурсов быть эффективно вовлеченным в осуществление интегрированных функций, относящихся к: а) сбору информации по проведенным ор­битальным запускам (т.е. осуществленным запускам, име­ющим своим результатом размещение объектов на орбите вокруг Земли или дальше в космическом пространстве) и по орбитальным объектам (т.е. космическим объектам, за­пущенным на орбиту вокруг Земли или дальше в космиче­ское пространство); и b) присвоению орбитальным запускам и орбитальным объектам международных обозначений в соответствии с системой обозначений Комитета по исследо­ванию космического пространства, а также предоставлению таких обозначений государствам регистрации. Государствам и международным межправительственным организациям следует поддерживать работу Управления, направленную на поощрение инициатив, призванных позволить государствам придерживаться практики регистрации и рассмотреть воз­можность внедрения и поддержания практики предоставле­ния регистрационных данных.

Развитие такого подхода в преломлении к определе­нию статуса отдельных областей космического пространства представляется логичным.

По вопросу добычи внеземных ресурсов, например, такой механизм может выглядеть следующим образом: Управление ООН по вопросам космического пространства обеспечивает соблюдение рационального, равноправного, эффективного и экономного использования внеземных ре­сурсов, выдавая долгосрочные разрешения на разработку ре­сурсов небесных тел в коммерческих целях. Заявки подаются государствами, которые в свою очередь имплементируют в национальное законодательство положения, которые ещё должны быть выработаны международным сообществом по отношению к использованию внеземных ресурсов. Таким об­разом, коммерческие компании будут подавать заявку в на­циональный орган, который будет транслировать поданные заявки на международный уровень.

При этом, необходимо уделять первостепенное внима­ние вопросам безопасности - деятельность по разработке ресурсов не должна даже допускать возможность того, что в её результате будет нанесён вред (например в результате не­верного изменения траектории разрабатываемого небесного тела).

Комплексный подход к обозначенной проблематике ещё предстоит выработать, но он бесспорно лучше скла­дывающейся в настоящее время практики принятия го­сударствами национальных нормативно-правовых актов в одностороннем порядке регулирующих добычу внеземных ресурсов, поскольку только на международном уровне мож­но обеспечить соблюдение интересов развивающихся стран при эксплуатации безграничных ресурсов открытого космо­са. Только международно-правовое регулирование способно обеспечить учёт потребностей развивающихся стран при международном сотрудничестве в исследовании и исполь­зовании космического пространства в мирных целях, зало­женный в Декларации о международном сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства на благо и в интересах всех государств, с особым учетом по­требностей развивающихся стран.

Такой же порядок подачи заявок видится нам логичным при использовании отдельных участков космического про­странства в научных целях. Возможно здесь более подходя­щим был бы уведомительный режим, представляющий со­бой дальнейшее совершенствование практики регистрации космических объектов, когда в регистре ООН может быть указано, что космический объект размещён на орбите, пред­ставляющей собой ограниченный ресурс.

В том же, что касается исследований небесных тел, пред­ставляющих научный интерес, очевидно, что интересы науки должны иметь приоритет над коммерческим использовани­ем космических ресурсов, что должно приниматься во вни­мание Комитетом при рассмотрении заявок на использова­ние ресурсов государствами.

Что касается сохранения мест культурно-исторической ценности, возможно Управлению ООН по вопросам косми­ческого пространства необходимо дать возможность пода­вать заявки в списки объектов всемирного наследия ЮНЕ­СКО, находящихся в космическом пространстве от имени всего человечества, предварительно согласовав их с космиче­скими державами.

В заключение хочется выразить надежду на то, что вы­сказанные соображения покажутся интересными специали­стам в области космической экономики и международного космического права, которые продолжат дискуссию относи­тельно статуса областей космического пространства, пред­ставляющих интерес для развития человеческой цивилиза­ции. Возможно, идея о разделении пространства на дальнее и ближнее не является самой удачной, но здесь очень многое может зависеть от реализации концепции. Безусловно, в дальнем космосе к космической деятельности могут при­меняться более мягкие нормы исходя из приоритета успе­ха исследовательских и ресурсных миссий, а в ближнем мы должны исходить из приоритета планетарной безопасности. Однако возможно более удачным был бы функциональный подход, выделяющий области космического пространства, представляющие наибольший интерес и устанавливающий особые правила использования этих областей. Такой подход представляется более практичным, поскольку базируется на существующих международно-правовых механизмах, а так­же даёт возможность обеспечить справедливый и стимули­рующий подход к исследованию и использованию космиче­ского пространства в интересах всего человечества.

КОСЕНКОВ Иван Александрович
проектный менеджер, ведущий аналитик Кластера космических технологий и телекоммуникаций «Сколково»

ШТОДИНА Ирина Юльевна
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права МГИМО (У) МИД России