Юридические статьи

Евразийский юридический журнал

Применение международного гуманитарного права в интернационализированных вооруженных конфликтах

В настоящее время для обозначения совокупности меж­дународно-правовых принципов и норм, определяющих за­коны и обычаи ведения войны ее сторонами и защиту жертв войны, чаще остальных используется понятие «международ­ное гуманитарное право».

В отечественной и зарубежной литературе существуют различные точки зрения относительно определения между­народного гуманитарного права, однако одна из авторитет­ных формулировок понятия дана сотрудниками Междуна­родного комитета Красного Креста (МККК). Они трактуют международное гуманитарное право как установленные до­говорами или обычаем международные нормы, специально предназначенные для решения гуманитарных проблем, ко­торые являются непосредственным результатом конфлик­тов международного или немеждународного характера, и которые, по гуманитарным соображениям, ограничивают право воюющих сторон использовать методы и средства ве­дения военных действий по своему выбору и защищают лиц и имущество, которые затронуты или могут быть затронуты конфликтом.

При этом международное гуманитарное право, в част­ности, основные международно-правовые акты - Женевские конвенции 1949 г. (общие ст. 2 и 3) и Дополнительные прото­колы к ним 1977 г. (ст. 1), признают две категории вооружен­ных конфликтов - вооруженные конфликты международно­го характера и вооруженные конфликты немеждународного характера.

Как отмечает Х.-П. Гассер, ориентиром разграничения между ними выступает государственная граница: война меж­ду двумя и более государствами считается международным вооруженным конфликтом, а вооруженные столкновения на территории одного государства являются немеждународны­ми (внутренними) вооруженными конфликтами (обычно из­вестные как гражданские войны).

В соответствии с общей ст. 2 Женевских конвенций 1949 г. положения, касающиеся вооруженных конфликтов, нося­щих международный характер, применяются при условии объявленной войны или иного вооруженного конфликта, ко­торый происходит между двумя или несколькими государ­ствами, даже если одна из сторон отрицает состояние войны, а также при условии оккупации всей либо части территории государства.

Сфера применения права вооруженных конфликтов международного характера не ограничивается межгосудар­ственными конфликтами. П. 1 ст. 4 Дополнительного прото­кола I уточняет, что к ситуациям, которые имеются в виду в общей ст. 2 Женевских конвенций 1949 г., относят также во­оруженные конфликты, в которых народы в осуществление своего права на самоопределение ведут борьбу против ко­лониального господства, расистских режимов и иностран­ной оккупации, то есть вооруженные конфликты, не име­ющие международного характера и считавшиеся таковыми до 1977 г.

В свою очередь, Дополнительный протокол II (п. 1 ст. 1) сферой своего применения признает такие немеждународ­ные вооруженные конфликты, при которых на территории государства друг другу противостоят правительство и орга­низованные вооруженные группы, контролирующие часть территории.

При этом Римский статут Международного уголовного суда 1998 г. (пп. «f» п. 2 ст. 8) применяется к тем немежду­народным вооруженным конфликтам, при которых на про­тяжении длительного времени правительство ведет борьбу с организованными вооруженными группами или такие груп­пы воюют друг с другом.

Общая ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. сферу своего применения толкует намного шире, подразумевая любой не­международный вооруженный конфликт.

Из вышесказанного следует, что вооруженные конфлик­ты немеждународного характера - это те конфликты, в ко­торых, по крайней мере, одна из участвующих сторон не представляет правительство, а в каждом конкретном случае военные действия происходят либо между правительствен­ными силами и одной или более вооруженными группиров­ками, либо исключительно между такими группировками.

Итак, определение характера вооруженного конфлик­та - международный или немеждународный - носит важное значение для выявления норм, подлежащих применению в условиях того или иного вида вооруженного конфликта, определения статуса покровительствуемых лиц и установ­ления эффективного правового режима их защиты. Однако, по мнению некоторых ученых, такое различие сводит на нет гуманитарную цель международного гуманитарного права в большинстве случаев вооруженных конфликтов.

Речь, в частности, о констатации наличия в международ­ном гуманитарном праве вооруженных конфликтов «сме­шанной» природы (mixed conflicts), которые не укладывают­ся в стандартные категории конфликтов, устанавливаемых гуманитарным правом, и которые практически полностью вытеснили из международных отношений вооруженные конфликты международного характера. Такие конфликты будучи по характеру внутригосударственными, в результате вмешательства иностранной стороны приобретают черты, характерные для вооруженных конфликтов международно­го характера. В доктрине международного права такие кон­фликты принято называть «интернационализированными». Некоторые ученые используют термины «интернационализированный внутренний вооруженный конфликт», «интер­национализированная гражданская война».

Важно отметить, что ни Женевские конвенции 1949 г., ни Дополнительные протоколы к ним 1977 г., ни другие между­народно-правовые акты не содержат определения интерна­ционализированного вооруженного конфликта, а в доктрине международного права нет однозначного толкования данно­го понятия.

Так, Д. Г. Стюарт считает, что термином «интернацио­нализированный вооруженный конфликт» обозначаются во­оруженные действия внутри страны, принимающие между­народный характер.

П. Бритс определяет интернационализированные во­оруженные конфликты как конфликты, которые могли на­чаться как внутренние, но по причине вмешательства тре­тьего государства или масштабности и распространенности самих конфликтов, стали конфликтами, выходящими за рам­ки внутренних вооруженных конфликтов.

По мнению Х.-П. Гассера, интернационализированный немеждународный вооруженный конфликт - это граждан­ская война, характеризующаяся вмешательством вооружен­ных сил иностранной державы.

Наиболее емкое толкование интернационализирован­ного вооруженного конфликта дает С. В. Бухмин, который обозначает его как военные действия между организованны­ми группами, которые происходят на территории какого-ли­бо государства, при участии в конфликте вооруженных сил третьей иностранной стороны.

Итак, вооруженное вмешательство способно интерна­ционализировать внутренний вооруженный конфликт, при­дав ему характер международного. Ключевым термином здесь является именно «международный характер», посколь­ку очевидно, что интернационализированный вооруженный конфликт, не являясь международным вооруженным кон­фликтом по смыслу международного гуманитарного права, носит международный характер. Иными словами, именно «международный характер» расширяет интернационализи­рованный конфликт за рамки внутригосударственного.

Интернационализация вооруженного конфликта не­разрывно связана с вопросом определения обстоятельств, способных привести к такой интернационализации. Пути, по которым немеждународные вооруженные конфликты ин­тернационализируются, весьма разнообразны.

Обычно выделяют формальные и фактические обсто­ятельства, которые приводят к интернационализации кон­фликта. И если с определением формальных обстоятельств не возникает больших сложностей (как правило, интернаци­онализация сопровождается признанием состояния войны или отделения от государства части его территории), то фак­тические обстоятельства многочисленны и часто непросты. Выделим некоторые из них.

Наиболее распространенным фактическим обстоятель­ством, приводящим к интернационализации вооруженного конфликта, является вмешательство государства или груп­пы государств в немеждународный вооруженный конфликт. Другое обстоятельство, приводящее к интернационализации вооруженного конфликта, может характеризоваться вмеша­тельством отдельных международных организаций (НАТО, ООН и другие). Среди прочих обстоятельств интернацио­нализации называется также фактически происшедшее от­деление части территории государства. Выделяют и другие обстоятельства, которые, однако, носят спорный характер.

Поскольку ни Женевские конвенции 1949 г., ни До­полнительные протоколы 1977 г. не содержат специальных положений, касающихся интернационализированных во­оруженных конфликтов, правовая квалификация подобных конфликтов вынуждена опираться преимущественно на практику государств и решениях судебных органов.

Например, Д. Шиндлер исходит из того, что при интер­национализированном вооруженном конфликте необходи­мо проводить различие между его международными и не­международными компонентами: в зависимости от того, кто является сторонами конфликта, право, которое применяется в таких ситуациях, будет разным. Так, межгосударственные отношения должны регулироваться нормами международ­ного вооруженного конфликта, в то время как другие сцена­рии подлежат регулированию нормами немеждународного вооруженного конфликта.

Всего Д. Шиндлер описывает четыре категории правоот­ношений, возникающих между участниками интернациона­лизированных вооруженных конфликтов.

Так, немеждународный характер носят две категории правоотношений, то есть правоотношения между повстан­цами и действующим правительством и правоотношения между повстанцами и иностранным государством, которое оказывает помощь действующему правительству. Две других категории правоотношений имеют международный харак­тер. Это касается вооруженного конфликта между действую­щим правительством и государством, которое вмешивается в конфликт в интересах повстанцев, и вооруженного конфлик­та между двумя государствами, которые вмешиваются в кон­фликт в поддержку разных сторон гражданской войны.

При этом Д. Шиндлер отмечает, что недостаток такой фрагментарной концепции применения международного гуманитарного права в том, что применяются различные нормы в зависимости от того, какая из сторон вооруженного конфликта участвует в нем.

Х.-П. Гассер, сетуя на то, что до сих пор право не допол­нено специальными нормами, которые учитывали бы интер­национализированные вооруженные конфликты, говорит о том, что приходиться довольствоваться соображениями це­лесообразности, согласно которым нужно применять нормы, подходящие к каждому типу взаимоотношений между нахо­дящимися в конфликте сторонами (выделяя при этом такие же категории взаимоотношений, что и Д. Шиндлер).

По мнению Х.-П. Гассера, подробно правовая позиция выглядит следующим образом:

  • в отношениях между правительством и повстанцами применяются ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. и положения Дополнительного протоколаП;
  • в отношениях между правительством и третьим госу­дарством, вмешивающимся вконфликт на стороне повстан­цев, применяется право международных вооруженных кон­фликтов;
  • в отношениях между государством, которое вмеши­вается в конфликт на стороне правительства, и повстанцами применяются ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. и положения Дополнительного протокола II;
  • в отношениях между государствами, которые вмеши­ваются в конфликт по разные стороны, должно соблюдаться право международных вооруженных конфликтов.

К такому же фрагментарному применению междуна­родного гуманитарного права пришел Международный Суд ООН по делу «О военной и военизированной деятельности в Никарагуа и против Никарагуа», где недвусмысленно было признано, что конфликт между США и Никарагуа был меж­дународным, и применяться в этом случае соответственно должно право международных конфликтов, но в то же время конфликт носил внутренний характер между силами «кон­трас» и правительством Никарагуа, где применимо право не­международных конфликтов, то есть общая ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительный протокол II (п. 219).

Аналогичным образом Международный трибунал по бывшей Югославии в решении по делу Кордича и Черкеза (п. 320) счел, что международный характер вооруженного конфликта, разворачивающегося на одной части территории государства, не обязательно влечет за собой интернациона­лизацию внутреннего конфликта, имеющего место в другой части его территории. Соответственно и право, применимое к этим ситуациям, - различно.

Однако, по мнению С. Вите, в результате применения такого дифференцированного подхода возникают некоторые практические проблемы. Например, при вооруженном кон­фликте, где существует союз иностранных правительствен­ных сил и повстанцев, он задается следующими вопросами:

  • Какой статус следует предоставить гражданским ли­цам, которые захвачены иностранными силами, а затем пе­реданы местной группировке?
  • Должны ли применяться по отношению к таким ли­цам соответствующие нормы Женевской конвенции IV или же нормы права немеждународных вооруженных конфлик­тов?
  • Должны ли применяться различные своды норм в зави­симости от того, были ли эти лица арестованы иностранными силами или же непосредственно местной группировкой?

В свете таких трудностей многие ученые высказыва­ются в пользу адаптации международного гуманитарного права для применения к немеждународным вооруженным конфликтам с иностранным вмешательством, требуя, чтобы нормы международного вооруженного конфликта применялись ко всем случаям, когда иностранное государство пред­принимает действия в пользу одной из сторон в конфликте.

Данный подход заслуживает внимания. Э. Давид счита­ет это приемлемым, поскольку начиная с того момента, ког­да иностранное вмешательство достигает уровня, способного оказывать решающее влияние на продолжение конфликта, разграничение международного и немеждународного кон­фликта становится искусственным.

Хотя такой «глобальный» подход является положитель­ным как с практической, так и с гуманитарной точки зре­ния, он находится в противоречии с тем обстоятельством, что международное сообщество отклонило предложение МККК о принятии в Дополнительном протоколе I четкого положения о применении международного гуманитарного права во всем объеме в случае немеждународного вооружен­ного конфликта с вмешательством иностранных войск, а также с тем, что в судебной практике принято склоняться к фрагментарному применению международного гуманитар­ного права.

Тем не менее, «глобальный» подход к применению международного гуманитарного права в интернационали­зированных вооруженных конфликтах является полностью оправданным, поскольку возникающие в интернационали­зированных конфликтах проблемы схожи по своему харак­теру с проблемами, возникающими в ходе международных вооруженных конфликтов. В этой связи представляется не­обходимым дальнейшие усилия по кодификации норм, направленных на применимость всего международного гу­манитарного права к интернационализированным воору­женным конфликтам.

Резюмируя, необходимо сказать, что фрагментарный или «смешанный» подход к применению международно­го гуманитарного права в интернационализированных во­оруженных конфликтах теоретически приемлем, однако на практике трудно реализуем. При этом «глобальный» подход видится эффективным с практической точки зрения, но юри­дически пока никак не оформлен.

НИКОЛАЕВ Андрей Михайлович
доктор юридических наук, профессор кафедры международного права Российского университета дружбы народов

АЛТУХОВ Алексей Владимирович
аспирант кафедры международного права Российского университета дружбы народов.

Пример HTML-страницы


ФГБОУВО ВСЕРОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ ЮСТИЦИИ
 Санкт-Петербургский институт  (филиал)
Образовательная программа
высшего образования - программа магистратуры
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО И МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ИНТЕГРАЦИИ Направление подготовки 40.04.01 «ЮРИСПРУДЕНЦИЯ»
Квалификация (степень) - МАГИСТР.

Инсур Фархутдинов: Цикл статей об обеспечении мира и безопасности

Во второй заключительной части статьи, представляющей восьмой авторский материал в цикле «Право международной безопасности»

Иранская доктрина о превентивной самообороне и международное право (окончание)

№ 2 (105) 2017г.Фархутдинов И.З.Во второй заключительной части статьи, ...

Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД)

Иранская доктрина о превентивной самообороне и международное право

№ 1 (104) 2017г.Фархутдинов И.З.В статье, представляющей восьмой автор...

предстоящие вызовы России

Стратегия Могерини и военная доктрина Трампа: предстоящие вызовы России

№ 11 (102) 2016г.Фархутдинов И. ЗВ статье, которая продолжает цикл стат...

Израиль намерен расширить сферу применения превентивной обороны - не только обычной, но и ядерной.

Израильская доктрина o превентивной самообороне и международное право

№ 8 (99) 2016г.ФАРХУТДИНОВ Инсур Забировичдоктор юридических наук, ве...

Международное право и доктрина США о превентивной самообороне

Международное право о применении государством военной силы против негосударственных участников

№ 7 (98) 2016г.Фархутдинов И.З. В статье, которая является пятым авторс...

доктрина США о превентивной самообороне

Международное право и доктрина США о превентивной самообороне

№ 2 (93) 2016г.Фархутдинов И.З. В статье, которая является четвертым ав...

принцип неприменения силы или угрозы силой

Международное право о самообороне государств

№ 1 (92) 2016г. Фархутдинов И.З. Сегодня эскалация военного противосто...

Неприменение силы или угрозы силой как один из основных принципов в международной нормативной системе

Международное право о принципе неприменения силы или угрозы силой:теория и практика

№ 11 (90) 2015г.Фархутдинов И.З.Неприменение силы или угрозы силой как ...

Обеспечение мира и безопасности в Евразии

№ 10 (89) 2015г.Интервью с доктором юридических наук, главным редактор...

Последние

Контакты

16+

Средство массовой информации - сетевое издание "Евразийский юридический журнал".

Мы в соцсетях