Подписание Устава ООН возвело институт мирного раз­решения международных споров в ранг jus cogens.

Можно рассуждать о возникновении новой вехи в развитии данного направления в международном праве, поскольку впервые государствам вменялось в обязанность следование установ­ленным принципам мирного урегулирования при возникно­вении международных споров. Развитие данного института, однако, не застопорилось на освещении и закреплении в Уста­ве ООН, а, напротив, взяло вектор в виде аккумулирующихся знаний и дальнейшей кодификации, что было продиктовано необходимостью последовательного закрепления и актуализа­ции данного аспекта в международном праве с учетом меняю­щихся реалий.

Проблема разрешения споров, возникающих на внутри­государственном уровне и вытекающих впоследствии в во­оруженные конфликты, выраженного закрепления в между­народном праве не получили. Ученые довольно долгое время относили их к сугубо внутреннему делу каждого государства. Применение механизма мирного разрешения международ­ных споров в контексте внутригосударственных конфликтов непременно рассматривалось бы как узаконение интервен­ции, а нарушение другой такой императивной нормы как су­веренное равенство государств.

Однако эта точка зрения претерпевает неизбежные изме­нения, продиктованные сменой международной обстановки в условиях глобализации. Данный процесс привел к «размы­ванию» границ между государствами, к неспособности по­следних более эффективно контролировать поток входящей и исходящей информации, а также процесс культурной и эко­номической интеграции. Если раньше внутренний вооружен­ный конфликт в каком-либо государстве не нес существенных рисков соседним и тем более дальним государствам, то вышеперечисленные факторы в корне изменили ситуацию по четы­рем причинам:

1. Экономическая интеграция и взаимозависимость госу­дарств. В наше время экономическое пространство одного го­сударства включает в себя интересы множества стран, которые вкупе с его внешнеэкономическими интересами организуют систему, направленную на взаимовыгодную экономическую деятельность. Возникновение внутреннего вооруженного кон­фликта является огромным деструктивным фактором для дан­ной системы, особенно учитывая, что практически половина всех подобных конфликтов возникает на почве контроля при­родных ресурсов. Чем выше торговый оборот, тем выше эко­номический ущерб.
2. Неконтролируемая миграция. «Арабская весна» и, в частности, война в Ираке и Сирии привели к неконтролируе­мой миграции беженцев в ЕС, что в свою очередь привело не только к беспорядкам внутри отдельных государств-членов, но и к их взаимным претензиям и обвинениям на фоне понижа­ющегося уровня внутренней безопасности, к которому привык Евросоюз. Помимо этого именно миграционный вопрос стал, на наш взгляд, решающим в принятии решения Великобрита­нией о выходе из ЕС.
3. Глобализация информации. В наше время объем цир­кулирующей в мире информации столь велик, что государства не в силах ее контролировать. Это явственно проявилось в ин­циденте, произошедшем в Тунисе, где торговец фруктами, бу­дучи не в силах прокормить свою семью, сжег себя в знак про­теста перед областной мэрией. В конечном итоге, это привело к революции в Тунисе, в то время как информация о данном происшествии в скором времени распространилась по всему арабскому миру и стала толчком к внутренним конфликтам в ряде государств, направленным на изменение условий жизни.
4. Глобализация внешней политики. Если раньше госу­дарства рассматривали свое ближайшее окружение в качестве основной сферы своей внешней политики, с приходом эпохи глобализации ее дистанционная составляющая стала терять значение. Страны оказываются все чаще вовлеченными в про­цессы, протекающие не только на приграничном пространстве, но и далеко за его пределами. Внешнеполитические интересы и сферы влияния сильных государств могут распространяться практически на любую точку мира. Данным феноменом мож­но объяснить все чаще наблюдающееся участие сторонних государств во внутренних вооруженных конфликтах на той или иной стороне и принятие ими на себя роли катализато­ра подобных конфликтов, рассматривая их как продолжение своей внешней политики. В связи с этим, западными исследо­вателями все чаще употребляется такое понятие, как «интер­национализированный внутренний вооруженный конфликт», подчеркивая тем самим современную тенденцию перетекания сугубо внутригосударственного конфликта в международный.

Принцип мирного разрешения международных споров подразумевает обращение государств к мирным инструмен­там резолюции возникающих между ними конфликтных ситуаций с целью сохранения международного мира и без­опасности. Учитывая все вышесказанное, а также частоту возникновения внутренних вооруженных конфликтов на со­временном этапе, можно утверждать, что они обладают куда более деструктивным потенциалом для международного мира и безопасности и их разрешение в контексте современ­ных реалий служит имплементацией принципа мирного раз­решения международных споров.

Важность скорейшего разрешения внутренних вооружен­ных конфликтов также подкрепляется их комплексной приро­дой, требующей интегрированного подхода с учетом каждого отдельного случая. Она проистекает из огромного разнообра­зия характера внутригосударственных претензий, лежащих в основе возникновения конфликтной ситуации. Это могут быть социально-экономические претензии, характеризующи­еся бедственным экономическим положением всей страны в результате непродуманных решений государственной власти, безработицей, высоким уровнем коррупции в органах госу­дарственной власти, социальным неравенством с большим разрывом между богатыми и бедными и большей долей по­следних в контексте всего населения, а также отсутствием про­работанных мер социальной защиты.

Нарушение, ограничение или отказ в признании прав и свобод человека, отсутствие открытых или тайных выборов, их фальсификация, политика авторитарного режима, а также перекрытие каналов участия населения в принятии решений общегосударственной важности лежат в основе возникнове­ния претензий политического характера. Следует учесть, что в то время как существуют реформенные механизмы профи­лактики внутригосударственных экономических споров, поли­тические чаще всего приводят к вооруженному исходу в силу заложенной негибкости власти авторитарного режима.

Однако наиболее конфликтогенным характером облада­ют внутригосударственные претензии с этнической составля­ющей. Исторический опыт и многочисленные исследования показали, что наличие в государстве нескольких этносов само по себе носит конфликтообразующий потенциал при отсут­ствии эффективного механизма взаимовыгодного диалога. В основе этнических конфликтов лежат этнотерриториальные, этноконфессиональные и этнополитические споры. Первые характеризуются наличием у представителей одного или не­скольких этносов односторонних или взаимных территори­альных претензий. Кроме того, они могут быть выражены стремлением определенного этноса к сецессии. В этноконфес- сиональных спорах происходит процесс усиления межэтниче­ской напряженности наличием конфессиональных различий. Примером может послужить конфликт в Нагорном Карабахе между армянами, представителями христианства, и представ­ляющими ислам азербайджанцами. Нарушение, ограниче­ние или отказ в признании прав и свобод человека по этни­ческому признаку, их низкий уровень или вовсе сведенное к нулю представительство в органах государственной власти и отсутствие участия в решении вопросов, касающихся как са­мих представителей этноса, так и государства в целом образу­ют первопричину этнополитического конфликта. Не следует также забывать о факторе исторического опыта определён­ного этноса. Негативный исторический опыт, основанный на совершенном в отношении представителей определенного эт­носа несправедливости или насилия, может передаваться по­следующим поколениям, формируя таким образом «травму предков», которая может в любой момент быть актуализована и переведена в стадию внутреннего вооруженного конфликта.

Этнические внутренние вооруженные конфликты тре­буют особого набора инструментов и средств мирного раз­решения, а также комплексный подход. В то же самое время, так называемая «травма предков» может превратить мирное урегулирование в затяжной процесс формирования межэтни­ческого диалога с целью минимизации негативных эффектов исторического опыта.

Мирный процесс по внутреннему вооруженному кон­фликту также осложняется правовым положением участни­ков. В то время, как сторонами международного конфликта являются субъекты международного права, в ее внутригосу­дарственной форме одна сторона представлена государством в лице его органов власти, а другая представляет собой во­оруженные отряды граждан, которые не обладают признака­ми государства и, соответственно, субъекта международного права. Правовое положение последних закреплено в между­народном гуманитарном праве при соблюдении условий, установленных Дополнительным протоколом к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера. Со­гласно Протоколу, это «организованные вооруженные груп­пы, которые находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, ко­торый позволяет им осуществлять непрерывные и согласован­ные военные действия». Неоднозначность подобной термино­логии была использована странами для непризнания статуса воюющей стороны противостоящей вооруженной группы и, соответственно, неприменения Дополнительного протокола. Напротив, как справедливо заметил Н. В. Кальченко, как пра­вило, страны прибегают к наиболее жестким методам борь­бы против внутреннего врага, предпочитая устранять его без привлечения к суду. Подобная тенденция государств исполь­зовать сугубо силовые методы разрешения внутренних воору­женных конфликтов носит крайне неселективный характер. Жертвами силовых операций против вооруженных групп ста­новятся не только их представители, но и мирные граждане, в частности невинные члены семей участников вооруженного формирования. Исходом данного метода является дальней­шая эскалация конфликта и увеличение числа вооруженных групп за счет невинно пострадавших граждан. Таким образом, можно утверждать, что добросовестное соблюдение государ­ствами норм гуманитарного права, а именно Дополнительно­го протокола к Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. от­вечает более скорому разрешению внутренних вооруженных конфликтов.

Таким образом, на современном этапе, внутренний кон­фликт одного государства обладает потенциалом дестабили­зации и риска для международного мира и безопасности в целом, сохранение которых лежит в основе принципа мирно­го разрешения международных споров. Следует отметить, что понятие разрешения подобных конфликтов нельзя понимать в узких рамках прекращения активных боевых действий, а следует рассматривать в качестве продолжительного мирного процесса устранения конфликтогенных причин, требующего интегрированный подход с использованием экономических, политических и социальных инструментов урегулирования споров.

Не менее важной является дальнейшая деятельность, на­правленная на четкое закрепление статуса сторон конфликта немеждународного характера и более широкое применение норм гуманитарного права с целью снижения жертв среди мирного населения. Неясность в применении норм гумани­тарного права в контексте конфликтов внутригосударствен­ного характера означает отсутствие действенной гарантийной меры против возникновения гуманитарной катастрофы, в то время как жертвы среди мирного населения приводят к даль­нейшей эскалации конфликта. Осуществление деятельности в данном направлении будет служить имплементацией прин­ципа мирного разрешения международных споров.

АЛИЕВА Мадина Низамовна
кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и международного права Дагестанского государственного университета

МАХМУДОВ Магомед Рашидович
магистрант кафедры конституционного и международного права Дагестанского государственного университета