Борьба с терроризмом и экстремизмом на международ­ном уровне обуславливается прежде всего из того осознания, что во многих случаях последствия от деятельности экстре­мистских и террористических организаций угрожают в це­лом международному миру и безопасности.

Следовательно, любые акты или явления затрагивающие международную безопасность становятся объектом пристального внимания прежде всего Совета Безопасности ООН, который вправе и от­ветственен задействовать всю систему ООН, включая правоза­щитную составляющую.

Нынешний этап деятельности ООН в этом направлении отличается тем, что противодействие экстремизму становится отдельной относительно самостоятельной проблемой повест­ки дня ООН. В 2015 году ГА ООН приняла резолюцию, в кото­рой подчеркнута «необходимость выработки всеобъемлющего подхода в целях предотвращения насильственного экстремиз­ма и противодействия ему и устранения условии, способству­ющих его распространению», и отмечено важное значение просвещения в целом, и просвещения в области прав человека в частности, как наиболее эффективного средства поощрения терпимости. В резолюции ГА ООН призывает государства, специализированные учреждения ООН, неправительственные организации вносить активныи вклад в дело предупреждения распространения экстремизма путем воспитания уважитель­ного отношения к жизни и поощрения практики отказа от на­силия, умеренного подхода, диалога и сотрудничества.

В этом деле подключился Совет ООН по правам чело­века (СПЧ), который является межправительственным орга­ном подотчетным ГА ООН. СПЧ в том же 2015 году принял резолюцию, которая полностью посвящена предотвращению экстремизма. В ней отмечается, что «акты, методы и практика насильственного экстремизма во всех его формах и проявле­ниях являются деятельностью, которая направлена на под­рыв осуществления прав человека и основных свобод, подрыв территориальнои целостности и безопасности государств и дестабилизацию легитимно сформированных органов вла­сти», и в связи с этим, международное сообщество призывает­ся к принятию необходимых шагов для укрепления сотрудни­чества в деле предотвращения насильственного экстремизма и борьбы с ним.

Дееспособность СПЧ в борьбе с экстремизмом подкре­пляется его преемственностью Комиссии ООН по правам че­ловека в отношении сохранения специальных процедур в виде специального докладчика и рабочей группы, и в отношении накопленного опыта Комиссии по борьбе с терроризмом в контексте соблюдения прав человека.

СПЧ на основе своей резолюции подтвердил мандат Спе­циального докладчика по поощрению и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом. Мандат Специального докладчика по поощрению и защите прав че­ловека в условиях борьбы с терроризмом включает в себя:

• вынесение конкретных рекомендаций по поощрению и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом, в том числе по просьбе государств;
• сбор, получение и обмен информацией и сообщени­ями со всеми соответствующими источниками, включая пра­вительства, соответствующих лиц и их семьи, представителей и организации, в том числе посредством посещений стран, с согласия соответствующего государства, по предполагаемым нарушения прав человека и основных свобод в условиях борь­бы с терроризмом;
• работу в тесной координации с другими соответству­ющими органами и механизмами ООН и, в частности, с дру­гими специальными процедурами Совета, с тем чтобы акти­визировать работу по поощрению и защите прав человека и основных свобод, избегая при этом ненужных дублирований усилий;
• регулярное представление докладов СПЧ и Генераль­ной Ассамблее ООН.

Первый докладчик в качестве такого Специального до­кладчика Мартин Шейнин в 2005 году представил свой первый доклад. Одним из важных результатов его деятельности явля­ются, предложенные им элементы «наилучшей практики» в сфере противодействия терроризму. «Наилучшая практика» включает в себя разработку законодательных и институцио­нальных механизмов; проверку соответствия законодательства по борьбе с терроризмом правам человека, гуманитарному праву и беженскому праву; эффективные средства правовои защиты в случае нарушения прав человека. В его докладах осо­бое внимание уделено жертвам терроризма, и необходимости выработать всеобъемлющее определение терроризма.

Назначение в 2011 году СПЧ нового Специального до­кладчика Бена Эмерсона по времени совпало с усилением потенциала международного терроризма в угрожающих мас­штабах, что внесло корректировки в содержательные части до­кладов Специального докладчика, больше внимания уделяет­ся и борьбе с экстремизмом.

В представленном Специальным докладчиком в 2016 году докладе права человека рассматриваются в контексте преду­преждения насильственного экстремизма и противодеиствия ему. В нем Специальныи докладчик уделяет основное внима­ние мерам принимаемым для предупреждения насильствен­ного экстремизма или противодеиствия ему и их воздеиствию на права человека. Основные разделы, содержащиеся в до­кладе, посвящены изучению следующих проблем и аспектов: семантические и концептуальные проблемы; воздеиствие, оказываемое на права человека основами международной политики в области предупреждения насильственного экс­тремизма и противодеиствия ему; воздеиствие, оказываемое на права человека мерами, принимаемыми в целях преду­преждения насильственного экстремизма и противодеиствия ему; условия, способствующие насильственному экстре­мизму; насильственныи экстремизм и гендерные аспекты. Специальныи докладчик особенно обеспокоен по поводу про­извольного использования термина «экстремизм» несколь­кими государствами, а именно, не в качестве части стратегии противодеиствия насильственному экстремизму, как об этом говорится в резолюции СБ ООН 2178 (2014), а как о престу­плении само по себе. У Специального докладчика возникают опасения в связи с тем, что неясность концепции борьбы с экс­тремизмом может привести к ее применению против членов религиозных меньшинств, гражданского общества, правоза­щитников, мирных групп сепаратистов и коренного населе­ния и членов оппозиционных политических партии». Ана­лизируя резолюцию 30/15 Совета по правам человека «Права человека и предупреждение насильственного экстремизма» Специальный докладчик также приходит к выводу, что эта резолюция может способствовать дальнеишим ограничени­ям пространства в котором деиствует гражданское общество. Он также обеспокоен тем, что резолюция 30/15 не признает нападки от которых страдает гражданское общество. Отно­сительно мер направленных на конкретные группы или от­дельных лиц, он ссылается на доклад своего предшественника в котором говорится, что эффективные стратегии не должны основываться на предвзятых мнениях или ложных представ­лениях о группах, которые наиболее восприимчивы к ра­дикализации или насильственному экстремизму, а должны разрабатываться на основе доказательств, чтобы обеспечить правильное понимание национальных и местных проблем, влияющих на процесс радикализации. Это обеспечит не толь­ко адекватное взаимодеиствие со всеми сообществами, входя­щими в группу риска, но также недопущение стигматизации целых сообществ и этнических или религиозных групп.

В представленном Специальным докладчиком материа­ле по вопросу о поощрении и защите прав человека и основ­ных свобод в условиях борьбы с терроризмом, адресованном ГА ООН, он обеспокоен широким характером некоторых положении и отсутствием определения таких терминов, как «терроризм» и «экстремизм», а также правовой неопреде­ленностью усилии по идентификации тех лиц, в отношении которых предполагается применять резолюции ГА ООН и СБ ООН.

По непонятным нам причинам в последнем докладе Бена Эмерсона, представленном в феврале 2017 года нет ни одного положения посвященного проблемам борьбы с экстремизмом.

В августе 2017 году на должность Специального доклад­чика была назначена г-жа Финнуала Ни Илоин, которая в сен­тябре того же года представила ежегодный доклад ГА ООН по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом. В этом ежегод­ном докладе обращается внимание на следующие аспекты, вызывающие обеспокоенность международного сообщества, а именно: определение исключительных полномочии' в сфе­ре национальной безопасности в рамках обычных правовых систем; прояснение соответствующих правовых отношении, особенно между национальными нормами и системами национальнои безопасности и международно-правовыми нормами и системами (права человека, гуманитарное право и международное уголовное право); достижение повышеннои ясности и транспарентности в отношении всех аспектов и со­гласованности нормативнои деятельности, связаннои с кон­тртеррористическими нормами и практикои в рамках архи­тектуры Организации Объединенных Нации; учет гендернои проблематики терроризма и борьбы с ним во всех аспектах мандата и обращение в нормотворческои деятельности повы­шенного внимания на гендерную проблематику; поощрение прав и защита гражданского общества и гражданского про­странства для того, чтобы оградить эту неотъемлемую часть общества от нападении под предлогом борьбы с терроризмом и экстремизмом.

Специальный докладчик подчеркивает необходимость учета положений резолюции 2242 (2015) Совета Безопасно­сти ООН о гендерном факторе в качестве сквозного вопроса во всех направлениях деятельности, осуществляемои в рамках противодействия терроризму и экстремизму. По ее мнению, интеграция женщин в работу по планированию в области национальнои безопасности носит краине фрагментарныи ха­рактер, как на национальном, так и на международном уровне. В связи с этим она убеждена в том, что при обсуждении вопро­сов национальнои безопасности основное внимание уделяется субъектам мужского пола, в результате чего «причины» тер­роризма часто связаны именно с мужчинами, это происходит из-за недостаточного внимания к гендерному контексту, прак­тике и взаимосвязи, которые обеспечивают глубокое понима­ние условии, способствующих распространению терроризма и укореняющих его. В частности, в контексте противодеиствия насильственному экстремизму наступает все более широкое осознание того, что вербовка в террористические организации проводится на основе идеи мужского самосознания и власти, включая беспрепятственныи доступ к женщинам в связи с институционально закрепленным гендерным неравенством и подчиненным положением женщин, чтобы эффективно предотвращать насильственный экстремизм, невозможно обходить вниманием типичные мужские ценности, которые привлекают мужчин за счет определеннои формы мужского самосознания и власти, считает Специальный докладчик.

Другой Специальный докладчик по культурным правам в 2017 году представила СПЧ доклад в котором содержатся положения об определении фундаментализма и экстремиз­ма, о международно-правовой основе, стандартах по борьбе с экстремизмом, а также о негативном влиянии фундаментализма и экстремизма на культурные права. Специальный докладчик опирается на доктринальное определение фунда­ментализма и в докладе он определяется, как «политические движения крайне правых, которые в условиях глобализации ... манипулируют религией, культурой или этнической при­надлежностью для достижения своих политических целей». Эти деструктивные силы обычно формулируют свои проекты в области государственного управления в соответствии с их теократическими взглядами и навязывают свою интерпрета­цию религиозной доктрины другим как «закон» или «государ­ственную политику», с тем чтобы консолидировать социаль­ную, экономическую и политическую власть в гегемонии и принуждении. «Фундаментализм - это не просто терроризм, экстремизм или даже религия, это, по сути, менталитет, осно­ванный на нетерпимости к различию».

В докладе напоминается о том, что фундаменталистские взгляды возникают на базе основных религиозных традиции мира и поэтому в действительности трудности возникают с оспариванием таких взглядов, подчеркивается, что междуна­родное право всегда придерживается понимания, что ни одна религия не является по своеи природе фундаменталистскои, как и не следует приписывать фундаменталистские взгляды всем последователям тои или инои религии. Специальный докладчик использует термин «экстремизм» наряду с «фунда­ментализмом», однако подчеркивает, что «экстремизм - это бо­лее широкое и более текучее понятие, чем фундаментализм, а также более расплывчатое и склонное к злоупотреблениям». При этом она критикует широкие и расплывчатые определе­ния экстремизма или насильственного экстремизма в нацио­нальном законодательстве, одновременно напоминая о том, что большую часть своего внимания ООН уделяет насиль­ственному экстремизму, его «формам и проявлениям» (см. резолюцию 68/127 Генеральной Ассамблеи), однако ООН не определяет его. В сложившейся ситуации Специальный до­кладчик дает рекомендацию: там, где это уместно, следует ис­пользовать термин «фундаментализм», оставляя использова­ние термина «экстремизм» для более ограниченных ситуации, которые не охватываются первым термином. По ее мнению, фундаментализм является однои из форм экстремизма, и лю­бые конструктивные усилия по борьбе с экстремизмом долж­ны включать повышенное внимание к фундаментализму. Вме­сте с тем, Специальный докладчик отмечает, что ООН уделяет мало внимания экстремистской идеологии, которая может привести к столь же серьезным последствиям или, в конечном счете, к дополнительному насилию, и до сих пор не смогла адекватно дать ссылку на фундаментализм и экстремизм как таковой, несмотря на их серьезное воздействие на права чело­века.

В июле 2017 ГА ООН был представлен очередной до­клад²⁰, подготовленный Специальным докладчиком в обла­сти культурных прав, в котором затронуты различные фор­мы фундаментализма и экстремизма и указаны их серьезные последствия с точки зрения осуществления культурных прав женщин. Фундаменталистские и экстремистские идеологи, движения и правительства, которые поддерживают их, стре­мятся к тому, чтобы обратить вспять прогресс, достигнутыи в деле обеспечения равенства женщин и мужчин, и воспре­пятствовать дальнейшему прогрессу в этои области. В рас­сматриваемом докладе обращается внимание, что понятие «фундаментализм» применяется в отношении субъектов, ис­пользующих якобы религиозную риторику, а понятие «экс­тремизм» — в отношении движении' преследующих прочие цели. По утверждению Специального докладчика нарушения фундаменталистами и экстремистами культурных прав име­ют общие черты, например такие, как «нарушения связанные с попытками искусственным образом изменить культурные ориентиры с целью загнать культуру в рамки монолитного мировоззрения, в основе которого лежат такие понятия, как «чистота» и враждебность по отношению к «чужим» и кото­рое сопровождается принудительнои пропагандои идеалов «чести» и «целомудрия», заявлениями о культурном и нрав­ственном превосходстве, навязыванием «истиннои религии» или «подлиннои культуры»».

Специальный докладчик обращает внимание на то, что по отношению к Конвенции о ликвидации всех форм дис­криминации в отношении женщин 1979 года имеется больше оговорок, чем по отношению к другим основным договорам по правам человека, многие из этих оговорок основываются на пропагандируемых, как это ни странно, фундаменталистами ценностях, которые оправдывают непринятие мер по обеспе­чению равенства между женщинами и мужчинами, что весь­ма выгодно для идеологов экстремизма и фундаментализма. Следовательно, по ее мнению устранение структурных дискри­минационных положении и снятие оговорок, оправдываемых культурными/религиозными обычаями, представляет собои одну из приоритетных задач и требует скоординированных деиствии. Относительно экстремизма Специальный доклад­чик отмечает, что некоторые формы современного экстремиз­ма, оказывающие особенно сильное влияние на культурные права женщин, основываются на мифах об однороднои на­ции, притязаниях на этническое или расовое превосходство или чистоту и популистском ультрарационализме, направ­ленном против либеральнои и плюралистическои демо­кратии. В настоящее время большая часть посягательств на культурные права женщин со стороны экстремистов, по ее мнению исходит от ультраправых политических сил, набира­ющих мощь или господствующих во многих странах. Вместе с тем, международное сообщество уделяет меньше внимания идеологическои составляющеи экстремизма и не учитывает надлежащим образом фундаментализм, несмотря на их се­рьезные последствия для прав человека, и, таким образом, не осознает тот факт, что ненасильственныи религиозныи экс­тремизм постепенно проникает в массовое сознание, а также создает питательную среду для дискриминации в отношении женщин.

На фоне сказанного очевидно, что существует наличие связеи между фундаментализмом и экстремизмом с однои стороны, и насильственным экстремизмом и терроризмом с другои стороны, а также то, что лежащие в основе этих течении идеи сами по себе представляют угрозу правам человека, а методы и средства воплощения этих идей являются прямой угрозой международному миру и безопасности. Некоторые фундаменталистские и экстремистские силы выдают себя за «умеренных», однако, они создают основу для деиствии экс­тремистов, продвигая краине дискриминационные законы и порядки. Экстремистские элементы не будут по-настоящему обезоружены до тех пор, пока не будет отвергнута их идеоло­гия, в том числе та ее часть, которая касается вопросов гендер­ного равенства, а дискриминационная политика в отношении женщин, со стороны экстремистов и фундаменталистов, в ито­ге может привести к вытеснению женщин как субъекта обще­ственных отношений и как важного элемента современного общества, привести к потере их прав, что в целом приведет к регрессу общественной эволюции.

В представленном в январе 2017 года докладе Специально­го докладчика по вопросу о свободе религии или убеждении, также затронут рассматриваемый нами вопрос. В докладе от­мечается, что на протяжении нескольких лет мандатарии по вопросу о праве на свободу религии или убеждении неизмен­но высказывали свою обеспокоенность в связи с последствиями насилия во имя религии, а также слишком широко сформу­лированных политики и практики государств, направленных против новых религии. По мнению Специального докладчика государства-члены обязаны не только соблюдать принцип не­дискриминации, но и защищать отдельных лиц от дискрими­нации со стороны третьих сторон - негосударственных субъ­ектов, в том числе от угроз, исходящих от террористических или экстремистских групп, для чего могут потребоваться раз­личные инициативы, такие как законодательная защита ре­лигиозных меньшинств от дискриминации на рабочем месте, меры по защите людеи от принудительного обращения в дру­гую веру и стратегии борьбы с насильственным экстремизмом, самосудом или терроризмом.

В своем докладе представленном ГА ООН в августе 2017 года Специальный докладчик отмечает, что «акты насиль­ственного экстремизма, совершаемые негосударственными субъектами, зачастую во имя религии или убеждении, пред­ставляют реальную угрозу, которои необходимо противосто­ять; при этом часто остается без внимания роль правительств многих стран в эскалации и нагнетании напряженности и создании условии, в которых подобныи экстремизм может процветать». Далее говорится о том, что государства долж­ны располагать возможностями для выполнения своих обя­зательств по борьбе с насильственным экстремизмом, но в то же время, Специальный докладчик отмечает, что при­менение в борьбе с насильственным экстремизмом такого подхода, когда религиозная проблематика рассматривается сквозь призму безопасности, нередко оказывается контрпро­дуктивными и приводит к росту религиознои нетерпимости. Государства должны делать все для того, чтобы программы, которые осуществляются в целях национальной безопасности, не затрагивали интересы, не допускали стигматизации или профилирования определенных религиозных или конфессио­нальных общин и не оказывали несоразмерного и негативного воздеиствия на них.

Специальный докладчик по вопросу о праве на свободу мирных собрании и праве на свободу ассоциации в докладе, представленном в 2017 году затрагивает фундаментализм и его воздеиствие на осуществление прав на свободу мирных собрании и ассоциации. В докладе отмечается, что «одно лишь добровольное следование системе фундаменталист­ских представлении само по себе не составляет нарушения прав человека, но напомнил, что те, кто придерживается этих представлении, стремятся навязывать их путем контроля или сдерживания реализации прав других людеи, которые могут иметь иные убеждения или вести инои образ жизни, создавая тем самым угрозу для ценностеи плюрализма и широты взгля­дов, имеющих первоочередное значение для демократии». Согласно этому докладу, критическии момент наступает, ког­да фундаменталистские взгляды начинают служить основои для нарушении права на свободу мирных собрании и права на свободу ассоциации. Экстремизму в данном докладе посвя­щен целый раздел - «Роль прав на свободу собрании и свободу ассоциации в условиях роста экстремизма и радикализации», в котором Специальныи докладчик говорит о фундаментализ­ме, как о широком явление, способном выражать как мнение большинства, так и меньшинства. Экстремизм же он опреде­ляет как нечто совсем иное - «выступление в пользу краиних или радикальных мер, таких как насильственное свержение правящеи власти, насилие и терроризм»^[26]. Он отмечает, что экстремисты нередко придерживаются фундаменталистских взглядов и деиствуют во имя этих взглядов, но эти два явления не всегда связаны между собои. Специальный докладчик с од­ной стороны, указал на содержательную часть свободы ассоци­ации, которая позволяет людям собираться для обмена опы­том, критическои оценки существующего положения вещеи, выявления и решения проблем и т.п., с другой стороны, при­водит данный период 2004-2010 г., за время которого более 50 стран либо рассматривали вопрос о введении мер, либо ввели меры, ограничивающие эту свободу, а в 96 стран предприня­ли шаги по ограничению деятельности НПО под предлогом борьбы с экстремизмом.

Анализируя доклады Специальных докладчиков по во­просу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом, Специального докладчика по культурным правам и других Специальных докладчиков СПЧ, можно сделать выводо повышении проникновения экс- тремизмаво многие сферы общества в качестве вируса, который пагубно влияет не только на осуществление прав человека, но и способного подорвать устои бытия человечества.

МЕЛЬШИНА Ксения Юрьевна
аспирант кафедры международного права Российского университета дружбы народов