Пандемия COVID-19, охватившая все страны, пред­ставляет существенную угрозу жизни и здоровью населе­ния, нормальному развитию экономики и культуры, пре­пятствует проведению социальных реформ, порождает социальные конфликты внутри стран, способствует воз­никновению, обострению и развитию межгосударствен­ных противоречий и конфликтов.

Реальность данных угроз осознано руководством стран и международных организаций, в связи с чем ими предпринимаются зна­чительные усилия: а) по разработке и производству ле­карств; б) по разработке эффективных вакцин и вакцина­ции населения; в) по организации и проведению курсов

лечения; г) по разработке и производству средств диагно- русу мер, должны учитывать основные характеристики стики; д) по выработке мер, предупреждающих (ограни- COVID-19, к которым специалисты относят его чрезвы- чивающих) распространение вируса, и их реализацию, чайную опасность для жизни и здоровья, высокую дина- как правило, связанную с введением соответствующих мичность и агрессивность, живучесть на основе способ­ограничений по массовости проводимых мероприятий и ности к мутации, гибкость в выборе объекта поражения.

обеспечению безопасности; е) по обеспечению контроля Их наличие позволяет предположить перспективу дли- за выполнением принятых решений и соблюдением уста- тельного противодействия человечества данному вирусу. новленных правил поведения; ж) по применению мер С учетом этого необходимо вырабатывать и осуществлять комплекс необходимых мер, включая меры уголовно-пра­вового воздействия как крайнего средства обеспечения безопасности в условиях распространения вируса. Прези­дент России В. Путин, открывая заседание Государствен­ного Совета по науке и образованию, заявил, что защита от новых инфекций является самой актуальной задачей [1].

Вместе с тем, необходимо понимать, достаточно ли, в том числе уголовно-правовых средств, для решения такой задачи или уголовное законодательство нуждается в со­вершенствовании. Чтобы ответить на этот вопрос, необ­ходимо а) выявить круг совершаемых общественно опас­ных деяний, связанных с незаконным распространением COVID-19; б) определить круг уголовно-правовых норм, регулирующих ответственность за их совершение и, в слу­чае необходимости, выработать предложения по их опти­мизации.

Вместе с тем, необходимо отметить определенные усилия Верховного Суда Российской Федерации по упо­рядочению судебной практики в этой сфере, подготовив­шего в 2020 - 2021 годах три Обзора судебной практики по отдельным вопросам, связанным с противодействием распространению COVID-19, включая и вопросы приме­нения уголовного законодательства.

Анализ сложившейся ситуации, основанный, прежде всего, на сведениях, опубликованных в средствах массовой информации, позволяет выделить следующий круг обще­ственно опасных деяний, имеющих непосредственное от­ношение к незаконному распространению COVID-19:

• Нарушение установленных санитарно-эпидемио­логических правил.

Такое поведение охватывается признаками ст. 236 УК РФ, которая в апреле 2020 года была изменена с учетом перспективы противодействия распространению короно­вируса. Вместе с тем, применение данной статьи остается проблемным, из-за недостаточной определенности при­знаков состава преступления «массовость заболевания», «создание угрозы массового заболевания».

Для того, чтобы данная норма реально «заработала», необходимо в основу ответственности положить также принцип административной преюдиции и часть первую ст. 236 УК РФ изложить в следующей редакции:

«Нарушение санитарно-эпидемиологических пра­вил, повлекшее по неосторожности массовое заболевание или отравление людей либо создавшее угрозу наступле­ния тяжких последствий, а также совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию по ст. 6.3 КоАП РФ».

Специфичным для данной нормы является то, что санитарно-эпидемиологические правила могут быть установлены как на федеральном, так и на региональном уровне, что устраняет возможность единообразного под­хода в криминализации деяний. В результате такого раз­нообразия одни и те же деяния в разных субъектах Рос­сийской Федерации могут быть как правомерными, так и преступными.

По смыслу закона субъектом преступлений, предус­мотренных ст. 236 УК РФ, является общий субъект, вклю­чая и лиц, инфицированных COVID-19 или контактиро­вавших с ними лиц, умышленно нарушающих правила, установленные соответствующим документом (предпи­санием, постановлением) в отношении таких лиц (Об­зор № 3. Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 17.02.2021 г.).

С позиций подходов квалификации, ст. 236 УК РФ является общей по отношению к другим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за отдельные нару­шения санитарно-эпидемиологических правил, и должна применяться при отсутствии последних.

• Воспрепятствование осуществлению санитарно­эпидемиологических мероприятий.

Воспрепятствование как форма общественно опасного поведения является признаком многих составов преступле­ний, предусмотренных УК РФ. Их анализ позволяет сфор­мулировать обобщенное понятие воспрепятствования, под которым следует понимать совершенное с прямым умыс­лом общественно опасное деяние (действие, бездействие), противодействующее осуществлению наиболее значимой законной общественно полезной деятельности или реали­зации прав и свобод человека и гражданина, причинившее или создавшее угрозу причинения вреда общественным отношениям, охраняемым уголовным законом [2, с. 253]. Сущностью воспрепятствования является противодействие законной деятельности человека (отдельной личности, пред­ставителя структур власти, общественных объединений, са­морегулируемых организаций и др.) и (или) реализации ими законных прав и свобод. Такое противодействие может быть выражено в различных деяниях. Применительно к рас­сматриваемой сфере деятельности, направленной на огра­ничение распространения COVID-19, воспрепятствование осуществлялось, например, в уничтожении путем поджога мобильного пункта вакцинации (г. Абакан), в хищении 320 доз препарата «Спутник-V» с целью его уничтожения (г. Нижний Тагил), в угоне автомобиля медицинской службы, использовавшегося для мобильной вакцинации (г. Тихвин) и в других действиях, включая насилие. Подобные действия, из-за отсутствия специальной нормы, подлежат квалифика­ции по статьям УК РФ, предусматривающим наступившие общественно опасных последствий. Но такая квалификация не отражает сущность таких преступлений, препятствую­щих распространению короновируса.

Для устранения данного пробела, учитывая особен­ности конструирования составов воспрепятствования [3, с. 269-271], представляется целесообразным дополнить УК РФ статьей 236.1 в следующей редакции:

«Статья 236.1. Воспрепятствование санитарно-эпиде­миологической деятельности.

1. Воспрепятствование законной санитарно-эпиде­миологической деятельности, - наказывается...
2. То же деяние, совершенное с насилием не опасным для жизни или здоровья, а равно совершенное группой лиц, -наказывается.

3. Деяние, предусмотренное частью первой, совер­шенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, а равно совершенное организованной группой, - наказывается.».

• Совершение умышленных действий лицом, инфи­цированным COVID-19, направленных на заражение дру­гих лиц.

Данные действия могут быть совершены по отноше­нию к широкому кругу лиц или персонально. Если дея­ние совершается по отношению к неопределенному кру­гу лиц, то его квалификация зависит не только от факта нарушенного санитарно-эпидемиологического правила, но и от других обстоятельств: знания субъектом о соб­ственной инфицированности, направленности умысла и степени его реализации, содержания целей и мотивов, наличия соучастия, степени реальности угрозы жизни и здоровью, масштабов последствий. В таком случае деяние может быть квалифицировано, с учетом обстоятельств дела, по ст. 236 УК РФ.

Если же деяние носило персональный характер и было направлено на заражение конкретных лиц, то оно, по нашему мнению, должно быть квалифицировано как преступление против личности. Учитывая наличие в УК РФ специальной ст. 122, предусматривающей от­ветственность за заражение ВИЧ-инфекцией, а также сопоставимую опасность ВИЧ-инфекции и COVID-19, представляется целесообразным распространить такую ответственность и в отношении короновируса путем уни­фикации указанной статьи.

Для этого в частях 1-4 и в примечании к указанной статье термин «ВИЧ-инфекция» заменить словосочетанием «ВИЧ- инфекция и другие вирусные инфекции». Данное словосо­четание включает COVID-19, что позволит квалифицировать рассматриваемые случаи по ст. 122 УК РФ.

• Публичное распространение заведомо ложной ин­формации о вреде вакцинации.

Верховный Суд РФ признает распространение инфор­мации о COVID-19 общественно значимой и имеющей не­посредственное отношение к обеспечению безопасности, жизни и здоровья граждан (Обзор № 1 от 21.04.2020 г.). В соответствии с этим, подобные деяния подлежат квали­фикации по статьям 207.1 или 207.2 УК РФ, разграничи­вая их, прежде всего, по факту наступления общественно опасных последствий.

Так, блогер Мысливец был осужден по ст. 207.1 УК РФ за размещение в соцсетях ролика «Мир после вируса, планета после обнуления», в котором навязывалась идея о том, что вакцину от COVID-19 создали как средство со­кращения населения Земли (СПС Право.ш / Право-300).

• Имитация вакцинации с оформлением соответ­ствующей документации.

Подобное деяние характеризуется тем, что лицо («клиент»), уклоняясь от вакцинации, по сговору и при не­посредственном участии медицинских работников в уста­новленном порядке оформляют Сертификат, подтверж­дающий вакцинирование «клиента». Исходя из того, что Сертификат о вакцинации является официальным доку­ментом, лицо, его изготовившее, подлежит уголовной от­ветственности по ч. 1 ст. 327 УК РФ. Если же в таком из­готовлении принимало участие несколько медицинских работников, то их действия нужно оценивать с позиций соучастия, учитывая вид соучастника и форму соучастия. При этом, медработники, являющиеся должностными лицами или лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих или иных организациях, с уче­том обстоятельств дела, могут нести ответственность по совокупности со ст. 201, 285, 286, 290 УК РФ.

В свою очередь, действия «клиента» ложной вакци­нации, в случае использования им Сертификата, необ­ходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 327, а при наличии коррупционного аспекта - по совокупности со ст. 291 или 204 УК РФ.

Рассмотренные варианты общественно опасного по­ведения являются наиболее распространенными для сегодняшнего времени, что не исключает их развития в дальнейшем. Представляется вероятным повышение ак­туальности таких, например, деяний как незаконное про­ведение собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирования, направленных против вакцинации, про­дажа или использование сертификатов или QR-кодов, принадлежащих другим лицам. В создавшихся условиях все же можно говорить, что уголовное законодательство и складывающаяся судебная практика в сфере противодей­ствия распространению COVID-19, содержат необходи­мые правовые средства, а те меры по совершенствованию уголовного законодательства, предлагаемые нами, повы­сят его их эффективность.

ЗАХАРОВА Светлана Сергеевна
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Института Академии ФСИН России

КУЗЬМИН Сергей Спиридонович
старший преподаватель кафедры уголовного права Института Академии ФСИН России

ЛАКЕЕВ Алексей Анатольевич
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права Института Академии ФСИН России