Множественное гражданство - явление, способное быть предметом рассмотрения как во внутригосударственном, так и международно-правовом ракурсах. Оно служит предметом споров на протяжении длительного времени, и единого мнения по поводу данного феномена так и не выработано.

Целью настоящей статьи является выявление характера влияния основного принципа международного права - суверенного равенства - на международно­правовое регулирование отношений, связанных с множественным и двойным гражданством, путем изучения на предмет эффективности и соответствия указанному принципу выработанных наукой и судебной практикой способов разрешения дел о би- и полипатризме.

В статье анализируется возможность осуществления государственного суверенитета при дипломатической защите своего гражданина от государства, чьим гражданством он также обладает. Посредством изучения и анализа соответствующих положений международных договоров, практики судов, Проекта статей о дипломатической защите Комиссии международного права ООН, в статье делается вывод, что единственным, хоть и несовершенным, способом разрешения подобного рода дел на сегодняшний день является принцип подлинного или же эффективного гражданства.

Ключевые слова: множественное гражданство, двойное гражданство, суверенитет, принцип суверенного равенства, дипломатическая защита, принцип эффективного гражданства.

ADZHBA Diana Demurovna
postgraduate student of International law sub-faculty of the O. E. Kutafin Moscow State Law University (MSAL)

THE EFFECT OF THE PRINCIPLE OF SOVEREIGN EQUALITY ON THE SETTLEMENT OF MULTIPLE NATIONALITY RELATIONS

Multiple (or plural) nationality is a phenomenon that can be considered both in domestic and international legal perspectives. It has been the subject of controversy for a long time, and no consensus has been developed on this problem. The purpose of this article is to identify the nature of the influence of the basic principle of international law - sovereign equality - on the international legal regulation of multiple and dual nationality relations by examining the effectiveness and compliance with this principle of the methods of resolving bi- and polypatrism cases, developed by science and judicial practice. The article analyzes the possibility of exercising state sovereignty in the diplomatic protection of one’s citizen from the state whose nationality he also possesses. By studying and analyzing the relevant provisions of international treaties, court practice, the Draft articles on diplomatic protection of the UN International Law Commission, the article concludes that the only, albeit imperfect, way to resolve such cases today is the principle of effective nationality.

Keywords: multiple nationality, dual nationality, sovereignty, the principle of sovereign equality, diplomatic protection, the principle of effective nationality.

Принцип суверенного равенства является основным принципом международного права и закреплен в Уставе Ор­ганизации Объединенных Наций, Декларации о принципах международного права и Заключительном акте СБСЕ. В указанных документах формулировка принципа не совпа­дает: Устав указывает на суверенное равенство государства, а в Акте говорится о суверенном равенстве, уважении прав, присущих суверенитету. Несмотря на эти различия наука международного права выработала подход к принципу су­веренного равенства как к комплексному двуединому прин­ципу, включающему в себя, как уважение государственного суверенитета, так и признание равноправия всех государств [Курс международного права... 1989: 45].

Категория суверенитета государств на сегодняшний день представляет большой интерес в науке международ­ного права. Слово «суверенитет» происходит от латинского «suprematis», или «suprema potestas», что означает «высшая власть» [Сергунин 2010: 6]. Понятие зародилось в конце XVI века в работе французского философа Жана Бодена «Шесть книг о государстве». Согласно Бодену, суверенитет есть «по­стоянная и абсолютная власть государства» [Антология ми­ровой правовой мысли. 1999: 692-693]. Боденовское понимание суверенитета государства, получившее впоследствии разную трактовку, тем не менее оказало большое влияние на его развитие в трудах других мыслителей. Более того, выра­ботанная философией концепция государственного сувере­нитета послужила основой для современного усвоения суве­ренного равенства как основного принципа международного права. Сегодня достаточно общепризнанным в научной лите­ратуре является определение суверенитета государства, как верховенства на собственной территории и независимости в международных отношениях [Мартенс 1989: 292-294; Кома­ровский 1905: 36; Палиенко 1903: 438-439; Тункин 1982: 116; Левин 2003: 71].

Верховенство подразумевает всю полноту власти госу­дарства в пределах своей территории, включающую регу­лирование правовых отношений, определение правового статуса личности, порядка формирования и деятельности государственных органов и т.д. [Морозова 2010: 47-48]. Вер­ховенство, как бы то ни было, не предполагает неограничен­ности государственной власти, рамки для которой определя­ются правом, так как она основана на праве. Независимость государства означает его самостоятельность в отношениях с другими государствами или иными субъектами междуна­родного права. Эта категория также не может быть охарак­теризована, как абсолютная, ввиду ее ограничения между­народным правом. Проявлением суверенитета страны как в рамках своей территории, так и вовне, выступает юрис­дикция. Согласно С.В. Черниченко, внешний аспект суве­ренитета, реализуется собственно через юрисдикцию, ведь «суверенитет как таковой не распространяется за пределы государственной территории, а национальная юрисдикция как проявление суверенитета - может» [Черниченко 2014: 264]. Опираясь на территориальный принцип, юрисдикция, в том числе, предполагает господство государства над своими гражданами, даже в случае их нахождения за пределами го­сударственной территории [Решетнева 2014: 173-177].

Не вдаваясь в подробности причин возникновения двой­ного и множественного гражданств, остановимся лишь на том, какие тенденции в области правового регулирования множественного гражданства задает принцип суверенно­го равенства государств. Как отмечал Дж. Остин, ключевым для государства выступает связь суверенитета с подданством [Левин 2003: 20] (подобная связь может быть расширена не только за счет обращения к институту подданства, но и граж­данства). Неразрывная связь указанных двух правовых кате­горий обусловливает большую степень регламентации во­просов гражданства национальным правом. Это отражается в Гаагской конвенции, регулирующей некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве 1930 года, Ев­ропейской конвенции о гражданстве 1997 года. Несмотря на все это отрицать возрастающую роль международно-право­вого регулирования в вопросах гражданства, особенно мно­жественного и двойного, на сегодняшний день нельзя. Этому способствует расширение экономического взаимодействия между государствами, интеграционные, миграционные про­цессы и др.

В советской науке сложился подход, согласно которому такая «юридическая аномалия», как двойное гражданство, помимо иных негативных последствий, ею порождаемых, «препятствует осуществлению общепризнанных принци­пов международного права» [Курс международного права... 1989: 77]. В частности, речь идет о принципе суверенного равенства. Отвечая на вопрос о возможном ограничении су­веренной власти государств в отношении своих граждан та­ким явлением как множественное гражданство, обратимся к судебной практике, которой известно два подхода к раз­решению споров, связанных с би- и полипатризмом: первый подход, основанный на равенстве, и второй - на принципе эффективного гражданства [Leigh 1971: 460]. Исторически первым был равный подход, суть которого вытекает из тра­диционной доктрины «суверенитета» и основного принципа международного права - принципа суверенного равенства. Обосновывается этот подход тем, что если оба гражданства действительны по внутригосударственным законам, то раз­решить одному государству представлять физическое лицо в его другом государстве означало бы усилить влияние граж­данства государства-заявителя, тем самым отрицая это суве­ренное равенство. Из этого следует, что ни одно государство, гражданином которого является данное лицо, не может пред­ставлять его интересы в другом государстве, гражданством которого оно обладает. Во втором подходе на первый план выходит связь государства со своим гражданином. Если такая связь признается достаточно подлинной и эффективной, то претензия государства будет удовлетворена в суде, что нель­зя сказать о притязаниях другого государства гражданства, с которым доказать наличие эффективных связей не удалось.

Правовой основой для указанных подходов служит Гааг­ская конвенция 1930 года. Согласно статье 4 Конвенции «го­сударство не может предоставлять дипломатическую защиту кому-либо из своих граждан от другого государства, граждан­ством которого такое лицо также обладает»^[6], это так называ­емая норма о неответственности. Статья 5 касается третьего государства при решении вопроса, гражданином какого из государств считать би- или полипатрида. В качестве крите­рия обозначен принцип эффективности, основывающийся на преимущественном проживании, либо на иных конкрет­ных обстоятельствах дела.

Рассмотрим характер влияния принципа суверенного равенства на указанные способы урегулирования отноше­ний, связанных с би- и полипатризмом. Исходя из принципа суверенного равенства оба государства гражданства впра­ве оказывать защиту своим гражданам, это неотъемлемое право, продиктованное их суверенитетом. Право государ­ства осуществлять эту защиту вытекает, в свою очередь, из связи гражданства, существующей между индивидом и его государством. При этом, каждое из государств гражданства может отвергнуть попытку другого оказать защиту их граж­данину на том основании, что он имеет и его гражданство. Будучи основанным на традиционных постулатах, равный подход к вопросам множественного гражданства, хоть и применялся на практике, но широкой распространенностью не пользовался. В качестве примера можно привести Британ­ско-мексиканскую комиссию по претензиям, в 1928-1932 гг. рассмотревшую немалое количество дел, среди которых в контексте рассматриваемого вопроса имеет значение дело C. Oldenbourg (Great Britain) v. United Mexican States 1929 года. В своем решении Комиссия признала «принцип, согласно которому лицо, имеющее двойное гражданство, не может сделать одну из стран, которой оно обязано быть верным, от­ветчиком перед международным трибуналом».

Долгое время, вопреки положениям Конвенции 1930 года, которая была подписана лишь двадцати двумя госу­дарствами, но все же выступала единственным кодифициро­ванным на тот моментом актом по международно-правовым вопросам множественного гражданства, судами активно при­менялся иной способ разрешения дел. Конвенция хоть и со­держала положение об эффективном гражданстве, но пред­усматривала его применение лишь третьими государствами. На практике же суды пошли иным путем, применяя прин­цип эффективного или подлинного гражданства для опре­деления такового между двумя государствами гражданства. Итало-американская согласительная комиссия в решении по делу Мердже в 1955 году пришла к выводу, что в применении этих двух правил нет противоречия, они, наоборот, дополня­ют друг друга. Несмотря на то, что в Конвенции и говорится

• их применении в разных ситуациях, Комиссия указывала, что правило эффективного гражданства, тем не менее пред­ставляет собой руководящий принцип и в международной системе. Судя по судебной практике второй половины XX века, и в некоторых случаях даже раньше, с этим нельзя не согласиться. Другое дело, что противоречие между данными подходами есть, и оно очевидно. Если принцип равенства не допускает применение дипломатической защиты между двумя государствами гражданства, то принцип эффективно­го гражданства определяет критерии, при соблюдении кото­рых такая защита будет возможна.

Возвращаясь к делу Мердже, обозначим основные фак­ты. Гражданка США Флоренс Странски, вступив в брак с итальянцем Сальваторе Мердже в 1933 году, натурализова­лась в Италии по внутренним законам страны, при этом со­хранив гражданство происхождения, то есть американское. Дело касалось иска, поданного США в Итало-американскую согласительную комиссию в 1955 году о компенсации за по­терю определенного личного имущества, расположенного в Италии и принадлежащего г-же Мердже. Деятельность Комиссии основывалась на Парижском мирном договоре с Италией 1947 года^[9]. Вопросы возникли в связи со статусом двойного гражданина. Италия настаивала о невозможности осуществления дипломатической защиты против государ­ства гражданства, основываясь на норме о неответственности.

Высказываясь в пользу принципа эффективности, амери­канская сторона отвергала равный подход, обосновывая это отсутствием равенства сторон при заключении Мирного до­говора, так как Италия выступала в качестве потерпевшего поражение государства, не воспринимаемого на тот момент Объединенными Нациями как суверенного. Здесь хотелось бы отметить слова С.В. Черниченко, с которыми нельзя не со­гласиться. Он писал следующее: «если государство временно разрушено, т.е. утрачена его личность, но сохраняются его территориальная и людская основа, это является основани­ем для международного сообщества сохранять надежду на его восстановление и считать его сохранившим свою между­народную правосубъектность и естественно юридический смысл своей независимости - суверенитет» [Черниченко 2014: 229]. Неравенство, зачастую присущее мирным дого­ворам, отрицать нельзя, как и правосубъектность заключаю­щих их государств, так как такое неравенство проявляется не между самими субъектами, их заключающими, а скорее в их содержании.

В своем решении Комиссия, хоть и не признала право на истребование убытков ввиду отсутствия достаточных ос­нований для признания гражданства Соединенных Штатов Америки доминирующим, все же допускала возможность осуществления дипломатической защиты против Италии. В решении содержится следующее положение: «Принцип, основанный на суверенном равенстве государств, ... должен уступать принципу действительного гражданства, когда такое гражданство принадлежит государству, предъявля­ющему требование. Но он не должен уступать, когда такое преобладание не доказано, потому что первый из этих двух принципов общепризнан и может представлять собой кри­терий практического применения для устранения любой возможной неопределенности».

В последующем встречается немалое количество дел с аналогичными позициями по данному вопросу. Так, схожая с делом Мердже ситуация возникла между Ираном и США в ходе работы Трибунала по рассмотрению претензий Ирана и Соединенных Штатов (IUSCT). Немалое количество исков имело место против Ирана в рамках работы Трибунала, за­явителями по которым выступали граждане как самого Ира­на, так и США. В решении от 6 апреля 1984 года Трибунал признал свою юрисдикция в отношении исков против Ира­на, представленных двойными гражданами с доминирую­щим или эффективным американским гражданством^.

Долгое время продолжая работу над вопросами дипло­матической защиты, Комиссия международного права ООН наконец представила Генеральной Ассамблее ООН Проект статей о дипломатической защите, принятый резолюцией в 2008 году. В контексте рассматриваемого вопроса большой интерес представляет статья 7, согласно которой «государ­ство гражданства не может осуществлять дипломатическую защиту в отношении какого-либо лица против государства, гражданином которого это лицо также является, кроме слу­чаев, когда гражданство первого государства является пре­обладающим как на дату причинения вреда, так и на дату официального предъявления требования». Комиссия меж­дународного права указывает на то, что именно такая форму­лировка статьи отражает исключительность ситуации. Дей­ствительно, ситуация неординарная, и тут можно вспомнить мнение Итало-американской комиссии по делу Мердже, суть которого хоть и та же, но сформулирована иным образом, что немного смещает акценты, которые могут играть решаю­щую роль. В решении по делу Мердже говорилось о необхо­димости «уступить» принципу эффективного гражданства, а уже после добавлялось, что такая уступка не должна иметь место при отсутствии соответствующих доказательств, так как принцип суверенного равенства является общепризнан­ным. В Проекте статей, наоборот, сначала подчеркивается недопустимость дипломатический защиты между государ­ствами гражданства, а затем идет формулировка «кроме слу­чаев». Все это показывает, что КМП выбрала гибкий подход, не поддерживающий принцип эффективного гражданства в таких случаях, а допуская его применение лишь в качестве исключения при соблюдении определенных условий, тем самым, не отвергая традиционные подходы, коренящиеся в доктрине суверенитета. Своеобразным способом предотвра­щения произвола в применении принципа эффективности выступает требование о преобладании гражданства на дату причинения вреда и на дату официального предъявления требования.

Будучи полностью соответствующим и даже вытекаю­щим из принципа суверенного равенства, равный подход, тем не менее, не отвечает современным проблемам в обла­сти дипломатической защиты би- и полипатридов. Запре­щая государствам защищать своих граждан от другого го­сударства гражданства, такой подход фактически оставляет гражданина без его законного права на дипломатическую защиту. Единственным на сегодняшний момент выходом из такой ситуации, выработанным практикой, является прин­цип эффективного гражданства, так или иначе решающий проблему, но все еще оставляя после себя некую недосказан­ность в вопросе об ограничении суверенитета государств, что может привести к умозаключениям об ограничении суверен­ной власти государств такими явлениями, как би- и полипа- тризм. Множественное и двойное гражданство - неизбежные последствия эволюции международного общения. Устра­нить причины их возникновения сегодня не представляется возможным, поэтому главной задачей остается разработка приемлемых с точки зрения права способов урегулирования последствий таких явлений.

АДЖБА Диана Демуровна
аспирант кафедры международного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)