Обзор секции Международного публичного права Международной научно-практической конференции «Государство и право: вызовы XXI века (Кутафинские чтения)»

№ 2 (21) 2010г.

В рамках освещения первых Кутафинских чтений, проводимых в стенах Московской государственной юри­дической академии им. О.Е. Кутафина 9 декабря 2009 г., ЕврАзЮж продолжает знакомить своих читателей с от­дельными аспектами глобальных вызовов XXI века через призму их рассмотрения на секционных заседаниях меж­дународной научно-практической конференции.

На сей раз на страницах ЕврАзЮж вашему вниманию представляется обзор наиболее интересных и запомнив­шихся научных докладов и выступлений секции между­народного публичного права, организованной под эгидой одной из старейших кафедр МГЮА им. О.Е.Кутафина - кафедры международного права, возглавляемой талант­ливым ученым, д-ром юрид. наук, профессором Камилем Абдуловичем Бекяшевым.

В работе секции приняли участие представители ве­дущих российских и зарубежных вузов, известные ученые, сотрудники Министерства иностранных дел Российской Федерации, а также приглашенные гости из стран Запад­ной, Юго-Восточной и Центральной Европы.

Секция была открыта ее руководителем, зав. кафедрой международного права МГЮА им. О.Е.Кутафина, д-ром юрид. наук, проф. К.А.Бекяшевым.

Камиль Абдулович приветствовал коллег - ученых юристов-международников в стенах Академии.

В порядке информационного сообщения собравшим­ся был представлен краткий экскурс в структуру Академии, которая на сегодняшний день состоит из 12 институтов, рас­положенных в Москве. Еще один институт, который созда­ется ныне, будет именоваться институтом энергетического права. В общей сложности в стенах Академии проходят обучение порядка 32 тыс. студентов. К.А.Бекяшев отметил, кроме того, межинститутский характер кафедры междуна­родного права, в штат которой зачислено 12 преподавате­лей. В 2009 г. в честь празднования 60-летия кафедры был выпущен сборник статей, куда вошли труды сотрудников кафедры, касающиеся различных вопросов международ­ного права.

Руководством кафедры на ближайшую перспекти­ву поставлены две задачи. Прежде всего, как полагает проф. К.А.Бекяшев, в скором времени планируется откры­тие и функционирование дискуссионного «Клуба юристов- международников» с периодичностью заседания раз в месяц.

Заседания клуба будут посвящены обсуждению акту­альных проблем международного права и международных отношений с участием видных ученых, известных дипло­матов, студентов и аспирантов высших учебных заведений. Не менее актуальным, как считает Камиль Абдулович, яв­ляется издание периодического научного журнала «Запи­ски кафедры международного права», основной задачей которого должен стать анализ реальных международных ситуаций с точки зрения норм международного права, а также выработка неких прогнозных моделей развития дан­ных ситуаций, явлений.

По заверению проф. К.А.Бекяшева, «изюминкой» аль­манаха будет размещение «сногсшибательных» научных статей, поражающих красочностью изложения и глубиной научных изысканий.

Предваряя выступления докладчиков, проф. К.А.Бе- кяшев выразил надежду на оживленную дискуссию и пло­дотворную работу секции.

Почетное право выступить первым руководитель сек­ции предоставил зав. кафедрой международного права Дальневосточного государственного университета, д-ру юрид. наук, проф. В.В.Гаврилову. Тема доклада - «Основ­ные направления и способы взаимодействия международ­ной и национальной правовых систем».

В своем докладе проф. В.В.Гаврилов затронул важ­ные проблемы теории международного права. В основу его выступления был положен критический подход как к российской, так и к зарубежной доктрине международного права. Были выявлены и освещены некоторые проблемные моменты, существующие в российской науке международ­ного права.

Прежде всего, при всех несомненных заслугах совет­ской и российской школы международного права имеют­ся определенные существенные недостатки, мешающие ей развиваться дальше. Во-первых, российские ученые юристы- международники вслед за своими западными коллегами, пытаясь решить очень важные практические задачи совре­менности, найти механизмы их урегулирования, дробят проблематику до бесконечности, зачастую напрочь забывая о важных теоретических постулатах, некогда составлявших гордость советской науки международного права.

«То главное, что должно стать становым хребтом того или иного практического исследования, - теория - беззаветно теряется», - полагает проф. В.В.Гаврилов. В ка­честве примера докладчик приводит факты пренебреже­ния к таким важным теоретическим вещам, как вопросы о предмете международного и внутреннего права; объекте регулирования, источниках международного права - в ча­сти отнесения национального закона к источникам между­народного права или, например, когда акты, издаваемые Международной организацией труда, признаются неко­торыми исследователями в качестве источников трудового права России.

При таком подходе теряется единство, та самая теоре­тическая платформа, в соответствии с которой российская школа международного права должна идти стройными ря­дами и заниматься единым делом.

Во-вторых, именно западные ученые, как считает ав­тор, сейчас начинают активно заниматься теоретическими аспектами международного права, и в этом смысле отече­ственная школа им уступает. Ученый приводит слова из­вестного профессора международного права Флорентий­ского Университета (Италия) Антонио Касезе, который понимает обычай как устоявшуюся практику ведущих развитых государств мира, пренебрегающих при этом ин­тересами других стран - развивающихся. В такой интер­претации разработанная отечественным исследователем Г.И.Тункиным концепция международного права как пра­ва согласительного теряет всякий смысл. Отечественные юристы, к глубокому сожалению докладчика, до сих пор не выработали какой-либо позиции в противовес данной точке зрения. Отстаивание своих взглядов, выработка обо­снованных и оправданных с теоретической и практической точек зрения концепций уходит в прошлое. Получается, что нам нечего предложить не только самим себе, но и за­рубежным разработчикам, которые вместе с практиками представляют очень тесную команду.

В-третьих, немаловажной проблемой является господ­ство в российском образовательном процессе подхода к изучению международного права в «чистом виде», в отры­ве от окружающей действительности. Недостаткам такого изучения сопутствуют разработка и принятие «мертво­рожденных» правовых норм, не приспособленных к ис­полнению в конкретном обществе. Выход из сложившейся ситуации видится ученому в подходе, при котором право подлежит осмыслению в связи с правоприменительной практикой того или иного государства, учитывая господ­ство и влияние определенных правовых концепций, док­трин, идеологий, т. е. следует уделять более пристальное внимание всей правовой системе государства.

«Право не костяк, а живой организм», - заявляет проф. В.В.Гаврилов.

Отвечая на вопрос д-ра юрид. наук, проф. В.Л.Толстых о проблеме, касающейся излишней политизацией некото­рых аспектов международного права, проф. В.В.Гаврилов затронул проблему эффективного востребования теорети­ческих результатов при решении конкретных практичес­ких задач в России. Как справедливо было отмечено, соот- носимость теоретических разработок и, соответственно, их применимость на практике в западных странах несравнен­но выше, чем в России. И это очень печальная тенденция. Разрыв между теорией, учеными разработками и практи­ческой применимостью у нас, к сожалению, громадней­ший. Наука должна в значительной мере «служить» прак­тике, российским государственным и частным интересам. В целом, по заверению последующих докладчиков, высту­пление проф. В.В.Гаврилова задало хороший тон, направи­ло предстоящую дискуссию в определенное русло.

Разрешению не только теоретических, но и важней­ших практических проблем был посвящен доклад на тему «Проблемы международно-правового регулирования дея­тельности частных военных и охранных предприятий». Его автором выступила зав. кафедрой международного публич­ного права и права ЕС Российского государственного уни­верситета им. И.Канта, канд. юрид. наук, доц. В.Н.Русинова.

Свою задачу докладчик обозначила как освещение различных сторон проекта Конвенции о правовом регули­ровании и контроле за деятельностью частных военных и охранных предприятий (далее - Проект), разработанного в конце 2009 г. под эгидой Верховного суда по правам че­ловека.

Озабоченность мирового сообщества урегулировани­ем правового статуса и деятельности частных военных и охранных предприятий (далее - ЧВОП) была обусловлена серий трагических событий 2007 г., участниками которых были сотрудники одной частной американской охран­ной фирмы Blackwater («Черная вода»). Данная компания поставляла свой персонал американским вооруженным силам, а также силам коалиции в Ирак, Афганистан, Па­кистан, ряд других государств для выполнения различ­ных функций, в том числе участия в вооруженных кон­фликтах.

Необходимость определения четких правовых рамок данного феномена объясняется, по мнению докладчика, наличием ряда «пустот», пробелов в действующем между­народном праве.

Во-первых, до сих пор не урегулирован правовой ста­тус сотрудников таких ЧВОП; то, кем они являются с точ­ки зрения международного права (наемники, комбатанты, лица, следующие за вооруженными силами, гражданские лица или «незаконные комбатанты»).

Кроме того, как считает докладчик, на конвенционном уровне не разрешен вопрос о правомерности делегирова­ния части официальных государственных полномочий по ведению боевых действий сотрудникам ЧВОП.

Во-вторых, отсутствует норма об ответственности го­сударств за действия сотрудников ЧВОП, а именно: госу­дарства, которое заключило договор на привлечение со­трудников ЧВОП; государства, на территории которого действуют соответствующие структуры; государства, где зарегистрирована охранная компания; и, наконец, государ­ства, гражданами которого являются сотрудники ЧВОП.

Нельзя сказать, полагает В.Н.Русинова, что междуна­родное гуманитарное право совсем не регулирует деятель­ность ЧВОП. В подтверждение этих слов ею приводится так называемый «Документ Монтрё» 2008 г., представляющий собой свод наиболее передовых практик регулирования деятельности ЧВОП.

Но все же современное международное право не дает четких и однозначных ответов на поставленные вопросы. Так, например, исследуя вопрос о правовом статусе со­трудников ЧВОП, ученый приходит к выводу, что в зави­симости от квалификации того или иного конфликта со­трудники ЧВОП могут иметь различный правовой статус, начиная от наемников - лиц, завербованных для участия в вооруженных конфликтах за определенное денежное воз­награждение, и заканчивая гражданскими лицами, осу­ществляющими непосредственно охранные функции.

Тем не менее, ответы на некоторые поставленные во­просы, по мнению докладчика, нашли свое отражение в Проекте, что говорит о сильных сторонах данного доку­мента.

В частности, в Проекте получила свое закрепление норма по определению перечня непередаваемых, «свя­щенных» государственных функций сотрудникам ЧВОП. К ним относятся: ведение войны, захват военнопленных, произведение арестов, осуществление допросов, разведка информации. И второе, в Проекте большое внимание уде­лено вопросу установления ответственности и принципов юрисдикции государств за совершение соответствующих нарушений. Проще говоря, государство несет ответствен­ность за деятельность сотрудников ЧВОП, если их участие в военных действиях направлено на свержение органов власти, подрыв конституционного строя, насильственное изгнание населения с территории государства, совершение актов терроризма.

К слабым сторонам Проекта докладчик относит ис­ключение из сферы его применения всех тех лиц, которые подпадают под определение наемников и, соответственно, являются объектом регулирования Международной Кон­венции о борьбе с вербовкой, использованием, финансиро­ванием и обучением наемников 1989 г., а также использова­ние составителями Проекта ограничительного толкования тех военных действий, в которых не могут участвовать пред­ставители ЧВОП.

Далее в соответствии с программой работы секции выступила представитель правового Департамента МИД России Мария Рязанова. В ее докладе была затронута узко профильная проблема международного морского права - проблема осуществления юрисдикции Российской Федера­ции в Азовском море в части преследования за незаконный вылов водных биологических ресурсов.

Основная проблема, по мнению докладчика, состоит в том, что до сих пор, начиная с момента распада СССР, остается неурегулированным вопрос о правовом статусе Азовского моря и Керченского пролива.

Противоборствующими сторонами в этом процессе выступают Россия и Украина.

В соответствии с российско-украинскими двусто­ронними международными договорами Азовское море и Керченский пролив исторически являются внутренними водами России и Украины. Относительно действия законо­дательства России в акватории Азовского моря закреплено, что Азовское море разграничивается линией государствен­ной границы в соответствии с Соглашением между сторо­нами. Однако такое Соглашение вплоть до настоящего вре­мени не заключено, и граница не установлена.

Переговорный процесс с Украиной начался с 1996 г. и продолжается в настоящее время.

В основе российского подхода к решению данной проблемы изначально, как полагает докладчик, заложены принцип сохранения Азово-Керченской акватории в каче­стве целостного хозяйственного и природного комплекса, используемого совместно в интересах двух государств, и неприемлемость раздела, ведущего к открытию этой аква­тории в международно-правовом отношении для беспре­пятственного доступа третьих стран, в том числе для захода военных кораблей.

Украинская же сторона, напротив, выступает за полно­масштабную делимитацию всей акватории, что, по ее мне­нию, никоим образом не противоречит статусу внутренних вод. Реальная позиция сводится к рассечению Азовского моря диагональной границей, а Керченского пролива - по линии бывшего административно-территориального деле­ния между Украинской ССР и РСФСР.

Подобное разграничение, по мнению докладчика, приводит к тому, что Россия может оказаться отрезанной от основных судоходных фарватеров, прежде всего, в Кер­ченском проливе.

В настоящий момент вопрос определения государ­ственной границы рассматривается Украиной в одно­стороннем порядке, что, как считает представитель МИД России, прямо противоречит положениям Договора о со­трудничестве в использовании Азовского моря и Керчен­ского пролива от 24 декабря 2003 г., в соответствии с ко­торым все вопросы, касающиеся этой акватории, должны решаться по согласованию двух сторон.

Согласно положениям указанного выше договора, на воды Азовского моря распространяется суверенитет обоих государств, и эти акватории находятся в их общем владе­нии и пользовании для целей судоходства, рыболовства. Режим всех видов деятельности должен определяться со­глашениями прибрежных государств. Что касается режима рыболовства в Азовском море, то он определен Межпра­вительственным соглашением о сотрудничестве в области рыбного хозяйства 1992 г. и Межведомственным соглаше­нием по рыбному хозяйству и рыбной промышленности в Азовском море 1993 г.

В этой связи дело об украинском рыболовецком суд­не «Ялта», задержанном береговой охраной ФСБ России в феврале 2009 г., послужило ярким примером существую­щей непростой международной ситуации.

По мнению докладчика, юрисдикция России в Азов­ском море носит ограниченный характер, поскольку обе стороны переговоров обладают в Азове равным объемом прав и обязательств, в том числе и в части осуществления своей уголовной и административной юрисдикции для противодействия незаконным выловам водных биоресурсов.

Разрешение непростой ситуации видится автору до­клада в разработке и согласовании проекта Соглашения о сотрудничестве в области использования, охраны и управ­ления водными биологическими ресурсами Азовского моря и Керченского пролива, которое в настоящее время проходит необходимые стадии проработки. Проектом предусмотрена совместная разработка сторонами единых мер по регулированию рыболовства, а также порядка осу­ществления контроля за изъятием водных биологических ресурсов в этой акватории.

В развитие постулата о важности теоретических раз­работок в современном международном праве был пред­ставлен доклад президента Российской ассоциации между­народного права, декана юридического факультета РУДН, зав. кафедрой международного права, д-ра юрид. наук, проф. А.Я.Капустина. Тема доклада - «Концепция глобаль­ного гражданского общества и международное право».

Появление концепции глобального гражданского об­щества обусловлено целым рядом современных явлений, таких как усиление роли международных организаций, на­бирание оборотов глобализации, а также выход на миро­вую арену в качестве автономных участников политических процессов большого количества негосударственных дей­ствующих лиц, условно именуемых «негосударственными акторами».

Концепция является результатом геополитических изменений, произошедших на международной арене и в международном праве в конце прошлого столетия и вы­званных распадом СССР и всей мировой социалистиче­ской системы.

Ученый задается вопросом: «Какое отношение данная концепция имеет к международному праву?».

Возникшая в лоне западной политической науки кон­цепция, по замыслу западных юристов, направлена на то, чтобы обеспечить участие глобального гражданского об­щества в международных правотворческих процессах, т. е. в разработке и принятии международно-правовых норм. Юридическую основу этого общества составляют понятия и определения международной неправительственной ор­ганизации, которые в настоящий момент развиваются.

Международные неправительственные организации являются типичным примером «негосударственных акто­ров». Наличие статуса актора позволяет быть услышанным и определенным образом влиять на международную жизнь.

В этой связи докладчик приводит несколько точек зрения по вопросу о количестве «негосударственных ак­торов».

Одни авторы считают, что хорошо было бы огра­ничиться признанием тех «негосударственных акторов», которые уже имеют статус международных неправитель­ственных организаций, они должны активно участвовать в международной жизни, в том числе в деятельности ООН.

Другие авторы (неолибералы) считают, что пора рас­ширить количество акторов за счет организаций, которые формально претендуют на статус неправительственных, но на самом деле, по сути своей, являются чисто коммерче­скими, ставящими основной целью своей деятельности из­влечение прибыли. К ним относятся «многонациональные предприятия» (ТНК, ТНБ), их ассоциации и пр.

Есть также ряд авторов с радикальным (фундамента­листским) подходом, призывающих к легализации статуса не только обычных неправительственных гражданских ас­социаций (правозащитных, «зеленых», профсоюзных), но и тех организаций, чья деятельность находится на грани дозволенного. Речь идет об экстремистских, радикальных и прочих религиозно-политических организациях.

В целом, подводя итоги, автор предлагает в качестве возможных путей регламентации деятельности акторов в международной жизни и определения правового статуса неправительственных международных организаций выра­ботать единый международно-правовой акт.

В порядке дискуссии докладчику были заданы два во­проса. В частности, канд. юрид. наук, доц. В.Н.Русинова поинтересовалась авторской оценкой вклада неправитель­ственных организаций в деятельность Совета ООН по пра­вам человека. Проф. Л.П.Ануфриева предложила сделать некую прогнозную модель влияния Концепции на разре­шение вопроса, связанного с правосубъектностью неправи­тельственных организаций в международном праве.

Отвечая на первый вопрос, проф. А.Я.Капустин посчи­тал необходимых учитывать мнения неправительственных правозащитных организаций при решении тех или иных проблем в Совете ООН по правам человека. Касаясь отве­та на второй вопрос, докладчик фактически констатировал признание правосубъектности неправительственных орга­низаций на национальном и региональном уровне. В то же время говорить о легализации статуса данных организаций на универсальном уровне в настоящее время не приходит­ся. Проиллюстрированная докладчиком Концепция имеет промежуточный характер и в перспективе направлена на закрепление четкого международно-правового статуса не­правительственных организаций. Это дело будущего.

Заслушав выступления приглашенных гостей, прези­диум секции поочередно предоставил право выступить с докладами сотрудникам кафедры международного права МГЮА им. О.Е.Кутафина. Первый доклад был посвящен вопросам правового регулирования международных отно­шений. Его автор - Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке, канд. юрид. наук, проф. кафедры международ­ного права Э.Л.Кузьмин.

В своем весьма интересном выступлении ученый за­тронул ряд важных аспектов правового регулирования международных отношений. Концептуальная идея докла­да - констатация и анализ актуальных проблем междуна­родного права.

Первая проблема-парадокс, по мнению докладчика, заключается в непропорциональном развитии междуна­родного права. Это означает, что пик развития междуна­родного публичного права падает именно на тот период времени, когда в мире существовала конфронтация, про­тивостояние двух систем. По сути, большинство главных отраслей были кодифицированы именно в тот хронологи­ческий период - морское, воздушное право, право внеш­них сношений и т. д. Сейчас, как считает докладчик, наблю­дается обратная тенденция. Международное право уже не стремится быть всеобъемлющим, а подвержено фрагмен­тации, «расщеплению»на отдельные части, нося во многом партикулярный, региональный характер. Кроме того, со­временное международное право в своих нормах практи­чески не учитывает государственные интересы отдельных групп стран.

Вторая проблема заключается в том, что большинство договоров в сфере международной безопасности, принятых до момента распада СССР, на сегодняшний день «зависло» в воздухе и практически не действует. В качестве примера приводится Договор об обычных вооруженных силах в Ев­ропе от 19 ноября 1990 г., а также Договор между СССР и США о ликвидации их ракет средней и меньшей дальности от 8 декабря 1987 г.

Особенно остро, с точки зрения ученого, сегодня стоит вопрос о реализации права наций и народов на самоопре­деление в его высшей, крайней форме - путем создания суверенного и независимого государства, а также об отсут­ствии кодифицированного международно-правого акта, посвященного вопросу признания вновь возникшего госу­дарства в качестве субъекта международного права.

Тот факт, что данное право наций и народов на само­определение во многом было связано с эпохой деколони­зации, не означает, однако, неактуальность вопроса о его содержании, полагает проф. Э.Л.Кузьмин. Сегодня ми­ровое сообщество столкнулось с реальной проблемой по разрешению вопросов о самоопределении национально­этнических меньшинств в отдельно взятых республиках на примере Косово, Абхазии и Южной Осетии. Кроме того, существует правовая неопределенность в вопросе о соот­ношении права на самоопределение и принципа терри­ториальной целостности государств в учебной и научной литературе. Разные авторы по-разному разрешают эту си­туацию на страницах своих учебников, считает докладчик.

Существующая доктринальная трактовка понятия и сути международно-правового признания не дает ответа на вопрос об объективных критериях при признании того или иного государства. Те базовые принципы - население, территория, власть, возможность осуществлять внешние связи, которые заложены в Конвенции Монтевидео 1933 г., безнадежно устарели и являются неприменимыми к госу­дарствам с федеративным устройством. Этот вопрос, как считает ученый, ждет своего решения.

Закончил свое выступление ЭЛ.Кузьмин цитатой из О.Е.Кутафина.

Великий ученый, говоря о дефектах российского за­конодательства, предельно откровенно указывал в качестве возможных источников их происхождения как на невеже­ство законодателя, так и на намеренное искажение сути понятий или институтов с определенной политической це­лью или даже для обеспечения определенных персональ­ных интересов.

«По понятной причине, - вторит ему проф. ЭЛ.Кузьмин, - искажение сути понятий или институ­тов в международном праве возникает чаще всего имен­но в политических целях, поскольку в регулировании международных отношений решающая роль принадле­жит политическим, моральным, а не правовым рычагам, как бы нам ни хотелось обратного».

В конце доклада проф. К.А.Бекяшев попросил доклад­чика высказать личное мнение по вопросу о том, что же все-таки выступает первичным: право наций и народов на самоопределение или принцип территориальной целост­ности государств. ЭЛ.Кузьмин высказался решительно против попыток противопоставления этих двух категорий.

Проблемы теории международного права также были затронуты в выступлении зав. кафедрой международно­го публичного права правового факультета университета Крагуевац (Республика Сербия), д-ра юрид. наук Ивана Чукаловича. Тема доклада - «Российская доктрина между­народного права».

Говоря о неоценимом вкладе русских ученых- правоведов в развитие классического международного права, сербский коллега продемонстрировал пример того, как отдельные положения международного права могут послужить в качестве средства давления на внутреннюю политику того или иного государства.

Становление российской доктрины международного права, по мнению докладчика, в качестве основательной и фундаментальной начало происходить примерно двад­цать лет тому назад. В этой связи велико значение работы проф. Мартенса «Международное право цивилизованных народов», а также проф. Г.И.Тункина, разработавшего концепцию международного права как права согласи­тельного. Учение Мартенса получило мировое признание, его идеи были положены в основу двух Гаагских конфе­ренций мира. Работы Г.И.Тункина во многом касались современных задач российской доктрины международного права.

В частности, в отношениях между западными страна­ми, с одной стороны, и Россией, с другой стороны, зачастую в качестве инструмента политического давления развитые страны используют аргумент об угрозе нарушений прав человека в России, что, в свою очередь, далеко не всегда на­ходит реальное подтверждение.

Более того, в самих западных странах существуют ограничения прав человека. Появляются новые идеи в от­ношении конфессиональных народов. Сербский колле­га приводит слова известного британского юриста проф. Дж.Шварценбергера, который призывает к культурной, экономической и политической экспансии западных цен­ностей в Россию, Китай, Иран, Сербию и др. «В мире есть такие народы, которые думают о своей ценности на основе ценности своей истории. Таких народов надо научить за­быть свою историю и взять новые ценности», - цитирует Иван Чукалович слова западного ученого.

В этой связи, как считает выступающий, одной из важ­нейших задач российской доктрины будет поиск аргумен­тированных ответов на вопросы о правах человека.

Подводя итог, докладчик выразил большую призна­тельность проф. Ю.М.Колосову за оказанную помощь в подготовке сербской стороной Меморандума МИД против стран НАТО в 1999 г., а также призвал традиционалистские народы, к которым он отнес Россию и Сербию, объединять­ся по всем направлениям, с тем чтобы выступить вместе против развитых стран и новыми аргументами ответить давлению Запада в деле борьбы за сохранение независимо­сти своих ценностей.

Весьма интересным не только с юридической, но и с экономической точки зрения оказалось выступление д-ра юрид. наук, проф. кафедры международного права МГЮА им. О.Е.Кутафина Л.П.Ануфриевой. Тема доклада - «Правовые аспекты современного мирового финансово­экономического кризиса».

Как считает проф. Л.П.Ануфриева, международно­правовое регулирование, доктрина и практика позволяют четко выделить два направления возникновения и развития разразившегося мирового финансово-экономического кри­зиса: проблемы договорных отношений, или договорного механизма, и проблемы институционного механизма.

Говоря о проблемах договорного механизма, не отри­цая устои учредительных документов таких международ­ных финансовых институтов, как МВФ, МБРР, докладчик указала на заметное влияние норм «рамочного», «мягкого» права. Не менее существенное значение в международном праве имеют и договоренности в рамках «большой двад­цатки», стран БРИК и т. д.

Что касается второй проблемы - институционной, то здесь, по мнению Л.П.Ануфриевой, возрастает влияние не­правительственных, а также «параорганизаций».

Особо докладчик выделила явление наднационально­сти, а также наднационального правового регулирования в современных международных отношениях. Несмотря на то, что многим финансовым институтам, интеграционным объединениям присущ характер наднациональности, дан­ный факт все же не вносит ясности в теоретическое и поня­тийное прояснение сути проблемы. Ввиду того, что данным понятием нередко оперируют лидеры стран, а также, что явление наднациональности вызывает зачастую полярные взгляды и мнения, юристам-международникам необходи­мо разобраться с этим феноменом.

На просьбу проф. А.Я.Капустина дать прояснение аудитории, что же все-таки явилось основной правовой причиной разразившегося кризиса, как то пробел в пра­ве, правонарушение отдельных лиц, международное преступление, проф. Л.П.Ануфриева указала на взаимо­зависимость и взаимообусловленность всех элементов меж­дународной системы, а также на невозможность выделить, «вычленить» какую-то единичную причину этого кризиса. Кризис, по ее мнению, возникший как явление междуна­родной экономической системы, представляет собой по­рождение системности. Внешним толчком, послужившим всеобщей дестабилизации системы, явилось обрушение ипотечных компаний, банков, а внутренний мотив лежит в экономических причинах, получивших отражение как в нормативных документах, так и в практических связях от­дельных элементов сообщества.

Д-р юрид. наук, проф. кафедры международного пра­ва МГЮА им. О.Е.Кутафина Е.П.Моисеев посвятил свой доклад международно-правовым основам дальнейшего развития Содружества Независимых Государств.

В своем выступлении ученый констатировал наметив­шуюся тенденцию по фактическому обособлению права СНГ со своими принципами, источниками, отраслевыми направлениями сотрудничества, которое наблюдается в последнее время.

Богатую пищу для такого рода размышлений дают, по его мнению, два недавно принятых документа. Первый до­кумент - Концепция дальнейшего развития СНГ от 5 октя­бря 2007 г., принятая Советом глав государств и состоящая из пяти разделов. В данном документе отражено, по каким направлениям следует развиваться СНГ, в какой форме будет происходить сотрудничество государств, какие при­оритеты и направления ставятся. «Это базовый документ, на который мы должны обратить самое пристальное вни­мание и всячески пропагандировать и развивать его», - от­метил проф. Е.П.Моисеев.

Второй документ - это Стратегия экономического раз­вития СНГ на период до 2020 г.

Обособление комплекса международно-правовых норм, посвященных статусу и регулированию деятельности СНГ, а также ООН нашло свое отражение в пятом издании учебника по международному праву, ответственным редак­тором которого выступил проф. К.А.Бекяшев. В разделе, посвященном ООН и СНГ, вместо заголовка, состоящего из простого обозначения этих международных организа­ций, появилось, как отмечает докладчик, дополнительное слово вначале - право ООН и право СНГ. «Это не просто слова, а целая Концепция», - заявил проф. Е.П.Моисеев.

На вопрос И.А.Володина, в качестве кого зарегистри­ровано СНГ при ООН, докладчик ответил, что СНГ зареги­стрировано в качестве наблюдателя со статусом региональ­ной международной организации.

Некоторым аспектам международного судопроиз­водства был посвящен доклад канд. юрид. наук, доцента кафедры международного права МГЮА им. О.Е.Кутафина Я.С.Кожеурова. Тема доклада - «Проблемы международ­ной ответственности иностранного государства за деятель­ность фактических органов власти (по материалам практи­ки международных судебных учреждений)».

В выступлении на примере конкретных междуна­родных дел докладчиком была проанализирована прак­тика международных судебных учреждений по пробле­ме присвоения государству поведения лиц или группы лиц, не являющихся органами государства, если эти лица фактически действуют по указаниям, под руководством или контролем государства.

Актуальность данной темы исследования обусловлена поданным Грузией против России исковым заявлением в Международный Суд ООН, в котором она обвиняет нашу страну в нарушении Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г. Россия, по мнению истца, действуя через югоосетинские и абхазские сепаратистские силы, находящиеся под ее управлением и контролем, осу­ществляла, поощряла и поддерживала расовую дискрими­нацию путем нападения на Грузию и изгнания этнических грузин с территории двух, на то момент «самопровозгла­шенных», республик.

По мнению Грузии, Россия осуществляла контроль и руководство над фактическими органами власти Абхазии и Южной Осетии и на основании этого должна нести за действия этих органов власти международную ответст­венность.

В Проекте статей об «ответственности государств за международно-противоправные деяния», подготовленном Комиссией международного права ООН в 2001 г., выделя­ется такой элемент международно-противоправного дея­ния, как присвоение поведения государству.

По общему правилу государство отвечает за все свои органы и только за свои органы. Но при этом Комиссия сформулировала ряд специальных, особых правил присво­ения поведения государству и иным лицам и образовани­ям. Одним из таких особых правил является норма права, согласно которому государству присваивается поведение лиц или группы лиц, не являющихся органами государ­ства, если это лицо или группа лиц фактически действу­ет по указаниям, под руководством или контролем госу­дарства.

Понятно, что вышеприведенная формулировка доста­точно расплывчата, и поэтому докладчиком была приведе­на судебная практика по данному вопросу. Не перечисляя бесконечное множество судебных споров, отметим извест­ное решение Международного Суда ООН, вынесенное им в 1986 г. по делу «Никарагуа против США».

Суть дела сводилась к тому, что во время гражданской войны силы «контрас», активно поддерживаемые оружи­ем, финансами, а также снабжаемые разведывательный ин­формацией со стороны США, вели боевые действия против правительства Никарагуа.

Естественно, что такие формы вмешательства во вну­тренний конфликт со стороны США Суд признал наруше­нием принципа невмешательства во внутренние дела. Но требование Никарагуа о том, чтобы признать США ответ­ственными за все поведение сил «контрас» ввиду нахожде­ния последних под контролем и руководством со стороны США, Международным Судом удовлетворено не было.

Для возникновения же подобной юридической ответ­ственности США за действия повстанцев необходимо было, по мнению Суда, доказать наличие эффективного контро­ля за военными и полувоенными операциями, в ходе ко­торого были совершены заявленные нарушения. Иными словами, повстанческие силы «контрас» должны были под­чиняться непосредственным указаниям со стороны США, действовать по его инструкции, а должностные лица и ор­ганы США принимать непосредственное и прямое участие в планировании и проведении конкретных военных опе­раций.

Справедливости ради стоит отметить, что такой под­ход разделяли далеко не все судебные учреждения, но Международный Суд ООН в своих решениях в целом при­держивался Концепции эффективного контроля.

Согласно регламенту работы секции следующим докладчиком выступила канд. юрид. наук, доцент кафе­дры международного права МГИМО (У) МИД России

А.В.Кукушкина. Ее выступление было посвящено вопросу защиты прав коренных народов.

13 сентября 2007 года на 61-й сессии ГА ООН резолю­цией 61/295 была принята Декларация Организации Объ­единенных Наций о правах коренных народов. Принятие этого документа, как считает докладчик, стало подтверж­дением того, что мировое сообщество привержено защите индивидуальных и коллективных прав коренных народов.

Декларация - очень емкий по содержанию документ и состоит из преамбулы и 46 статей, которые охватывают широкий круг прав человека и основных свобод, касаю­щихся коренных народов, включая право на сохранение и развитие своего культурного своеобразия и особой иден­тичности; право на владение и пользование традиционны­ми земными и природными ресурсами; право на защиту от геноцида; право на самоопределение; а также право на духовную, культурную и языковую самобытность коренных народов.

Изложенные в Декларации права представляют собой минимальные стандарты для обеспечения и защиты прав и благосостояния коренных народов в масштабах всего мира.

Период с 1995 по 2004 г. был провозглашен Генераль­ной Ассамблеей ООН Десятилетием коренных народов под лозунгом: «Коренные народы: партнерство в действии».

Несмотря на огромное количество международно­правовых актов, посвященных защите прав коренных на­родов, а также на столь пристальное внимание мировой общественности и ООН к их проблемам, коренные народы, особенно молодежь в возрасте от 15 до 24 лет, подвержены различным социально-экономическим факторам внешней среды и нередко нуждаются в особой поддержке с целью сохранения своего культурного наследия для потомков.

В этой связи в России принят ряд актов, способствую­щих урегулированию ряда прав и законных интересов ко­ренных народов. В Конституции Российской Федерации гарантиям прав коренных народов посвящена ст. 69. Данная норма призвана гарантировать отсутствие разрыва между правами коренных малочисленных народов и правами других проживающих на территории России народов.

Сегодня законодательство о коренных малочисленных народах составляет три базовых федеральных закона; спе­циальные правовые нормы содержатся в Лесном, Земель­ном, Налоговом кодексах Российской Федерации, в ряде других актов, регулирующих вопросы культуры, языка, животного мира, недр, особо охраняемых природных тер­риторий.

Таким образом, положение коренных народов мед­ленными темпами, но все же улучшается.

В выступлении Светланы Котовой из университета им. И.Канта были затронуты проблемы иммунитета выс­ших должностных лиц, включая главы государств, и их от­ветственности за международные преступления.

4 марта 2009 г. Палата досудебного производства Меж­дународного уголовного суда выдала ордер на арест пре­зидента Судана Омара аль-Башира. Этот ордер содержал обвинение в совершении как военных преступлений, так и преступлений против человечности.

По мнению докладчика, возникает интересный во­прос: будут ли нормы об иммунитетах должностных лиц, которые, согласно нормам международного права, распро­страняются на глав государств, глав правительств и неко­торых министров, препятствовать в привлечении к ответ­ственности в данном случае президента Судана.

И если иммунитет не будет действовать, то президент Судана может стать первым в истории действующим пре­зидентом, привлеченным к ответственности, поскольку случаи привлечения к суду бывших глав государств уже имеются (например, дело Милошевича).

Существует два вида иммунитета: персональный и функциональный. Персональный предоставляется выс­шим должностным лицам в порядке защиты их личности, а функциональный иммунитет присущ лицу в отношени­ях выполняемых им функций, компетенции официальных актов.

Юридическими последствиями действия об имму­нитете является то, что должностное лицо будет поль­зоваться вышеуказанными иммунитетами до той поры, пока оно выполняет свои обязанности. После сложения с себя официальных полномочий лицо может быть субъек­том преследования в другом государстве лишь за частные действия. Вплоть до середины 90-х гг. прошлого столе­тия считалось, что в отношении функциональных имму­нитетов такой нормы нет, т. е. они продолжают дейст­вовать.

Однако в деле А.Пиночета Палата Лордов Великобри­тании постановила, что у последнего отсутствует не только персональный иммунитет (поскольку он, покинув страну, оставил пост главы государства), но и функциональный, по­тому что он касается серьезных международных преступле­ний. Здесь речь шла о пытках, сговоре в отношении их при­менения, имевших место во время правления Пиночета.

В обоснование решения по делу была привлечена по­зиция о приоритете императивных норм (jus cogens) над принципом иммунитета.

«Международное право не может содержать нормы о пресечении преступлений, имеющих характер jus cogens, и, в то же самое время, обеспечивать иммунитет, который сосуществует вместе с обязательствами, которые оно нала­гает», - цитирует докладчик выдержки из решения Палаты Лордов.

Ученый задается вопросом: говорит ли данное ре­шение об образовании в международном праве нормы обычного права, которая затрагивает принцип отсутствия иммунитета от иностранной уголовной юрисдикции в от­ношении международных преступлений?

Вопрос на сегодняшний день остается открытым.

Последним докладчиком выступил д-р юрид. наук, проф. кафедры международного права Российской акаде­мии правосудия В.Л.Толстых. Свое выступление он посвя­тил методологии изучения международного права.

При изучении теории международного права следует понимать, что изучать и как изучать.

По поводу того, что изучать, ученый констатирует на­личие «пустых» тем в российской науке международного права, а также перебор в исследовании права международ­ных организаций, придание большого значения принци­пам международного права - в отличие от западной науки международного права.

По поводу того, как изучать, следует, как считает до­кладчик, определенное внимание уделять трудам зарубеж­ных ученых. Несмотря на достойное место российского учения международного права среди зарубежных доктрин, процент цитируемости российских ученых за границей остается весьма незначительным. В этом смысле для пре­одоления вышеуказанных негативных моментов необходи­мо работать более усердно и эффективно.

Подводя итоги работы секции, проф. К.А.Бекяшев от­метил, что первая конференция, посвященная академику О.Е.Кутафину, удалась. Президиум секции выразил всем участникам огромную благодарность за их блестящие вы­ступления и актуальные доклады. Надежда оргкомитета на публикацию основных тезисов докладов выступавших на­шла свое непосредственное подтверждение на страницах нашего журнала,

Следующая аналогичная конференция состоится в начале декабря и будет посвящена перспективам развития международного морского права в XXI веке. Заявки на уча­стие следует направлять на кафедру международного пра­ва МГЮА.

С надеждой на дальнейшее плодотворное сотруд­ничество в освещении актуальных научно-практичес­ких конференций, проводимых под эгидой МГЮА им. О.Е.Кутафина, - ЕврАзЮж.