Рецензия на монографию Р. А. Ромашова, Ю. Ю. Ветютнева, Е. Н. Тонкова «Право – язык и масштаб свободы». СПб.: Алетейя, 2015. – 448 с.
№ 3 (94) 2016г.
В статье представлена рецензия на монографию Р. А. Ромашова, Ю. Ю. Ветютнева, Е. Н. Тонкова «Право - язык и масштаб свободы», в которой исследуется современное состояние права как социального регулятора и свободы как базовой, смыслообразующей ценности- закономерности правовой действительности во взаимосвязи с другими государственно- правовыми явлениями.
REVIEW OF THE MONOGRAPH «LAW - THE LANGUAGE AND SCOPE OF LIBERTY» BY R. A. ROMASHOV, YU. YU. VETYUTNEV, E. N. TONKOV. ST.-PETERSBURG: ALETEYA, 2015. 448 P.
The article represents a review of the monograph «Law - the language and scope of liberty» by R. A. Romashov, Yu.Yu. Vetutnev, Ye. N. Tonkov, wherein contemporary status of law as a regulatory instrument of social relations and liberty as the main semantic value and regularity in the legal reality are analyzed in connection with other governmental and legal phenomena.
Философско-правовая проблематика соотношения права и свободы всегда оставалась принципиально значимой для юриспруденции. Позиционирование свободы в качестве базовой правовой ценности, непрерывный и динамический процесс развития общественных отношений, постоянное взаимодействие личности, общества, государства - лишь некоторые посылы к тому, что осмысление проблемы права и свободы было и будет актуальным. Исследование права как социального регулятора общественных отношений и свободы как базовой правовой ценности востребовано не только в теории государства и права, но и в отраслевых юридических науках, что «вполне закономерно, так как, если философия права претендует на всеобщность в объяснении правовых явлений, на создание философского каркаса юридической науки, то научных проблем, составляющих для нее исключение, быть не должно». Соотношение права и свободы является предметом дискуссии не только в рамках наук философско-правового цикла, но и в рамках всех тех областей научного знания, которые, так или иначе, соприкасаются с данной проблемой (политологии, психологии, социологии, экономики и др.).
Выход в свет монографии Р. А. Ромашова, Ю. Ю. Ветютнева и Е. Н. Тонкова «Право - язык и масштаб свободы» является значимым событием в части объединения достигнутых результатов сопоставления права и свободы, а также определения их связей с другими государственно-правовыми явлениями. Авторами монографии проблематизированы наиболее актуальные вопросы междисциплинарных юридических исследований. Категории «право», «свобода», «воля», «равенство», «ценность», «правовая коммуникация», «правовое состояние», «правовое взаимодействие», «государственно-правовая закономерность», «правовой статус личности», «толкование права» и ряд других раскрыты не только как познавательные конструкции, но и как явления правовой действительности с позиций реалистического подхода.
Монография включает в себя 7 глав, в которых последовательно рассмотрены различные аспекты проявления философско-правовой проблемы соотношения категорий права и свободы. Поскольку право и свобода позиционируются в качестве центральных объектов исследования, монография начинается с определения места права и свободы в системе ценностей, их философского осмысления в качестве самостоятельных конструкций и явлений социальной жизни. Первая глава «Право. Закон. Юриспруденция» отражает общее представление о праве и понимание права. В частности, изложены дискуссионные вопросы правопонимания; проведена типология аргументов, используемых учеными-юристами для обоснования собственных ценностных ориентиров и, соответственно, концепций правопонимания; приведены историко-правовые и юридико-лингвистические грани соотношения права и закона; раскрыта проблема роли теории государства и права в современной юриспруденции, юридической науке и правовом образовании. Р. А. Ромашов обосновывает «компромиссную» концепцию реалистического позитивизма, значение которой для юридической науки, практикующих юристов, а также студентов, осваивающих юридическую профессию, состоящее в «актуализации правоприменительных процедур, психологическом восприятии фактичности права, отрицании избыточности метафизики, вступающей в противоречие с эмпирическими наблюдениями исследователя», на наш взгляд, трудно переоценить. Действительно, при игнорировании связи права с государством пропадает сама предметная область правовых исследований, задаваемая правилами, сформулированными и проводимыми в жизнь от имени государства как политической организации общества, системы, удовлетворяющей, в отличие от иных социальных организаций, всю совокупность потребностей ее членов - именно на этом сконцентрировано внимание сторонников классического юридического позитивизма. Однако проблема эффективности действия юридических правил требует выхода за пределы «чистого», «рафинированного» юридического позитивизма (который в реальных условиях правовой жизни не реализуется в принципе), наполнения этих правил содержанием, что обеспечивает прогрессивное развитие конкретного государства и общества в конкретный исторический период на основе познания экономических, политических, идеологических и иных социальных закономерностей и опоры на них (на чем и сосредоточивают внимание доктрины естественно-правового направления). Юристы не должны упускать из виду механизмы, техники и технологии правотворчества и правореализации, их взаимосвязи и взаимозависимости с иными социальными факторами, способствующими либо препятствующими проведению юридических правил в реальную действительность, вопросы совершенствования правовых средств воздействия на них (что составляет приоритетную область научных интересов различных подходов в рамках социологического направления в юриспруденции). Реалистический позитивизм удачно интегрирует отмеченные аспекты сложного и многообразного феномена права.
Во второй главе «Свобода. Равенство. Иерархия» Р. А. Ромашов разграничивает понятия «свобода» и «воля», которые в первом приближении могут показаться синонимами, однако, по верному замечанию автора, «свобода и воля представляют собой взаимоисключающие понятия, а выражение "свободная воля" представляет собой оксюморон». Понимание свободы и воли как философско-правовых категорий субстанционально и содержательно различно, так как свобода выражает «ограниченную самостоятельность» индивида, а воля в этом отношении «всегда одностороння и безгранична».
Рассуждая о ценности права и ценностях в праве, Ю. Ю. Ветютнев приходит к выводу о том, что «ценность свободы реализуется через акт выбора, который связан с отказом от альтернативных возможностей и тем самым представляет собой в известном смысле ограничение свободы» - в этом и заключается двойственность ценностно-правового понимания свободы. С одной стороны, «как явление психологического порядка», как личностная ценность каждого индивида свобода выражена в свободе выбора, с другой стороны, как «общественное явление» она всегда ограничена своим выражением вовне, что и получает оценку социумом.
При рассмотрении проблемы равенства как правовой ценности в монографии справедливо подчеркивается наличие непосредственного отношения равенства (помимо прямой его связи с идеей границы (предела)) к идее уравнивающей и распределяющей справедливости, что убедительно проиллюстрировано на примере наказания в виде лишения свободы.
В следующей, третьей, главе «Право - язык юридической коммуникации» раскрыта инструментальная ценность права как средства юридической коммуникации. По мнению авторов, «правовая форма может быть определена как внешний образ коммуникации, придающий ей юридически значимый характер», правовая форма (буквенный способ выражения, ярко выраженный текстуальный характер права и др. признаки) - это не самоцель, однако правовая коммуникация невозможна без наличия и функционирования «режима отчетливой определенности речи и поведения людей», что и обеспечивает форма. Интересной в данном контексте представляется мысль о том, что «право - это и есть один из инструментов сдерживания социальных эмоций. Путем создания специфических текстов, описывающих людей со значительно заторможенной эмоциональной сферой, достигается эффект снижения "накала страстей" в обществе».
В рассматриваемой главе поставлена актуальная для современной теории права проблема правовых взаимодействий и правовых состояний. Р. А. Ромашов определяет правовое взаимодействие как «урегулированное (предусмотренное) правом отношение, связывающее двух и более персонифицированных субъектов, реализующих в рамках данного отношения свои разнонаправленные интересы». На первый взгляд, правовое взаимодействие сведено в данной дефиниции к понятию «правоотношение». Однако немногим выше автор пишет, что «более наполненными в правовом отношении, нежели категория "правоотношение", являются понятия "правовые состояния" и "правовые взаимодействия"», а далее, переходя к выводам, заключает: «Юридическое состояние и юридическое взаимодействие являются качественно различными и вместе с тем неразрывно связанными формами отношений (положений) (курсив наш - Н. Ф., В. П., И. П.) субъектов. Юридическое состояние - это отношение с участием единственного персонифицированного субъекта, определяемое внутренними и внешними параметрами его правового положения. Юридическое взаимодействие - это отношение, в рамках которого устанавливается связь между двумя и более субъектами, стремящимися реализовать в рамках данного отношения свои разнонаправленные интересы». Это дает основание полагать, что понятия «правовое отношение» и «правовое (юридическое) взаимодействие» употребляются Р. А. Ромашовым как нетождественные, последнее представляет собой содержательное, причем деятельностное, наполнение первого, включающее не только субъективные юридические права и обязанности, но и действия участников по их приобретению (установлению), изменению, прекращению, а также деятельность по их осуществлению. Недостаточную же терминологическую ясность можно объяснить универсальным всеобщим смыслом термина «отношение», который используется в русском языке для обозначения «взаимной связи разных предметов, действий, явлений, касательство между кем-чем-нибудь», а в философии - как категория, выражающая характер расположения элементов определенной системы и их взаимозависимости.
При этом термин «отношение», употребляемый применительно к юридическому состоянию и применительно к юридическому взаимодействию, имеет разные смыслы, на что указывает и сам Р. А. Ромашов, отмечая, что состояние - это отношение субъекта к чему-либо (кому-либо), взаимодействие - это отношение с кем-либо. В то же время предлагаемая Р. А. Ромашовым дефиниция, на наш взгляд, охватывает лишь часть правовых взаимодействий, в которых «интересы его участников всегда являются разнонаправленными», тогда как соотношение интересов по их взаимной направленности включает весь спектр от полного совпадения до непримиримого противоречия.
В главе 4 «Законы и закономерности права и государства» авторы рассматривают правовую действительность и отдельные правовые явления через призму закономерностей. Анализируется генезис и современное состояние и отношение к социальным законам (закономерностям), выделяются существенные признаки и понятие государственно-правовой закономерности как «объективной, систематической повторяемости взаимосвязанных фактов в сфере государства и права». Определяя соотношение свободы и государственно-правовой закономерности, следует отметить, что сама свобода становится такой законо- мерностью, и это вполне обоснованно: являясь смыслообразующей ценностью, свобода выходит на уровень социального закона, позволяя каждому индивиду свободно распоряжаться своим выбором. В случае если человеком была выбрана такая альтернатива поведения, которая противоречит действующим в государстве правилам, реализуется другая закономерность - применение мер государственного принуждения.
С учетом того, что «Россия развивается по круговому циклу, в пределах которого воздвигаются и разрушаются вертикали власти и формируемые властью управленческие отношения», в качестве государственно-правовой закономерности рассматриваются переломные социально-политические тенденции и, в частности, революции. Исторический опыт России иллюстрирует определенную цикличность государственно-политических событий: Дворцовый переворот 1801 г. (убийство Павла I), Отечественная война 1812 г., Восстание декабристов 1825 г. и т. д. - все это свидетельствует об определенной закономерности и временной цикличности развития государственно-политических событий, революции же являются наиболее интенсивным их проявлением.
Глава 5 «Право и правовой статус личности» посвящена анализу различных теоретических трактовок, дефиниций, классификаций правовых статусов, а также политико-правовой социализации индивида в обществе и государстве. Интерес представляет точка зрения относительно такой формы личной свободы, как эгоизм: «Традиционно эгоизм воспринимается как негативный антипод патриотизма. Однако, если постараться отойти от привычных штампов, носящих, скорее, не логикоправовой, а эмоциональный характер, то становится видно, что патриотизм и эгоизм представляют собой не более чем полярные категории, которые могут по-разному оцениваться в различных ситуациях». Более того, разумный эгоизм в правовом поведении представляется оправданно рациональной моделью действия, которая не переходит границ недозволенного, не причиняет вреда ни другим лицам, ни обществу в целом, благодаря именно правовому элементу в данном отношении. «Эгоизм становится сдержанным, вернее, сдерживаемым внешними правовыми рамками. Но зато уже в тех пределах, в каких он допускается и не подвергается ограничению, он вовсю дает себе волю: "Что не запрещено законом, то дозволено"».
Обозначенный подход еще более естественен с позиций индивидуальной нормативной системы личности, так как «... человек склонен расширительно толковать свои права и ограничительно - обязанности». Но, как было указано ранее, во избежание конфликтов нормативных систем различных индивидов, в целях обеспечения общежития и сосуществования людей в одном социуме и государстве право определяет границы выражения свободы, определяет ее суть и формы объективации.
В главе 6 «Толкование права и свободы» Е. Н. Тонковым обобщаются понятие, стадии, формы выражения, субъекты, объем, способы толкования. Проблема толкования права и свободы особенно актуальна в связи с увеличением в геометрической прогрессии нормативного материала, его колли- зионности и пробельности, усложнением взаимоотношений между политической и правовой подсистемами - все это затрудняет процесс уяснения смысла правового текста, содержание которого актуализируется в конкретной правовой ситуации, что приводит индивида к «интеллектуальному минному полю».
Наконец, заключительная глава 7 рецензируемой монографии «Юридическое образование - школа свободы» посвящена актуальным современным проблемам и тенденциям отечественного юридического образования. Представляется, что концепция конвейера вполне вероятно может стать панацеей для современного отечественного юридического образования, которая предполагает включение трех сегментов - непосредственно юридического образования, юридической практики и юридической науки - в единую функциональную систему, целью организации и деятельности которой является осуществление качественного и эффективного правового сервиса публичных и частных интересов субъектов юридически значимых отношений.
Авторы обращают внимание на проблемные моменты сегодняшнего образования в юридических вузах, акцентируют конкретные упущения в организации учебного процесса и дают ценные рекомендации по оптимизации и совершенствованию обучения, отвечающие требованиям правовой реальности.
В свете сказанного совершенно обоснован и справедлив вывод авторов о том, что «развитие права - это всегда процесс поиска и закрепление должной меры свободы как баланса между желаемым и действительным, с учетом множества других социальных факторов.». Именно поэтому проблематика соотношения права и свободы по мере развития социальных процессов неисчерпаема.
Прочтение рецензируемого труда позволяет заключить, что он представляет фундаментальное философско-правовое исследование, выдержанное в концепции реалистического подхода, которое может и должно являться отправной точкой для дальнейших научных изысканий в направлении анализа категорий права и свободы в их единстве и взаимосвязи. Акцент на наиболее актуальных, злободневных вопросах правовой жизни, нуждающихся в модернизации, кардинальном изменении, совершенствовании (прежде всего, это касается юридического образования, толкования права и свободы, правовой социализации личности в государственно-правовом пространстве) наглядно демонстрирует прикладную ценность рецензируемого научного сочинения.
Все сказанное позволят прийти к итоговому выводу о том, что монография Р. А. Ромашова, Ю. Ю. Ветютнева, Е. Н. Тонкова вносит существенный вклад в разработку фундаментальных и праксиологических проблем современной юриспруденции и будет интересна научным работникам, преподавателям, практикующим юристам, студентам и аспирантам, а также широкому кругу заинтересованных читателей.
